Марсианин. Книга первая

— Людоеды, каннибалы, антропофаги... Ладно. Разберемся. А стрельнуть надо было, ты не сомневайся. Я должен быть уверен в оружии. Это же не со склада — со свалки. А мы-то что без масок?

— Да здесь пока безопасно. Видишь, приборчик? — Он вынул из бокового кармана пластмассовую коробочку. — Вот как в красное стрелка упрется, тогда будем маски надевать.

Еще через двадцать минут они это и сделали. Пробирались по ходам, выхаживали по пещерам, помечая их предусмотрительно захваченным Жеником маркером — нитки давно закончились и вдруг в одном закоулков Женик наткнулся на кинжал — близнец того, что Антон взял в мастерской у Володи. Неподалеку нашли ход с настом, истоптанным следами двух или трех человек. Однако больше никаких следов не обнаружили. Антон связался с дежурным, доложил обстановку. Тот по сигналу передатчика сориентировался на местности и, велев быть на связи, отключился.

Надо было возвращаться и, если Володя еще не в поселке, организовывать настоящий, серьезный рейд, поскольку поиск по горячим следам ничего не дал. Еще десять минут, решил для себя Антон и вошел в широкий коридор. Ход полого заворачивал влево. Женик опять отстал. Одушевленный находкой кинжала, он старался теперь во всю, просвечивая фонариком каждый тупичок. И тут за спиной у Антона случился шум. Характерный шум. Однозначный. Сначала раздался вскрик и тут же оборвался. Потом зашуршало, словно мешок протащили. Возня и голоса, резкие, незнакомые.

-Давай его! Так! — Голос густой, низкий. — Рубик, свяжись с постом. А они, придурки, возле озер ищут. Попался, приятель? Я не Дизель, у меня не уйдешь...

Запищала рация. Антон развернулся, снял пистолет с предохранителя, бесшумно скользнул вперед, но выглядывать не стал, потому что, наверняка, они сейчас смотрят в лаз. Соображают, вдруг еще, кто есть. Пусть заговорят.

-А почему на "ты"? — это Женик. И хорошо как: без испуга и с достоинством. Антон за него порадовался.

-Культурный, что ли? Да стой ты, руки держи. Где оружие?

-Нет у меня оружия.

Звук удара. Пора. Выскользнул из лаза, пистолет на уровне глаз. Оценил обстановку. Двое. Оба без масок. Поближе к нему — тощий, спиной стоит, его пока можно проигнорировать, стоит он хорошо, но не на месте: перекрывает рыжего детину, а тот уже дернулся. Молодец, быстро соображает. Стрелять собирается, и потому надо его рассосредоточить. Хорошо бы слегка продырявить, но он Женика как раз обыскивал и им сразу прикрылся... Осторожно надо. Аккуратненько. Вот так около уха. С притиром. Ответил, мерзавец, но прицелиться ему некогда, а он без этого не умеет. Да еще Женик на руке висит. И тощий ему тоже мешает. Пускай постреляет. Следить только надо за стволом, чтобы он не исчезал, чтобы отверстие не округлялось. Тощий сообразил, наконец, — секунды две соображал — повалился на землю. Рыжий опять выстрелил, Антон даже не пошевелился, по лицу видно, когда спуск нажмет. Пацифист! — вспомнилось любимое выражение капитана Лапочкина — инструктора по боевой подготовке в училище. Он так мазил обзывал. И вообще тех курсантов, которые не соответствовали в его понимании требованиям, предъявляемым к офицеру. Еще раз выстрелил. С Жеником под мышкой он не боец. Может, конечно, отпустит, это самый лучший вариант. А, может, и не отпустит, тогда будет расстреливать обойму. А это 25 патронов-гвоздиков. "Беркут" все-таки. Может и за уступ отступить, а за ним туда не сунешься, этот скелет со стволом за спиной останется. Он, вроде, тихохонько лежит, по-хорошему бы пулю ему в затылок, но не та ситуация: не вражеская армия. Еще неизвестно, кто они вообще и за кого их с Жеником считают. Возможно, и на законном основании пули бросает этот рыжий. Наглеет, он, однако, нельзя давать ему расслабиться. А вот тебе по шапочке. Поднимать будешь? Дернулся, занервничал. Потом вдруг пистолет Женику в голову упер.

-Бросай оружие,— прохрипел Антону,— до трех считаю.

Насмотрелся, дубина, боевиков. Антон не стал ждать, пока он сообразит присесть, чтобы полностью прикрыться Жеником. Метров восемь расстояния, полголовы под прицелом — нормальные шансы: шапочкой пристрелку проверил. И выстрелил ему в лоб. Назад мужика так швырнуло, что чуть было сальто не сделал.

Женик, лишившись опоры, повалился на спину. Но тут же перекрутился, к Рыжему на четвереньках подскочил, пистолет выхватил. Антон не мешал ему: пускай повоюет, он только опасался, не сильно ли возбужден, контролирует ли себя? А то начнет от избытка чувств пулять и по чужим, и по своим. Но нет. Пистолет забрал, Антону перекинул, киногерой и все тут.

Антон поднял пинком пленного, поставил около стеночки, обыскал. Выгреб пистолет, запасную обойму. Потом подошел к Рыжему. Дырка во лбу, где и было заказано. Вернулся к Рубику.

-Да опусти грабли-то. Что ты, в самом деле? Война закончена. Мирные переговоры. Дружка как твоего звали?

-Какой он мне дружок... Бортник это. Бортников Федор Петрович, старший поста.

-Ясно. А тебя как зовут?

-Коля. Николай. Сляднев.

-Вот объясни ты мне, Коля Сляднев, сам я на Марсе нездешний и потому многого не понимаю, что это вы за войска такие: камуфляж, оружие. А документов нет.

-Частная охрана.

-И что охраняете?

-Да, производство тут одно...— Он замялся. Понятно было, что говорить ему об этом производстве было не положено. Но понимал, что говорить придется, и оттого мялся и переживал.

-Производство чего? Коля, ну что ж это я вынужден из тебя каждое слово как клещами тащить? Раз ты "язык", то просто обязан быть языкастым. Иначе, какой же ты язык? И зачем ты мне будешь такой нужен? Отправлю тебя к Федору Петровичу. Молчите там друг с другом...

-Застрелят они меня! — затосковал Коля.

-Интересный ты человек. Я рядом, но, что я тебя застрелю, ты не боишься. А каких-то далеких "они" боишься. Опомнись. Чтобы до тебя добраться, им сначала надо меня застрелить, а это, спроси хоть у Федора Петровича, не так просто. Говори, не бойся.

-Стекло тут делают. Зомбяки, которые на озере живут, ну беглые из поселка, воду набирают в озере и марсам-водоносам передают. Они в цех приносят, а там другие ее по формам разливают. Когда вода застынет и в стекло превратится, третьи, ну, которые рукастые, стекло это гнут по шаблону, шлемы, там, бронещитки делают... И все втихаря на Землю отправляют. Заказчику. А кому — я не знаю.

-Заливаешь ты, какие это могут быть из стекла бронежилеты? — Хитрил Антон, готовя Рубика к главному вопросу.

-Ну, правда! Тоненькая пленочка, а пулю выдерживает. И наши многие носят. Пробовали, стреляли. Только жарко под ним. И говорят, что излучение какое-то...

-Что-то в армии я стекла не встречал.

-Идет и в армию, но мало, всяким комиссиям. Пока там КБ заключения вынесут. А браткам сертификатов не надо.

-А цилиндрики тоже тут делают, Коля?— Спросил вкрадчиво, негромко, но так поглядел в глаза, что Рубик сжался. Некоторое время он молчал. Потом ответил.

-Не знаю про цилиндрики. Не видел.

-В расход, — коротко велел Антон Женику и с удивлением увидел, что тот тут же встал и с готовностью передернул затвор пистолета. При этом один патрон выпал на землю, поскольку оружие уже было на боевом взводе. Рубик сжался, дернул плечом. Женикова решимость на него подействовала.

— Я не видел. И не знаю. Но слышал, что говорили про какие-то цилиндрики.— Затараторил он.

-Это уже разговор, отставить "в расход". Рассказывай, что знаешь.

— А что я знаю? Их на озере делают. Там есть точка специальная. Но туда никого не пускают. И охрана там своя. И вывозят они их не на телеге. На чем не знаю, но не на телеге. Видно на руках вывозят. Может быть спецрейсом. Они ведь маленькие. В чемоданчике штук сто уместится.

— А главный там кто? Ну, уж колись до конца.

Коля понурился и выдавил.

— Усольцев. Наверное, он. Он везде главный. Но это я так думаю.

-Видишь, сколько рассказал, а говоришь: "не знаю"! Молодец,— похвалил его Антон. А сам думал, что с ним дальше делать. Однако, не все было еще спрошено.

-Расскажи-ка мне, Коля, про какого вы тут поселкового парня говорили?

-Так вот про него. — Коля кивнул в сторону Женика. — Его патруль задержал, а он ушел. Говорят, отбили его. Или не его? — вдруг засомневался он. — Тот вроде бы без защиты был.

С Володей спутали, — догадался Антон. О Володе Коля сказал следующее. Несколько часов назад был задержан человек, почему-то оказавшийся в запретной зоне. Его отвели в караулку. О чем уж там с ним говорили — неизвестно, только решили его придержать пока под присмотром, повели на озеро, в дальнюю дежурку, а он по дороге смылся и Дизеля пришил. Его теперь по катакомбам ищут. Его вообще-то приказано живым взять, он Усольцеву какой-то знакомец, только ребята его за Дизеля бы убили. Тот же Рыжий убил бы. А он, Коля, не стал бы, ему вообще это все не нравится. Но что делать — приказывают, а как не выполнить, если он надышавшийся? Здесь строго: чуть что — пайку урежут. А то и вообще кормить не станут. Вот и приходится выполнять, что скажут.

-Ты уж прости, Коля, мы тебя с собой не возьмем.

Коля изменился лицом. Густо до зеленых тонов побледнел. Замер.

-Не бойся. Мы тебя убивать не станем. Отпустим. Пока.

Конечно, надо бы было привести пленного в часть, допросить, как положено... Но как его приведешь?

И тут зазуммерила трофейная радиостанция. Антон включил ее на прием. Голос говорившего был ясен и громок — фон был совершенно свободным от помех: ни шороха в эфире. Говоривший сообщил, что объект "ноль" обнаружен в районе малых озер и приказал ближним патрулям подтянуться к месту, чтобы оказать содействие группе захвата, поскольку у ноля два автомата и пара магазинов к ним.

Теперь уже о возвращении не могло быть и речи. Искать надо до упора. Пока горячо, пока хотя бы примерно известно, где, пока, сбитая с толку охрана, считает, что в туннеле Володя один, пока они сосредоточились все на озерах, пока Коля не догреб до их поста.

Карта, взятая в планшете у Рыжего, оказалась очень толковой. На ней были прочерчены основные магистрали, обозначены направления поворотов и номера ходов, все те обозначения, которые они встречали на стенах и были китайской грамотой, сразу обрели смысл. Теперь уже шли не наобум — цель движения — Озера. Женик преобразился. Он искал врага, он жаждал боя. Недавнее приключение возбудило его: свист пуль, запах пороха всколыхнули эмоции, придали уверенности. Он чувствовал себя, словно новобранец между первым и вторым боем — умелым и неуязвимым. Ничего, это пройдет. Проветрится. Последний участок пути был особенно трудный. Идти приходилось по неровному, изрезанному трещинами насту. Женик вымотался. Его запал прошел, и он почти валился с ног. Не удивительно: был третий час ночи. Едва прислонившись к стене, он тут же уснул.

Антон посмотрел на него, вздохнул и, улегшись лицом к выходу, прикрыл глаза. В синеватом мареве катакомб мало что увидишь, здесь предпочтительней слушать. Мозг погрузился в полудрему, но слух, будто дежурный радист на связи, вслушивающийся в эфир, был настороже. Не спать было нельзя: предстоял трудный день. Но поделить отдых пополам — опасно. На Женика он не мог положиться. Антон умел спать чутко, однако отлично знал, что учует он сквозь дрему только лоха — профессионал подойдет неслышно. Успокаивало лишь то, что им пока не встретился ни один профессионал.

Глава восьмая

На патрульную пару они наткнулись в небольшой пещерке, в которую, как в узелок, сплетались несколько коридоров. И даже не наткнулись, а мельком свиделись — те вышли на открытое пространство, когда Антон и Женик уже уходили в коридор, помеченный на схеме, как ведущий к озерам. Антон сделал вид, будто не заметил их, Женик же действительно не заметил. Еще несколько шагов и они бы скрылись в туннеле, а там можно было прибавить шагу и уйти в боковое ответвление.

Но те их окликнули. И это тоже было не опасно. Тем более, что окликнули не грозно — как окликают своих. В оклике чувствовалось некоторое смущение: патрульные не сумели их опознать, и это их насторожило. Конечно, в камуфляже и сферах не очень-то распознаешь, кто перед тобой. Даже если под ними скрывается хорошо знакомый. И все-таки, несмотря на настороженность, ситуация была не слишком горячей, и скорей всего они разошлись бы без стрельбы, если бы не Женик. Услышав окрик и обернувшись на него за мгновение до того, как скрыться из поля зрения патруля, он нервно вздернулся, и выпустил в пещерку длинную очередь — в полмагазина, пожалуй. В общем-то, он поступил правильно, если не брать во внимание все психологические подтексты ситуации, которые он не успел, да и не смог бы прочувствовать. За то, что новобранец не растерялся и действовал уверенно, Антон мысленно поставил ему плюсик. Но теперь, когда ситуация для противника прояснилась, нужно было действовать нахраписто и результативно. Он втащил Женика в коридор и забросил далеко за спину, и тут же, выставив пистолет и не высовываясь, развернул в сторону патруля веер из четырех одиночных. Для острастки. Прием был многократно отработан и пули должны были придти к цели на высоте полуметра. Стоячих и присевших, возможно, зацепило, если же успели залечь — то прижало к земле. И только после этой психологической обработки выглянул. На мгновенье, словно сфотографировал взглядом. С расстояния в полтора десятков метров в человека трудно не попасть даже такому стрелку, как Женик. Потому невозможно было понять, чей выстрел оказался удачным: один из обстрелянных, согнувшись пополам, ткнулся в землю. Другой — залег и отползал к темному пролому лаза. Антон снова выглянул и выстрелил ему в ягодицу. Не издевательства ради. Просто самое удобное место для несерьезного ранения. Бить в спину не хотел, больно много всего там напичкано жизненноважного. В ноги же, попасть трудно. А патроны надо было беречь.

Они вернулись в пещерку. У Антона на душе было мерзко. Прежде всего, потому, что он до сих пор не мог разобраться, по какому поводу идет стрельба. А что если окажется, что действуют эти ребята на законном основании, а не правы как раз они? Вдруг они влезли в режимную охраняемую зону? Одно он знал точно — это не армейцы, а значит какое-то левое, незаконное формирование. Но сейчас о правовых аспектах размышлять было не время. Сейчас надо было выживать. Ибо, если они в режимной зоне, да еще вооруженные, да еще продырявили трех человек, то вполне возможно и разбираться с ними не будут. Шлепнут в злом азарте. Или со страха.

— Сейчас здесь все их войско соберется, — сказал Антон Женику без интонации, но выглядело это, как упрек.

Женик, огрызнулся:

— А что, перестрелка лучше? Догнали бы они нас в туннеле и стреляли бы мы полчаса друг в друга. И неизвестно еще, чем кончилось бы. Чего их жалеть? Это же усольцевцы. Полубандиты.

Сказал и пошел собирать оружие. Вошел в роль. Возле раненого в живот остановился, словно раздумывая, стрелять или нет. Антон, не вмешивался — ждал. Женик стрелять не стал. Принес еще один пистолет и миниатюрный пистолет-пулемет под 9 миллиметровый, если на глаз, патрон. Впрочем, калибр на глаз не установить — оружие было не российское.