Время вспять

Филин подменил Лихаря на руле, отправив того спать. Половина Псов уже дрыхла без задних ног. Остальные усердно гребли, уводя "Индрик" из тесноты узких шхер на простор открытого моря, дабы принять последний бой.

Древлянин добился своего: Сигурд Непобедимый снял свой флот с финского направления и отправился ловить демонов. Развязка близка, но чувство досады не давало Воину покоя. Слишком много жертв пришлось принести на алтарь возмездия: полдюжины поселений входящих в ярл Сигурда были сожжены, сотни людей погибли в огне и на полях сражений, десятки судов ушли ко дну вместе со своими командами. Дружина Филина тоже понесла потери: отряд Псов, ставший кошмаром войны, поредел на треть. Нефть давно закончилась, и для "зажигалок" приходилось топить смолу, что порой не приносило должного результата. Чухонцы хандрили моля вожака отправиться на подмогу восставшим карелам. Инженер выглядел подавленным и опустился на столько, что перестал бриться. Лишь Лихарь продолжал молчать, не выказывая никаких эмоций.

Более двух десятков галер и дракар шло по пятам "Индрика", обходя с флангов, подрезая углы хорошо известными проходами среди множества шхер. В узкостях шансов победить намного превосходящие силы викингов не было. К счастью удалось оторваться от преследователей, и к полудню наступающего дня, шлюп выскочил в широкий Тромсе — фьорд, с которого начался его кровавый поход.

На острове жизнь не остановилась, хотя мужского населения осталось совсем мало. Погорельцы вернулись на пожарище и селились во временных землянках, надеясь к зиме обрести жилье понадежнее. Наместник и его ближние люди обосновались в большом здании Храма. Будучи выложенным из камня Храм полностью не сгорел и его в первый черед привели в порядок.

"Индрик" на всех парусах прошел мимо пепелища, сея страх и панику у людей, разбирающих завалы, и лег в дрейф неподалеку от выступающего в воду мыска. Филин собирался направиться на поиски Тролля, но гигант-воин сам вышел к мысу, на коем уже стоял древлянин со своими Псами и Ульвэ, взятым, в качестве толмача.

Два воина коротко кивнули друг другу в знак приветствия. Древлянин сразу перешел к сути:

— За нами идет ваш флот, но в открытом море ему нас не достать, лишь понесет новые потери. Предлагаю закончить войну. Даю слово Воина Клана, что прекращу набеги на острова норгов, если Сигурд Непобедимый согласится встретиться со мной на Муиране Пусть Шор накажет меня руками своего раба.

— Я передам твое предложение ярлу, — Берсерк был непроницаем.

— Сигналом, что Сигурд принял вызов, пусть будет зажженный огонь вон на той скале, — Филин указал на высоченный острый пик, хорошо просматривающийся на многие мили вокруг.

Тролль кивнул. Скупо попрощавшись, разошлись. "Индрик" взял курс по направлению к океану. Берсерк вернулся на строительство новой городьбы, которую задумал обнести уже каменной стеной.

Сигнальный огонь вспыхнул через сутки и заставил "Индрик", ходивший галсами у прибрежной полосы мелких островов, снова повернуть на Тромсе.

— Ну, вот и все, — говорил Филин собравшимся на корме воинам. — Теперь наши пути разойдутся. Меня высадите на острове, вернетесь за мной через пару недель. Если меня не будет, уходите в Запретные Земли. К их северной оконечности. Попробуйте найти проход через мертвое море. Когда выскочите на глубину, пройдете вдоль берега и отыщите сгоревшую деревушку рыбарей. Джошуа я обещал свести к Странникам. Они обитают в Озерном Краю, попасть туда непросто. Но южнее пепелища есть тропа, по которой Странники частенько ходят. Так, что, голощекий, лови их на той тропе. Лихарь останется за старшего. Псы уже знают своего нового хозяина.

— Мы с Ульвэ пойдем бить поморов, — заявил Лопарь, гордо вскинув голову. — Пусть Лихарь высадит нас у Онежского моря, потом вернется за тобой.

— Чтобы бить поморов, нужна крепкая дружина. Вы сложите головы за свободу Угории, а пользы своим собратьям не принесете: острова карелов и финнов будут снова разделены, ибо сила на стороне княжича и короля викингов.

— Семи смертям не бывать Филин. Смерть за свободу лучшая смерть.

— Поступайте, как знаете: я не волен запрещать вам биться за Угорию.

— Ты не боишься, что тебя просто убьют, не дав, даже, достигнуть Муираны? — спросил свежевыбритый Инженер, взволнованный предстоящим расставанием с человеком, которого уже считал своим другом.

— Муирана — святой остров для викингов. Никто не вправе трогать воина идущего на суд Шора, — древлянин говорил, а сам уже стал складывать вещи в мешок. Долго выбирал оружие и доспехи из груды трофейного арсенала сваленного в трюме.

Отобрав снаряжение окликнул Джошуа, дабы тот помог одеться. Тихо спросил, суетившегося вокруг Инженера:

— Неужели у вас за Барьером не воюют?

Вопрос удивил своей неожиданность. Джошуа даже растерялся немного. Тема, доселе являющаяся табу, вдруг была затронута в самый неподходящий момент.

— За Барьером все гораздо сложнее. Я расскажу тебе при встрече.

"Индрик" подошел вплотную к уже знакомому мыску, благо глубины позволяли. Прижимной ветер помог пришвартоваться к невысокому берегу. Филин ловко спрыгнул на каменистую землю и, махнув на прощание рукой своей дружине, заспешил навстречу, стоявшему поодаль Троллю. Гигант-воин был весьма хмур, видимо имел не простой разговор со своим ярлом.

— Через три дня Сигурд будет ждать на Муиране. Мне поручено доставить тебя туда, — промолвил берсерк, показывая три пальца, дабы варвар уразумел, о чем речь. — Сегодня мы отплываем. Следуй за мной на галеру.

Глава 5

Муирана — ничем не примечательный маленький скалистый остров, коих великое множество на бескрайних просторах Водного Мира. Узкий клин длинного фьорда врубается в самую его сердцевину и переходит в утоптанную тропу, что ведет к каменистому плато. Посреди плато выложен большой круг из булыжников. По краям застыли в задумчивости окаменевшие Шор, Тор и Риг в полтора человеческих роста высотой. Боги строго глядят в середину круга, где сошлись решать свой спор два воина — викинг и варвар.

На острове боле ни души кроме этих двоих и зачем-то привезенной викингом старухи, сидящей у него на цепи.

Старуха тихо смеется, широко открывая беззубый рот. Ее седые, потемневшие от грязи волосы, космами взбиваются на ветру. Рваное рубище оголяет худой обтянутый бледной кожей скелет. Безумные глаза буравят стоящего напротив варвара. Их взгляды пересекаются.

Когда-то, в другой жизни варвар делил с этой женщиной супружеское ложе, имел от нее сына. У них была дружная семья, дом — полная чаша. Жили в согласии и любви. Ждали второго малыша.

Незримый ветер прошлого всколыхнул загрубевшую душу Филина, погнал волну жалости, обдал холодом утрат.

'О боги, как ты страдала женщина?! Что сделали с тобой эти нелюди?! Где ребенок, которого ты носила под сердцем?' — Филин уже давно мысленно похоронил жену. Появления обезумевшей Заряницы в ошейнике на цепи у Сигурда явилось подлым и жестоким ударом, заставившим на миг потерять самообладание.

Злая улыбка на обезображенном шрамом лице викинга не предвещала ничего доброго. С такой же садисткой улыбкой, девять лет тому, он протягивал рыбаку Титу вырезанное сердце сына.

Филин знал, что последует за улыбкой изувера. Не в силах побороть захлестнувшие эмоции он бросился в атаку. Сигурд только этого и ждал. Он подставил наруч, отражая рубящий удар, и ловко накинул цепь на руку древлянина. Затем сильно дернул за ее свободный конец, отчего Филин потерял равновесие, упал. Но успел сгруппироваться и, перекатившись по влажной гальке арены, вновь встал на ноги.

Тем временем Сигурд снес голову старухе, отделив ее от туловища ниже ошейника. Теперь голова стала волочиться на длинной цепи за Филином, который никак не мог от этой цепи избавиться.

Обезглавленное тело Заряницы какое-то время стояло на коленях, фонтанируя кровью, потом медленно завалилось навзничь.

Смерть жены расставила все на места, успокоила, помогла справиться с накатившими страстями, погасила бурю ненависти заполонившую разум. Филин полностью отдался своим рефлексам, которые были выработаны долгими годами упражнений и практикой сотен смертельных схваток.

Левой рукой, к предплечью которой был приторочен небольшой медный щит, Филин парировал удар противника. И успел чиркнуть зажатым в ней ножом по не защищенному месту на запястье викинга, вспарывая вены. Первая кровь окропила бурую гальку арены.

Викинг тоже взял щит и пошел в клинч. Он кружил, сыпал ударами, понимая, что затягивать битву нельзя: противник легче экипирован и вымотается гораздо позже. Но быстрой победы не получалось: древлянин оказался на редкость верток и ловок, хотя уже получил рану в бедро и истекал кровью.

Сигурд отбросил тяжелый железный щит прочь. Его место занял длинный нож. Бой разгорелся с новой силой. Рубились жестоко, бескомпромиссно. Норг стал заметно уставать.

Филин, наконец, скинул с руки мешающую цепь. Сделал ложный выпад и ударил от плеча, вмяв наплечник соперника в ключицу. Викинг рубанул от пояса в обвод блока. Его коварный удар возымел успех. Клинок викинга полоснул по лицу древлянина. Глаза Филина мгновенно залила липкая кровь, бьющая из глубокой раны, воздух неприятным холодом остудил горло через рассеченную щеку. Филин крутанулся волчком и ударил с разворота, отрубив правую руку Сигурда чуть выше локтя. Норг зарычал от боли и завалился на бок, инстинктивно вцепившись здоровой рукой в брызжущий кровью обрубок.

Тяжело дыша и харкаясь кровью, древлянин рвал ремни и застежки доспехов, освобождая нывшее тело от лишнего груза. Белые круги перед глазами и накатившая слабость давали не двусмысленно понять, что Воин потерял много крови и долго не протянет.

Плевать, возмездие свершилось, лишь бы его ненавистный враг остался жить.

Филин нарезал полосок из своей кожаной куртки и туго перетянул обрубок руки, корчившегося от боли викинга, чтобы остановить плещущую кровь.

Затем он перетянул здоровую руку Сигурда под самой подмышкой. Саму руку — долой. Норг дернулся и впал в беспамятство. Болевой шок спас его от мучений. Наверное, он даже не почувствовал, как ему отрубили ноги.

Полуоткрытые глаза ярла были просто выдавлены пальцами.

Тело Сигурда Непобедимого лишилось всех конечностей кроме слепой головы, превратившись в беспомощный кусок окровавленной, но все еще живой, плоти.

Древлянин, превозмогая головокружение, побрел искать хворост для костра: раны Сигурда следовало прижечь, дабы предотвратить заражение. Ватные ноги еле двигались, все неслось кувырком. Земля нежданно ушла вверх, и Филин провалился в темную пустоту. Последняя земная мысль Воина была, полна сожаления о том, что так и не удалось оскопить норга, и превратившийся в овощ Сигурд все еще может плодоносить.

Глава 6

Остров Линахамари — последний оплот восставших чухонцев был взят в плотное кольцо осады флотом Любомира Хитрого. Все хутора и деревни острова поморы уже пожгли и опустошили. Полоненных жителей отправили на невольничьи рынки. Осталась лишь центральная городьба, обнесенная высоким земляным валом и бревенчатой стеной, за которой укрылся немногочисленный отряд повстанцев.

Драгомир Задира, будучи человеком действия, не мог позволить себе просиживать штаны в ожидании, когда хорошо защищенный город падет, и увел свои корабли в глубь Архипелага, где гонялся за разрозненными остатками флота карелов.

Любомир же остался держать осаду и разбил походный бивуак на ближнем островке, соединенным с Линахамари искусственным понтоном, состоящим из нескольких пришвартованных друг к другу ладей.

Боярин откровенно скучал, заставляя свое ближайшее окружение придумывать, все новые забавы, дабы развеять поднадоевшую тоску.

Вожак одной из ладей, по прозвищу Звяга, как раз застал своего начальника за одной из таких потех. Любомир метал топорики, в привязанную к толстому дереву карелку, пытаясь перерубить разведенные в разные стороны косы девушки.

— Драгомир прислал весть, — доложил Звяга. — Со стороны Ботника зашел большой корабль. Задира гонит его на Заячьи острова и просит тебя перекрыть выход в Онежское море.

— Что за корабль? — Заинтересовался Любомир.

— Похоже демоны Филина. Ладья с вестовым опередила их лишь на полдня.

— Надо поторопиться. Срочно снимаем осаду и выходим к горлу Онежского моря. — Флотоводец взволнованно отдавал приказы своим приближенным воинам. — Готовьте сети. Всех демонов в людском обличье будем вязать живьем. Остальных можно резать, хотя если кого удастся спеленать, то прибыток от Дубыни получим. Судно демонов следует захватить.

— Не много ли ладей на один корабль? — недоумевал Звяга.

— Как бы мало не показалось, — огрызнулся боярин.

Сигнал общего сбора, издаваемый огромным барабаном, прокатился по острову. Всколыхнул заскучавшую дружину Любомира. Заставил осажденных карелов насторожиться.

Поморы без лишней суеты оставляли насиженные позиции вокруг города, забирали с собой поклажу и оружие. Споро грузились не ладьи, которые быстро уходили прочь от берега, выстраиваясь в боевой порядок.

Вскоре триера Любомира с медным драконом на бушприте возглавила, огромный флот, состоящий без малого из двух десятков судов шедших "Индрику" на перехват. Ветер оказался попутным, боги были на стороне боярина, который уже забыл об основной цели похода и кинулся сломя голову ловить легендарный Корабль — Призрак.

Поморы успели во время, еще немного и шлюп демонов выскочил бы на простор широкого горла Онежского моря, а там его не догнать. Теперь же он оказался зажат в узком проливе.

Лихарь дал гоблинам команду к развороту. Весла пошли в раздрай. Поворот рулевого рычага помог "Индрику" встать поперек фьорда, с обоих концов которого шли десятки кораблей поморов. Мутанты оставили весла и, разделившись по обоим бортам, начали стрелять из арбалетам по нападавшим поморам.

Чухонцы, под руководством Инженера уже возились у "козлов". Сам Лихарь спустился в трюм, прихватив по дороге увесистый топор, и стал размашисто рубить днище своего любимого детища. Поморы грамотно зажали "Индрик", но не учли глубину пролива, с которой им никогда не достать шлюп.

Снаружи доносились звуки боя. Судя по ору со стороны нападавших, их уже накрыли стрелы гоблинов. Вот гулко ударились о стопорный брус рычаги "козлов", издалека им вторил треск обшивки пораженных ладей неприятеля, перекликаясь с криками тонущих поморов. Матерились почем зря чухонцы, перезаряжая катапульты. Рычали от боли Псы, не успевшие увернутся от стрел. Инженер протопал над самой головой, поднося "зажигалку".

Когда вода начала прибывать в трюм, через вырубленную дыру, Лихарь неспешно, в развалку поднялся на палубу. Тут и там крючья идущих на абордаж ладей впивались в деревянную обшивку тонущего шлюпа. Ладьи уже облепили "Индрик" со всех сторон, за ними дым и смрад.

Когда только подпалить успели? Весь пролив, куда ни кинь взгляд, был покрыт обломками разбитых судов, десятки людей барахтались в воде.

Паника и неразбериха царили в рядах нападавших. Первые отчаянные головы уже замаячали над фальшбортом, еще не понимая своей участи. Псы вступили в ближний бой. Треск и звон оружия, крики раненных — все как обычно. Крови только слишком много: мутанты еще толком не разогрелись, а настил палубы уже не виден из-за мертвых и покалеченных тел.