Луна приветливо кивнула ему, баюкая в ладонях хрустальную пиалу. Ночью ее светлые волосы казались серебристо-серыми, глаза сияли мягким, ровным светом. У Гарри и мысли не возникло попросить ее выбрать себе другое место, ибо это уже занято. Он скорее согласился бы уйти сам. Не потому, что не хотел спорить с девочкой или портить ночь взаимными обидами. Просто Луна была именно на своем месте, ближе к небу, звездам и магии. Просить ее уйти означало бы требовать, чтобы солнце упало на землю и светило бы из глубин мирового океана.
— Эмм, привет, — голос прозвучал так хрипло, словно Гарри весь день дышал ядовитыми испарениями. Он прокашлялся и добавил: — Как ты сюда попала? На метле?
— Нет, — она покачала головой, — вошла через дверь.
С этой двери Гарри минуту назад снимал заклинание семи ключей и был твердо уверен, что к чарам никто и не прикасался. Чувствуя себя полным идиотом, он возразил:
— Дверь была зачарована.
— Я не заметила, — мелодично проговорила она. — Хочешь поймать падающую звезду, Гарри?
Над ее головой сверкнул огненный росчерк метеора.
— Нет. Я лучше посмотрю. Собираешься держать ее в пиале?
— Там она не растает. Звезды лучше всего хранить в хрустале.
Интересно, что сказала бы тетя Петуния, обнаружив осколок метеорита в хрустальном сервизе, подаренном на свадьбу? Правильно, ничего хорошего.
Гарри сел рядом. Очень хотелось поглядеть, как Луна собирается ловить падающие звезды. Но, наверное, ночь не располагала к удачной охоте. Пролетело еще несколько метеоров, которые они молча проводили взглядами. Все летели в направлении леса, и если среди них и был хоть один метеорит, то упал он в море. В конце концов Гарри улегся на крышу, закинул руки за голову. Вокруг смешивались ароматы ночи и весеннего леса, вдалеке раздавалось пение цикад. Луна молчала, любуясь звездами, а ее аура сплеталась с миром, не нарушая его песенную гармонию.
— Кажется, звезды больше не падают, — заметил он.
— Звезды часто падают, но быстро тают. Зато их можно собирать. У меня есть несколько — правда, они давно остыли и больше не светят. Хочешь, подарю их тебе?
Гарри помотал головой. Приятно, конечно, но для него метеориты это космический мусор, а не погасшие звезды. Не отбирать же у этой наивной девочки так восхищающие ее игрушки.
Когда Луна попрощалась, Гарри хотел было проводить ее до двери в башню: чары все еще активны, они пропустят только его. Но девочка протянула тонкую руку, толкнула дверь, и та открылась как ни в чем не бывало. Гарри проверил заклинание. Оно работало как полагается, следов взлома не было. Луна не смогла бы войти на крышу и не смогла бы вернуться — но ведь и вошла и вернулась. Как?! Она же не привидение, а человек из плоти и крови. Даже не колдовала, просто взяла и открыла дверь.
И все-таки как?..
11.07.2011
Глава 32.
— Выверните карманы, Поттер, — раздался резкий голос Снейпа.
Гарри нарочито послушно убавил пламя под котлом и подошел к учительскому столу. Надо было велеть Крису выкинуть неизвестно что, не слишком ловко подброшенное Малфоем ему в карман минут десять назад. Но его второе "я", по-хозяйски ощупав подарок, радостно возопило, что дыра в подкладке нужна как раз для таких случаев.
Глаза Драко возбужденно блестели, он даже немного подался вперед. Оставалось только вздохнуть. Ну никакого воображения, сплошная серая предсказуемость. Он ведь уже пытался подставить Гарри, подбросив ему что-то из закромов Снейпа. Видно, забыл, чем это кончилось в прошлый раз. Или решил, что терпение и труд все перетрут.
Ладно, пусть Снейп осмотрит содержимое его карманов. Жалко, что ли? Взорам пары десятков учеников предстала...
— Что это, Поттер? — с непередаваемым выражением лица спросил зельевар.
По классу прокатился полузадушенный визг-вздох, подчеркнутый возмущенным возгласом Рона. Гарри торопливо повернулся к нему:
— Рон, это не то, что ты подумал! Клянусь, я ни в чем не виноват.
Профессор тем временем пытался расколдовать предмет и увидеть его истинный вид. Ага, сейчас. Она самая настоящая, профессор, можете поверить своим глазам. Снейп быстро убедился в отсутствии каких-либо чар, но глазам верить упорно отказывался. Гарри Поттер в который раз не вписался в картину бытия, умудрившись при этом — опять-таки в который раз — выбить Снейпа из привычного логичного мира причин и следствий.
— Зачем она вам?
Голос по-прежнему суров, но в ауре ясно различимы оттенки неуверенности. Правильно, не стоит задавать вопросов. Поттер ведь и ответить может, притом честно и без утайки. Неизвестно, как долго после его ответа придется восстанавливать душевное здоровье и равновесие. Северус Снейп не был трусом. Он не только озвучил свой интерес, но и скользнул невесомыми щупами легиллименции по кромке сознания Гарри.
Оставалось только признаться или явить профессору сбалансированные щиты, невозможные для подростка. Маг выбрал первое:
— Это ради моей безопасности. Я с ней увереннее себя чувствую.
И поощряющей улыбкой предложил развить тему или спросить о чем-нибудь еще. Зайти дальше зельевару не позволил инстинкт самосохранения. В список явлений магического мира, о которых не стоило знать во избежание нарушений психики, давно следовало включить еще один параграф. Гарри Поттера.
— Сэр, мне продолжать? — он демонстративно потянулся к карману.
— Нет! — бледные пальцы нервно вцепились в темное дерево. Всего на мгновение, но Гарри заметил и не смог не улыбнуться. — Займитесь зельем, мистер Поттер. И не отвлекайте меня больше. Никто из вас, — Снейп обвел класс тяжелым взглядом, задержав его на Малфое.
— Так я ее заберу? — невинно осведомился Гарри.
Небрежно запихнув собственность в карман, он вернулся к приготовлению зелья. Время добавления змеиной чешуи было пропущено, и варево приобрело ядовито-оранжевый цвет. Рассудив, что спасти его все равно уже не удастся, Гарри ради эксперимента опустил в него дохлую крысу. Ту самую, что только что показывал Снейпу. Ничего, у Барти их много — и откуда берет? — еще даст. Наличие в кармане мягкой тушки Гарри не радовало, но оно же было, пожалуй, единственным способом хоть как-то ограничить назойливую опеку Крауча. По его мнению, Гарри кругом поджидала опасность, и единственной преградой для нее был лишь он сам, преданный защитник и слуга. Гарри видел ситуацию несколько иначе: его кругом поджидали опасность... и спятивший некромант.
Поразительно, но в остальном разум Бартемиуса Крауча работал без заскоков. Порой казалось, что у него тоже проявляется некое раздвоение личности. Он был вполне милым человеком, интересным собеседником, прекрасно образованным чистокровным магом, что отнюдь не мешало подкладывать в кровать Гарри мертвых крыс. В целях безопасности, разумеется, а как же еще. Животное не защитит, но пару лишних секунд даст. Пришлось уступить, и носить крысу с собой. Всяко лучше, чем глубокой ночью вытянуть ноги под одеялом и наткнуться на холодный комок.
Зелье воодушевленно вскипело и пошло радужными пятнами. Профессор обреченно закрыл глаза, считая дни до каникул. К счастью, их было не так много. А он-то после письма Вернона Дурсля подумал, что с Поттером плохо обращаются. Да им памятник пора было ставить!
После урока Гарри торжественно поклялся Рону, что непричастен к смерти Коросты, и это точно была какая-то другая крыса. И нет, он ее не убивал, он ее нашел... И взял себе. Для защиты. Какой? Ну, психологической... Однокурсники предпочли оставить его в покое. Для собственной психологической защиты.
С началом экзаменационной сессии на замок опустилась удивительная, почти неестественная тишина. Даже самые отъявленные лентяи засели за учебники, библиотека по популярности приблизилась к Большому залу во время обеда. Гарри не прельщало заниматься в сопровождении шелеста страниц и путаных объяснений. В роли учебников выступали Крис, Барти и даже Крысолов, не умевший применять классическую магию, но все же немало о ней знавший.
С головой уйти в экзамены, как это бывало раньше, не получалось. Внутри словно разворачивались пружины, двигались колеса часового механизма. Двадцать дней до окончания сессии... пятнадцать... неделя... Неделя, и он возьмет билет в Америку. Неделя, и он встретится с покупателем Сердца Мира. Узнает, кто продал артефакт. Сперва Гарри хотел воспользоваться портключом, но Крис предупредил, что сковывать пространственные точки на таких расстояниях способны лишь специалисты. У него подобных знакомых не оказалось, а обращаться в министерство было слишком рискованно.
Гарри благополучно провалил травологию и, по невнимательности, астрономию, зато с блеском показал себя на чарах и защите. Слава Мерлину, ему попался не боггарт, которого пришлось бы запихивать обратно в шкаф голыми руками, ибо магию существо по-прежнему игнорировало. В графах напротив зелий и трансфигурации появились две строгие "В".
Профессор Трелони вызывала студентов по одному. Из кабинета они все как один выходили настолько бледные и подавленные, что Гарри и Крису не терпелось дождаться своей очереди и принять участие в общем развлечении. Неужто их всех ждало одинаковое пессимистичное будущее, включающее потерю аркана, чести, статуса и дальнейшее банкротство? За результат экзамена Гарри не тревожился: он был единственным человеком, способным на самом деле увидеть что-то в хрустальном шаре. Не будущее, нет. Грань. В нее он мог вглядываться где и когда угодно. В кабинет он поднялся предпоследним, оставив в башне непривычно задумчивую Алису Трикс.
Вслед внезпно донеслось:
— Прорицания такая интересная наука. Они не определяют будущее, как полагают люди, и не ограничивают его, вовсе нет. Ты никогда не думал, что будущее зависит не от самих пророчеств, а от их толкования?
Несмотря на жаркое лето, в камине полыхал огонь. Трелони куталась в шаль, но страдающей от жары не выглядела. Гарри подозревал, что на ткань были наложены легкие охлаждающие чары. Не успел он поздороваться, как провидица громко возвестила:
— Темный Лорд одинок и брошен друзьями, покинут последователями. Его слуга провел в заточении двенадцать лет. Сегодня вечером, до наступления полуночи, слуга выйдет в путь, чтобы воссоединиться с господином. Темный Лорд воспрянет вновь, еще более великим и ужасным, чем когда-либо доселе. Вечером... до полуночи... слуга... отправится... на воссоединение... с господином...
Пророчество Гарри не впечатлило. То ли оттого, что ему не совсем чуждо было маггловское кино, где откровения ясновидящих подавали именно так, то ли потому, что устремленный в пустоту взгляд Трелони навевал воспоминания о Дадли и его дружках, бездумно пялящихся в экран. Прорицания он не сдал. Соперничать в эффектности с Трелони было немыслимо.
После ужина его нашла Гермиона, попросила ненадолго одолжить мантию-невидимку.
— Саманта видела на другом берегу озера лунную полынь. Я бы хотела собрать немного листьев, пока ее не разобрали. Если не успею вернуться до отбоя, понадобится мантия.
Гарри рассеянно повертел перо в пальцах. Отложил. Лунная полынь росла только в густых чащах Запретного леса, куда пешком дойти мог разве что Хагрид. Сам Гарри находил маленькие полянки с одним-двумя серебристо-сияющими кустиками только с помощью Саашшесс. Гермиона не настолько уверенно держалась на метле, чтобы перелететь озеро, и уж точно не могла рассчитывать на василиска. Да и не может так близко к замку расти лунная полынь, но эту упрямую разве уговоришь. До отбоя точно не сумеет вернуться.
Просить Рона составить ей компанию девушка не могла. Тот уткнулся в учебник по уходу за волшебными животными, про себя кляня предстоящий экзамен.
— Я пойду с тобой, мне бы она тоже пригодилась, — не стоит упоминать, что полыни у него и так больше чем в особом хранилище Снейпа.
Пошли короткой дорогой, не спеша, что заняло немногим менее часа. Озеро изрезало берег широкими блестящими мазками, запуталось в корнях и корягах. По левую сторону виднелись огни Хогсмида, медово-золотые и розоватые, тающие в летнем сумраке. Гермиона часто останавливалась, осматривалась: иногда здесь видели дементоров. На людей они больше не нападали, но вынужденное соседство все равно никого не вдохновляло.
Полыни, естественно, не обнаружилось, что совсем не огорчило Гермиону. Сетуя на скучный вопрос в билете по трансфигурации, она бродила у кромки леса, выискивая мох потолще. Гарри скучал на берегу, ментально сканируя пространство на предмет враждебных существ. Таковые либо опаздывали, либо были не настолько голодны. Вечер замер меж сумраком и тьмой, разделенными надвое багряной полосой заката. Земля под ногами и лес казались непроницаемо-черными, тогда в небе были четко различимы силуэты вылетающих на охоту сов.
Вынырнувшего из леса черного пса Гермиона заметила, лишь когда в ладонь ткнулся мокрый нос.
— Гарри, смотри. Думаю, он из Хогсмида. Нам следует...
Закончить она не успела: анимаг успел подойти достаточно близко, чтобы осуществить задуманное. Кончик палочки Гермионы вдруг оказался нацелен ей в висок, тело, пусть и не по своей воле, закрыло мужчину от заклинаний Гарри.
— Гарри Поттер, — выдохнул Блэк. — Как я рад видеть тебя!
Никакой агрессии от него не исходило. Только настороженность, нетерпение, напряженное ожидание и сосредоточенность на чем-то сложном, но крайне важном. Гарри даже не соизволил встать с облюбованной коряги, хоть та и становилась все неудобнее и неудобнее с каждой минутой. Будто он наткнулся на волшебное дерево, отращивающее сучки с небывалой скоростью.
— Не беги, я не причиню тебе вреда. Пожалуйста. Давай поговорим.
— Хорошо, — кивнул Гарри. — Но предупреждаю: у меня есть дохлая крыса.
Предъявленная крыса шмякнулась на землю брюхом кверху и застыла, явив миру маленькие скрюченные лапки. Замешательство Блэка стало почти осязаемо. Он даже ослабил хватку, дав Гермионе возможность попытаться вырваться. Попытка завершилась обоюдным стоном, и Блэк отскочил, свободной рукой потирая челюсть. Гермиона встала между ними, хватаясь за плечо.
— Гарри, беги!
— Гарри, постой!
"Кинь в него крысу, — предложил Крис, — внеси вклад в разговор".
Гарри немного подумал и поднял трупик. Можно и кинуть, если что. Жаль, Химеру в полет так просто не отправишь, то-то бы сюрприз получился. Грейнджер и Блэк единодушно воззрились на него. Затем неуверенно переглянулись как люди незнакомые, но тем не менее понимающие друг друга. Подобными взглядами обмениваются мужья склочных жен, становясь свидетелями чужих скандалов.
Да нет же, не как незнакомые. Они друг друга знали, но очень старались этого не выдать, вдруг осенило Гарри. Но что может объединять беглого узника и лучшую ученицу Гриффиндора? И куда интереснее и важнее, чего они хотят добиться.
— Я не убивал Джеймса и Лили, — раздалось сдавленное бормотание. — Это не я.
Крис недоверчиво хмыкнул. Кто, как не хранитель тайны мог выдать Поттеров Темному Лорду? Гарри мог сказать, что знает, верит. Чувствовал: произнесенное — правда. Но ведь Крис тоже не врал, когда говорил, что предатель — второй — именно Блэк. Ситуация напоминала талантливую трагедию, где все правы и все виноваты. Решать, кто правее, похоже, предлагалось ему.
