Корона для царевны-лягушки.

Я возмутилась, но совсем по иной причине. Плохо же звездочет меня знает! Никогда не была слабой, хотя и говорят, что слабость украшает женщину.

— Больше всего, Дуняша, я расстроилась из-за тебя. Стоило подумать, что ты предала, захотелось белугой завыть.

Служанка округлила глаза:

— Да что вы, царевна! Я лучше умру!

Я улыбнулась:

— Думаю, до этого не дойдет.

А про себя подумала: все может случиться, когда на кону — корона.

Едва вернулась в свою светлицу, все неприятные мысли и тревоги вылетели из головы. Я подошла к 'цветочку аленькому' и залюбовалась его красотой. Нежно дотронулась пальцем до ярко-бордовых лепестков. Как жаль, что птица сорвала это диво-дивное... Мысленно попросила у цветка прощенья, и внезапно голова закружилась ... появилось ощущение, словно куда-то проваливаюсь...

Вокруг клубился густой белый туман, его клочья меняли очертания, вились и сплетались в причудливые фигуры... Навстречу мне из белесой мглы шагнул мужчина. Лица я разглядеть не смогла, но сразу поняла — это ОН. Никто иной мне более на белом свете не нужен!

Незнакомец протянул руку, я с готовность подала ему свою, Мы долго шли, пробираясь сквозь непроглядную мглу, затем оказались у подножья черной мраморной лестницы, круто стремящейся ввысь. Куда она вела, догадаться было невозможно — верхние ступени скрывала плотная сумеречная дымка.

Мой спутник поторопил:

— Еще чуть-чуть — и будем дома. Пойдем.

Страх сдавил на мгновение сердце. Я отчего-то подумала: не лучше ли остановиться?

Мужчина, словно прочитав мои мысли, легко подхватил на руки:

— Устала? Не бойся, я донесу.

Тело вдруг напряглось. Я попыталась вырваться из крепких объятий и... неожиданно очнулась. Огляделась — нахожусь в своей комнате. И тут же удивилась — а за окном-то ночь! Ничего себе подремала... Вспомнила сон, и сердце забилось с бешеной силой. Словно наяву увидела лестницу, уходящую в небо, и ощутила сильные руки, уносившие меня...

Я покрутила головой, пытаясь отогнать виденье. Даже подумала: не рассказать ли про сон звездочету, возможно, он что-нибудь означает? Потом рассердилась: совсем ты, Васька, сбрендила! Еще немного поживешь в этом сказочном мире и вовсе рассудка лишишься! Нужно срочно найти себе дело!

Я вспомнила о ярмарке и ножницах, а после того и о мастере Даниле. Может, заказать ему вилку? Вроде и привыкла уже к деревянным ложкам, но вдруг новинка будет пользоваться спросом? Особенно, если ради рекламы начну ей пользоваться? Тщеславно подняла голову и огляделась: этому государству крупно повезло! Столько наизобретаю, что памятник придется поставить. В голове масса умных идей...

Внезапно вспомнила — царь-батюшка сказал, что Данила хочет покинуть Тригорское царство. Невольно взгрустнулось. Меньше всего я желала, чтобы кузнец уехал. И тут же напряглась: а кто тогда мои идеи в жизнь воплощать будет?!! Нет, отпускать Данилу ни в коем случае нельзя! Что же мне предпринять, чтоб задержать кузнеца? Разве что постараться влюбить его в себя? Настроение резко пошло вверх. Я похвалила себя за находчивость и сообразительность. Сама влюбляться не стану, а его — заставлю!

От принятого решения успокоилась и с чувством выполненного долга отправилась в постель. Однако заснуть не удалось — нечто большое и тяжелое ударилось о стекло, и с шумом рухнуло вниз.

Я бросилась к окну и в кромешной мгле попыталась рассмотреть, что случилось. Как по заказу, из-за туч выглянула луна, осветив лежащую на траве птицу. Птица опиралась крыльями о землю и тяжело дышала.

Я явно услышала в своей голове голос:

— Пить!

Это были не просто слова, а мольба.

Взгляды наши встретились. Уверена: у обычной птицы таких человеческих глаз быть не может! Не отрываясь, я смотрела на странную птицу и не знала, что предпринять.

— Девица-красавица, дай воды напиться. Все тело болит...

Внезапно мне стало нестерпимо жаль бедняжку. Ну что с меня, убудет, если выйду и напою ее?

Внутренний голос предупреждал: не делай этого. Несмотря на сомнения, я все-таки взяла кружку и наполнила ее водой. Попыталась открыть окно, но шпингалет не поддавался.

Снизу послышался стон:

— Поспеши, красавица!

Я поняла, что этим путем не выйти, и решительно направилась к двери. Должна же я отблагодарить птицу? Хотя бы за подаренный цветок...

Отворить дверь не успела. Из-за окна послышалось рычанье, затем пронзительный визг и звуки борьбы. Я метнулась вперед и увидела, как большой черный пес треплет птицу, вцепившись в ее крыло. Да так, что клочки летят по закоулочкам.

Мне подвернулось под руку полотенце. Схватив его, я стала размахивать им и кричать:

— Кыш, кыш, пошел вон!

Пес не обращал на мои крики никакого внимания, борьба становилась все яростнее. Я не выдержала, и завопила во всю мочь своих легких. Так громко, что у себя на родине могла бы с легкостью заменить сигнальную систему ПВО.

Мой крик сработал на ура. Захлопали окна и двери, послышался топот ног. Ко мне примчалась Дуняша, в сад — стражники и царевичи, за ними — царь-батюшка собственной персоной... Однако дерущиеся в единый миг словно сквозь землю провалились! Найденные на земле перья дали повод предположить, что бродячий пес поймал ворону...

Государь одарил похвалой:

— Не ожидал от тебя, Василисушка, подобной голосистости. Таким бы гласом да царские указы оглашать!

Я поперхнулась и закашлялась: сомнительное достоинство открыл во мне царь-батюшка.

Царевичи в меру сил пытались поддержать. Ванюша что-то бормотал, успокаивая, Федор глянул страстно и многозначительно:

— Скоро буду рядом, ничего не придется бояться. Не перебраться ли мне поближе к твоей светлице?

От такого предложения я едва не закашлялась. Рот открыла и закрыла.

Царь-батюшка словно понял мои мысли:

— Прикажу стрельцам почаще обходить вокруг терема.

Митрий пробурчал:

— Помяните мое слово — это пока цветочки. Устроит еще царевна нам всем веселую жизнь!

Я ехидно заметила:

— Царевич, тебе бы звездочетом родиться. Больно любишь предсказывать.

— Тут и предсказывать нечего. Как ты у нас объявилась, что-нибудь странное почти ежедневно происходит...

Я улыбнулась, как можно ласковее:

— Не моя в том вина, сами меня отыскали. И твоя стрела в свой черед прилетела мне под ноги.

Наконец, переполох улегся, и народ разошелся спать. Только под окном остались разбросанные клочья шерсти и перья...

Вопреки правилам, к завтраку не явился никто — проспали. Царская семья собралась вместе лишь за обедом, все сидели сумрачные и заспанные.

Иван-царевич попытался расшевелить родственников:

— Не только в царском тереме беспорядок ночью случился. Еще кузнеца изрядно побили. Зная его силушку, сколько ж нападавших было?

Я тотчас среагировала:

— За что?

По тому, с какой поспешностью потупили глазки царевны, и с ухмылочками переглянулись царевичи, поняла бы причину и без пояснений Митрия, но тот поспешил ответить:

— Очень уж любят нашего кузнеца девушки. День-деньской несут ему в кузницу кто пирожок, кто блинчик, пытаются скрасить жизнь одинокую. А завистники злобой исходят.

Средний из братьев послал мне столь многозначительную улыбочку, что я едва не подавилась. Однако тут же натянула на лицо самое невинное выражение и захлопала ресницами:

— Нам же лучше — кузнец дешевле обходится. Разве не так?

Служанка, которая в тот момент наливала мне квас, дернулась и пролила напиток на скатерть, а я продолжила:

— Непорядок. Работник Данила ценный, таких беречь надобно. Убьют до смерти — казне сплошные убытки.

Митрий сокрушенно покачал головой:

— Василисушка, да ты не из жалостливых. Столь юная дева думает прежде всего о выгоде?

Я улыбнулась еще нежнее, про себя назвав царевича не очень приличным словом:

— Так всем в царской семье следует перво-наперво о доходах государственных заботиться.

Царь-батюшка одобрительно хмыкнул:

— Верно молвишь, Василисушка. Радуется мое царское сердце, что достанется будущему государю столь разумная женушка!

Царские дети покосились на меня с раздражением. Что ж, я их вполне понимала...

После трапезы государь приказал царевичам остаться:

— Давно пора моим сыновьям делами государственными заняться!

А я решила поскорей приступить к намеченному плану — охмурить кузнеца, чтоб не вздумал уехать. Вздохнула, представив, какая тяжелая работа намечается. Во-первых, Данила — не лопух, и действовать придется тонко. Во-вторых, у меня появился жених, и кажется, он мне не безразличен... Я попеняла себе — столько времени в своем мире понапрасну потратила. Нет бы учиться парней покорять, а я только ссорилась да обзывалась!

Кузнец привычно стоял у горна, но сразу обернулся, заслышав шаги. Синяк под глазом, лицо в укусах и царапинах... Странные последствия драки, скорее похоже на разборки с дамой...

Мое появление пришлось Даниле не по вкусу.

— Чего тебе, царевна?

Он отвернулся. Я догадалась: ага, физиономию стыдно показывать! Быстро обошла кузнеца по кругу и ехидно заметила:

— Ну и красавчик! Встретишь темным вечерком — до смерти перепугаешься.

Парень поморщился:

— Перестань издеваться. И без того паршиво себя чувствую.

Я неожиданно выпалила:

— Так тебе и надо!

Подняла указательный палец вверх и назидательно вымолвила:

— Женщины до добра не доводят!

Кузнец некоторое время с интересом рассматривал меня, лицо его прояснилось:

— Царевнушка, а я-то испугался, что ты до...

Он оборвал фразу на полуслове и весело рассмеялся.

Меня подобное заявление удивило. Что это я 'до...'? Не могу вспомнить ни одного подходящего слова, начинающегося таким образом...

Под насмешливым взглядом почувствовала себя не слишком уютно. Уж не надумал ли Данила, что я его ревную? Возомнит о себе черт знает что! Да будь у него на голове корона, и то бегать следом бы не стала!

Внезапно я вспомнила, что пришла охмурять кузнеца. Почувствовала неловкость: человек весь избит, и не важно — по какой причине, а я пру на него, как баран на новые ворота. Нет бы пожалеть да посочувствовать... Пусть поймет, что не ему одному плохо.

Как можно жалобнее протянула:

— Я тоже не спала целую ночь.

Подробно рассказала о том, что произошло.

Кузнец рассмеялся:

— Ну ты и напридумывала, царевна! Птицы разговаривают, собаки нападают... Хотя с перепугу и не такое может помститься.

Я зашипела:

— Не веришь? Все было точь-в-точь так, как я поведала!

Данила равнодушно пожал плечами:

— Царевна, я с женщинами не спорю. По опыту знаю — гиблое дело.

Я открыла рот и тотчас захлопнула. Этот избитый еще и об опыте упоминает?!! Довольно! Ухожу!

Решительно отошла на несколько шагов и... уселась на чурбан посреди кузнецы. Оправдала себя тем, что планы менять нельзя. Следует продолжить то, зачем явилась.

Данила глянул не слишком приветливо:

— Чего еще? Товар можешь забрать, скоро ярмарка. Думаю, твои ножницы хорошо разойдутся.

— И не только на ярмарке...

Я таинственно огляделась и сообщила:

— Знаешь, Данила, скоро сюда съедется множество гостей со всех окрестных государств.

Он удивился:

— С чего вдруг?

Не хотела говорить раньше времени, но пренебрежительный тон возмутил:

— На наше обрученье с царевичем Федором!

Взгляд кузнеца внезапно стал тяжелым и неподвижным, тонкие ноздри раздулись, лицо неуловимо изменилось.

— И за какие заслуги столько счастья привалило царевичу?

Данила притворно вздохнул:

— А уж как мне, царевна, будет не хватать твоего общества. Я признаться, привык — хоть какое, да развлечение.

Эти слова возмутили. Кто я для него — шут?

— Не расслабляйся, Данилушка. Еще наглядишься на меня. Обрученье — не свадьба, а до той впереди целый год.

Шагнула навстречу, почти прижавшись к нему, и решительно выпалила:

— Все-таки они были: и птица, и собака! Не веришь — пройдись под моим окном!

Реакция парня удивила. Данила поспешно отступил назад и резко выбросил вперед руку, его палец уперся в мой лоб:

— Кыш, царевна! Ближе, чем на три шага ко мне не приближайся. Для своего же благополучия. А начет сроков свадьбы не будь столь уверена. Если государь решит, дело ускорят.

Я снисходительно усмехнулась:

— Плохо ты меня знаешь, Данилушка. Если я чего пожелаю, непременно своего добьюсь!

Оглядела парня с ног до головы и с сожалением промолвила:

— Жаль... не царевич!

Данила уставился с недоумением:

— А это здесь причем?

— Тогда бы я за тебя вышла!

На лице кузнеца сменилась целая гамма чувств, он покраснел, побледнел, брови сошлись, глаза прищурились...

Затем он глубоко вздохнул и произнес медленно, с ехидцей:

— А ты, царевна, уверена, что будучи царским сыном, я бы захотел на тебе жениться?

На миг показалось, что мне залепили пощечину. Стало обидно и стыдно. Я почувствовала, что краснею, но тут же опомнилась. Ну, погоди! Когда-нибудь я тебе эти слова припомню!

— А куда б ты делся, Данилушка?

Кузнец рассмеялся:

— Ай да царевна! Язык — что жало. Немало я видел женщин, но такую — впервые!

Я вновь почувствовала себя задетой. Нашел, чем хвастаться!

Небрежно бросила:

— Тебе ли не видеть? Говорят, они сюда вереницею бегают.

Затем внезапно спохватилась. Сижу в кузнице невесть сколько времени да еще и одна, без служанки. Что скажет Федор, да и остальные?

Проворчала:

— Совсем ты заговорил меня, Данилушка. Болтаешь и болтаешь.

Глаза кузнеца округлились, он возмутился:

— Мне показалось — наоборот.

Обидно — времени на спор уже не хватает...

Я величественно кивнула — пусть помнит, с кем разговаривает, и горделиво выплыла из кузнецы. Решила — ступлю за порог и забуду про Данилу. Увы, не выдержала, оглянулась. Кузнец стоял в дверях и задумчиво глядел мне вслед. На сердце тотчас стало весело и хорошо. Я рассмеялась, обернулась, и показала парню нос.

Пропела слова известной песенки:

— Никуда не денешься, влюбишься и жени...

Хотя нет, окончание не для нас! Замуж за него я не собираюсь!

Я со всех ног припустила ко дворцу. Кажется, пронесло — не встретила никого. И тут же наткнулась на царевича Митрия. Вот черт! Меньше всего хотела бы повстречать среднего брата. Да еще он с чего-то разоделся, словно на праздник... Новый лиловый камзол, пояс вышит жемчугом... Надо выяснить, неужто намечается нечто, о чем я не в курсе?

— Царевич Митрий, куда направляешься? Выглядишь сногсшибательно!

Я вспомнила про боярыню Акулину и ехидно поинтересовалась:

— Опять влюбился?

Царевич подошел почти вплотную и принялся молча меня разглядывать.

Я аж смутилась:

— Что-то не так?

— Нос у тебя длинноват, царевна. Наверное, поэтому везде его суешь?

Я сердито дернулась. Что за человек?! Не может пройти мимо и не сказать какую-нибудь гадость!

Примчавшись в горницу, тут же бросилась к зеркалу. Чушь собачья — нос у меня очень даже симпатичный! Надо ж такое выдумать. Видно дело не в носе, а в моем любопытстве. Ну и противный тип!!! Не стану отныне с царевичем Митрием не только разговаривать, но даже смотреть в его сторону!