Второй сын

— Эрвин... ты выжил. Хорошо... — с хрипами, морщась от боли, выдавил из себя десятник. — По... помоги мне... добей... пожалуйста...

— Нет! Ты же еще жив! Мы можем...

Берхард едва заметно покачал головой: — Я... умираю... некого спасать. И беги... кха... отсюда. Пока можешь. Кровь... звери чуют...

Эрвин сжал зубы. Едва слышно лязгнул меч, покидая ножны. Берхард прикрыл глаза.... И отточенная сталь, никогда раньше не касавшаяся человеческого тела, пробила сердце десятника. Коротко дернувшись, он затих...

— Нет уж! — протерев покрасневшие глаза, упрямо прошептал Эрвин. — Надо вас хотя бы похоронить по-человечески!

Оглядевшись, он нашел меч Олларда, валявшийся неподалеку. Приметная рукоять была обмотана яркой синей лентой. Но стоило юноше только воткнуть его в землю, как издалека послышался странный звук — нечто среднее между клекотом, шипением и жужжанием.

— Вот зараза, — откинул чужой меч Эрвин. — Это же кровавые пчелы!

Огромные насекомые, величиной, наверное, с большую чашку. Одно такое насекомое не представляет никакой угрозы... но они никогда и не летают в одиночку. Падальщики, хорошо чуют свежую кровь. Но могут и на живого человека напасть, стоит задержаться, и дождаться роя. И с целым роем, состоящим из сотен особей, один человек точно не справится!

Тяжело вздохнув, Эрвин быстро окинул поляну взглядом, стараясь не засматриваться на кровавые останки людей. Чей-то мешок валялся рядом с развалинами землянки. Юноша подбежал, и быстро ухватил его. Быстро глянув внутрь, он убедился — мешок набит вещами. Видно, лежал возле входа, и когда землянка обвалилась, его выкинуло. Большая удача!

Ухватив мешок, юноша, больше не колеблясь, кинулся в ближайший пролом. Тот, что был в противоположной стороне от приближающихся насекомых.

Почти минуту на поляне царила тишина... которая исчезла, стоило первому насекомому залететь. Пролетев несколько метров, оно устремилось к ближайшему куску человеческого мяса. А сзади уже десятки таких же устремлялись к свежей плоти, густо облепляя каждый. Через несколько минут все вокруг было покрыто деловито ползающими огромными насекомыми.

Тем временем Эрвин понемногу удалялся от стоянки, ставшей смертельной ловушкой десятку. Немного повертев головой, юноша сориентировался по сторонам света, и направился в направлении крепости. В памяти то и дело всплывали картины окровавленной поляны... и мертвых товарищей по десятку, но Эрвин старался гнать их от себя. Не время погружаться в переживания! Вокруг немало опасностей, а он теперь совсем один...

Немного замедлившись, юноша решил идти более осторожно. Какая-нибудь тварь, не представлявшая особой угрозы для отряда воинов, легко может стать гибелью для одного.

А еще минут через десять-пятнадцать Эрвин с изумлением понял, что у него болит все тело! Ран не было, но ушибов хватало. Очевидно, только шок первых мгновений, когда он очнулся, не давал сполна ощутить собственное тело. Констатировав этот факт, Эрвин все равно продолжил движение — ведь ничего не менялось. Ему все так же предстояло попасть в крепость. По сравнению с выживанием в этих лесах в одиночку, печально известная крепость казалась образцом безопасности.

... Отойдя на несколько километров, юноша хорошенько осмотрелся. Убедившись, что пока вокруг нет ничего угрожающего, он скинул мешок, который повезло утащить, и принялся осматривать его содержимое. Глупо будет тащить с собой вещи, которые не пригодятся ему в одиночном походе. Лишний вес незаметно превращается в усталость. А усталость для Эрвина в критический момент может мгновенно обернутся гибелью...

— Так... огниво и кресало... отлично! Надо! Целых три бурдюка для воды... Один оставляю, остальные — нафиг. А это... это же спальный мешок! Вообще прекрасно! Еще один нож...

Эрвин с сомнением покосился на свой собственный нож, висевший на поясе...

— Ладно, лишний нож тоже выкидываем — достаточно увесистая штука. Хватит и одного... О! Соль! А еще... целый мешок крупы... и нет ничего, в чем можно было бы ее приготовить...

Юноша с сожалением выкинул и крупу. Грызть сухой — глупо, он же не мышь какая-нибудь!

На дне мешка оставалось еще что-то. Небольшой сверток с вяленым мясом, которому Эрвин сильно обрадовался. Оставалось только раздобыть по пути воды — и отличная, долгохранящаяся еда на несколько дней есть. А еще там оказался совсем небольшой мешочек, который, похоже, туда засунул Аджит.

— Хо! Да это же все ядра, которые нашел отряд! Хоть в чем-то мне повезло!

Немного подумав, Эрвин начал засовывать в шов рубахи на себе оставшиеся ядра, поштучно. К тому же, все ядра силы, которые он нашел и утаил, хранились там же.

— Если найдут как вернусь в крепость, скажу, что так хранить было надежнее всего. А если не найдут... на что я очень надеюсь, то буду использовать сам!

После короткого привала, за который случайно прихваченный мешок полегчал почти вдвое, юноша двинулся вперед. Идти самому по лесу, не надеясь ни на кого — это был новый... неприятный опыт. К тому же, хуже всего было то, что не вышло даже прихватить арбалет, с которым Эрвин неплохо приловчился обращаться. Так что теперь отсутствовал даже шанс справиться с неудачно попавшейся тварью на расстоянии. Отныне для него оставались лишь два варианта — тихо уйти, так, чтобы его не заметили... или сражаться в одиночку. И, конечно, первый случай был гораздо предпочтительнее второго! Хотя... еще был один вариант — не приближаться. Порой попадаются растительные монстры. Они не могут сами передвигаться. Такие твари достаточно безопасны (конечно, если не приближаться к ним слишком близко, и заранее заметить).

Так, прокручивая в голове разные наставления Аджита, и внимательно смотря и вслушиваясь в лес вокруг, Эрвин шел вперед, усиленно крутя головой. Забавно, но в бою и разведке требовались диаметрально противоположные действия. В схватке нельзя было вертеть головой — можно лишь было поворачивать корпусом, чтобы тут же иметь возможность защищаться или нападать. Максимум — это использовать периферическое зрение. А сейчас, когда юноша шел по лесу, тело двигалось достаточно медленно, в отличие от головы и шеи. Взгляд вправо, потом вверх, прямо, теперь влево, вверх, назад... и снова вправо. Принцип был прост — чем раньше получалось обнаружить неприятность — тем больше шансов было обойти ее, уйти незамеченным. Далеко не все обитатели леса непременно кидались на людей... но очень и очень многие.

...Вот глаз заметил движение где-то слева, сверху, и тело натренированно слегка присело, уменьшая собственную возможность обнаружения. После чего Эрвин медленно и плавно, стараясь не делать резких движений, отступил за дерево, удачно находившееся как раз слева. Взгляд юноша постарался направить рядом с насторожившим его местом — еще одно правило разведки в лесу — никогда не смотреть прямо на тварей. Некоторые умудряются каким-то образом почувствовать взгляд.

... Что-то крупное кошачье, хищник. Эрвин сосредоточился на собственном даре. И беззвучно выругался про себя — не повезло. От твари буквально несло ощущение голода вперемешку с азартом охоты. Глаза машинально зацепились за шевелившуюся от легкого ветра листву. Проследив взглядом, юноша немного расслабился — ветер был от хищника к нему. Значит, его запах не учует.

Несколько мгновений растянулись в вечность, когда хищник, махнув весьма длинным хвостом, скрылся в кронах деревьев. И крупный источник эмоций голода принялся удаляться.

— Фух, ушел. Повезло!

К сожалению, его дар не давал возможность избегать таких встреч — простым взглядом увидеть было гораздо быстрее, чем почувствовать эмоции. К тому же, юноша сомневался, что вообще что-то успеет сделать таким образом, если первым его увидит тварь. В недавнем столкновении с монстром, вырезавшим его десяток, Эрвин едва успел почувствовать сплошной комок ярости, прибежавший за культиватором. Только после того, как он оказался на стоянке, и юноша его увидел. И все! Никак повлиять на него Эрвин не успел...

Снова внимательно оглядевшись, юноша двинулся вперед. Впереди еще длинный путь! До заката воду найти так и не удалось, зато попались несколько водянистых лесных фруктов. На вкус — практически безвкусные, зато жажду утоляют неплохо...

Обмазавшись соком травы, маскировавшей запах человека, и заодно намазав еще одной — спальный мешок, от всяких насекомых, Эрвин с трудом заснул. Очень непривычно было спать в одиночку, среди леса, полного разнообразных монстров. Но выбора не было — до крепости, в лучшем случае с неделю пути.

Следующие дни проходили достаточно мирно — удавалось тихо проскальзывать все дальше и дальше, приближаясь к цели.

... Ближе к полудню Эрвин продолжал идти по лесу. Осматривание окрестностей быстро вошло в привычку, вбиваясь чуть ли не на подсознательный уровень. Не так уж редко юноша замирал без движения, и только потом понимал — почему это нужно было сделать. Но даже самый внимательный взгляд порой не мог увидеть все...

Проходя мимо большого камня, поросшего мхом, юноша случайно приметил симметричные узоры, едва заметные с двух сторон. Но стоило ему всмотреться внимательнее, как с обеих сторон 'камня' открылись глаза, и в его сторону выстрелило нечто красное. Это оказалась огромная жаба, решившая поохотится на глупого человека, обманувшегося ее маскировкой!

Чудом увернувшись от длинного языка, юноша вытащил меч и щит, и принялся аккуратно отходить от нее назад. Если монстр сыт — он не будет гнаться за ним, так что все еще оставался шанс обойтись без схватки. Земноводное бесстрастно следило огромными, выпуклыми глазами за перемещениями человека. Но подождав, пока он отойдет на несколько шагов, жаба выстрелила вновь. С мерзким звуком язык встретился со щитом, после чего монстр попытался потянуть его на себя. Такая тактика срабатывала всегда, особенно с добычей, меньше ее по размерам!

Однако почти в тот же момент, как язык встретился со щитом и прилип к нему, Эрвин слегка повернулся, смещая щит, и одним ударом отсек кончик языка.

Монстр издал пронзительный писк, мотая головой и пряча обрубок языка, из которого сочилась кровь. После чего вперил гневный взгляд в человека. Издав еще один неприятный писк, тяжеленная туша неожиданно резво метнулась вперед, сбивая юношу с ног. Тяжелый удар сбил его с ног, и сорвал с руки щит, оставив лишь с одним мечом.

Перекатившись, Эрвин быстро отскочил назад. Монстр снова замер неподвижно, наблюдая за человеком. Удар туши, которая тяжелее юноши минимум вдвое — это не то, что легко переносится, даже не смотря на то, что он подставил щит и попытался пустить массу монстра в сторону, не принимая удар прямо...

Краем глаза заметив подходящий ствол дерева, Эрвин начал медленно отходить назад. Стоило ему сделать еще несколько шагов, как монстр снова прыгнул. Но на этот раз юноша был готов! Быстрый шаг в сторону — и гигантская жаба сама нанизалась на мощный обломок ветки, торчавший за спиной человека.

Увидев, как монстр корчится на дереве, не в силах изменить свое положение, Эрвин мстительно атаковал жабу. Удары меча обрушились на голову монстра, с трудом пробивая плотную кожу. Интуиция не подвела юношу — не зря он предпочел заманить монстра в ловушку, а не атаковал его сам. В какой-то момент острая сталь все же победила шкуру твари, и поставила окончательную точку. Гигантская жаба замертво обвисла на дереве.

— Фух... — облегченно выдохнул Эрвин. — Вот ведь тварь! Как замаскировалась, сволочь!

Немного подумав, юноша вырезал приличных размеров кусок мяса с туши. После чего поспешил удалиться с места короткой схватки, подхватив с собой щит. К вечеру рука, державшая щит, опухла. Удар монстра не прошел бесследно. Так что перед сном юноша, шипя от боли, принялся массировать травмированную руку, чтобы разогнать кровь.

Дальше Эрвин продолжал свой путь еще осторожнее — ведь одна рука из-за сильного ушиба оказалась почти нерабочей. А еще через три дня его начала одолевать паника:

— Почему я еще не дошел до крепости? Я там должен был быть еще день, или два назад! Неужели отклонился в сторону?! Но куда?

Пришлось периодически залазить на деревья, чтобы не пропустить верное направление, благо, вторая рука к тому времени достаточно восстановилась. Еще через день Эрвин, забравшись в очередной раз на верхушку подходящего дерева, увидел наконец крепость!

Остаток пути он преодолевал быстрее — ведь оставалось совсем немного!

При очередном шаге вперед нога 'передняя' нога начала проваливаться в, казалось бы, нормальную землю. Но не успел Эрвин сделать шаг назад, как несколько лиан, еще секунду назад лежавшие на земле, молниеносно взметнулись вверх, и обвили его ноги! Мало того, на них оказались острые древесные наросты, которые удивительно легко пробили плотную ткань штанов, надежно фиксируя человека на месте. А еще одна лиана взметнулась выше, явно намереваясь захлестнуть верхнюю часть тела.

Эрвин успел выхватить меч, и перерубить последнюю лиану. Та начала дергаться, словно раненная змея, разбрызгивая ядовито-зеленый сок. Терпя боль, юноша точно так же обрубил остальные, обвившиеся вокруг его ног. В этот момент еще три лианы, извиваясь, поползли к человеку сразу с нескольких сторон. Проклиная все на свете, юноша в несколько безумных прыжков выпрыгнул из зоны поражения лиан, после чего отбежал еще на пару десятков метров для надежности. И только тогда занялся ногами, на которых все еще висели обрывки лианы. Сняв куски растений, он кое-как перебинтовался отрезками ткани. При этом Эрвин ощущал, как ноги постепенно немеют, и теряют чувствительность. А ведь спасение так близко... до крепости буквально рукой подать — осталось жалких несколько километров! Что такое это расстояние, по сравнению с многодневным путешествием?!

Плюнув на все, Эрвин отшвырнул мешок и побежал изо всех сил. Не обращая внимание вообще ни на что, в том числе и осторожность. Чувствуя, как понемногу немеет и остальное тело, юноша в душе надеялся лишь на одно — пусть он успеет добежать! Так обидно погибать всего в нескольких шагах от людей...

В расплывающемся зрении показалась крепость. Она становилась то ближе, то дальше, и Эрвин уже не понимал, реальность это или бред. Но упрямо, из последних сил перебирал ногами. Плевать на все! Он должен добраться, должен!

Глава 12

Форт в общей системе крепости занимал основное место. Это были 'сердце', 'мозги' и даже 'мышцы' всей крепости. Тут постоянно проживали все культиваторы, тысячники и сотники. А еще тут же находилась лечебница, библиотека, важнейшие хранилища, да даже бордель, доступный культиваторам и командирам. Видимая снизу, с уровня крепостной стены, часть форта не показывала и четверти его реального размера. А все потому, что каждый комендант на протяжении сотен лет существования крепости старался расширить форт, за счет окружающего горного массива. Постепенно вырубались скалы, отводились горные ручьи, притаскивали тонны почвы, создавали комнаты-кельи в горном массиве и возводились вполне добротные здания, ничем не отличавшиеся от домов зажиточных горожан. По сути, форт являлся небольшим, тщательно спланированным военным поселением.