01 января 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Гедимин, в овраг пока не ходи, — предупредила Лилит, опускаясь на пол рядом с его креслом и осторожно вытирая куском ветоши окровавленные костяшки на левой руке. — Там лежат две макаки.
Сармат удивлённо мигнул и развернулся к ней, едва не выворотив болты, крепящие кресло к полу.
— Помочь?
— Им? — едва заметно усмехнулась сарматка, разглядывая пальцы. — Поздно. Удачная была минута — эти двое, край оврага и пол-ящика виски на посту охраны. Они небось до сих пор не заметили, что их стало меньше.
Гедимин одобрительно хмыкнул.
— Руку перевязать?
— Зачем? Тут пара ссадин, на воздухе быстрее затянутся, — Лилит лизнула ранку и откинулась назад, прижимаясь щекой к бедру сармата. — Сильно занят? Тебе привет от Джера Хепри.
Гедимин с досадой покосился на экран — статья профессора Аткинсона была прочитана только наполовину, и то, о чём в ней шла речь, было гораздо интереснее летних соревнований, а тем более — очередных выдумок Лётного комитета. Но Лилит была настроена на долгий разговор, и сармат неохотно отвернулся от телекомпа.
— Что ещё? Исключили тебя, Иджеса или сестёр Хепри?
— Тогда в овраге лежали бы не только две макаки, но и один сармат, — ухмыльнулась Лилит, но тут же посерьёзнела. — Мы все в строю. У вас с Линкеном по-прежнему нет допуска. "Опасны для других участников", как выразился Джер. А вот этим обрадовали нас, командиров.
Она протянула Гедимину сложенный вчетверо листок. Едва Лилит достала его из кармана, он тут же начал разворачиваться — скирлиновая бумага, пущенная на печать, была особенно толстой и эластичной. Сармат удивлённо мигнул.
— "Обязательные требования и стандарты для участников Летних полётов", — прочитал он вслух. — "Требования к моделям реактивных и винтовых кораблей... модели, не отвечающие данным требованиям, к соревнованиям допущены не будут..." Что за бред?
— Читай дальше, — вздохнула Лилит. — У них всё расписано. Длина крыла, вес, количество топливных капсул и бортовых лазеров. "Всеобщие стандарты", как выразился Джер. Общие для всех Канадских территорий. Скажи, атомщик, что теперь будут делать механики, — измерять и взвешивать?! Какой смысл теперь держать механика, если они не смогут соревноваться?
Гедимин молча читал требования. "Кое-что можно сделать и в этих рамках. Но... Иджес быстро заскучает," — подумал он.
— Про пиротехнику и едкие вещества не забыли, — хмыкнул сармат, возвращая листок самке.
— В зад им пиротехнику, — угрюмо кивнула Лилит. — Иджес сказал бы больше. Без тебя он не стесняется. Джер даже пообещал исключить его, если он не замолчит.
Вой сирены прервал их разговор.
— Внимание! — Гай Марци, судя по голосу, был встревожен и даже напуган. — Срочное сообщение от координатора! Всем, кто в здании, подняться в кинозал! Повторяю...
У кого-то на центральном информатории дрожали от волнения руки — связь никак не устанавливалась, изображение рябило и расплывалось и только через три минуты сложилось в чёткую картинку. Немногочисленные сарматы сидели молча, ожидая, что им скажут.
— Поздравляю вас с Рождеством, мои собратья, — сказал, глядя прямо перед собой, Джеймс Марци. Его одежда сегодня выглядела ещё более нелепой — что-то выпирало из-под неё в плечах, вокруг рёбер, на левом колене, приподнимая ткань. Гедимин озадаченно мигнул. "Жёсткие повязки? Он ранен?"
На руках сармата, прямо поверх одежды, лежали узкие металлические браслеты с ровными рядами выступов-бляшек. Гедимин вспомнил, где он видел нечто подобное, и невольно вздрогнул.
— Как у Саргона, — прошептал он.
— Дозаторы, — еле слышно отозвалась Лилит. — Непрерывный впрыск чего-то в кровь. Уран и торий... Что, и у этого эа-мутация?
Гедимин, вздрогнув, внимательно посмотрел на лицо Джеймса. Тот выглядел нездоровым, измотанным, но неприятной мути в глазах не было, и при взгляде на него не хотелось удрать.
— Он ранен. Нуждается в анестетиках, — прошептал Гедимин.
— Я должен извиниться перед вами, — продолжал между тем координатор. — А также перед людьми, которые доверились мне. Я был нетерпелив. Желая мира и понимания между нашими народами, я чрезмерно ускорил наше сближение. Я прошу прощения у тех, кто пострадал из-за этого. Мои дерзкие планы привели к озлоблению, кровопролитию и жертвам. С этого года проект "Слияние" признаётся преждевременным и сворачивается.
Гедимин изумлённо мигнул, повернулся к Лилит, — она недоверчиво покачала головой.
— Вскоре филки — новые сарматы — будут переселены на отведённые нам территории, где они будут в безопасности, — продолжал после секундной паузы Джеймс. — Те сарматы, кто уже нашёл друзей среди людей, смогут общаться, как и раньше. Тех, кто считает это неприятным для себя, никто не будет принуждать. Живые свидетельства близости и дружбы наших народов — сулисы, сарматы-гибриды — получат свободу выбора. Больше никакой спешки — медленная и кропотливая работа по сближению, шаг за шагом, пока и люди, и сарматы не будут готовы к мирному сосуществованию. Ваше доверие поддерживало меня до сих пор. Я надеюсь, что и дальше вы мне в нём не откажете. С Рождеством вас, мои собратья.
Он склонил голову, и голограмма снова зарябила. Звук пропал, через полсекунды исчезло и изображение. Гедимин и Лилит переглянулись.
— Дошло наконец, — пробормотала самка, отдёргивая руку — пока Гедимин смотрел на голограмму, её ладонь пробралась под его комбинезон и осторожно поглаживала грудь. — Даже не верится. Он сам додумался — или "чистые" подсказали?
— Это... хорошо, — кивнул, подумав пару секунд, Гедимин. — Так будет спокойнее.
"Сулисы. Он назвал гибридов сулисами, от слова "sulesh"," — промелькнуло в голове. "Кто-то рассказал макакам, как мы называем их. Они разрешили оставить сарматское название. Это странно."
Они вышли на лестничную площадку. Сарматы, негромко переговариваясь, проходили мимо, — всем было о чём подумать.
— Если проект закрыт — может, нас наконец перестанут травить мутагенами? — сердито сощурилась Лилит. — Эти постоянные приступы возбуждения надоели вкрай.
Она стояла вплотную к Гедимину, и ему невольно вспоминался жаркий влажный воздух убежища, пар над фторным реактором и холодный синий свет вокруг урановых стержней. Напряжение стекало вниз, от мышц груди к паху, и сармат на долю секунды стиснул зубы. "Так и есть. Это очень... утомительно," — он мигнул, прогоняя наплывающий туман. "Очень мешает думать."
— То же самое, — кивнул он. — Слишком много мартышечьей дряни в крови. Дойдёт до того, что мы начнём кидаться на каждую самку. Если у макак так всегда — я больше не буду удивляться их тупости.
— Верно, — прошептала Лилит, оглядываясь на опустевший кинозал. — Грёбаная отрава...
— Тебе помочь? — спросил сармат. Мысли путались, но он ещё мог просчитывать варианты. "Не здесь. Не в информатории. В комнате?"
— Пошли в душевую, — тихо сказала Лилит. — Хоть туда комендант не полезет. Хорошо, что ты тут. Хорошо, что помогаешь.
03 января 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Дверь ремонтного ангара закрылась за последним сарматом и тут же распахнулась опять. Внутрь заглядывал медик.
— Альфа-один-одиннадцать-сорок три, — он скосил глаз на список, который держал в руке. — В медчасть на анализы.
Дверь захлопнулась. Ремонтники переглянулись.
— Иди, Гедимин, — Торкват кивнул в сторону ворот. — Без тебя рудник не остановится.
"Приятно слышать," — недовольно сощурился Гедимин, выходя из ангара. Его тревога немного улеглась, когда он увидел нескольких рабочих, идущих к медчасти. "У них что, внеплановые проверки? Интересно, по какому принципу."
— Что вы все так дёргаетесь при слове "медчасть"? — проворчал медик, цепляя кровезаборник на тыльную сторону ладони Гедимина и переходя к следующему сармату. — Обычный сбор анализов. Для вашей же пользы.
— Что вы ищете? — спросил Гедимин. — Эа-клетки?
Медик, собирающий наполненные кровезаборники, остановился и хмуро посмотрел на него.
— Ты заметил, что никто больше не спрашивает?.. Это анализ на уровень гормонов.
...Холодный ветер ударил сармату в спину — кто-то снова открыл ворота. Ремонтники возвращались на базу. Гедимин придирчиво осмотрел отмытые перчатки, снял их и пристегнул к поясу. Другой сармат, спешащий вымыть руки, осторожно толкнул его в плечо, отодвигая от умывальника.
— Обед! — закричал, протискиваясь между съезжающимися створками ворот, Иджес. Руки у него были заняты пятнадцатью парами контейнеров, обмотанными скотчем. Гедимин подошёл к нему, чтобы помочь с грузом, и настороженно хмыкнул — на упаковках были хорошо заметны жёлто-чёрные знаки биологической опасности.
— Ага, — кивнул, перехватив его взгляд, Иджес. — Опять.
— Посмотрим, чем нас травят, — невесело ухмыльнулся Торкват, отцепляя от контейнера поясняющий листок.
— Тут ещё какие-то значки, — заметил один из сарматов, переворачивая контейнер. — Кольцо и стрела. Что это значит?
Торкват нетерпеливо отмахнулся.
— Надо же... — он перечитал пояснения ещё раз и недоверчиво хмыкнул. — Все позавчера слышали Джеймса? Оказывается, он говорил серьёзно. Вот, читайте, — "уменьшает выработку половых гормонов, понижает фертильность, вызывает долговременное падение либидо". Антиразмножительный мутаген! Что, уран и торий мне в ангар, случилось с нашим Джеймсом?! Он ведь так мечтал нас размножить...
Торкват изобразил на лице сочувствие, и окружащие сарматы захмыкали. Иджес широко ухмыльнулся и хлопнул Гедимина по плечу.
— Вот такие мутагены мне нравятся. А тебе? Будешь скучать по самкам?
— Ну тебя, — отмахнулся ремонтник, разглядывая листовку. "Теперь мозг не будет отключаться на ровном месте. Хорошо. Ещё бы уменьшить потребность в сне — четырёх часов было бы достаточно..."
— Я знаю, почему Джеймс передумал, — сказал один из ремонтников, сделав большой глоток из контейнера. — Читал в сети — врачи мартышек изучали sulesh в разных странах. Оказалось, они все бесплодны, и самцы, и самки. А мутагены на них почти не действуют. Из-за мартышечьих генов. Так что плодиться они не будут. Бедняга Джимми!
Сарматы дружно хмыкнули.
— Тогда неправильно называть полукровок "sulesh", — сказал Торкват. — Они не могут никого родить. Им больше подойдёт "hasulwash", "рождённые животными". Интересно, как быстро "чистые" от них избавятся? Успеют кого-то из них довезти до территорий — или закопают там же, где вытащили?
Гедимин молча пил Би-плазму и ни на кого не смотрел. "Джеймс ещё что-нибудь придумает. Он не может остановиться на полпути. Он всё-таки eateske, хоть и предатель. Пока он будет жив, он будет думать... и что-нибудь придумает."
06 апреля 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"Шахтные хвостохранилища такого типа обычно отмечают знаками опасности, так что их трудно не заметить," — Герберт Конар поместил под строкой ссылку на фотографию, сделанную где-то в Гренландии, — кольцо из скал и искусственно построенных дамб, прикрытое массивной остроугольной крышкой с огромными знаками химической опасности. "Любой, у кого есть глаза, без труда обнаружит их и поступит единственно разумным путём — отойдёт как можно дальше. Пытаться проникнуть в хвостохранилище уранового рудника было бы чистейшим самоубийством. Такого рода отходы во много раз опаснее сырой руды — не только из-за токсичности, но и из-за высокого содержания быстрораспадающихся изотопов, в частности, радия. Как вам известно, впервые радий был обнаружен и добыт именно из такого бросового сырья. Однако ни один разумный человек или сармат не станет в наше время повторять такие опыты."
"Вот как?" — Гедимин обиженно хмыкнул. "Спасибо за предостережение, профессор Конар. И как мне работать с источником альфа-излучения, не имея такого источника?"
"Вы, возможно, пропустили ссылки в учебном курсе," — продолжал Герберт, выкладывая упомянутые ссылки чуть ниже. "Специально для студентов были разработаны виртуальные модели мощных пучковых и рассеянных излучателей. На этих страницах можно изучить, как влияют пучки различных частиц на разнообразные материалы и даже на живых существ, от бактерий до высших приматов. Эти модели понижают опасность обучения. Вам, как первокурснику, очень полезно будет с ними поработать."
"Работал," — вздохнул Гедимин, смещаясь на страницу ниже. "Забавная подвижная картинка. Вроде фильмов на смарте Кенена. Я не вижу, как всё это работает. Так я ничего не узнаю. Интересно, с максимально разрешённой высоты для глайдера можно увидеть в лесу хвостохранилища? Там должны быть вырубки, просеки, пусть даже зарастающие..."
"Наиболее сложным этапом является отделение радия от бария — химически они очень сходны. Однако хлорид радия охотнее кристаллизуется, чем хлорид бария, и это позволяет путём поэтапного растворения и кристаллизации обогатить раствор радием. Работая с подобными веществами, следует запастись сильными кислотами и тщательно соблюдать технику безопасности, иначе ожогами дело не кончится," — не удержался от очередного предупреждения Герберт. Гедимин склонился над экраном, отпечатывая каждую строчку в памяти. "Теперь — действительно спасибо, профессор Конар. Это уже похоже на настоящее обучение. Итак, выяснить, где наиболее отдалённое и неохраняемое хвостохранилище..."
— Эй, теск, ты спать сегодня собираешься? — администратор развернулся к нему вместе с креслом. — Ты в утренней смене, верно? Иди в кроватку! Столько учиться — мозги опухнут.
Широко — даже для человека — ухмыляясь, он всё-таки не забывал о бластере и как бы невзначай притронулся к рукояти, когда Гедимин посмотрел на него. "Новичок," — равнодушно подумал сармат, поднимаясь с места. "Не видел его в прошлом году."
Письмо было дочитано, очередной блок программы изучен, на улице слегка потемнело, — можно было спуститься в овраг, куда не дотягивался свет уличных фонарей, и проверить, как протекает фторирование урана. Гедимин шагнул на мокрую мостовую, прямо в бегущий мимо крыльца поток глубиной в три сантиметра, и недовольно сощурился, услышав плеск. Снег, выпавший после обеда, начал таять ещё в воздухе, сейчас он весь перешёл в жидкую фазу, и по площади текли ручьи — ремонтники опять не позаботились о водостоках. "Когда они заглубят, наконец, колодцы?!" — Гедимин, сердито щурясь на блеск воды, перешагнул наиболее бурный поток и свернул в переулок. Туда свет фонарей не дотягивался, глухие боковые стены, лишённые окон, нависали с двух сторон, и Гедимин заметил неожиданное препятствие, когда до него оставался всего один шаг. Кто-то сидел прямо на мокрой мостовой, привалившись к стене и склонив голову на грудь, и тяжело, с присвистом, дышал.
— Эй! — недовольно окликнул его Гедимин. — Нашёл где сесть...
Сармат не откликнулся — всё так же хрипло дышал и, болезненно щурясь, прижимал ладонь к левому виску. Гедимин растерянно мигнул.
— Эй, — наклонившись над сарматом, он осторожно потрогал его за плечо и сам вздрогнул — рука сидящего была градусов на пять горячее, чем ладонь самого Гедимина, и это чувствовалось даже сквозь комбинезон и перчатку. Сармат приподнял голову, посмотрел на пришельца и заворочался, пытаясь отодвинуться с дороги. Похоже, тело не подчинялось ему, — руки и ноги бестолково дёргались, и осмысленного движения не получилось. Гедимин придержал его за плечо, мешая сползти в лужу.
