Землепроходцы (крестоносцы 3)

— Итак, господа. Вы, наверное, догадываетесь, о чем я хотел поговорить с вами без лишних ушей? — после слегка затянувшегося, напряженного молчания начал Егор.

— Теряемся в догадках ваше величество — почтительно поклонился Кугель. Его компаньон лишь согласно закивал головой, боязливо оглядываясь на невозмутимую, монументальную фигуру Ляшковского телохранителя.

— Уважая ваш возраст, положение и заслуги, господа, я бы не хотел, отчитывать вас как проказливых школяров в присутствии остальных членов совета. Однако, закрывать на чинимые вами безобразия глаза я тоже не могу.

— Но, Ваше Величество... — начал, было, купец, но Егор прервал его повелевающим жестом.

— Не буду разводить долгих политесов господа. Сегодня мной изданы два новых указа. Первым из них я разрешаю приказчикам казенных факторий скупать у населения кленовый сахар по твердой цене. Вы, что-то хотели сказать, герр Кугель?

— Но, государь! Осмелюсь напомнить о договоре...

— Если мне не изменяет память, соглашением, заключенным пять лет назад в замке Грюненбург, за вами закрепляется право монопольной торговли сахаром в Старом Свете, но, не более того. Никакого нарушения данных мною ранее обязательств я здесь не усматриваю. Приобретенный моими приказчиками товар будет перепродан вам с самой минимальной накруткой, кроме того, господа, никто не мешает вашим людям заинтересовать производителя более выгодным предложением. Вторым же указом ужесточается наказание за нарушение государственной монополии на вывоз пушнины. Отныне не только товар, но и суда, в трюмах которых обнаружится контрабанда, будут конфискованы, а их владельцы вынуждены будут уплатить солидные штрафы. Заметьте, не капитаны и команды, а именно владельцы.

— Но Ваше Величество — взмолился Циммер — можем ли мы нести ответственность за действия других. Ведь любой нанятый мной или моим компаньоном работник может оказаться бесчестным негодяем, который в силу своей глупости или жадности совершит поступок, грозящий нам, честным торговцам, огромными убытками или даже полным разорением!

— Поэтому я рекомендовал бы вам герр Циммер, ну вам, Ганс, тоже, повнимательней следить за вашими подчиненными, дабы своими неосмотрительными поступками они не ввергли вас в серьезные убытки и прочие неприятности. Видите ли, мы вкладываем слишком много сил в укрепление экономики и безопасности нашего княжества, чтобы позволить какому-нибудь бесчестному негодяю, как вы совершенно верно заметили, в силу своей глупости или тем паче жадности разрушить плоды наших усилий — Ляшков окинул оценивающим взглядом озадаченные физиономии коммерсантов — надеюсь, мы друг друга поняли. Я вас больше не задерживаю господа, и подумайте хорошенько над моими словами.

— Ну вот — заметил Емелин, когда за почтенными торгашами захлопнулась дверь — нажили мы с тобой себе скрытую оппозицию. Жди теперь пакостей.

— Думаешь, будут гадить?

— Конечно. Не те люди, чтобы молча проглотить обиду. А обидели мы их не шутейно, по самому больному месту считай, по кошельку ударили. Ну, на то и щука в пруду, чтобы карась не дремал. Мы с Валдисом за ними присмотрим. Ты ночевать то у нас будешь?

— У вас конечно — пожал плечами Егор — мою-то резиденцию пока еще не достроили.

— Тогда за ужином увидимся — кивнул Алексей, поднимаясь с сундука и направляясь к выходу — пойду я пожалуй, встреча у меня одна интересная назначена. С большими перспективами.

Едва успел Емелин покинуть кабинет, как на пороге появился Фридрих.

— Разрешишь зайти? Не помешаю?

— Заходи дружище. В конце концов, это же твои апартаменты — махнул рукой Егор. Вольф, на правах старого друга и в какой-то степени наставника входил в довольно узкий круг людей, которым неофициальной обстановке, разрешались некоторые вольности в обращении. Но это были те самые люди в преданности и надежности, которых Ляшков был уверен.

— Похоже, ты чем-то очень сильно расстроил наших толстосумов — ворчливо заметил бывший грюненбургский начетник — на мой взгляд, тебе стоит быть с ними поосторожнее. Я всегда говорил, что зря ты так приблизил к себе этого ганзейца. Многие в совете полагают, что Кугель имеет на тебя слишком большое влияние, а он всеми силами старается это убеждение поддержать. А может и действительно, сам так считает. Уж не знаю, о чем вы тут говорили, но, похоже, он сильно разочарован.

— Тем более, просто необходимо было поставить его на место — отмахнулся Егор — вряд ли стоит ожидать чего-то серьезного: интриги, небольшой, тихий саботаж, да недовольное ворчание по углам, я думаю это максимум, чего нам следует опасаться. Парни за этим присмотрят.

— Это правильно — кивнул Вольф — я со своей стороны тоже пригляжу за этими прохвостами. Да и в совете буду больше поддерживать партию Титова, чтобы влияния им поубавить.

— Вот видишь — улыбнулся Ляшков — кого бояться, если со всех сторон я окружен преданными друзьями.

Распрощавшись с Фридрихом, он, сопровождаемый своим бессменным телохранителем, поспешил покинуть здание ратуши. Суетной день уже заканчивался, а неотложных дел у Новоросского правителя еще оставалось много, и стоило поспешить, с ними разобраться, чтобы на завтра можно было спокойно возвращаться на Княжью горку.

ГЛАВА 11 Венецианский пасьянс.

Гостей, в просторном, трехэтажном доме, расположенном на набережной одного из каналов вдоль и поперек разрезающих кварталы залитого ярким средиземноморским солнцем и обдуваемого теплыми ветрами Адриатики, большого, богатого города, сегодня не ждали. Впрочем, ждать кого-либо в этом доме перестали уже давно, с тех пор как обрушились на его хозяина одна за другой многие беды и несчастья. Сначала в битве при Лепанто сражаясь с турками под началом Агостино Барбариго погиб, не успев обзавестись потомством, старший сын. Два года назад, оставив на попечение отца молодую жену и ребенка, ушел на двух кораблях за товаром и не вернулся, младший. С тех пор коммерческие дела шли все хуже и хуже, перестали навещать друзья и торговые партнеры, потом разбежались в поисках более щедрых покровителей, многочисленные некогда клиенты. Но еще оставалась надежда, что не все потеряно, дела еще можно было поправить, ведь оставался тот, ради кого еще можно было бороться, маленький внук и наследник.

Последним ударом, окончательно подкосившим некогда успешного венецианского торговца шелком, стало несчастье, случившееся около месяца назад с его невесткой и малышом, его последней надеждой. С тех пор и поселились в доме Алдо Грассо тоска и уныние.

Тем неожиданней был этот ранний, утренний визит.

— Синьор. Вас желает видеть какой-то человек — старый раб — черкес, купленный некогда на рынке в Стамбуле, один из немногих еще оставшихся нераспроданными слуг, просунул голову в приоткрытую дверь в кабинет.

— Какого черта ему от меня надо? — недовольно прорычал хозяин апартаментов, среднего роста, полный и уже порядком обрюзгший мужчина лет пятидесяти — скажи ему, пусть убирается к дьяволу. Я никого не принимаю.

— Но он сказал, что хочет поговорить о вашем сыне.

— Что? О моем сыне? — лицо толстяка побагровело от негодования — хорошо, пусть зайдет. Но если он один из этих мерзавцев, клянусь распятьем, я лично выпотрошу его как свинью.

Вошедший в кабинет был одет как средней руки торговец или ремесленник, но походка и манера двигаться выдавали в нем человека, которому долгое время довелось провести на шаткой корабельной палубе.

— Кто вы, и что, черт возьми, вам от меня надо? — смерив вошедшего взглядом, недовольно поинтересовался Грассо — говорите или убирайтесь прочь.

— Ну, того, кто впервые за два года принес вам хорошие известия, вы могли бы встретить и повежливее — невозмутимо улыбнулся незнакомец — кто я совершенно неважно. Важно то, зачем я к вам пришел.

— Вы сказали, что хотите поговорить о моем сыне? А теперь утверждаете, что принесли мне хорошие известия? Что это значит? — в голосе старика затеплилась надежда.

— Ваш сын Андреа, жив.

— Как? — ошеломленный этим известием, Грассо с размаху опустился, на жалобно скрипнувший под его весом, стул — как это возможно?

— Я думаю, вот здесь вы все прочтете сами — нежданный гость протянул лист бумаги.

— Что это? Письмо? — несчастный Алсо схватил его трясущимися рукам, принялся читать.

На некоторое время в кабинете воцарилась полная тишина. Его хозяин плача от счастья, беззвучно шевеля губами, буквально поглощал написанные ровным аккуратным подчерком строки, а незнакомец, без всякого приглашения усевшись напротив, невозмутимо рассматривал обстановку.

— Да это его рука. Святая дева Мария я благодарю тебя! Он действительно жив! Благодарю вас синьор. Вы только что вернули мне жизнь — воскликнул Грассо, дважды перечитав послание, затем лицо его омрачилось — Андреа пишет, что пока не может вернуться и хотел бы, чтобы жена и сын приехали к нему...

— Да у меня есть возможность переправить к вашему сыну его семью. Поэтому я хотел бы видеть донну Клэретту, для нее у меня тоже есть послание.

— Увы, к моему величайшему несчастью, это невозможно — горестно покачал головой толстяк.

— Вот как? — удивленно поднял бровь его гость — и в чем же причина?

— Дело в том, что некоторое время назад моя невестка и ее сын похищены моими недругами.

— Так — ведший себя до той поры спокойно и расслаблено незнакомец насторожился и весь подобрался как перед прыжком — расскажите подробнее. Кто эти люди и что им нужно от вас? Они требуют денег7

— Ах, если бы только это — покачал головой Грассо — клянусь я не пожалел бы последних грошей, только, чтобы вернуть своего единственного внука. Но, увы, негодяи — мои конкуренты Джентиле. И им нужно все. Мои связи, мои склады и корабли, и в конце концов, полное исчезновение нашего рода с лица земли. Так, что боюсь, что даже если я отдам им все, что имею, семью Андреа они не вернут. Скорее, продадут их проклятым сарацинам.

— Вы обращались к властям?

— Да. Но этот род слишком богат и пользуется большим влиянием в гильдии. Кроме того, у них есть могущественные покровители в Совете Десяти. А я остался совершенно один! Меня просто обвинили в том, что я оговариваю достойных людей, и посоветовали заткнуться, если не хочу ответить за клевету.

— Вы говорите, виновники всех ваших бед это Джентиле? — задумчиво побарабанив пальцами по столу, прервал затянувшееся молчание незнакомец — где я могу их найти?

— Их дом находится в квартале Дорсодуро — в потухших глазах Грассо загорелся огонек надежды — вы хотите помочь мне? Вы сможете мне помочь? Но почему?

— Видите ли, синьор. Ваш сын и я служим одному и тому-же нанимателю. И этому господину очень не нравится, когда обижают людей, находящихся под его покровительством. Кроме того, у меня приказ. Я должен доставить ваших невестку и внука к мужу и отцу. А приказы у нас принято выполнять быстро и точно.

— Благослови господь вас синьор, и вашего доброго нанимателя — с дрожью в голосе отозвался несчастный торговец — но через два дня я должен дать ответ похитителям. Что я должен им сказать?

— Сделайте вид, что готовы согласиться на все их условия, но не давайте окончательный ответ, постарайтесь протянуть время. Да, и скажите, что не будете подписывать никаких документов, пока не увидите своих близких живыми и невредимыми. Думаю, дня три-четыре мне будет достаточно.

— Но, что вы собираетесь предпринять?

— Это мое дело. Ваше, ждать инструкций, которые доставит вам мой человек. Ну а пока, всего доброго синьор — незваный гость распрощался и покинул кабинет Грассо, оставив его хозяина в глубоких сомнениях и с надеждой ожидать будущего.

* * *

Через несколько часов мощеная камнем дорога привела венецианского агента службы государственной безопасности Великого княжества Новоросского Паоло Марино в северное предместье города, туда, где крестьянские домишки и загородные поместья горожан большую часть года утопают в зелени садов и виноградников, а горизонт закрывают белые шапки Альпийских гор.

Въехав в ворота одного из таких поместий, чьи жилые и хозяйственные постройки спрятались за высокой оградой из белого камня, Паоло спешился, бросил поводья рослому, чернокожему привратнику и поспешил в дом.

— Азиз — обратился Марино к встретившему его в просторном зале второму африканцу, огромному настолько, что высокий и крепкий привратник казался рядом с ним худосочным подростком — синьор Росси у себя?

— Да, синьор Джанни ждет — важно кивнул Азиз, исполняющий в поместье роль дворецкого и одновременно начальника охраны — приказал, как только вы появитесь, сейчас-же быть у него.

— Хорошо — кивнул Паоло и скинув плащ, быстрыми шагами прошел в кабинет руководителя сети новоросской разведки в Италии, лейтенанта госбезопасности Яниса Ливо.

— Привез? — с истинно прибалтийской невозмутимостью встретил он своего подчиненного — почему так задержался?

— Нет — отрицательно мотнул головой итальянец — семья нашего человека находится в руках врагов его отца.

— Вот как? Кто такие и чего же они хотят?

— Старик уверяет, что похитители — семья Джентиле. И хотят они только полного уничтожения своего торгового конкурента. На меньшее, эти мерзавцы не согласны.

— Джентиле, Джентиле — задумчиво пробормотал Ливо — торговцы шелком. Хм. Достаточно влиятельное семейство.

— Я взял на себя смелость намекнуть Грассо на возможность вмешательства с нашей стороны — поспешил добавить Марино — и даже предпринял кое-какие шаги.

— Ну, в любом случае, приказ должен быть выполнен — после недолгих размышлений заметил лейтенант — итак, Паоло, что ты уже успел предпринять?

— "Трактирщик" направит к нужному нам дому людей "Весельчака". Завтра к вечеру будет информация о распорядке дня и привычках его обитателей.

— А если кто-то из них попадется? Могут выйти на нас?

— Исключено. С ворами работает только "Трактирщик". А он в свою очередь понятия не имеет о заказчике и в случае провала может дать только описание моей внешности.

— Это уже само по себе плохо — недовольно покачал головой Янис — ладно, дальнейшие действия будем планировать по результатам наблюдения. Пока можешь идти отдыхать.

* * *

Как обычно в ранний, утренний час просторный зал таверны "Веселый моряк" был пуст и тих. Только две служанки, сварливо перебраниваясь, отскабливали заляпанные жиром и залитые дешевым вином и пивом столы и лавки, здоровяк "вышибала" мирно дремал на массивном табурете у входа, да хозяин заведения, низенький, неопрятный толстячок с вечно красным, мясистым носом и жуликовато бегающими глазами негромко беседовал у стойки с высоким, худощавым, подвижным, как ртуть мужчиной, неопределенного возраста.

— И чего же опять хочет этот твой заказчик, Карлуччио? — недовольно бурчал собеседник хозяина таверны — мои люди уже собрали для него всю информацию, какую только возможно получить за столь ничтожный отрезок времени. Теперь я хочу получить за это деньги. Пока, что ты передал мне только половину обещанной суммы.

— Подожди Марио, не кипятись — поспешил успокоить его толстяк, плюхнув на стойку приятно звякнувший, кожаный мешочек — вот твое серебро. Но ты ведь не откажешься подзаработать в два раза больше? Обтяпаешь одно небольшое дельце и можешь быть уверен, что та маленькая, но симпатичная вилла, о покупке которой ты ведешь переговоры уже почти месяц, будет твоей.