Чёрная вьюга

Вы думаете, свет оказался против? Да ничуть! И просыпающися мир вновь и вновь принялся вздрагивать в пронизывающих его сладких сотрясениях...

— Мерзавец ты, сэр Алекс, — убеждённым шёпотом заявила Иллена.

При этом эльфка не забывала проворно орудовать волшебными палочками, нанося на обшивку машины боевую раскраску. Заодно девица позёвывала с туманной улыбочкой, блудливо потягивалась и вообще вела себя соответственно мартовской кошке — даже Мурзик с потолочной балки прекратил вылизываться и с молчаливым укором уставился на это чудо.

Стоило признать, что этим поздним утром всю команду легонько потряхивало. И не совсем оттого, что переделанная "Молния", как не мудрствуя лукаво назвали на общем совещании машину, уже готова была к первым ходовым испытаниям. Не потому, что выдраенный до блеска корпус нынче блистал ярко-алым цветом, по бортам прорезанным серебристым зигзагом молнии. И уж конечно не по той причине, что нынешним ранним утром из домика расположенной на окраине посёлка маг-реанимации в шею вытолкали Гугля — живого-здорового, однако тише воды и ниже травы...

— А по шее, остроухая? — поинтересовалась гномелла, извиваясь проворным червячком, и вылезла из-под днища. — Порядок, сэр рыцарь.

При этом Стелла так многозначительно перекинула из руки в руку свою любимый гаечный ключ весом в полпуда, с таким намёком посмотрела на эльфку, что рука той боязливо дрогнула.

— Ну вот, смазала, — с огорчением зашипела Иллена сквозь поджатые губки.

Если бы гномелла могла только предполагать, как огорчена эльфка на самом деле, то скорее посочувствовала бы той. Обняла бы, поплакала на пару по-бабьи на извечную и непреходящую у всех рас тему — какие мужики козлы и мерзавцы... с вечера сэр рыцарь вовсе ничуть не предался тем удовольствиям, о коих при виде смазливой эльфки подумали бы любители всякой клубнички и прочей малины.

— Кто ты на самом деле, Иллена? И на кого работаешь? — сэр рыцарь, оказавшись в уютной темноте на ложе с вовсе не протестующей красавицей, выяснился вовсе не так прост и предсказуем, как того следовало бы ожидать.

И хотя два неистово и сладко бьющихся сердца разделял лишь уголок случайно забившегося меж ними одеяла, эльфка поначалу замерла пойманным цыплёнком. Её ладонь на остатках нежности ещё погладила по щеке парня, мимолётно подёргав ухо укоризной за несбывшееся, а затем легчайшим движением по плечу и руке ускользнула прочь.

— Я — это я. А работаю на вас, сэр рыцарь...

Что ж, примерно такого ответа Лёха и ожидал. Хотя его двадцать шесть и не ахти какой возраст, но жизнью парень уже был немного учён и излишней доверчивостью не страдал. Не бывает оно всё так просто — а если бывает, то на поверку оказывается ох как непросто. Ладно, в гонке просто повезло, плюс правильно выбранная тактика. Ну и, сам тоже вроде не сплоховал.

Возможно, конечно, что компания эта душевная к нему потом прибилась и сама собой — это лишь подлецы в сторонке поодиночке отсиживаются. Хорошие-то люди (и не совсем люди) всегда друг к дружке тянутся. Но чтоб столь феноменальной удачей оказалось сразу ещё и познакомиться со столь отпадной девонькой, одно только появление которой на Земле сделало бы сразу ненужными конкурсы красоты — ввиду полной их несостоятельности? Шалите, братцы, уж мы-то знаем, что бесплатным бывает только сыр в мышеловке. Вернее, он только кажется бесплатным — вплоть до рокового последнего щелчка...

Иллена слушала молча, и лишь её неслышное дыхание периодически чуть холодило щёку легчайшим дуновением.

— Ой, Алекс — тебя послушать, так я и в самом деле насквозь подозрительная личность. Прямо сама себя боюсь до жути! — она легонько засмеялась и брыкнулась, когда парень почти случайно пощекотал под одеялом её пяточку.

Она перевернулась на живот и оказалась почти сверху, чуть поблёскивая глазами. Кончик её пальца легонько легонько и как-то необидно принялся прогуливаться по рельефу лица парня.

— Ну нет у меня при себе ни мини-арбалета с отравленными спицами, ни даже волшебной палочки с какой-нибудь дрянью. Хотя да, могла я тогда остановить Гугля одним только словом — однако, не стала...

Всё верно, такие изящные штучки устраивают и сеют смуту без малейших со своей стороны усилий — одним только своим присутствием. Или всего лишь проявляют в мужчинах и без того тлеющую в них подспудно агрессию? Вопрос, конечно, философский.

Вот и сейчас, Лёха почти борцовским приёмом перекинул девицу через себя. Легонько навалился сверху и на всякий случай даже прижал грудью, пресекая возможные поползновения и старательно не пуская в сознание так и обволакивающее собою обаяние. Он легонько куснул нахалку за едва видимую в полутьме носопырку и вдруг насторожился. Какое-то, ещё неясное ощущение легонько и необидно мазнуло по позвоночнику, заставив дрогнуть и чуть ли не ощетиниться кожу на спине.

— Пошли, мой друг? Уже заря закатным пламенем одета...

В самом деле, зимняя ночь в окне осветилась еле заметными огненными сполохами.

— Да только, сэр, всё это зря, — неожиданно мягко усмехнулась эльфка, принимая игру. — Ведь и закаты, и рассветы под хмурым небом декабря — две стороны одной монеты.

Они одевались быстро и сноровисто, иногда путая, где чьё — и тогда перебрасываясь деталями одежды вместе с небезобидными шуточками. Торопились, в общем... и вскоре под взглядом недрёманого Мурзика тихо выскользнули наружу.

Зимняя ночь, это что-то особенное. Особенно, когда мороз кусается не сильно, а нашалившийся за день ветер уже зарылся где-то в дальнем сугробе и теперь поглядывал оттуда, дружелюбно иногда помахивая хвостом. Чего греха таить, любил Лёха этакую погоду, когда не холодно и всё видно. Тем более, что снег под ногами чуть поскрипывал, а левую руку приятно оттягивала уцепившаяся за неё отнюдь не тяжесть.

Мимо них двое запоздалых гномов из переулка торопливо прокатили на свалку старую покрышку. Ещё было слышно, как они беззлобно, больше для порядку переругивались, воинственно топорща бороды. А затем, бросив колесо среди общего хлама свалки и таки добавив туда мусора, быстренько ретировались подальше.

— Прямо как ты со мной, — заговорщически шепнула эльфка и вдруг нервно поёжилась. — Сейчас свернёшь мне шею и забросишь туда же...

Лёха со вздохом скосил глаза влево-вниз, однако ничуть не поспешил озвучить своё негодование по поводу столь откровенного, обретающегося в головах хорошеньких девиц ветра. Он присмотрелся ещё раз к окрестностям, особо — к мягко светящемуся над головами зимнему небу. С виду это немного похоже было сиянием на ту дрянь, что пожрала родной мир, хотя оттенком цвета не то, да и угрозы в себе откровенно не несло. Потому парень прислушался к своим ощущениям и под ручку с Илленой торопливо обошёл свалку, зайдя с другой стороны и поближе.

— С подветренной, — усмехнулась эльфка, и себе повертев головой. — Наверное, это уже у тебя в крови, волчара.

Со стороны забавно было смотреть, как здоровенный парень шагал по полю, оставляя за собой едва не по колено глубиной колею. А рядом с ним, изящным неземным видением скользила девица, не только не проваливаясь в снег — вообще не оставляя за собой никаких следов.

— Но вообще, это напрасно, сэр Алекс — нам всё равно ничто не угрожает.

В какой момент это началось, Лёха не смог бы ответить. Просто, в какой-то момент времени вдруг обнаружилось, что тучи над головой сияют собственным светом, а окрестности и уснувший посёлок облиты этим неверным заревом. Так хотелось ущипнуть себя, да покрепче...

Он не вынырнул из облаков. И даже не просто возник, этот красавец огненный дракон. Чем-то он был похож на уже виденного Пима, зачем-то боявшегося мышей. Правда, этот оказывался ещё даже больше, и весь словно отлитый из огненного марева. С медлительной грацией исполин сделал кружок над местом, словно примеряясь. А затем лениво перевалил через крыло и спикировал.

Лёха откровенно ликовал — он угадал с местом, словно хороший кинооператор. И теперь зрелище несущегося прямо на него дракона одновременно восхищало и пугало. Небольшой и кажущеся безобидным издали силуэт стремительно вырастал в размерах, и только сейчас стало понятно, насколько же он огромен на самом деле... уцепившаяся за руку эльфка тихонько что-то пискнула и даже попятилась, после чего храбро спряталась за парня, словно он тут защита в случае чего и подмога.

Но выглядывала из-за спины, подрагивая и испуганно дыша в ухо, отчего по спине сновь побежали мурашки. Однако не такие, как от присутствия дракона — эти оказались сладкие и будоражащие... а приближающийся исполин одним махом то ли облил своим пламенем свалку, то ли облизал огненным языком предложенное ему угощение. Во всяком случае, когда перед глазами перестали маячить зайчики, там оказалось чисто.

А дракон грациозно выгнул шею, глянул вниз. Ну конечно, правки там не требовалось. Красавец уже миновал свалку, и размахнувшиеся на полувзмахе крылья оказывались как бы не шире самого посёлка... только сейчас, захолодев от решимости, Лёха и признался себе самому, зачем же он пришёл именно на это место.

Руки-ноги сначала отказывались повиноваться, словно признавая, какое же кощунство задумал их обладатель. Но всё же парень пересилил их сопротивление. Стиснув зубы и чуть не волоча за собой слабо трепыхавшуюся эльфку, Лёха шагнул наперерез набирающему высоту дракону и вскинул руку в том жесте, каким обычно голосуют на обочине...

Как ни странно, дракон заметил этих двух тщедушных мошек внизу. Сложив крылья, он крутанулся на месте. И, быстро уменьшаясь в размерах, устремился туда.

— Прокатишь нас немного, друг? Тут такое дело, ни разу мы не катались на драконах, — признался Лёха, сам изумляясь своему нахальству.

Небольшого уже размера дракончик, величиной с однажды виданного в зоопарке орла, медленно парил в воздухе перед застывшей парочкой. Вблизи от него приятно веяло даже не жаром — теплом покладистого пламени. И по всему выходило, что крылья ему скорее для красоты, чем для полёта.

— Тебя могу. Её — нет, — приятно-басовитым голосом отозвался огненный красавец, и длинным изящным хвостом указал на Иллену, всё не оставлявшую своих отчаянных попыток вновь спрятаться за спину парня. — Мы, драконы, с её небесной благодетельницей немного, как бы это сказать, не в ладах.

Как ни была эльфка поглощена борьбой с собственной трусливостью, но всё же поинтересовалась — понятное дело, этим хомо сам чёрт не брат, но отчего эту сэру рыцарю всё сходит с рук?

— Он ел пищу, сотворённую из огня нашего покровителя, и пил его вино, — важно возвестил дракончик, и плавно облетел парочку по кругу.

Лёха мысленно согласился, что довод и в самом деле весьма веский — а затем мысленно присвистнул и стукнул себя по лбу. Ещё тогда, блаженствуя на пиру у Пима, он заначил "на после завтрака" небольшое краснобокое яблоко. И стало быть, если предчувствия не обманывают, оно так и должно обретаться где-то в карманах десантного рябчика... быстренько охлопав себя, парень быстро нашёл искомое.

А затем, наскоро обтерев яблоко о полоски тельняшки, на ладони преподнёс фрукт замершей в нерешительности эльфке.

Вся символичность ситуации не сразу дошла до него. Да и у остроухих вряд ли знали притчу о змее-искусителе и прабабке Еве. И лишь тогда парень опомнился, когда дракон просиял всеми цветами радуги и осторожно поинтересовался — раз уж сказано А, то неизбежно придётся вымолвить и всё остальное.

— Драконье яблочко, Иллена...

Эльфка взяла плод с ладони парня осторожно, словно это была бомба или свернувшийся в клубок ядовитый ёж. А затем, взглянув на Лёху парой так и танцующих в глазах огненных дракончиков, со смачным хрустом впилась в яблоко.

— А ничего, получше многих, что я едала. Сорт джонатан-осенний, я такие как раз люблю!

Эльфка сноровисто обглодала добычу, а оставшийся огрызок аккуратно взяла пальчиками за хвостик и осторожно предложила дракошке. Тот поначалу шарахнулся было от угощения из столь сомнительных рук, но всё же в изящном пируэте крутанулся — и вот так, на полуобороте, снизу вверх цапнул предложенное.

— Скажи кому, смеху не оберёшься — эльфка кормит из рук дракона, — смущённо отозвался он и отлетел чуть подальше. Одновременно он изрядно увеличился в размерах и даже приопустил на зашипевший снег одно огненное крыло. — Ладно уж, залезайте...

Верно вам говорю — в хорошем пламени выгорает всё. А где найти огонь лучше, чем драконий? Потому и не удивительно, что на спине плавно и даже незаметно набравшего высоту дракона Лёха постепенно почувствовал, как его потихоньку отпустило. Под мягким и неудержимым напором необжигающего жара сами собою улетучились из головы все непонятки и недомолвки, стеснённость и предрассудки. Сейчас, рядом со столь мощной и неординарной сущностью, он и был самим собой.

Наверное, столь же основательно проняло и эльфку, потому что через некоторое, весьма продолжительное время деликатно посматривавший в сторонку дракон повернул голову и чуть насмешливо произнёс:

— Я вам что, кровать? Или летающий бордель?

В тот же миг он спикировал вниз столь стремительно, что только засвистел по сторонам обжигаемый воздух. И не успела ещё полная самых нежных чувств парочка опомниться и толком поправить на себе одежду, как уже обнаружила себя стоящей под дверью сарайчика, который потихоньку мысленно назывался домом.

— Спасибо, друг, — непритворно ласково шепнула эльфка, отчего-то оказавшаяся хоть и босиком, но в тельняшке парня. А затем она шагнула вперёд, безо всякого страха взяла ладонями мордочку вновь уменьшившегося дракона и безбоязненно её чмокнула. — Спасибо. Если вдруг понадобится помощь — прилетай... как тебя зовут, кстати?

Оказывается, драконам, и даже огненным, тоже свойственна стеснительность. Во всяком случае, в цветах его сияния отчётливо промелькнул оттенок смущения. А сам огненный красавец проворчал, что по их меркам молод он ещё, иметь собственное имя.

Лёха тоже погладил дракона по холке. Но не как Мурзика или соседского в прошлом боб-тейла, а как хорошего друга, и тот это оценил. Забавно и непередаваемо оказалось почувствовать под рукой это необжигающее и надёжное огненное нечто!

— А какой ты настоящий?

Дракон весьма покладисто позволил эльфке тоже почесать себя за махонькими изящными ушками, после чего заметил, что в любом виде он и есть настоящий.

— Или вы имеете в виду поведение? — это парившее в ночи огненное диво, оказывается, отсутствием соображения и воображения не страдало.

С сомнением он следил, как эльфка выудила из кармана парня свой многострадальный шарфик и попыталась оторвать от него ленту. Да куда там — эльфийский шёлк это вам порепче алмазной ткани будет! Потому дракон осторожно пыхнул огнём, словно лазером аккуратно отхватив кусок нужного размера. Не без подозрительности, так и плавившейся в его сияющих глазах, он выждал, пока Иллена завязала ему на шее галстук бабочкой. Причём как-то так, что тот обратился в неотъемлемое и довольно изящное украшение, этакий пикантный штрих.