— Это в Санта-Фе, — самка перехватила его взгляд. — А надо бы поставить в Лос-Аламосе. Мы перебрались туда ещё до войны — и потом уже решили не возвращаться. Этот дом... Лос-Аламос хочет забрать его — и пусть забирает. Приезжать сюда можно и без него — всего-то час на глайдере.
Она убрала фотографию в сумку и, машинально смахнув красную пыль с полки, поднялась на ноги.
— Вот и всё, — невесело усмехнулась она. — Может, кто-то из Конар-и-Хименесов ещё сюда вернётся. Тихое место... тут до войны жили многие папины друзья. На чём вы сюда приехали, Гедимин? Сможете вернуться?
Сармат ответил не сразу — он протискивался сквозь узкие двери, стараясь не сломать плечом стену.
— Грузовые терминалы. Там меня подберут.
— Бывший аэропорт? — Эделайн отвернулась от закрытой двери и кивнула на пустой четырёхместный глайдер. — Этот город умеет растягиваться. По карте кажется — близко, а пока доберёшься — весь в пыли и в поту. Попробуйте сюда втиснуться — если получится, я довезу вас до терминалов. До Санта-Фе вы, пожалуй, замучаетесь.
...Огромные полусферы защитного поля накладывались друг на друга, образуя гигантский купол Альбукерке. Солнце, повисшее над бесконечными холмами, светило прямо в глаза. "Кенворт-Ультима" с пустыми прицепами быстро летел на запад. До Санта-Фе оставалось полсотни километров. Двухчасовой поезд, выехавший из Альбукерке, уже подбирался к Ураниум-Сити и через час должен был двинуться обратно, — оставалось переждать где-нибудь вечер и в два часа ночи на том же составе поехать на север. Фотографии лежали в нагрудном кармане комбинезона, вплотную к телу, над старым шрамом в форме полумесяца; их копии уже хранились в памяти наручного смарта — не самое надёжное хранилище, но Гедимин думал, как это исправить.
Люк тихо лязгнул над головой — Гедимин снова нырнул в прохладный тёмный фургон и сел на пустой контейнер. Ему было не по себе. "Как будто висишь в вакууме," — он криво ухмыльнулся. "Где-то между галактиками. И не от чего оттолкнуться, и нечему тебя притянуть. Надеюсь, я ещё не нарушил никакой закон?.."
Сармат прижал ладонь к наручному передатчику, восстанавливая в памяти путь от вокзала до гетто. "Вайтрок," — повторил он про себя. "Как та техника на рудниках в первые годы Ураниум-Сити. Гетто "Вайтрок". Что ж, узнаем, нужны ли им ремонтники..."
29 сентября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Наружу? Не чаще двух раз в месяц и в совокупности не более суток... Да, это самый минимум. Но зависит от работы. Те, кто на "внешке", неделями в гетто не возвращаются.
За спиной малорослого сармата-клерка в широкой ленте окна просматривались ряды ангаров, а за ними — выстроенные ровно, как по линейке, пятиэтажные строения с заострённым дальним торцом и двускатной крышей. Здания, поставленные по пять в ряд, длинной лентой огибали постройки явно промышленного назначения — какой-то химический завод, обнесённый стеной с перекинутыми над ней галереями прямо из ближайших домов.
— Всё, — объявил клерк, протягивая Гедимину его личную карту и ещё один жёсткий листок с крупной надписью "Вайтрок" с одной стороны и личными данными сармата — с другой. — С регистрацией всё в порядке. Жильё вам дадут по месту работы. За вашей спиной терминалы — там все вакансии, можете сразу определиться.
В небольшом помещении, перегороженном надвое стойкой, было пустынно, — кроме оставленного на дежурстве филка и заглянувшего с утра Гедимина, там был всего один сармат. Он сидел за раскладным столом у терминала и перебирал что-то на экране карманного смарта. Горящий светодиод показывал, что устройство связано с терминалом и получает какую-то информацию. "Видимо, как раз ищет вакансии," — подумал Гедимин, скользнув взглядом по орнаменту на серебристом комбинезоне. "Странно здесь одеваются. Раньше носили одноцветное."
— Я бы посоветовал выбирать из "внешки", — снова подал голос филк, решив, видимо, что Гедимин в замешательстве и не знает, за что взяться. — Там, где плотное общение с людьми. Вам это подошло бы.
Сармат, изумлённо мигнув, забыл о чужаке и его одежде и развернулся обратно к стойке. "Общение с "макаками"?! В какой шахте, мать моя колба, он это выкопал?!"
— С чего это? — спросил он, угрюмо щурясь. Филк уже смотрел в сторону — они вообще очень быстро отводили взгляд, видимо, неудобно было постоянно задирать голову.
— С того, что вы за пятнадцать минут ни разу ни назвали их макаками, — спокойно ответил он. — А также из-за вашего почётного значка... и из-за работы на местное ополчение в первые дни после прибытия... и из-за того, что вам мало двух вылазок в месяц...
Гедимин в очередной раз порадовался, что сарматы не краснеют, — щёки и уши как огнём прижгло.
— Я не хочу работать с макаками, — мрачно сказал он. — Хватит с меня общения.
Филк развёл руками.
— Вам виднее, — сказал он. — Тогда в какой области вы бы...
— Атомная станция, — ответил, не дослушав, Гедимин. — Я работал с реакторами. Запиши меня туда.
При его словах сармат у терминала, едва заметно вздрогнув, с громким щелчком закрыл экран смарта и поднялся на ноги. Когда Гедимин договорил, он уже стоял рядом.
— Реакторы? — повторил он, недоверчиво щурясь. — Где ты с ними работал?
Только сейчас Гедимин сообразил, что такие же ряды цветных полосок на груди и такие же широкие браслеты он видел у Кенена Маккензи. "Может, и этот из командиров," — подумал он, настороженно глядя на сармата. "Ещё бы мне уметь с ними говорить..."
— На "Полярной Звезде" до войны, — ответил он. — На крейсерах во время. На реакторе нашей базы после.
— Реакторный пилот? — сармат смерил его задумчивым взглядом. — Скафандр свой? С войны?
Гедимин кивнул.
— Он много работал механиком, — подал голос филк. — Был на хорошем счету. На "хельде" очень не хватает...
Сармат жестом велел ему замолчать и снова взглянул на Гедимина. Его глаза немного посветлели.
— Механиков всегда не хватает, — вздохнул он. — Впервые вижу Старшего, который рвётся к реактору. Ну да ладно, посмотрим... Вигарт Марци, командир ИЭС "Вайтрок". Что-то в тебе знакомое... нигде не могли пересечься?
Гедимин, пожав протянутую руку, качнул головой — если он и видел этого сармата, то один раз и очень давно, и точно нигде с ним не работал. "Командир станции," — его сердце сделало лишний удар, и в груди потеплело, хотя радоваться пока что было нечему. "Хорошая встреча."
— Гедимин Кет, ремонтник. Единственное — я не знаю новый реактор...
Вигарт резко махнул ладонью и жестом позвал сармата за собой.
— К тому времени, как тебя к нему подпустят, всё узнаешь, — он криво ухмыльнулся. — Ты слишком быстрый, ремонтник. Дай мне свой лист.
Гедимин протянул ему регистрационную карту. Вигарт, приложив её к экрану смарта, остановился у стены, разглядывая высветившиеся строчки.
— Нулевая категория? На десятом году после войны? Кто был у вас в совете, и что у него с головой?
Гедимин растерянно мигнул.
— Я был на лунной базе. Кенен Маккензи командовал... Что такое категория?
— А, — Вигарт едва заметно поморщился и вернул ремонтнику карту. — Маккензи. Тогда ничего удивительного. Хотя за шесть лет он своим категории выправил... Ладно, это всё поправимо. Идём, отведу тебя куда надо.
Они всё ещё были в офисном здании, но уже спустились со второго этажа на первый и куда-то глубже, в коридоры, которые могли находиться только под землёй. Гедимин оглядывался по сторонам, запоминая дорогу. По крайней мере, тут не экономили на отоплении и освещении, — сармат не заметил никакой разницы с коридорами второго этажа, разве что гул, доносящийся с улицы, внизу затихал. Вигарт остановился у массивных раздвижных створок в полукруглом проёме, небрежно хлопнул ладонью по углублению на стене и поддел створку пальцем.
— Кенен, сильно занят?
Гедимин вздрогнул и невольно сжал кулаки, но в ту же секунду понял, что этого сармата видит впервые. Он был одет так же, как Вигарт, только шлем с респиратором не откидывал за спину, а носил, не снимая. Цветные полоски тянулись по двум сторонам груди от ключиц до пояса, прямо поверх застёгнутых карманов. Тёмно-синюю кожу лица пересекали тонкие, сглаженные шрамы. Видимо, давнее ранение зацепило и глаза, — веки смыкались как-то странно, будто им мешал жёсткий каркас между слоями кожи.
— Ко мне? — взгляд светло-фиолетовых глаз скользнул по лицу Гедимина и остановился на его груди. — Снаряжение своё?
— Он с Луны, — ответил вместо Гедимина Вигарт, придержав ремонтника за плечо. — Один из механиков Маккензи. Документы сделаны абы как, о квалификации — ни намёка. Утверждает, что работал на АЭС. Хочет продолжить.
— Ясно, — ровным голосом ответил Кенен. — Почему пришёл к нам, а не к Маккензи?
Гедимин сузил глаза.
— Не захотел. Из-за него мой реактор взорвали. А я шесть лет сидел в тюрьме. Хватит с меня Маккензи.
Сарматы быстро переглянулись.
— Ясно, — повторил тем же спокойным голосом Кенен. — Давай документы, посмотрим. Вигарт, ты иди, поговорим потом.
Командир станции, не споря, развернулся к двери. Кенен, уже не обращая на него внимания, прикладывал карточки Гедимина к своему смарту и недовольно щурился.
— Кет? Это ты засветился в газетах? Ополченец-подрывник... на хорошем счету у hasulesh... Почему не попросился во "внешку"?
Гедимин поморщился.
— Я хочу работать на АЭС. Макак мне за шесть лет хватило.
Кенен покосился на него и снова перевёл взгляд на экран.
— Откуда скафандр? Твой?
— Я был реакторным пилотом, — ответил Гедимин. Он думал, рассказывать про "Гекату" или нет, но Кенену хватило короткой фразы — он, резко развернувшись, бросил смарт в карман и протянул карточки ремонтнику.
— Это больше не нужно. Реакторный пилот? — его взгляд стал неприятно-цепким. — "Лучевое крыло"?
— Сам реактор, Прожиг, — буркнул Гедимин. — Но "крыло" тоже знаю.
— Проверим, — бросил Кенен, шагнув к дальней стене. Замаскированный люк Гедимин заметил, но панель управления нашёл не сразу — всего за полсекунды до того, как чужак открыл её и прижал к ней ладонь.
— Я Кенен Гварза, — сказал он, не оборачиваясь. — Проверяю квалификацию и выдаю категории. Может, у вас на АЭС брали всех, кто не успел сбежать, но здесь не так. Получишь то, что покажешь, и не более. Сюда!
Стена защитного поля исчезла, и Гедимин, изумлённо мигая, уставился на отсек с блестящими серебристыми стенами. Это была выстилка из флиевой фольги между двумя листами рилкара, — сармат сделал много таких экранов, вручную раскатывая металл и стеклоподобную массу. В центре округлого отсека стоял совершенно целый "Ицмитль". С него сняли вооружение, но и ЛИЭГ, и конструкции "лучевых крыльев" никто не тронул — Гедимин видел это, даже не прикасаясь к фюзеляжу.
— Я буду там, — Кенен Гварза указал на неприметное окошко в серебристом экране — толстый слой прозрачного рилкара с явной примесью металлической пыли. — Садись в кабину. Показывай, что можешь. Взлёт, разворот, если умеешь — бочку.
Не дожидаясь, пока Гедимин придёт в себя и сформулирует хоть один вопрос, Кенен вышел. В ту же секунду над головой сармата загудел опускающий механизм — отсек закрывался последним сегментом противолучевого экрана. Гедимин, ошалело мигнув, двинулся к "Ицмитлю". "Вот тебе и запреты на транспорт... Истребитель. Прямо посреди гетто. Обычный такой тренажёр..."
Сидение в кабине было всего одно; Гедимин хотел снять его и выкинуть, но оно легко откинулось назад и встало на непривычно надёжные фиксаторы. Одобрительно хмыкнув, сармат взялся за рычаги, но, едва притронувшись к ним, отдёрнул руку и резким движением убрал с висков экранирующие пластины.
Через пять секунд невидимые волокна прижгли ему кожу до боли, но он уже чувствовал, как фантомные крылья прорастают сквозь скафандр и обшивку истребителя. Казалось, рычаги можно не трогать, — его разворачивало во все стороны от одной мысли и слабого движения рукой. "Ицмитль" качался с крыла на крыло и вертелся волчком, но по-прежнему висел в одной точке посреди заэкранированного отсека — кто-то очень точно рассчитал расстояние между экранами, и лучевые "крылья" упирались в них, не давая истребителю ни выпасть, ни вылететь. Сначала Гедимин двигался осторожно, слегка покачивая то носом "Ицмитля", то его крыльями; потом, осмелев, проверил ремни и перевернулся через крыло, а затем и через нос, изобразив мёртвую петлю. Фантомные крылья в этот раз проросли как-то криво — одно, по ощущениям, торчало из позвоночника, второе — из правого предплечья, третье — из левой голени, но двигались все слаженно, разворачивая висящий в воздухе истребитель в нужную сторону. Резко взмахнув рукой, Гедимин раскрутил его волчком, изобразив плоский штопор, и прикрыл глаза — ощущение было приятным, но несколько непривычным.
Громкий скрежет над правым ухом заставил его вздрогнуть и дёрнуться в обратную сторону, остановив вращение.
— Вижу. Умеешь. Хватит.
Выбираясь из кабины, Гедимин приостановился, держась за края проёма. Казалось, пол под ногами плавно раскачивается. Кусок стены уже поднялся, и Кенен Гварза стоял в "дверях", отмечая что-то на экране смарта.
— Опомнился? — спросил он через несколько секунд. — Выходи. Глайдером управляешь?
Гедимин качнул головой и досадливо сощурился — стены снова отправились в пляс. Кенен едва заметно ухмыльнулся.
— Откуда знаешь старые шахты?
Гедимин мигнул. В этот раз стены остались на месте.
— Работал в них. Ещё до войны.
— Шахтёр? Подрывник? — отрывисто спрашивал Кенен, проходя по узким коридорам между несимметричными отсеками. У одного из них он остановился, ткнул пальцем в стену, открывая дверь, и поманил Гедимина за собой.
— Не подрывник, — ответил тот. — Расчищал шахты. Потом...
— Но взрывать умеешь, — перебил его Кенен, на долю секунды заглянув ему в глаза. — Приходилось?
Гедимин качнул головой.
— Знаю физику. Вижу непрочности в породе. Вижу структуру. А чем воздействовать — уже без разницы.
Кенен коротко усмехнулся.
— Вот как. Узнаёшь?
В отсеке лежала, занимая две трети пространства, расколотая на пять частей гранитная глыба. В её поверхности виднелись просверленные шпуры и прошедшие по ним трещины — сверлили как попало, без плана и смысла, возможно, в тренировочных целях. Рядом лежали орудия, которыми были проделаны отверстия, — ручной пневмомолот и лёгкий отбойник. "А это для филков," — с невольной усмешкой подумал Гедимин, увидев второй инструмент.
— Узнаёшь, — одобрительно кивнул Кенен, быстрым движением ставя на ближайшей гранитной грани маленький косой крест. — Показывай. Глубина четыреста.
Гедимин озадаченно мигнул — он успел подзабыть первые годы жизни, когда работал с пневмобурами — но быстро опомнился и, проверив инструмент и сменив насадку, поднял его и приставил к камню. Гранит поддался неожиданно легко — сармат проглядел малозаметную трещину и едва успел притормозить до того, как вместе с пневмомолотом погрузился в скалу. Выдернув бур и на лету отключив его, он подался назад, держа инструмент на весу. Кенен, смерив его задумчивым взглядом, посветил в отверстие дальномером, похмыкал и поставил на камне ещё один косой крест.
