Взлетев на коня, Лилла собралась уже пришпорить его и с криком "джа!" вылететь на узкую улочку, ведущую к торговому тракту. Но вдруг ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Она подняла глаза и увидела, что сверху через разноцветные мозаичные кусочки витража на нее смотрит Солнцеподобный. В который раз девушка поразилась одухотворенности его лица, угольному жару черных глаз, их священной одержимости. "Как он прекрасен, наш великий учитель", — подумала она, склоняя голову и краем сознания улавливая ласковую улыбку на этом чудесном лице. Ради него Лилла готова была пройти через любые испытания: затеряться в чуждом Галатоне, изображая дочь торговца, или невесту ремесленника, жить в глухих деревнях, работать день и ночь над заготовками, не иметь дома, вечно странствовать, словно перекати-поле... и даже взойти на костер, или принять любую другую смерть. Все будет блаженством, потому что в трудное мгновенье можно вспомнить эту нежную, тайную, сладкую улыбку, адресованную только ей одной.
Ирияс смотрел, как одиннадцать всадников покинули двор, и долго еще стоял у окна, распахнув створку и наслаждаясь благоуханием цветущего жасминового куста. Нужно время. На Востоке умеют ждать...
* * *
— Подъем, ребята! — зазвенел над головой голос Лютого.
Я раскрыл глаза: наступал вечер, серебро озера окрасилось в алые закатные тона, кусты отбрасывали длинные плотные тени. Рядом с Омом стоял Йайли, зеленая физиономия которого выражала решимость.
— Пора выступать. Я поведу вас тайными тропами, Рийк, — прозвучало в моей голове. — Дойдем до Тала — так мы называем реку, а в его устье, там, где Тал впадает в Шард, я вас покину. Малому племени нельзя ходить дальше.
Уже знакомые гоблинши принесли нам изрядный запас провизии, и мы вслед за Йайли двинулись вдоль берега озера. Ушастик уверенно шел впереди, опираясь на короткое копье. Периодически он кидал через плечо какие-то семена, одновременно нашептывая нечто вроде заклятий на своем странном языке. Вскоре на землю опустилась тьма, а мы взобрались на холм, и оттуда спустились в густые джунгли. Гоблины обладали способностью видеть в темноте, и наш проводник даже не замедлил шаг. Однако, оглянувшись на спотыкающихся и поминающих всех богов Аматы воинов, он щелкнул пальцами, и над нами засиял белый шар, ярко освещая окрестности в радиусе десятка шагов. На всякий случай, я все-таки воспользовался зрением мрака, чтобы не пропустить опасность. Но поведение Лютого меня успокоило: он совершенно точно не ощущал никакого преследования. Идти было гораздо легче, чем вчера. Сайм и Флиннел шли сами, из-за чего скорость передвижения отряда существенно возросла. Глядя на бодро шагающих воинов, я не мог поверить словам Йайли об их неминуемой гибели. Попытался нащупать сознание гоблина, спросил мысленно:
— Сколько осталось воинам?
— Думаю, дней пять, не больше, — тут же пришел ответ.
— Как это произойдет?
— Они просто тихо уснут, без боли, без страдания. Я постарался подкрепить их силой Зеленого сердца, но это ненадолго. Магия джунглей чужда людям, и излечение невозможно.
— Что? — вмешался Дрианн. — Вы о чем?
Пришлось с помощью мыслеречи объяснять магу, что случилось с парнями. Про то, что сказал гоблин о самом Дрианне, я умолчал, решив, что мальчишка и сам понимает: с ним творится неладное. Если захочет, поговорит со мной сам. А мне надо пока все как следует обдумать. Между тем Йайли указал куда-то и уже вслух произнес:
— Тал.
Я всмотрелся в хитросплетения высокой травы и лишь с помощью измененного зрения разглядел узкую полоску черной воды, почти скрытую смыкавшимися над ней растениями. Воины же видеть ее не могли, и даже светлым днем обнаружить словно нарочно спрятанную от любопытных глаз реку было бы непросто. Река скорее походила на ленивый ручеек, медленно и тихо, без журчания, струившийся между густыми зарослями. Я хотел было подойти поближе и рассмотреть ее — уж больно странного цвета была вода. Но гоблин, зашипев, как встревоженная змея, остановил меня.
— Там опасно, — донеслась до меня его мысль. — Даже я не смогу помочь.
Ну, ничего удивительного. В каком месте этих джунглей не кроется опасность? Пожав плечами, я постарался держаться от Тала как можно дальше. И расшифровал замечание Йайли отряду.
— Да что ж это такое-то? — возмущался мастер Триммлер. — Какой-то мрак на земле! Куда ни плюнь — монстры, звери дикие, недоброжелатели какие-то! Вот у нас в Гольтенвейер...
— Да надоел ты со своими горами! — взъярился Добб, дрыгая ногой, в попытке стряхнуть с сапога вцепившуюся в него зубастую голубую лягушку. Тварь висела на коже обувки на манер злой собаки и не собиралась сдаваться. В конце концов, капрал шарахнул ногой о дерево и, раздавив тварь в лепешку, принялся обтирать ногу травой. — У вас там под землей тоже всякого хватает! — закончил он.
— Ну, так там все объяснимо, — миролюбиво проговорил гном.
Вдруг гоблин резко остановился и сделал знак замолчать.
— Кто-то идет, — тихо пробормотал Лютый, вскидывая арбалет.
Я прислушался: никаких подозрительных звуков не было. Жутковато вскрикивали ночные птицы, еле слышно шелестели листья под редкими набегами слабого ветерка. Больше ничего. Однако Ом насторожился, а Йайли так и вовсе весь словно бы встопорщился в ожидании. "Отойдите от реки, — услышал я его мысленное распоряжение, — и не надо оружия". Отдав воинам приказ, я замер в ожидании неизвестного существа, которое, судя по взгляду гоблина, должно было появиться со стороны реки. Довольно долго ничего не происходило, и неугомонный мастер Триммлер уже выразил предположение, что нашему проводнику что-то почудилось. На гнома зашикали, и правильно сделали, потому что в этот момент появилось невероятное существо. Оно подошло совершенно бесшумно, словно призрак. Да и выглядело так же. Большое, выше человеческого роста, лишенное шкуры тело, стоящее на длинных тонких конечностях было полупрозрачным, так что кости скелета и внутренности твари выставлялись на всеобщее обозрение. С отвращением я увидел в ее чреве полупереваренные останки какого-то мелкого зверька. Существо шло на задних лапах, передними лишь опираясь о землю, своими движениями напоминая гигантскую обезьяну. Вот только вытянутая морда была больше похожа на шакалью: пасть снабжена острыми клыками и хищно оскалена. Глаза же, огромные, как у лемура, но кроваво-красные, зловеще светились в ночной темноте. Хотя плоть зверя и просвечивала, она нисколько не напоминала желеобразное тело медузы. Судя по уверенным движениям, существо было вполне плотным и земным. И оно явно собиралось поохотиться. "Не смотрите на него!" — сказал мне Йайли. Я передал его приказ остальным. Воины, памятуя о встрече с дикой кошкой, которая была способна зачаровывать сознание, поспешно опустили глаза. Но меня разбирало любопытство. Я не выдержал и взглянул исподлобья, надеясь увидеть, как гоблин будет останавливать жутковатого зверя. Напрасно я это сделал! Мой взгляд тут же попал в плен красного свечения, изливавшегося из глаз твари. В отличие от белой кошки, это существо было вполне зрячим, я понял это по тому, как в свете гоблинского шарика его зрачки то сужались, то расширялись. Я попытался отвести глаза, но не сумел: в сознание вонзилась острая игла боли. Мощная сила заполонила разум, закружила его, а затем поволокла куда-то, пытаясь вышвырнуть из реального мира в какой-то чужой. Перед мысленным взором замелькали жуткие картины этого иного, бесплотного мира: какие-то бесформенные существа, трансформирующиеся из одного образа в другой, серые потоки то ли жидкости, то ли грязного воздуха, призрачный свет неведомых светил...
"Вернись!" — прозвучал жесткий приказ Йайли, и в следующий момент я обнаружил себя стоящим на коленях неподалеку от Тала. Голова разламывалась, глаза, казалось, сейчас лопнут и вытекут от боли. Бунтующий желудок подпрыгнул к горлу, и я был близок к тому, чтобы расстаться с его содержимым. Дрианн с мастером Триммлером подхватили меня и поставили на ноги. Меня шатало от слабости, поджилки тряслись, тело покрывалось холодным липким потом.
— Говорил же я вам, барон: местные обитатели способны ломать ментальные барьеры, — раздался в сознании недовольный голос Артфаала. — Ну, куда вы, спрашивается, лезете?
Но я лишь нетерпеливо отмахнулся от демона, наблюдая за разворачивающейся перед нами сценой. Йайли сделал два шага вперед и замер перед красноглазой тварью, склонившись в низком поклоне. Существо немного помедлило, затем тоже изобразило нечто вроде почтительного приветствия, согнувшись всем корпусом, отчего передние конечности легли на землю. Потом оба выпрямились, и их взгляды скрестились в молчаливом поединке. Шло время, но ни один из противников — или союзников? — не опускал глаз.
— Что происходит? — мысленно спросил Дрианн.
— Не знаю, — ответил я.
Мое зрение мрака фиксировало мощные вспышки магии, но в сущность происходящего я вник лишь тогда, когда рискнул выйти в астрал и взглянуть на ауры гоблина и зверя. Конечно же, свечения были одинаковы, как и ауры всех обитателей джунглей. Но от обеих тянулись многочисленные нити, переплетавшиеся друг с другом. Между существами Зеленого сердца словно происходил астральный разговор. Вскоре нити тревожно заметались между аурами, натянулись до предела, и треснули, оставив в воздухе лишь обрывки, которые, медленно сокращаясь, вернулись к хозяевам. Зверь осторожно попятился и растворился в густой темноте леса. Мне показалось, что Йайли облегченно выдохнул: видимо, беседа с тварью далась ушастому нелегко. Я вернулся в свое тело, отметив, что головная боль несколько поутихла, зато ноги так и остались ватными.
— Идем дальше, Рийк, — прозвучало в голове.
Я двинулся вслед за гоблином, махнув ребятам рукой, обессиленный настолько, что не хотелось тратить энергию даже на то, чтобы вслух отдать приказ. Мы продолжали продираться сквозь густую растительность, все разговоры в отряде смолкли. Воины каждую секунду ждали появления нового загадочного существа. Мне тоже было неуютно. Вдруг появится какая-нибудь тварь, с которой Йайли не сумеет договориться?
— Со мной вы в безопасности, Рийк, — видимо, сумев подслушать мои мысли, ответил гоблин. — Я могу справиться с любым из обитателей Зеленого сердца. Кроме могучего племени. Ну и, конечно, мудрых.
— А что с могучим племенем?
— Чужаки должны быть уничтожены. Закон джунглей. И я не смогу остановить их, более того, меня убьют вместе с вами. Поэтому я увожу вас тайными тропами, стараясь запутать следы. После того как мы расстанемся в устье Тала, вам нужно быть очень осторожными и постараться как можно быстрее добраться до селения мудрых.
Гоблин опять посыпал землю семенами, которые горстями доставал из висящего на поясе мешочка.
— А вы не посоветуете, как уговорить мудрых впустить нас? — вмешался в беседу Дрианн.
— Тебя не впустят в селение, даже если ты всю жизнь простоишь на коленях перед вратами, — мысль Йайли была неожиданно враждебна.
Маг удивленно воззрился на меня, я лишь пожал плечами. Что такого видел гоблин в мальчишке?
— Я вижу зло, — был краткий ответ.
Больше Йайли не захотел распространяться на эту тему, тем более что в беседу вмешался Артфаал. На него гоблин тоже отреагировал очень враждебно: что-то прочирикал на своем птичьем языке, сделал жест, видимо, означающий какой-то охранный символ, и отвернулся, больше не желая продолжать разговор.
— Вот он сказал, что с ним ничего не страшно, — задумчиво пробурчал демон, ничуть не обидевшись на такое грубое обращение со стороны проводника, и даже не подумав исчезнуть от его оберегающего жеста. — А между тем недавно говорил, что, попади вы в реку, барон, то он не сумеет помочь.
— Река — не обитатель Зеленого сердца! — возмутился Йайли, — Она не обладает разумом, но способна убить! — после чего замолчал уже окончательно.
Луг милосердный, спаси и сохрани своих детей! Тут даже реки — убийцы!
— Граф Летакс, — строго обратился к магу лорд Феррли, — как вы себя чувствуете?
— Вполне нормально, — растерянно ответил мальчишка. — А что?
— Но не станете же вы спорить, что после вашей победы над некромантом в вас произошли значительные перемены?
— Какие?
Положительно, или Дрианн искусно притворялся, или же он ничего толком не помнил и не понимал.
— Ваши невероятные способности, например, — напомнил лорд Феррли.
— Ах, это... но я не знаю, как это получается. Мне не удается ими управлять. Они словно приходят сами собой, когда им вздумается, а потом так же внезапно исчезают.
— Ты говорил что-то о поглощении, — напомнил я.
— О чем? — физиономия парня выражала неподдельное удивление и искренний интерес.
— А скажите, милейший, — с интересом естествоиспытателя вопросил Артфаал, — у вас не случатся каких-нибудь странных видений? Снов, наконец?
— Нет. Только иногда словно морок находит на мгновение. Я будто выпадаю из реальности, а когда возвращаюсь — не помню, что делал.
Замечательно! Только этого нам и не хватало! Маг, каким-то образом заполучивший силу некроманта, а теперь не помнящий, что творит! Такими темпами он из всех нас зомби понаделает, а через час забудет и станет удивляться, откуда взялись живые мертвецы? У меня была слабая надежда на помощь изначальных, но после реплики Йайли она истаяла, как утренний туман. И то сказать, с чего бы мудрому племени нас выручать? Демон озадаченно замолк, Дрианн о чем-то задумался и тоже потерял интерес к беседе.
Мы шли через джунгли, вдоль петляющего Тала, всю ночь. Больше никакие твари нас не тревожили. Гоблин продолжал что-то колдовать, заметая наши следы. А мы шагали и шагали сквозь непролазные заросли, которые словно расступались перед нашим маленьким проводником, давали нам дорогу, а потом снова смыкались неприступной стеной. Нельзя сказать, что я устал от ходьбы, все же за время, проведенное в странном походе, навязанном мне императором, я притерпелся к пешим прогулкам, и ощущал себя довольно выносливым. Но вот после встречи с прозрачным существом я чувствовал упадок сил. Очень хотелось спать, разум словно пребывал в тумане. Когда рассвет коснулся макушек деревьев, Йайли смилостивился, вывел нас туда, где деревья росли чуть реже, и объявил, что можно немного отдохнуть. Я с облегчением швырнул на траву плащ и свалился на него.
— Лейтенант, а караул выставить? — возмутился Зарайя.
Под внимательным взглядом гоблина я принялся было отдавать распоряжения, но тот бесцеремонно влез в мои мысли:
— Ты собираешься выставить охрану, Рийк? Не нужно, я сам посторожу.
— Отставить! — скомандовал я и пояснил удивленным воинам. — Проводник говорит, он будет стоять в карауле один.
То ли гоблин внушал воинам такое доверие, то ли они слишком утомились от ночного перехода, то ли просто дисциплинированно отреагировали на приказ лейтенанта, но никто и не подумал возразить. Все улеглись между деревьями и тут же уснули. Я закрыл глаза и отдался плавному покачиванию блаженного забытья. Сон сморил меня мгновенно, смывая усталость и восстанавливая утраченные силы.