Лезвия умеют любить

— Разумеется, — Сертедо сделал шаг навстречу королевскому бойцу.

— Имя? — Лии-Лей вскинул копье на плечо.

— Ренас Атравель! — из рядов выступила фигурка юного данмера. Сертедо, не успевший даже открыть рот, чтобы назвать свое имя, замер в нерешительности.

— Ты с ума сошел? — закричал Ги, рванувшись по направлению к кругу. Раэлидан еле успел подхватить бретонца и удержать его от падения.

— Нет! Это не наш боец! — пришел в себя Сертедо.

— Имя было названо, — зашипел Джер-Дзе, растягивая рот в улыбке. — Над королевскими бойцами Аргонии нельзя шутить.

— Я не стану убивать ребенка, — Лии-Лей отбросил оружие в сторону. — Наместник, я не буду оскорблен, если господин Сертедо назовет другое имя.

— Нет! — сверкнул глазами Джер-Дзе. — Я настаиваю на поединке с Ренасом, как его там?

— Атравелем, — повторил маленький данмер.

— Атравелем. Он, безусловно, очень храбрый эльф и составит достойную конкуренцию Лии-Лею в игре клинков.

— Наместник! Я взываю к вашему милосердию! — Ги вырвался от Раэлидана и плюхнулся в пыль на колено. Получилось нескладно, и бретонец завалился на бок. — Я выйду на бой! Я отдам вам все, что смогу! Отмените свое решение!

— Нет, мэтр, — покачал головой Джер-Дзе. — Мое слово в этих краях имеет исключительный вес. Равно как и слово мальчика. Право, он ведет себя в разы достойнее вас, — наместник отвернулся от Ги. — Лии-Лей, будь добр, возьми копье и выполни долг королевского бойца. Защити честь Аргонии.

В гробовой тишине Лии-Лей подошел к лежащему на земле оружию и поднял его. Шахтеры, не сговариваясь, сделали несколько шагов назад, оставив аргонианина и Ренаса одних в круге. "Жалкие трусы", — подумал королевский боец. Юный данмер быстрым шагом подошел к Сертедо и, не спрашивая дозволения, вытянул магический танто из его ножен. Подбежал к распростертому на земле Ги и что-то прошептал ему на ухо, благодарно посмотрел на Раэлидана и только потом вернулся в круг и встал напротив Лии-Лея, сживая в руке клинок.

— Ничего не бойся, Ренас, — слова Ошертеса прошелестели в голове темного эльфа, и им эхом вторил девичий голос, — Не бойся. Мы поможем.

Ренас кивнул и встал наизготовку, как его когда-то учил дядя. Лии-Лей пружинисто прыгнул вперед, занося копье, и данмер отскочил вбок, уходя от удара. Аргонианин развернулся, и его оружие со свистом рассекло воздух у самого лица Ренаса. Эльф почувствовал, что острие слегка задело его. Из длинного пореза на лбу брызнула кровь. Ящер неуловимым движением сместился в сторону Ренаса и подсек ноги противника древком копья. Данмер упал на спину, и Лии-Лей поставил ногу ему на грудь. Копье взвилось в воздух, Ренас в ужасе закрыл глаза, но тут его правую руку дернуло обжигающе-ледяной болью, и она, словно повинуясь чужой воле, рванулась наперерез удару аргонианина. Танто с лязгом сшиблось с наконечником копья, и смертоносное острие вонзилось в землю. "Вставай!" — приказал Ошертес. Ренас дернулся, и Лии-Лей, потеряв равновесие, приподнял ногу, прижимавшую юного данмера к земле. Темный эльф неловко перекатился в сторону и поднялся на четвереньки. Встать на ноги он не успел. Удар когтистой лапы буквально оторвал Ренаса от земли. Пребольно упав на правое плечо, данмер покатился в пыли. От страшного по силе удара ребра с левой стороны обожгло невыносимой болью. Юный эльф закричал, из глаз брызнули слезы. Только теперь он осознал, что даже с помощью волшебного меча шансов у него нет. "Вставай!" — голос Ошертеса вернул Ренаса к действительности. "Ты сможешь! Я буду с тобой!" — вторила девушка.

Данмер зарычал от злости и рывком поднялся на одно колено, а потом выпрямился. Его шатало, и он понимал, что ни увернуться от нового удара Лии-Лея, ни атаковать самостоятельно он уже не сможет. Боль практически лишила его возможности принимать обдуманные решения. Весь мир сжался до размеров круга, и теперь Ренас видел лишь высокую фигуру Лии-Лея, перехватившего копье для добивающего удара.

Аргонианин нанес самый милосердный из ударов. Таким он недавно убил кагути. Копье должно было войти прямо в сердце данмера и прекратить его мучения в единый миг. Но Ренас вновь каким-то невероятным образом умудрился парировать удар. Меч в его правой руке, будто бы обретя собственную жизнь, отвел острие копья в сторону, а Лии-Лей, не ожидая этого, второй раз за битву потерял равновесие. Он неловко перекатился через плечо в сторону и вновь вскинул копье. Мальчишка-данмер уже стоял к нему лицом. Королевский боец слегка сократил расстояние между ними и попробовал пробить защиту противника кончиком копья. Клинок вновь взвился в воздух, на этот раз отбросив оружие Лии-Лея вверх. Тогда аргонианин подошел на шаг ближе. Ренас не предпринимал попыток атаковать, а только стоял и безучастно смотрел на своего врага. Лии-Лей занервничал. Он явно был сильнее и опытнее, но в последние несколько секунд с данмером творилось что-то непонятное. Если бы королевский боец не верил своим глазам, он решил бы, что перед ним не юный темный эльф, а некто, чья реакция превышает все мыслимые пределы.

Лии-Лей попытался нанести еще один укол, и снова потерпел неудачу. Тогда он прыгнул вперед, зажав копье в одной руке. Как он и ожидал, танто отвело удар оружия, но свободной левой рукой аргонианин дотянулся до горла Ренаса. Сжав когтистой ладонью тощую шею противника, Лии-Лей выпустил копье и перехватил свободной рукой кисть данмера, сжимавшую танто.

"Нет, Лии-Лей! — звонкий девичий голос сталью зазвучал в мозгу аргонианина, — Я люблю тебя, но не позволю этому случиться".

Рука Ренаса, преодолевая сопротивление Лии-Лея, медленно вонзила танто в живот ящера. Аргонианин зашипел от боли, выпустил шею данмера и схватился за лезвие, но было уже поздно. Темный эльф рванул клинок вверх, распарывая ящера от паха до ключицы. Лии-Лей неуклюже отшатнулся от своего убийцы, хватаясь лапами за края раны и словно пытаясь свести их воедино. Потом он рухнул на колени. Внутренности выпали из разрезанного живота, и аргонианин повалился на спину, подняв вверх облачко пыли. Ренас подошел к мертвому сопернику и аккуратно закрыл ему глаза.

"Прощай теперь, Ренас", — сказал Ошертес, покидая эльфа и возвращаясь в танто, к своей любви. И данмер тихо прошептал: "Прощай".

Джер-Дзе зажмурился. Происходящее казалось ему дурным наваждением. Как смог жалкий мальчишка убить королевского бойца Аргонии? Наместник яростно замотал головой и зарычал в бессильной злобе, на губах выступила пена. Копейщики, окружавшие его, попятились прочь как от умалишенного.

— Это был нечестный поединок! — в бешенстве заревел Джер-Дзе. — Подвох! Подстава! Этого не могло случиться!

— Сотни достойных наблюдателей скажут вам обратное, наместник, — Сертедо подошел к ящеру и протянул ему руку. — Скрепим рукопожатием этот бой. Как видите, сама судьба говорит вам, что я невиновен, иначе победа досталась бы Лии-Лею.

— В Обливион судьбу и вашу невиновность! — глаза аргонианина сузились до двух щелочек. — Мы с вами прекрасно знаем, что здесь произошло. Знаем, откуда у вас этот меч!

— Разве не вы сами создали его? — спросил Ренас. — Не отрицайте, Она все рассказала моей сестре. Она помогла мне убить Лии-Лея, но разве это не справедливость?

— Тихо, Ренас, — Раэлидан подошел к данмеру и аккуратно забрал танто. — Мы поговорим потом. Пойдем, заберем Ги и спустимся вниз.

— Никуда вы не пойдете! — взвыл Джер-Дзе. — Взять их под стражу! Захватить их за оскорбление величия Аргонии!

Никто из копейщиков не двинулся с места, но настороженные шахтеры, словно очнувшись от пугающего гипнотического влияния Лии-Лея встали вокруг Ренаса и Раэлидана плотным кругом. Несколько человек подняли с земли Ги и также заключили его в кольцо. Сертедо остался стоять напротив наместника.

— Вы слышали приказ! — рявкнул Джер-Дзе. — Выполнять!

— Простите, наместник, — капитан копейщиков направил острие копья в землю. — Мы отказываемся. Это был честный бой.

— Решения о честности принимаю здесь я!

— Нет, — покачал головой аргонианский воин. — Есть нечто, над чем не властны даже вы. Мы сопроводим вас назад, наместник. Прямо сейчас.

Копейщик подошел к Сертедо и пожал его руку в знак окончания поединка. Джер-Дзе резко развернулся, подняв пыль полами своих роскошных одежд, и зашагал прочь впереди отряда. Воины последовали за ним, опустив копья. Они не стали даже забирать труп Лии-Лея. Сертедо облегченно выдохнул и вытер выступивший на лбу пот. Маленькая промежуточная победа была одержана.

Парциус пригубил вино и разочарованно постучал пальцами по подлокотнику. Его большая игра была определенно проиграна, но на деньги, которые ему платил Джер-Дзе, вполне можно было начать новую жизнь. Он только что покинул наместника и теперь сидел в альд-фейрском трактире, потягивая алкоголь и размышляя над дальнейшими действиями. Морровинд до ужаса надоел молодому имперцу, а в Чернотопье соваться не хотелось. Оставалось только вернуться в Сиродиил и найти там подходящее занятие. Конечно, провал больно ударил по самолюбию Парциуса, но, в отличие от Лии-Лея и Некто, ему удалось выжить.

Имперец выудил из кармана монету и положил ее на стол. Допил вино, поднялся из-за стола и, не оглядываясь назад, зашагал к выходу. Каким бы ни было его будущее, теперь оно зависело лишь от его собственных усилий.

— Давайте я расскажу вам, как все было, с самого начала, — несмотря на то, что теперь Ги отчетливо представлял себе всю кровавую историю Лейсской шахты, удовлетворения он не чувствовал.

— Давай. Только слегка погромче. Тебя еле слышно, — попросил Раэлидан.

— Да, конечно, — возвысил голос волшебник. — Так лучше? — он обвел взглядом собравшихся в кабинете Сертедо — самого альтмера, Раэлидана, Ренаса, обнимавшего Ильмени, а также нескольких десятников.

— Лучше.

— Тогда слушайте. Как я и догадался — к сожалению, слишком поздно — наместник Джер-Дзе задумал прибрать богатую и прибыльную шахту к рукам, однако мне и в голову не могли прийти, что Некто создал тоже он. Заточенная в оружии Некто сущность, атронах, рассказала Ильмени, что пленил ее не кто иной, как Лии-Лей. По приказу наместника, разумеется. Парциус подкинул зачарованное оружие Далгиру, самому бесхребетному существу на шахте, и, разумеется, атронах сразу же подчинила эльфа своей воле. Будучи мечом, ей хотелось крови, и с помощью Далгира она получала ее с лихвой. Думаю, Джер-Дзе рассчитывал, что Сертедо, опасаясь за свою жизнь или боясь массового бегства шахтеров, закроет Лейсс или обратится к нему за помощью, но не тут то было. Вместо этого сама судьба сделала наместнику роскошный подарок в лице Ошертеса.

— Подожди, Ги, — вмешался Сертедо. — Прежде чем переходить к Ошертесу, объясни, как Далгир совершал все свои убийства. Ведь именно это интересовало нас изначально.

— Тут все просто. Он выбирал те часы, когда не мог потребоваться в качестве секретаря. Спускался в тоннели, пряча лицо подобно шахтерам, забирал из тайника оружие, убивал, прятал меч, похищал комплект одежды жертвы, если у него оставалось время и возможность, прятал меч и возвращался наверх. Как видите, все довольно просто. Разыскивая преступника, прячущегося в глубинах, все почему-то забыли, что он может спускаться с поверхности.

— Но откуда у него такое знание тоннелей? — изумился Раэлидан. — Клянусь, он знал их гораздо лучше, чем я.

— Думаю, Парциус. Он работал под землей, постоянно исследуя глубины то вместе с тобой, Раэлидан, то в одиночку.

— Логично, — кивнул Сертедо.

— Впрочем, Далгир остался трусом, — продолжал Ги. — Он не нападал на нескольких шахтеров сразу, предпочитая действовать наверняка, зато обнаружил в себе неслыханную жестокость, раз вытворял ради своего клинка такое безумное кровавое художество по человеческой плоти. Впрочем, атронах требовала большего, поэтому Далгир решился на убийство Феласа и расправу с пятеркой следивших за ним патрульных. Последнее он совершил еще и затем, чтобы снять с себя подозрения. Почувствовав слежку, он убил всех патрульных, а потом сам явился на доклад к нам с Раэлиданом и сказал, что Далгир, якобы, чист. Мы не потребовали у него снять повязку с лица, и это было нашей величайшей ошибкой.

— Кто убил самого Некто?

— Лии-Лей, по указанию Джер-Дзе. Парциус заманил убийцу в ловушку под предлогом встречи. Об этом рассказала атронах из меча.

— И снова Ильмени? — поднял бровь Сертедо. — Почему именно ребенку?

— Благодаря тому, что я воссоединил сущности атронаха и Ошертеса. Дремора привязался к девочке, а она — к нему. Считайте, что между ними возникла магическая связь, такая же, как у атронаха с Некто. Любовь, как ни странно, иногда творит чудеса, — бретонец невесело усмехнулся, покрутив в руках танто, который теперь замолк окончательно и навечно.

— Ясно. Давайте тогда вернемся к Джер-Дзе и Ошертесу, — попросил Раэлидан.

— Ошертес был послан в наш мир именно за оружием Некто. Атронах зачем-то понадобился Мехруну Дагону; если я правильно понял, они с Ошертесом были знакомы долгое время. Что атронах делала в Мертвых Землях, я сказать не могу, а с Ильмени этим знанием не поделились. Приведя детей в шахту, дремора сразу понял, что его цель где-то рядом. С моей помощью он проник в шахту, но первая же встреча со старой знакомой, заключенной в мече, чуть не стоила ему жизни. Тогда Ошертес решил заполучить меч с нашей помощью. Найти Некто, убить его и упросить меня помочь вернуть меч в Обливион. Хороший, грамотный ход для дремора. У него, несомненно, получилось бы, я не стал бы отказывать ему в помощи, ведь это выкинуло бы проклятый клинок, принесший столько горя, назад в Мертвые Земли, — Ги облизнул пересохшие губы, сделал глоток бренди и продолжил. — Но ни его, ни моим планам не суждено было осуществиться, потому что в дело опять вмешался Джер-Дзе. Он ловко разыграл ситуацию с вызовом Ошертеса на поединок, здесь я могу только поаплодировать. Он загнал нас в тупик. Выставив бойцом дремора, мы признали бы обвинения Джер-Дзе, выбрав другого поединщика — фактически обеспечили бы победу Лии-Лею.

— В таком случае, зачем ему было убивать Ошертеса, — пожал плечами Сертедо.

— Страх. Наместник слишком боялся поражения Лии-Лея, поэтому Парциус по его приказу заманил дремора на заброшенный раскоп и взорвал там горючие пары. К счастью для нас, Ошертес, как и большинство дремора, оказался слишком живучим и гордым, чтобы умереть сразу, и я переселил его душу в клинок.

— А если бы Ошертес погиб от пламени? — спросил альтмер.

— Тогда он не смог бы поговорить с Ильмени и помочь Ренасу, а на бой с Лии-Леем вышел бы ты, — Ги почесал отросшие бакенбарды.

— Дальше не продолжай, — сглотнул Сертедо.

— Не буду. Что еще вам непонятно?

— Как Ренас убил Лии-Лея? — поднял руку один из десятников.

— Ренас? Нет, не он. Это сделал Ошертес. Сам Ренас сражался только до того момента, как Лии-Лей свалил его на землю во второй раз.

— Да. Они говорили, чтобы я держался, — перебил бретонца темный эльф, — а сами пытались найти способ помочь мне. Потом у них получилось, и я словно перестал контролировать свое тело. Чувствовал, как спокоен Ошертес, как он заранее угадывает удары Лии-Лея, а Она успокаивала меня, говорила, что Ошертес не может проиграть. Мне было тоже очень спокойно. Это... нельзя объяснить. Но я верил в победу, и она случилась.