Книга вторая. Бесконечный танец

Оставалось только следовать уже намеченному плану. Хотя...

Скоро Флейм станет лучшим другом и незаменимым поверенным в делах сына Повелительницы Молний.

А еще через несколько дней в Серебряный Лунар пребывает делегация Посла от Темной Империи.

Масато, несомненно, постарается сблизиться с Послом, учитывая так же тот факт, что они уже знакомы. Голубые глаза довольно прищурились: красивая комбинация наклевывается. Осталось еще выяснить, с кем же на свидания бегает его новый Господин. Он прикрыл глаза.

Он давно уже пытался посмотреть новый узор, который вырисовывался с тех пор, как он попал в Лунар.

Что ж...похоже, придется пойти на риск... И попросить отца немного помочь. Все-таки в Танцах он смыслит намного больше. А тут, несомненно, требовался Танец. Тем более, что отцу следовало знать, что Флейм обрел, наконец, кое-какое завершение...

Огонь танцевал вальс. Он изгибался и двигался в такт неслышимой музыке. А Флейм кружил в центре этого безумного танца, и искры вспыхивали, поднимаясь вверх, а потом опадая вниз, на кружащуюся фигуру, осыпались и замирали в волосах, на ткани, на кусочках обнаженной кожи, на сапогах, на лезвие меча... Сын Повелителя Иллюзий танцевал. И Янус, смотрящий на это, кивал в такт музыке, едва сдерживаясь, чтобы не присоединиться. Этот танец был только для одного Флейма. Его сын решал какую-то важную задачу, и не отцу вмешиваться в этот рисунок.

Искры тлели и постепенно превращались в яркие огненные цветы. В какое-то мгновение Флейм стал центром пламени, кружась в огненном бутоне, словно видение.

Впрочем, он и был видением. Голубые глаза до сих пор полузакрытые, открылись и взглянули прямо на отца. Тонкая, сильная рука требовательно взлетела в воздух, зовя, приглашая... и, наконец, прося.

'Тебе нужна моя помощь?'

'Совет. Даже нет, скорее подсказка. Направление.'

Янус медленно кивнул:

'Хорошо'

Он шагнул вперед, приближаясь к огню, в котором замер его сын. Под сапогом плеснулось. Повелитель Иллюзий опустил голову и увидел, как по темной жидкости под ногами разбегаются круги, видимые в отсветах огня. Тени... Так вот оно что. Огненные иллюзии, тени под ногами, зов из сна в сон...

'Твоя сила все больше обретает форму, Флейм.'

'Я тоже это заметил.'

'Тени... Сны...'

Голубые глаза улыбались:

'Я — сноходец'

Губы Повелителя Иллюзий изгибаются в ответной улыбке, а в глазах гордость. Сыновья должны превосходить отцов. И, хотя Флейм выбрал вальс своим танцем, следуя за отцом, его вальс отличался. Безумный отцовский, переходящий в медленные кружения, у его сына был намного более гармоничным, более ... изысканным?

'Что ж...' — ладонь легла в ладонь. — 'Покажи мне свой новый Танец, сын.'

И Огонь ласково обнимает вторую фигуру, распуская свои лепестки.

Рубин поднял голову от бумаг, чувствуя, как бьется в щиты пламя чужих эмоций. Император кринитов нахмурился. По докладу, Янус уже крепко спал, однако эмоциональный пик... как интересно. Он, кажется, впервые решил прогуляться по снам, с тех пор, как поселился на Крине. Или быть может его... пригласили?

Кринит криво улыбнулся. Неужели мальчик думает, что он настолько тактичен? Ну уж нет. Если есть возможность узнать об этом белобрысом нахальном мальчишке хоть что-то новое, демон не собирался это упускать.

И кринит осторожно начал опускать щиты на кровной связи с Повелителем Иллюзий.

Темнота... темнота и всплеск темных вод под ногами. Странно, ступаешь как по поверхности, а ощущается, что есть неизмеримая глубина, где скользят зловещие тени. Неужели Януса в свой сон позвал этот полусирена?

Однако... отблески пламени застали его почти врасплох. И то, что он увидел... две светловолосые фигуры и вместо рева огня тихая музыка... незнакомая и похожая на какой-то вальс.

Янус... нет, лицо с еще совсем юношескими чертами, у Януса оно более жесткое, более собранное, да и волосы короче и черты лица не такие тонкие, почти воздушные, несмотря на какую-то точеность. А вот тот, кто ведет сейчас этот огненный вальс — это действительно Янус. Не такой, каким привыкли его видеть придворные Императора Рубина, совсем не такой. Однако даже в танце его не покидает эта сосредоточенность... хотя такое ощущение, что это не совсем его танец.

Рубин заворожено наблюдал. Он не сомневался, что его уже заметили.,. однако эти двое не собирались прерываться из-за нежданного зрителя. Они плели узор, и вот уже партнер Януса ведет в танце. А Повелитель Иллюзий постепенно отстраняется и в какой то миг выходит из пламени, оставляя юношу, так похожего на него самого, одного кружиться в огне, в основе которого тянутся темные силуэты, не гася, но затемняя, пряча огонь, окутывая картину странной призрачной темной вуалью.

Рубин встал рядом с имперцем. Равнодушный взгляд в его сторону ничуть не смущает кринита. А демон снова смотрит на танцующего юношу и одобрительно кивает головой, видя что-то, что Рубину недоступно. Все-таки кринит не был танцором, как эти двое.

'Кто он?'

Тихий смешок в ответ.

Кровавые глаза вспыхивают:

'Янус, я вижу в нем твои черты. И твой танец... если ты хотел, чтобы этот мальчик был тайной для меня, то зря ты начал танцевать с ним во снах.'

И Повелитель Иллюзий качнул головой:

'Нет. Скрывать его уже не надо. Он достиг своей силы. Теперь довольно сложно причинить ему вред. А насчет снов... я не мог отказать сыну в помощи.'

Рубин вновь перевел взгляд на танцующего. Чувствовалось, что он уже завершает свой узор, и пламя опускается все ниже, погружаясь в тени, заворачиваясь в них, как в покрывало.

'Сын. Так значит, это его зовут Флейм?'

'Да. И это его сон. Ты попал сюда только из-за нашей связи. И хорошо, что ты не спал в тот момент, когда решил прийти.'

'Почему?'

'Потому что иначе бы тени этого сна могли попытаться поглотить тебя. Я еще никогда не видел огненных теней. Но, похоже, именно ими повелевает мой сын.'

'Повелитель Теней?'

'Как и моя мать,' — спокойная, такая открытая улыбка на губах Повелителя Иллюзий, какой Рубин никогда не видел у него. Никогда.

'Значит еще и Повелитель Снов,' — тихо добавил Рубин, вспомнив прекрасную Жадеит. Теперь он отчетливо видел, как сын Януса похож именно на неё.

Индиговый цвет глаз Повелителя Иллюзий в ответ, безмятежный... но демон уже знал, что индиго — цвет опасности.

— Ваше Величество? — вежливый юный голос.

Он стоит в темноте, а под ногами отсветы плененного тенями огня.

— Юный Флейм, — ласковая улыбка.

— Не дразните отца, Ваше Величество, — нахальные голубые глаза, похожие на бездонные бездны. — Он может рассердиться.

— Он уже сердится, — хмыкнул кринит. — Но увы... Кровная связь не дает хранить такие важные тайны, как например Вы, Повелитель Теней и Снов.

Понимающий кивок, и юноша смотрит на Януса:

— Отец. Спасибо...

— Сплел узор? — спокойный вопрос.

— Завершил, — уточнение. — Когда увижу его целиком, я доложу.

— Будь осторожен.

Шальная улыбка, и он исчез, а тьма вокруг подернулась рябью. Мгновение, и она отпускает оставшихся демонов, выталкивая из себя мягко, но настойчиво.

Рубин очутился в своем кабинете, за столом, задумчиво разглядывая бумаги. Да уж, такой загадки он не ожидал.

Темная Империя становится все опаснее, сильнее — он невольно коснулся полоски ошейника на горле. Интересно, а его дорогой племянник в курсе, какое сокровище хранил все это время Повелитель Иллюзий? Следовало понять, что своего лучшего беса Янус вряд ли бы подарил смерти за жизнь своего любовника, а вот за сына вполне мог.

Демона вырвала из задумчивости боль. Он недоуменно разжал кулак. Ногти до крови пробили кожу ладони... Что это? Зависть?

Янус открыл глаза и улыбнулся. Флейм не разочаровал его, так виртуозно пользоваться силой сна, даже покинув его.

— Красивая улыбка, — заинтересованный голос. — Хороший был сон?

И Повелитель Иллюзий стремительной молнией выскальзывает из постели, обнаженный, но с двумя мечами-близнецами в руках, вставая напротив зеленоглазого феи.

6

Зеленоглазый улыбался своей зубастой улыбкой, явно радуясь тому, что ему удалось застать меня врасплох. Один из минусов путешествия в чужих снах — не чувствуешь, что происходит в реальности. Ну, разве что ты сноходец, контролирующий эти сны, а не приглашенный гость.

— Что тебе нужно? — холодно осведомился я. Не опуская мечей, чьи лезвия почти светились в лунном свете, льющимся в открытое окно, которое, как я помнил, я закрыл перед тем, как упасть в постель.

— Я хочу, чтобы ты спел мне, — ответил фея.

Я вскинул бровь:

— Что?

— Я слышал, как ты пел тому волчонку, — пояснил фея. — Тоже хочу песню. Лично для меня.

— Ну-ну. А ты в курсе, что я не певец и уж тем более не личный?

— Но волчонку ты пел, — указал мне он.

— Пел, — согласился я. — Потому что ты не слышал, что он пел МНЕ!

Фея поджал губы:

— Значит, отказываешься петь?

— Естественно. Я тебе не шут.

Крылья угрожающе распахнулись, и вся фигура ночного гостя напряглась, как перед атакой. Улыбка была все такой же радостной и зубастой:

— Тогда мы будем драться.

Я прищурился:

— Это еще почему?

— Ты должен меня развлекать, — безаппеляционно. — Не хочешь песней, значит — дракой.

Похоже, он это серьезно.

— Вообще-то, — отозвался я, — я собираюсь спать, и ни драка, ни песня, ни какие другие развлечения меня в данный момент не интересуют. Найди себе другой объект... феечка.

Шипение, достойное любой змеи, оценил я. Огромной такой, очень злой змеи.

Феи не терпят изменения наименования их народа. Это фактически единственное имя, которое у них есть. Имя на всех. И коверкание этого имени они обычно воспринимают, как жесточайшее оскорбление. Их даже нельзя было делить на 'фея' и 'фей', чтобы как-то разделить на половую принадлежность. В таких случаях они старалась вырвать из еще живого оскорбителя печень и съесть её сырой на его глазах. Вот это и называется достать по самую печенку.

Ответное шипение явно поразило зеленоглазого. И он даже слегка отступил на шаг.

А по моей коже, перетекая со спины, на плечи, грудь и группируясь где-то в районе живота, переползал Таро. Дракон тоже был зол. И явно готовился к атаке.

— Ух ты! — фея забыл об оскорблении и во все глаза уставился на мою крылатую татуировку. — Никогда такого не видел.

— И не увидишь, — вздохнул я, опуская мечи. Видимо, от этого настырного типа не отделаешься просто так.

Таро все еще скалил зубы, но покидать кожу, похоже, уже не собирался.

— Ты еще более интересный, чем я думал, — радостно заявил фея. — А можно, я его поглажу?

— Нельзя! — рявкнул я, видя, как он потянулся ко мне.

Таро благоразумно решил переползти обратно на спину, оставив голову у меня на плече, чтобы наблюдать за этим опасным созданием.

Фея начал обходить меня по высокой дуге, а я медленно поворачивался, внимательно следя за ним. Этот обход прервал настойчивый стук в дверь:

— Янус? Я бы хотел с тобой немного пообщаться.

— Войдите, — мрачно отозвался я, не отрывая взгляда от феи.

— Еще гости, — хлопнул тот в ладоши, и Рубин замер на пороге. Потом аккуратно прикрыл за собой дверь:

— Насыщенная ночь, Лорд Янус?

— Необычайно, — процедил я сквозь зубы, передергиваясь от оценивающего взгляда рубиновых глаз, оглядывающих меня с головы до ног.

Таро злобно зашипел на кринита, чувствуя мое недовольство.

— И тебе доброй ночи, чешуйчатый, — улыбнулся Рубин.

Я вздохнул и осторожно уложил мечи на постель. Нашел глазами одежду, уложенную аккуратной стопкой, и спокойно начал одеваться.

Две пары внимательных глаз с любопытством наблюдали весь процесс. Похоже, их заинтересовал этот стриптиз наоборот. Я еще понимаю фею, которому действительно интересно посмотреть, как и что в тряпках, которые надевают на себя другие расы, но Рубин-то... Вот ведь... Ему на меня голого вообще не стоит любоваться. Мне и так не нравится его постоянный жадный блеск в глазах, а теперь...

Меня всего передернуло. Я на какое-то мгновение за эти сутки позволил себе забыть, как опасен этот демон. Вот и получил отдачу.

— О чем Вы хотели поговорить, Ваше Величество? — голос холоднее, чем родина инкубов.

Рубин посмотрел на фею и вздохнул:

— Похоже, наш разговор придется немного отложить. Но думаю, вы оба не откажетесь от бокала вина в моей компании, раз уж не спите.

Я тоскливо вздохнул, взглянув на подушки. А фея радостно хлопнул в ладоши:

— Как любезно с Вашей стороны, демон Рубин.

Масато резко открыл глаза. Но даже не пошевелился, молча разглядывая высокую фигуру у своей постели. Зеленые глаза смотрели на него задумчиво и отстраненно.

— Мама?

Кира недовольно шевельнулась, но так и не проснулась. И Масато знал, почему. Мать не любила, когда её видят тогда, когда она этого не хочет.

— Не бойся, — та же отстраненность в голосе, как и на лице. — Твоя опальная девица меня не волнует. Я хотела сказать тебе... Завтра пребывает посольство от Темной Империи.

Демон чуть нахмурился:

— Что еще я должен знать?

Мать не пришла бы посреди ночи просто так. О такой новости можно сообщить и за завтраком.

— Ты кое-что обещал её Послу в свое время...

Вот теперь юноше многого стоило не дернуться.

— Это... он?.. Но...

— Приказы Императора у них не обсуждаются, так же как у нас приказы королевы, — понимающая полуулыбка скользнула по её губам. Леди Навья посмотрела на раскинувшегося сына, наполовину укрытого покрывалом, а наполовину серебряными волосами своей любовницы и тихо вздохнула:

— Я попросила королеву разместить его в твоем доме, таким образом, ты не сможешь сказать, что он вернулся в мой дом, и выполнить свое обещание.

— Это было не обязательно, — тихо ответил Масато. — Ты знаешь истинный смысл нашего с ним договора. Казуистика тут не при чем. И он, и я это понимаем прекрасно.

Она чуть отвела взгляд и грустно улыбнулась:

— Сын... это будет несколько... болезненно... видеть его рядом постоянно, — признание далось ей не легко.

Призрачно-зеленые глаза удивленно распахнулись:

— Мама...

Но он не закончил... он уже знал ответ на свой незаданный вопрос. Тогда не все было игрой и размеренной ставкой королевы... тогда были и чувства двоих. Возможно, тогда мать испытала впервые настоящие чувства к этому имперцу, в жилах которого текла кровь сирен.

— Да, — тихо ответила она, подтверждая его мысли.

И Масато промолчал, слишком потрясенный. Его мать была влюблена. Великая, прохладная и яростная одновременно, та, которая повелевала грозой и молниями... Аристократка Серебряного Лунара, которая по определению не умеет любить кого-либо и как-либо.

— Хорошо, — наконец, произнес он. — Я утром отдам приказ слугам подготовить дом. И переду туда сам.

Леди Навья медленно кивнула, вглядываясь в его лицо.

— Масато...

— Да?

— Будь осторожен, — тихо попросила она и, развернувшись, исчезла в тенях.