Тени потерянного будущего. Общий файл

— Что это?

— Не знаю, кто тебя так, но тебе повезло, чуть носа не лишился.

Глубокий на ощупь шрам шел от щеки на переносицу, заканчивая у глаза. Переносицу точно перерубили, нет сомнений. И чуть не лишили здорового глаза...

Зато второй, залеченный микрохирургом, теперь видел прекрасно.

Женщина села рядом на кровать и ощупала повязки на груди. Кирилл задрожал от щекотки. Прекрасно все чувствующая Мирослава поняла все без слов.

— Крепкий ты мужик, ничего не скажешь. Может, поделишься, что произошло?

Кажется, он начал вспоминать. Шрам достался от сухой ветки дерева, во время побега от преследователей. Те почти настигли...

Но он умел хорошо бегать по снегу. Откуда-то... ибо военная карьера, которую он помнил, началась во время теплых зим.

Теперь же было непривычно холодно. Даже под старым махровым одеялом. Откуда у киборга все эти вещи?

— Вернись в реальность, — женщина противно щелкнула пальцами своей металлической конечности.

Идеальный контроль.

— Я не помню, — почти честно признался старший лейтенант. — Где ты подобрала меня?

— У окраин города.

— А точнее?

— У старой автобусной остановки, которую используют контрабандисты для встреч. Ты там свернулся в позу зародыша под бетонной лавкой... едва откачала, у тебя конечности были сильно обморожены.

Кирилл посмотрел на перебинтованные руки и ноги. Да, он действительно везунчик.

— Почему же ты не доставила меня в больницу? И что ты там делала?

— Кто кого допрашивает? — вдруг разозлилась Мирослава. — Думаешь, мне не понятно, что это связано с твоим братом, который пропал? Да, его жена не признавалась, но мне достаточно было одного звонка в его контору, где мне сказали, что он пропал.

Не стоило забывать, что до кибернетизации женщина успела поработать в военной прокуратуре и успела отправить под расстрел немало предателей и дезертиров.

— И что с того? Он все равно потерян навсегда, скорее всего... можешь доложить обо всем начальству, мне уже все равно.

Тут металлическая рука схватила его за подбородок, заставляя инстинктивно обхватить крепкую кисть. Но попытки вырваться, в случае чего, будут просто ничтожны.

— Если бы я хотела доложить, то уже давно бы это сделала. У тебя какие-то проблемы с этим?

— Нет, — Кирилл не сдал выдерживать паузу.

И почувствовал сильное облегчение, когда воистину железная хватка разжалась.

— Ты ведь был в штаб-квартире не случайно. Я давно тебя знаю, ты бы не пошел туда без серьезных на то причин.

Инфолинк был отключен. Но это не значит, что хакер, если она жива, не наблюдает за этим разговором. На мгновение хотелось выдрать эту штуковину из головы. Даже через многие месяцы после операции голова то и дело продолжала болеть... а теперь еще и слежка.

Остается надеяться, что вместе странные коммандос перестреляли всех в бункере. Все концы в воду.

— И ты не мог знать, что Ахметова освобождают, — добавила Мирослава.

Ахметов... Ахметров... может, во всем была вина Кирилла? Подкрепление явилось как-то слишком уж быстро. Лехнер не дурак, поставил разведчиков вокруг. Те не могли пропустить быструю мобилизацию сил противника.

— И что с того? — старший лейтенант вернулся в реальность. — Какое теперь это все имеет значение? Черт... — он решил сменить тему и совсем не притворно задрожал от холода. — Сколько же градусов на улице?

Мирослава промолчала, лишь поджав губы. И вскоре вернулись с кожаной курткой оперативника, почти по-матерински накинув на его перебинтованное тело. Стало чуть лучше, но одного одеяла все же мало.

Сама кожанка выглядела не лучшим образом. Натуральная кожа... редкость. Теперь все порванное. А ведь она досталась ему, когда с Мирославой и другими сослуживцами несколько лет назад делили богатство убитого во время успешной операции бандитского авторитета, что перешел на сторону фашистов. Один из немногих заслуженных трофеев, что дожил до этих дней... а теперь связь с прошлым потеряна окончательно.

— Ты как-то рассказывал о своем брате. Мои соболезнования.

— Я рассказывал не все, соболезнования неуместны, — мрачно сказал Кирилл и поднялся вместе с одеялом и курткой на ватные ноги.

Киборг не препятствовала, но и не помогала, прекрасно зная, как мужчина отреагирует.

Небольшое окно жилого небоскреба покрылось инеем. Но даже сквозь маленькие прорези удалось разглядеть, что весь город покрывается снегом. И льдом. Такого не было давно, очень давно.

— Какая-то напасть, — скрестила руки Мирослава.— По всему миру такое. Ученые говорят, что мы вошли в фазу ледникового периода, которую обещали еще лет тридцать назад...

Холод жег босые ступни, но Кирилл не мог оторваться от завораживающего зрелища. И отвлекся, только когда чужие руки коснулись плеч. Металлическая рука сжала пальцы на правом плече крепче, прекрасно зная боевую реакцию оперативника.

— Раз ты не хочешь говорить, то пусть все остается как есть.

Такая готовность спустить все на тормоза насторожила старшего лейтенанта. Они никогда не называли друг друга друзьями.

Да, приходилось за долгие войны скрашивать одиночество друг друга, порой даже часто... но, казалось, эти времена прошли.

Но поведение женщины, когда та повела его обратно к кровати, прижимаясь всем телом...

Нет, это не казалось неуместным. За долгое время знакомства Мирослава прекрасно знала, какие части его души официально получили бумагу о смерти.

Все забылось и померкло. Смерть брата, предательство родины, даже металл теперь казался живым, облаченным в теплую гладкую кожу...

Дом Левочкина148. 12:10

После провернутого дела Таша пришла к Левочкину, чтобы снять напряжение. Более суток воровка провела в сладком забытьи, желая раствориться в нем навсегда. Забыть про все, что произошло.

О погоне и речи не шло. Все улики либо уничтожены, либо тщательно спрятаны на окраинах. И если не нашли даже частичку ДНК девушки, то дело можно закрывать. Да и кто будет всерьез заниматься каким-то кейсом, в котором лежал какой-то хлам?

Да, именно хлам. Таша заглянула внутрь. И посчитала сначала, что перепутала и взяла не ту добычу. Тогда Мадам бы точно разозлилась...

Ибо если вор не может правильно украсть для себя, то на что он вообще годен?

Но потом весь собранный хлам постепенно начал обретать смысл. Однако девушка оказалась не в состоянии решить странную головоломку от брата. Если та вообще существует, и это все не какая-то глупая шутка, которая разрушила только начавшую налаживаться жизнь...

Прежде всего, обыск всех их с братом нычек ничего не дал. Пришлось даже вновь принять образ воровки и залезть в бандитский притон. Заброшенное раньше здание заселили очередные отбросы, с которыми нельзя договориться, ибо они не принадлежали ни одной из крупных банд окраин.

Можно было даже натравить на них кого-нибудь, подставив. Но это слишком долго. Тем более, что украсть у укуренных дешевейшими наркотиками — это даже неспортивно. Результат, впрочем один. Ничего найти не удалось.

Нельзя исключать, что эту последнюю нычку они вычистили, однако...

Что-то подсказывало Таше, что там ничего не было. Не мог брат, вернувшись в Новосибирск с подхваченной болезнью, успеть разложить еще подсказок по всему городу.

Но то, что имелось на руках, не выдерживало никакой критики. Обломанный на конце ключи и голографическая записка на японском. В фильмах, обычно, такое что-нибудь да значит, вот только жизнь не кино. Пусть и превратилась и его жалкую пародию за последнюю неделю.

Левочкин перевел без словаря светящиеся приятным матовым светом иероглифы, но это был просто набор несвязных звуков на черной, плоской поверхности пластиковой записки.

Но программист не сдался и выписал каждый звук. Пытался сложить комбинацию, имеющую смысл, как на русском, так и на японском. Таша объяснила ему, как может звучать подобное на тарашкевица, которую, однако, ее брат никогда не изучал. Но и не помогло.

Не помог даже взлом записки.

Поэтому единственная картина, что имелась на руках, так это то, что ее брат вернулся из Новой Японии. Записка была создана там и не поступала в свободную продажу в СРФ.

А ключ... А что ключ? Такие старые замки не делали уже лет семь. Многие даже уже забыли, какого это вставлять кусок металла в отверстие, да еще умудриться повернуть в нужную сторону. Впрочем, на окраинах и не такие раритеты встречались.

В любом случае, без какой-либо электроники в сломанной вещи найти ей применение невозможно, тут Левочкин разводил руками. Тупик на тупике.

Сидя на кровати в квартире хакера, подогнув ноги, Таша сосредоточенно смотрела на обе вещи.

— Может, это просто какой-то новый японский диалект? Кто знает, что эти японцы удумали, понаехав в Китай.

После уничтожения девяноста процентов азиатского населения с помощью биологического оружия на материке, поредевшим японцам оказалось совсем просто захватить пустые территории после погружения их островов в воду.

Теперь, это милитализированное государство развивалось ударными темпами, собирая любые технологии и изобретая новые. Так почему бы не появиться новому диалекту?

Сократившиеся человечество забыло так много языков, так почему бы не придумать новые?

— Нет такого, они консервативны. Если это шифр, то очень сложный. И без носителя языка не разберешься, — не отвлекаясь от компьютера, пояснил Левочкин.

Горестно вздохнув, Таша взглянула на перевязанное запястье. Сложная операция по извлечению и установки программируемой фальшивки обошлась еще в десятилетие работы, если не меньше. Только бумаги, способные потопить многомиллионную корпорацию, смогут окупить затраты Мадам на перспективную воровку.

Пути назад нет. Импульсивный порыв моментом перечеркнул все, чего она добилась за несколько лет.

Но... складывалось ощущение, что та жизнь не настоящая. Те, кто живет в центре, пытается строить жизнь, которая была до войны. И неизменно разочаровываются. Разочарование передается детям. И так по кругу...

Здесь же все по-другому.

Этот факт, пожалуй, единственный, что позволил смириться с устоявшимся порядком вещей.

В дверь неожиданно постучали. Левочкин переключил монитор на камеру в подъезде старого двухэтажного дома, но получил лишь помехи.

— Облава... — прошептал он одними губами.

И немедленно переключил компьютер в режим стирания. Информация быстро скопировалась в информационное облако и затерялось в общей сети.

— Странно, что не пыталась перекрыть поток, — задумался программист, после чего резко повернулся к Таше и кинулся к кровати.

— Ты запомнила?!

— Ты о чем? — спросила девушка, а потом вмиг все поняла и кивнула.

Тогда молодой мужчина профессионально порвал записку с символами и съел, пережевывая ту на мелкие кусочки. После чего вытащил молоток из бардака, что царил во всех комнатах захолустной квартиры и резко ударил по японскому изделию.

Голографическая записка раскололась на мелкие кусочки...

Одно можно сказать точно — их прослушивали. И наблюдали сквозь занавешенные окна через термосканеры. Возможно, не хотели позволить уничтожить улики, и теперь действия Левочкина послужили сигналом к штурму.

Дверь выбили с первого раза. Девушка хотела выпрыгнуть в окно, утаскивая за собой парня. Не так высоко, по крайне мере, для нее.

Но стоило поднять занавеску, как на них уставился небольшой летающий дрон ФСБ. Оставалось только поднять руки, иначе их нашпигуют транквилизаторами или электрошоком. А то еще и пулями стрельнет...

В комнату через коридор вошел крепкий, стриженный ежиком мужчина в бронежилете. Его сопровождало двое в броне, а с ними шутить ой как не стоило...

Левочкин благоразумно молчал. Потом будет прикидываться дурачком. Не первый раз.

— Прошу прощения... товарищ... не знаю, вашего звания... — но слова воровки были проигнорированы.

ФСБшник внимательно оглядывал комнату наметанным глазом. И тут же остановил взгляд на разбитой записки.

В его руках тут же оказался странный портативный сканер. Левочкин аккуратно заглянул на мгновение в экран неведомого устройства, но шаг спеца в броне с автоматом заставил отступить.

— Мы ничего не нарушили... — растерянно прошептала Таша.

— Разумеется... — неожиданно ответил незнакомец.

Холод в этих глазах обжигал как какой-то лазер...

Закончив, оперативник подошел вплотную к девушке, медленно раскрыл ее застегнутую до упора куртку и извлек небольшую цепочку, что была на шее.

Теперь воровке удалось разглядеть следы на лице. Кто-то совсем недавно хорошенько начистил ему морду. Поделом...

Только вот радости никакой. На цепочке висел тот самый ключ. Следовало сунуть куда-нибудь в самый захламленный угол. Но ведь ничего не мешало им перевернуть это место вверх дном...

— Это все?

— Все... — обреченно сказала девушка, уже видя себя на каторжных работах.

Но вместо ареста незнакомец поработал еще одним сканером, ничуть не обращая на соблазнительный вырез в поношенной майке. Профи, мать его...

После чего... они просто ушли. Ничего не сказав. Оставив за собой лишь выломанную дверь. Даже дроны улетели.

Левочкин, что до этого почти не дышал, начал приходить в себя. Нечасто ему такой страх приходилось терпеть.

— Тебе стоило спросить насчет твоего брата, они за этим приходили, им точно что-то известно, — прошептал он, когда последний дрон снаружи улетел.

— И получить пулю? Нет уж, — фыркнула девушка. — Нам и так свезло.

— Слишком свезло... обычно таких ценных свидетелей убивают...

— Это доказывает, насколько эти подсказки 'ценны', Лева... — девушка бухнулась на кровать, закрыв лоб ладонями. — Нихрена они не стоят, если мы даже не важные свидетели...

— Ты не права. Они сами не знают, что получили. И сразу поверили тебе, что больше ничего не было! — возразил он, на всякий случай включая компьютер и проверяя дом на предмет прослушки.

— Значит, наши с ними шансы найти что-то равны. Вот я к чему...

— Иди дверь чини, великий аналитик. Где мои, а где их ресурсы.

— Теперь, когда об этом знают все, можешь поговорить об этом со своей Мадам, — Левочкин подчинился и направился звать того, кто починит, поскольку сам ничего не в этом не смыслил. — Заодно скажи ей, что тебе нанес визит секретный отдел ФСБ, которого точно нет в реестре...

Скандинавское Содружество. Швеция. Стокгольм. 28 января. 2045 год.

Клиника Mekanism. 18:02

Ульрих опоздал на прием к психологу всего на несколько минут. Но здесь была не его вина. Правая рука вздумала сбоить, это заняло еще некоторое время у киберхирурга.

Даже не уступая физически людям, из-за такой постоянной заботы Джеймс чувствовал себя инвалидом.

Родная корпорация все еще оплачивала его реабилитацию, так почему бы не воспользоваться? Учитывая, что личных сбережений осталось все ничего.

Тем не менее, на приеме бывший менеджер щеголял в новом дорогом костюме. Старая мода, строгий костюм с белой рубашкой и красным галстуком. Большинство же предпочитало носить жилеты вместо пиджака.