Серый дар. Немой приговор

— Она может быть и фамильяром, и сгустком энергии, принявшим вид животного, и отражением выпущенных в реальность страхов какого-нибудь мага, и оборотнем из неизвестного мне клана. И так далее... Нужны более точные характеристики, чем наличие сознания, чтобы отнести её к какому-то одному виду.

— А ты сможешь сам найти эти характеристики, если мы отдадим тебе её на время путешествия, — нагло, как будто так и надо, влез в монолог Вектора Ллои. А вот его предложение мне совсем не понравилось! Уж что-что, а выпускать из поля зрения наследников мне нельзя, как нельзя было сообщать им о своём разуме, как нельзя было вступать с ними в контакт. И много других 'нельзя'... Чувствую себя ребёнком, которому показали конфетку, сказали нельзя, а вот пригрозить чем-то в случае нарушения требования забыли... Всё-таки не надо никому полагаться на слово. Даже если это слово хорошо оплачивается. Единственные методы, которые дают стопроцентную уверенность в результате — методы шантажа и законного насилия, коими располагают имперские службы, но никак не я и не граф.

Тут в беседу парней влез Нерин:

— Знаете, раз уж она с нами проведёт какое-то время, то предлагаю дать ей какое-нибудь имя.

— Полностью согласен, — отозвался Шир, которого порядком раздражал спор Ллои и Вектора по поводу моей видовой принадлежности. Видимо, привык контролировать ситуацию и теперь чувствовал себя беспомощным, оставшись вне центра внимания, как какой-нибудь лютик среди роскошных роз. Что-то я вспомнила о цветах... К чему бы это? Хотя ясно... к чему...

Имя у меня цветочное — Ирис. Дали мне его ещё родители, которых я не помню. Но вот имя своё после амнезии я не забыла. По роду профессии знаю, что это один из основных информативных блоков, который забывается очень редко! Ведь имя... Оно для нас одно и навсегда... А я... Я тем более за него держусь руками и ногами. Ведь это единственное, что осталось от прошлой жизни.

Так вот, об имени...

Никогда на него не жаловалась, хотя иногда многие не самые лучшие личности нелогично сокращали его до 'эй ты'. Правда, поскольку на курсе, вопреки своим проблемам с голосом, адреналином и психикой, я была одной из лучших, такие личности вскоре всё же вспоминали о вежливости. Инстинкт самосохранения свойственен всему живому.

Так вот, снова об имени... Интересно, как меня в этот раз назовут. Хотелось бы, чтобы я, как была Ирис, так и осталась.

Пока же я отвлекалась на свои мысли, парни явно приняли какое-то решение. Одна из моих проекций во внутреннем мире в то же время начала мерцать. Видимо, неотъемлемая часть моей жизни — имя, так меня взволновало, что привычная уже концентрация стала спадать. Вынужденная одновременно поддерживать в себе два потока сознания и пытаться хоть как-то повлиять на выбор клички, я разрывалась между тем и тем, как какая-нибудь мамаша между непослушными детьми. Хорошо хоть вторая проекция помогала мне с совой! В данный момент появление последней перед народом было крайне нежелательно.

— Итак, с этого дня ты будешь зваться просто Совой, — торжественно провозгласил Алекс, которого тянуло на пафос, как медведя на мёд.

Вот этого я, наверное, ожидала в последнюю очередь. Была надежда на нормальную кличку, была надежда, что они как-то узнают моё имя, была надежда... Да просто была... А, впрочем, какая разница? Данное имя у меня всего на девять месяцев, а потом я забуду об этом всём, как о страшном сне, получив свою порцию приключений, адреналина и прочего... Тем более, есть и хороший аспект во всё этом. Обе проекции после оглашения результата снова стали статичными.

И это ещё раз подтвердило, что ожидание в сто раз хуже момента истины.

— Это всё хорошо, — Шир снова был слегка напряжён и постоянно кидал взгляды на преподавательский стол, за которым сидела всего одна женщина... Старенькая такая бабушка.

— Это всё хорошо, — снова повторил Шир, — но почему с нами едет Мирокла? Ведь списки участников с их сопровождающим были определены и подписаны ещё месяц назад.

Парни разом помрачнели. А Алекс всех оповестил:

— У нас в группе артефакторики говорят, что Зигмунд Терри заболел на прошлой неделе, поэтому нам сменили сопровождающего, однако, Мирокла с нами у друидов не останется, её порталами переправят назад.

— Но испортить время в пути она сможет, — кисло, словно съев дольку лимона, отозвался Шир.

— А то ж, — тут же подхватил мысль брата Ллои.

Все как-то немного погрустнели, опустили глаза, лениво ковыряясь в тарелках ложками из не слишком качественной стали, которая, казалось, осталась ещё со времён военных действий в этом районе империи, произошедших тут пять лет назад. У многих кончики были погнуты, изогнуты, выгнуты, в общем, было видно, что едят ими в основном дети.

Как ни странно, минутка похоронного молчания, когда все мысленно прощались с большими и приятными ожиданиями от поездки, закончилась быстро и, словно бабочка, махнув крылом, улетела, не портя более настроения. И вот тогда внимание парней снова сконцентрировалось на мне. Я же хотела только одного — спать. Хотела с неистовой силой! Наверное, силу слипания век можно было сравнить разве что с хорошо проклеенными бумагами. И невольно-невольно, но я поддавалась порывам их закрыть. И даже осознание непонятности ситуации не мешало мне клевать... клювом. Зато одной из проекций оно мешало. Конкретно так мешало! И именно её стараниями я всё ещё бодрствовала, стараясь сосредоточиться не на утопических фантазиях о подушке, а на каком-нибудь гуле... Разговоре... И прочем.

Но, как только активировались парни, появился дополнительный стимул не спать! Уж их разговоры были куда интереснее соседских, которые я благодаря почти идеальному слуху улавливала без проблем, правда, их смысл из-за промежуточного состояния не достигал меня, теряясь, как новичок на месте работы в первый день, по дороге к барабанной перепонке, но не в этом суть...

А суть в первой фразе Шира:

— Предлагаю, раз мы сами не можем установить причину, по которой с нами оказалось разумное существо, спросить её у него самого.

— Логично, — тут же согласился Нерин, а глаза Вектора загорелась, как магические светильники после чрезмерной подпитки энергией.

— Давайте попробуем, — одобрили в один голос Алекс и Ллои.

И все взглянули на меня... Глаза как-то разом разлиплись, и так захотелось применить приём тактического отступления! Ну, не умею я врать в животном теле! Особенно графским наследникам! В человеческой форме это как-то легче... К тому же, если ты — немая. Тут уж всё вообще элементарно в плане вранья.

Но вот, как врать сове? И как врать пяти магам? Это вопросы, на которые я ответить пока не могу. Но всё приходит с опытом...

— Не надо ничего спрашивать здесь, — быстро остудил энтузиазм группы Шир, а вот меня настигло облегчение, равно по своей силе лишь тому страху, который я испытала только что.

— Поче...? — попытался было что-то сказать Нерин, но все остальные на него посмотрели, мотнули головами на Мироклу, покрикивающую на первый курс, дабы те торопились. Теперь причина переноса допроса не вызывала сомнений, была кристально ясна, как стекло в графском кабинете.

Я же, наконец, со спокойной душой позволила телу уснуть. Всё равно меня теперь не бросят. Раз дали имя и уже запланировали допрос, то возьмут с собой. Потому лучше уж дать организму восстановиться, а сознанию совы снова прийти на законное место, откуда я её вытеснила, лишь слегка надавив, но та даже при таком раскладе, подобно воде или воздуху ушла, лишь почувствовав сопротивление. В общем, все биологические структуры готовились к активной ночной деятельности, а вот я решила заняться защитой проекций.

Всё же разные бывают ситуации! А если меня при малейшем рассредоточении трясёт, словно я в эпицентре землетрясения, то долго я так не протяну! Значит, всё-таки придётся применять энергозатратную, но в данном случае полезную технику защиты потоков, то есть создания вокруг них оболочки — определённой системы внутренней безопасности.

В следующие девять месяцев это нововведение должно мне пригодиться. Нет, не так... Оно должно стать неотъемлемой моей частью, словно рука или же нога, а то и, как голова!

Оказавшись во внутреннем мире, я воплотилась в проекции, занимающейся аналитической деятельностью, то есть которая находилась над пропастью подсознания. Та зияла чёрной бездной, пугая... Но только в первые мгновения...

Помимо прочего, я решила также как-то обозначить проекции, чтобы отделять одну от другой не только по функциям и задачам. Пускай та, в которой я нахожусь сейчас, будет Аналитиком. А та, следящая за совиным сознанием, станет Руководителем. К тому же, как бы я ни пыталась отделить оба потока сознания от себя, они всё равно и есть я. Поэтому деление условно. Вот почему давать им обычные имена будет как-то неправильно... Будто отрезать от себя, от Ирис, какой-то кусок... Нет, пускай будут зваться согласно собственным целям. С этим справляться я могу спокойно.

Так. А теперь пора бы уже начать плести защиту для Аналитика и Руководителя. Они в ней нуждаются для продолжения существования, как младенцы в молоке матери! И это не просто сравнение. В данный момент они в безопасности до тех пор, пока стабильно моё эмоциональное поле. Пока я не боюсь. Пока не радуюсь. Пока не грущу. Пока не удивляюсь. Пока все чувства умещаются в пределах допустимого, словно сок в стакане, не переливаясь через край.

Вот поэтому им необходима дополнительная защита, помимо природной. И тут уже есть варианты. Можно пойти напролом, создав броню. Вот только любая хитрость тут же развалит бастионы укреплений, которые придуманы лишь для противостояния тупой силе. То бишь хоть какая-то комбинация из простейших чувств уже не будет считаться чем-то чужеродным для проекций сознания. Зато против элементарных эмоций такая броня — лучший выход!

Ещё один вариант — гибкая паутина. Особо сильного напора она не выдержит, зато приглушит для Аналитика и Руководителя испытываемые мной чувства. И, наверное, это в моей ситуации самое удобное из всего, что вспоминается. Нет, конечно, мастера-менталисты могут обезопасить жизнь для населения своих внутренних миров комбинированной защитой, где столько всего смешано, что ничто не пробьёт, однако, со своим средним образованием мне доступны только самые азы... Самые основы, на которых потом, как дома из кирпичиков, строятся все остальные знания из данной области менталистики.

Нет, чисто теоретически я бы и сама могла придумывать для себя оригинальные конструкции щитов для проекций. Но проблема в том, что их надо испытывать, их надо проверять. К тому же даже будь я очень талантливой, но всё равно осталась бы лишь самоучкой. А такие отличаются от мастеров тем, что их образование не систематизировано. Тут нахваталась... Там что-то узнала...

В общем, сегодня было решено не рисковать, и я принялась за создание защиты в виде паутины. Правда, она всё же была мною немного усовершенствована. Совсем чуть-чуть... Но теперь её качества были куда более интересны, чем при базовой структуре, которую я брала за основу.

Например, в порыве творческого вдохновения я сумела с помощью визуализации и воображения перевести скучные схемы из учебников в свой мир. Получилась сеть, похожая по своей вычурности на паучью паутину. И потом я, подобно этому насекомому, доплела кое-какие участки, действуя только интуитивно. В итоге техника создания сети приобрела несколько новых качеств... И только после всё, что я натворила в порыве вдохновения, получилось объяснить с научной точки зрения: с помощью расчётов и формул.

В общем, пора испытать слегка усовершенствованную мной защиту. Оглядев себя, проникшую, подобно вирусу, в организм Аналитика, я сосредоточилась и воспроизвела в голове схему плетения. Осторожно начала созывать ниточки энергии из разных уголков подземелий. Золотыми змейками те стягивались, перелетая через бездонную пропасть, ко мне. Направляя эти тонкие по своей структуре ниточки, так похожие на ленточки, я выплетала вокруг полупрозрачного тела Аналитика красивую сетку, замкнутую на солнечном плетении.

Почему именно там? Всё до элементарного просто... Туда поступает ежедневная порция энергии, которая необходима для полного поддержания функционирования моих проекций. И теперь надо повысить минимальную дозу подпитки, чтобы та ещё и защиту смогла поддерживать. Но это второстепенно...

В данный момент фигура Аналитика представляла собой потрясающее зрелище! Окутанная сетью золотых нитей, в окружении золотого же сияния, над чёрной, как душа убийцы, пропастью... В общем, это действительно изумительно! Хотя бы потому, что в моём мире было гораздо больше красок и оттенков, которые мог вместить в себя мир реальный. То есть тут всё выглядело сказочно и абсолютно неправдоподобно. И сейчас, когда обыкновенно серые каменные стены отражали, словно зеркала, золотистые блики, на это стоило посмотреть.

Порой даже хотелось что-то сказать, чтобы нарушить тишину, всё время меня окружающую. Но не умею... И снова горло сжимает спазмом. Так. Не теряем концентрацию!

И вот, наконец, последний узор доплетён! И нити, не успевшие добраться до Аналитика, рассыпаются прахом, отдавая энергию в воздух. Всё вокруг постепенно утрачивает своё сияние. А я отпускаю Аналитика... Пора посетить вторую мою проекцию. Той тоже нужна защита.

Но как только усилием мысли пытаюсь переместиться из одного тела в другое, меня резко бьёт по нервным окончаниям, словно молнией! Неожиданное сопротивление настолько выбивает из привычной колеи, что первая пара секунд проходит в полнейшей неопределённости.

А затем я попросту срываюсь с места, заставляя Аналитика покинуть свой пост над бездной, и мчусь ко второй проекции. Дыхание сбивается, бок колит, а по ногам стадами маршируют мурашки из-за того, что в результате долгого сидения на одном месте нарушен кровоток. И ведь понимаю же, что все эти ощущения реального тела — иллюзия, но не чувствовать не могу...

Но вот она комната второго потока сознания... На полу, раскинув руки в стороны, лежит едва видимая, мерцающая, почти полностью прозрачная девушка — моё точное отражение. Подбегаю и тут же отдаю ей часть энергии, которая всё ещё циркулирует вокруг меня!

И очень странно, что для лечения Руководителя, на которое в обычное уходит около трёх золотых лент энергии, я потратила их чуть ли не десять. Это определённо аномально. Настолько аномально, что пустыня внутри тропиков кажется несущественной ненормальностью, если сравнивать с данной ситуацией.

Всё же расходы энергии на различные мыслительные процессы строго фиксированны. И в высших учебных заведениях, на обучение в которых у меня нет денег, целых курс посвящают разбору данной темы. Я же меряю всё по себе, не пользуясь официальной статистикой.

Когда критическое моей состояние проекции нормализовалось, а её тело снова стало более или менее заметным в воздухе не только по слабенькой ряби по контурам и очертаниям девушки, то я меня появились вопросы. И их я тут же задала своей проекции с помощью жестикуляции. Этот поток сознания ещё не успел передать мне информацию, поэтому знал он пока больше меня.