Зимняя вьюга (полностью)

Стоящий на колене вскинул голову.

-Что? — переспросил он недоверчиво. — Пока не докажем свою невиновность? Но это нечестно!

Тут же он упал, сжимая горло одной рукой, вторая, в странном доспехе, безвольно колыхалась в такт его конвульсиям.

-Мои решения не уточняются и не подлежат обсуждению. За свое непослушание ты будешь наказан.

Мужчина захрипел, закашлялся, раздирая ногтями руки себе горло.

Кристина, опомнившись, тронула Сева за плечо.

-Что...

В то же мгновение, отброшенная назад его силой, она смотрела в полыхающие черные глаза.

-Не вмешивайся.

Дальше она ничего не помнила.

Кореатида, стоило только Князю отвлечься, обняла Рафаила со спины, прижалась к нему и перенеслась. От пережитого ее трясло и, оказавшись в своей комнате, она добралась до постели и рухнула на нее, не шевелясь и тщательно отгоняя все мысли.

-Где мы?

-На Небесах, — ответила она. — Комната специально защищена от опасности, но не определенных рас, потому твое пребывание здесь безопасно.

Сказав самое главное, она, наконец, сделала то, что сделала бы любая обычная девушка на ее месте — потеряла сознание.

Глава 9

Больница Святого Петра произвела на меня благоприятное впечатление. Двухэтажное здание приятного бежевого цвета с необлупленной, как это часто бывает, краской, с большими белыми окнами и широкой плавной лестницей. Войдя внутрь, мы оказались в просторном холле, слева за стеклом сидела женщина лет пятидесяти с добродушным лицом, выше окошка была прибита табличка с большой надписью "регистратура". Туда я и направилась.

-Здравствуйте, мы в 312-ую палату.

-Родственники? — спросила женщина, мило улыбаясь.

-Знакомые, — я тоже невольно улыбнулась.

-Что ж, вам на второй этаж, правое крыло. Сейчас повернете направо, чуть пройдете вперед, и слева будет лестница. Подниметесь по ней, повернете налево — там и ваша палата.

-Спасибо.

Мы с Рагуилом послушно пошли в заданном направлении. Я нет-нет, да косилась на него, не понимая, что он вообще делает здесь со мной.

-Что? — не выдержал оборотень.

-Почему ты пошел со мной? Почему был ранен? И почему целовал?

За последний вопрос я тотчас обругала себя — слышать объяснение не хотелось. Но поздно, слово не воробей.

-На меня напали вчера.

Он сказал это так просто и буднично, что мне потребовалась пара секунд на осознание.

-Кто напал?

-Да страдеры, — Рагуил поморщился. — Подловили, когда я возвращался.

-Сколько их было?

-Пять.

Я подавила испуг. Недавно всего один страдер довел его до приступа, а тут целых пять... Так, Катерина, спокойно. Он жив, и все в порядке.

-Ну и...как?

-Не помню, — он легко пожал плечами. — Кажется, этот твой Рейвен решил размяться и вылез наружу.

У меня глаза на лоб полезли. Где тот мужчина, который старательно подавлял вторую сущность долгое время? А я тоже хороша, мы ведь с Рейвеном последний раз общались мысленно, а тут ни слуха, ни духа... Эгоистка я. Ну да и ладно.

-И что было дальше?

-Пришел в себя неподалеку от твоего дома, болело все, что только может болеть, — кривая усмешка появилась на его губах. — Решил, что потеря гордости лучше, чем жизни.

-Потеря гордости?

-Да мы вроде как не друзья, скорее враги. А я к тебе в дом полз.

Мы с Рагуилом? Враги? Нет. Вовсе нет. Возможно, не друзья, но уж точно не враги.

-Я рада, что ты выбрал именно это.

Он остановился и посмотрел на меня. А затем вдруг спросил:

-Я нравлюсь тебе?

Застыв, подумала, что общение с ним не идет мне на пользу. Вон уже перенимаю его привычку "зависать". Но отвечать что-то надо. Да с чего ему вообще в голову пришли такие мысли?!

-Ну допустим. Дальше что?

-Ты тоже.

-Что тоже?

-Тоже нравишься мне.

Второй столбняк не заставил себя долго ждать. Я медленно пыталась принять информацию. В принципе, ничего удивительного, что я ему нравлюсь, в конце концов, у меня привлекательная внешность, неплохая фигура и вполне приличный характер. Да, иногда язвлю, но так со всеми же бывает? В нашем мире, до попадания сюда, у меня были любовники, которые вполне искренне наслаждались моей компанией. От телепата такое не утаишь.

Был еще Ирвин. Паршивая история. Из-за него я и попала сюда.

С Ирвином мы познакомились в Киеве, где я гостила у знакомых. Мои родители, заядлые туристы, скрылись где-то в дебрях Африки, близился новый год, встречать не с кем. С парнем мы как раз расстались, у большинства подружек семьи, а у остальных — горячие планы на новый год, никак не включающие присутствие третьего лица. И вот я, собравшись, отзвонилась тетке в Киев и, получив приглашение, прилетела на месяц. Тетка моя — человек хороший, добрый, а главное многодетный. Через неделю намучавшись со сводными братьями и сестрами, чей возраст колебался от двенадцати до двух месяцев, я готова была взвыть и воспользовалась первым предложенным поводом, чтобы сбежать. Повод явился в виде билета на кино, в которое собиралась старшая, Олеська, но не смогла пойти.

Я отказываться не стала.

Фильм оказался ужастиком, кои я не люблю по одной простой причине — боюсь. Так что, закрыв глаза и расслабившись, приготовилась задремать.

Не тут-то было.

Мой сосед, впоследствии оказавшийся молодым человеком с приятной внешностью и иностранным именем Ирвин, по неизвестной причине решил, что я нуждаюсь в моральной поддержке, и нагло взял меня за руку. Когда я открыла глаза, готовая отругать наглеца, он с милой улыбкой сообщил, что я теперь могу не бояться, он рядом. Что удержало меня от фырканья — непонятно, возможно красивые карие глаза. Я всегда питала слабость к этому цвету. Но если глаза Рагуила невероятно теплые, то глаза Ирвина горели огнем и задором. Наверное, это тоже привлекло меня.

В общем, мы познакомились, погуляли пару раз. В его мыслях я улавливала наслаждение от своей компании и восхищение моей внешностью. Тогда это льстило моему тщеславию, так что и я радовалась нашим прогулкам. Чуть позже я узнала, что он профессиональный вор. Случилось это просто, мы проходили мимо нарядно украшенного банка, я еще разглядывала необычайно красивые гирлянды, и Ирвин предложил зайти — посмотреть внутреннее убранство.

Внутри действительно оказалось очень красиво, но мысли Ирвина были заняты другим. Он небрежным взглядом прошелся по всему вокруг, а в его голове мелькали мысли о количестве охранников, расположении помещений, проценте успеха в случае ограблении. Я была в шоке.

А еще я была дурой. Стоило нам выйти, как я закатила ему скандал. Ирвин не был глупым человеком, он сразу догадался, как я могла узнать об этом, и прямо спросил. Я ответила. И вот тогда Ирвин мгновенно придумал план.

Он был до смешного прост и основывался на моем участии и использовании моих способностей. Естественно, я отказалась. В результате, поняв, что уговорить меня большими суммами выручки не удастся, он заговорил о другом. О счастье. Семье. О том, как далеко мы сможем убежать с такими деньгами и как счастливо заживем вдвоем. Всего-то и требуется, что обчистить карманы чиновников, наживающихся на людях за счет высоких налогов и цен. Еще он сказал, что я понравилась ему с первого взгляда и что он любит меня.

Самое забавное, я слышала то же самое в его мыслях. Не было никакого двойного дна, он искренне верил во все, что говорил. И я поверила в его слова.

План прошел как по маслу, начать разговор, использовать сомнения человека, добавить решимости. Милой девушке с косичками, с искренним беспокойством предлагающей постоять здесь, пока кто-то что-то сделает, верили все. Смешно... но деньги оказались у нас. По договору я должна была остаться, чтобы не вызвать подозрений, а Ирвин уйти. Но стоило ему скрыться, как двери распахнулись, появились люди в форме, меня уложили на пол и обвинили в краже. Сотрудники, все как один, утверждали, что я пыталась избавиться от них и остаться в одиночестве. Меня и слушать никто не стал.

Когда меня выводили из банка в наручниках и вели к машине, я нашла Ирвина взглядом. Он был бледен и, прячась в тени деревьев, судорожно прижимал к себе мешок. Впервые я отправила человеку ментальное сообщение, а именно мольбу: "Пожалуйста, помоги мне!" На что и получила ответ: "Сама себе помогай!"

В тюрьме меня долго допрашивали, но я, ошарашенная предательством, и, отказываясь верить в него, молчала или несла какой-то бред, но об Ирвине не было сказано ни слова. То, что деньги не нашли, мою непричастность не подтвердило, так что я попала в суд. Мне присудили пять лет в колонии общего режима. Впервые мысль, что все это реальность, пришла ко мне уже в тюрьме. Привыкать к жизни на зоне не пришлось: случилась потасовка, в неразберихе меня пырнули ножом. Попали в легкое. Я умирала, отчетливо сознавая, что помощь врача не пригодится. Что меня предали.

И, уже простившись с жизнью, оказалась здесь.

Поначалу было трудно. Незнакомый мир, в котором обитают фантастические существа, и один дом на пятерых, четверо из которых — абсолютно чужие, незнакомые люди. Мы ведь раньше бились только вместе, все впятером или хотя бы парами, а это требовало определенной степени доверия. Так что было действительно сложно.

Внезапная мысль заставила меня резко остановиться, даже не сознавая этого. Мне же было сложно... довериться? После предательства Ирвина я была полностью разбита и не верила уже никому. Но мысли... мысли не врут. Значит ли это, что я слышу других людей, потому что хочу быть готова к их предательству? Севастьян сказал, я сама читаю мысли, а не они лезут мне в голову. Получается, это правда?

У меня вырвался истерический смешок. Отлично. Я — психически больной человек, который однажды обжегся на молоке и теперь дует на воду.

-Катя? Что с тобой?

Я резко вернулась в реальность. Мы уже поднялись, когда я застыла, и Рагуил сейчас смотрит на меня с беспокойством. Правильно. Меня надо бояться. Я опасна.

Не знаю, о чем он подумал, глядя на меня, но недооборотень шагнул ближе и привлек меня к себе, обнимая. Я положила голову на его грудь и закрыла глаза. Почему он со мной? Здесь и сейчас? Тот, кто сначала похитил меня, а потом отвергал? Почему?..

-Молодые люди, отойдите в сторону, не стойте на лестнице.

Добрый ворчливый голос прервал нашу идиллию, заставляя меня мгновенно отступить, незаметно смахивая выступившие слезы. Подняв глаза на Рагуила, я улыбнулась.

-Пойдем?

Его потемневшие глаза, казалось, ощупывали каждый сантиметр моего лица.

-Ты ничего не скажешь мне?

-Нет.

Он помолчал еще некоторое время.

-Хорошо. Идем.

Губы невольно дрогнули. Он понял. Не стал давить. Какой же он все-таки...

Замечательный.

Ветерок, ворвавшийся через открытое окно, прошелся по голым ногам и плечам, отчего Кристина недовольно заворчала, просыпаясь, и покрепче прижалась к теплому телу рядом. Нехотя открыла глаза, моргнула пару раз, чтобы почему-то расплывающиеся очертания комнаты встали на место. Затем перевела взгляд на свою грелку и обалдела.

Севастьян спокойно спал, положив одну руку под голову. Он был в одежде, но вот ее состояние оказалось плачевным. Глянув на себя, девушка поняла, что не только у Сева все изорвано и в пятнах крови.

Негромко вздохнув, Кристина тихо вышла из своей комнаты и направилась в ванную. Оказавшись там, разделась и придирчиво осмотрела себя в высоком зеркале, крутясь вокруг своей оси. Ни царапинки. Память, как и всегда при приступах, не помогала; последним ее воспоминанием был молодой мужчина, раздирающий себе горло в кровь. Крис передернулась. Неприятное, однако, зрелище. И малопонятное.

Закрыв глаза, она уперлась руками на край раковины и замерла. Что-то тут было не так, но она не понимала что именно. Сначала появляется Катерина на пару с оборотнем, затем возвращается Елена, потом невесть откуда вылезает очень сильный демон, говорит, что от посредницы, и остается в их доме. Дурдом какой-то.

-Вероника, — позвала она негромко. — Ты нужна мне.

Посредница появилась сразу же. Как всегда в серебристом плаще до пят.

-Что случилось?

-Ты действительно дала добро на житье с нами демона?

Ника склонила голову, будто не понимая, о чем Крис говорит, но глаза ее не отражали эмоций, оставаясь пустыми.

-Какой демон?

Ее подозрения оправдывали себя. В том, что Сев говорил правду, она, как ни странно, почти не сомневалась, а в том, что он демон, очень даже.

-Севастьян.

-А, Тьян, — глаза Ники на миг осветились улыбкой. — Да, действительно. Он уже давно не был на поверхности, пусть развеется.

-Не понимаю, в чем логика. Мы воюем с демонами, а ты направляешь одного из них к нам?

Тут посредница посерьезнела. Задумалась о чем-то, рукой, показавшейся из-под плаща, потерла переносицу.

-Давно надо было вас собрать, но мне все некогда... Слушай, давай так. Предупреди Серафиму и Дину, что я заберу вас сегодня в пять и объясню кое-что. Это касается всех вас, так что послушаете втроем, а своим хищницам потом расскажете.

-Хорошо. Сегодня в пять.

Но Ника уже переместилась, а Крис подняла глаза на зеркало. Взгляд стал пустым, будто она выпала из реальности.

-Серафима, Дина, слышите меня?

-Да, — отозвался спокойный голос.

-Ах, черти тебя побери! Я же только что заснула! — простонал второй.

Кристина невольно улыбнулась, понимая, насколько все же они разные.

-Вероника просила передать, что сегодня в пять заберет нас, чтобы объяснить что-то.

-Давно пора, — раздраженно сказала Дина.

-Хорошо, — согласилась Серафима.

-Отлично. Все, до встречи.

Сеанс связи прервался, Крис, умывшись и почистив зубы, накинула дежурный халат и пошла обратно.

Севастьян уже проснулся и стоял у окна. При ее появлении он повернулся, глядя на нее спокойными темными глазами.

-Рассказывай, — велела хищница, отправляясь к шкафу за одеждой.

-Ты была не в себе.

-И все?

-Да.

Она развернулась, недоверчиво округлив глаза.

-Как насчет порванной одежды? Она, знаешь ли, денег стоит! И что ты, интересно, делал на моей кровати?

-Спал. Тебе нужны деньги? Я дам.

-Так, хватит, — Кристина приблизилась к нему и ткнула пальцем ему в грудь. — Все подробно, не пропуская ни одной детали, и начни с того парня на коленях.

Севастьян на мгновение напрягся, она буквально ощутила, как в воздухе разлилась угроза, а затем привычно сгорбился и ухмыльнулся.

-Фига с два.

В комнате она осталась в одиночестве.

Племянница Жанетты Васильевны, Лилечка, оказалась девочкой шестнадцати лет с бледной-бледной кожей и явно видимыми синими линиями вен. Она лежала под капельницей в больничной голубой пижаме, черные волосы раскинулись по подушке. Этакая белоснежка. Вид ее вызвал у меня жалость пополам с огорчением — подросток, еще и не живший вовсе, явно обречен.

Мимо мелькнула фигура — это Рагуил подошел к ребенку и, не касаясь, расположил ладонь над ее лбом.

-Что ты делаешь? — рискнула спросить шепотом.