Тень Императора

"Я убью тебя! — вдруг произнес молодой Император, и голос его оказался холоднее стали, — дай только высвободиться из этой... тюрьмы!"

"О, я-то дам, — заулыбался Ловкач, — я-то дам, вот только вопрос — будет ли у тебя время на то, чтобы меня убить? В этом-то я как раз сомневаюсь, ой как сильно. Дело в том, что вчерашним днем я предлагал тебе сотрудничество. Подумать только, как обманчиво время. Вчера я думал, что смогу возглавить Империю и построить из нее тот мир, который видел в своих фантазиях, да на страницах книг. Сегодня я уже думаю по другому. Ваш мир не исправить. Его нужно разрушить до основания, чтобы потом на обломках построить новый. А, может, ничего не строить, а оставить в назидание потомкам. Пусть те, кто останется жив и начнет возводить новые города на месте старых усвоят, что нужно творить мир, за который не стыдно никому".

"Я и стремился сделать мир таким!" — проскрипел зубами Император.

"Не вижу этого, — развел руками Ловкач, — не вижу, мой друг. А, стало быть, все будет по моему. В твоих жилах больше нет силы настоящих Императоров, а потому остановить меня ты не в силах. Я возьму столько серебра, сколько мне надо, и уйду. А уж кто выживет, тот пусть строит мир, который посчитает нужным".

И в это мгновение я вновь обрел способность двигаться. Сила инерции завалила меня назад, я кперся спиной в стену и увидел краем глаза, как соскользнули очки с носа Карло. В следующую секунду Император вдруг кинулся в сторону Ловкача. Но того, видать, не зря прозвали Ловкачом. Не успел молодой Император и шага сделать, а Ловкач уже оказался у стены, пригнулся, как бы подныривая под Императора, заскочил ему за спину и молниеносно ударил его по голове. Император вскрикнул, сделал еще несколько шагов и повалился на пол. Я кинулся к нему, но Ловкач вдруг вырос прямо передо мной и лицо его, дорогая, оказалось близко к моему лицо. Я увидел эту улыбку — страшную, безумную — и его длинные клыки в уголках губ, а еще увидел пустоту в глазах. Но испугаться не успел. Ловкач ударил и меня. Я помню только, как отлетел к стене и больно ударился головой. А потом — темнота...

Когда же я очнулся, Ловкача уже не было. Император, Карло и Тим лежали без сознания, раскиданные по коридору, словно горстка оловянных солдатиков после того, как ими поиграл ребенок. Один из охранников трепал меня за плечо. Он что-то говорил, но я не разобрал слов. Я мало что помнил из произошедшего до того момента, как Бородач завел разговор со мной на крыше. А теперь я вспомнил, вспомнил все, или почти все. Твои вопросы, родная, навели меня на нужные мысли, и я благодарен тебе за то, что ты у меня есть. Да ты, наверное, не догадываешься, кто такой Бородач...

* * *

Но про Бородача я не дописал. На плечо мне легла рука, и, оглянувшись, я увидел перед собой Императора. Он был бледен, левое веко дергалось, раненая рука лежала в повязке.

-Мой Император! — выдохнул я, вскакивая, — зачем же вы... кто вам разрешал вставать?

-А есть ли здесь кто-нибудь, кто запретит мне это сделать? — слабым голосом произнес Император, — все дело в тебе, Геддон. Расскажи, что ты надумал, расскажи мне сейчас же!

-Вы присаживайтесь, присаживайтесь, — засуетился я, подавая Императору стул, помогая ему сесть, — как же вы так могли?.. Вы же сознание потеряете!

-Мне очень интересно узнать, что за мысли пришли тебе в голову, если ты бросился их записывать прямо с порога, — продолжил Император, — понимаешь, я не в силах сдержать любопытство!

Краем глаза я заметил невдалеке Бородача. Он курил трубку и ухмылялся.

-Вы иронизируете, мой Император, а зря, — пробормотал я, — я и так собирался вам все рассказать, но позже, когда допишу письмо.

-Какое письмо? Кому? — поинтересовался Император, но видимо что-то в выражении моего лица заставило его отвести взгляд, — хотя, господиново ли это дело? Рассказывай, не томи, а то я упаду в обморок прямиком с этого стула.

И я рассказал молодому Императору все. Абсолютно все, что помнил. И по мере моего рассказа, в глазах Императора вдруг зародились яркие огоньки. Они разгорались, делались больше, ярче, светлее. Император тоже вспоминал — и это были огоньки возрождающихся воспоминаний.

-Да, да, — бормотал он, когда я повел рассказ о подземелье, — я вижу это, как сейчас. Я бился о невидимую стену и, о, как я хотел убить этого мерзавца!

-Со временем ваше желание не угасло, — заметил из-за спины Императора Бородач.

-Мое желание убить его, не меньше, чем тогда, — произнес Император, — но сейчас я думаю о том, что смерть Ловкача должна стать долгой и мучительной. Чтобы он мог вспомнить лица всех, кого убил.

-У вас есть шансы?

-У нас есть шанс, если мы найдем Ловца Богов, — произнес молодой Император, и Бородач неожидано поперхнулся.

-Вам не кажется, что было бы лучше, если бы Шиджилл сам нашел Ловкача, без вашего вмешательства?

-Я хочу увидеть, как он умирает и, если получиться, чем-нибудь посодействовать.

-Если вы найдете Шиджилла, и даже если он согласиться взять вас с собой, то я сильно сомневаюсь, что у вас будет хоть один шанс чем-то посодействовать, — ответил Бородач, — вы Император, покуда находитесь в своей Империи. Я даже допускаю, что вас все еще можно назвать владыкой, хотя от Империи остались одни пустые города, жизнь в которых зародится еще не скоро. Но как только вы пересечете городскую черту, вы перестанете быть Императором. Вы превратитесь в обычного человека. А Шиджилл, ловец могущественных, не общается с обычными людьми.

-Откуда тебе это известно?

-В книжках читал, — буркнул в ответ Бородач, чиркнул спичкой и закурил.

-Но я не обычный человек, — заметил Император, — в моих жилах течет кровь Великих Императоров, древних правителей, которые изгнали магию за границы Империи и возвели неприступные стены, сдерживающие магический напор вот уже семьсот лет!

-Где теперь эти Великие? — усмехнулся Бородач, — стены дрожат от дуновения ветерка. еще месяц-два, и они рухнут. Магия заполнит все вокруг, от былой Империи не останется ничего. Раз в ваших жилах, Император, еще сильна кровь предков, что же вы не восстановите границы и не подумаете о том, как не пустить магию?

Сначала Император не ответил. Его лоб разрезала тонкая морщина, брови сошлись на переносице. Затем он поднял руку, потер пальцем висок и произнес, тихо, одними губами:

-Сначала я увижу Ловкача мертвым.

Это было безумие, к которому я, к сожалению, уже успел привыкнуть. Я не вздрогнул, услышав слова молодого Императора, не бросился к нему с восклицаниями, вроде "А как же Империя?", или "Подумайте о людях, которые ждут вас!", я промолчал и не двигался. я знал, что все бесполезно. В душе у молодого Императора, в его мозгах, мыслях сидит червь и имя этому червю — месть. Блюдо, которое успело основательно подмерзнуть.

Впрочем, Бородач тоже никак не отреагировал, словно знал ответ заранее. Мне показалось, что он даже слабо кивнул в знак согласия, а затем затянулся трубкой.

-Я сделал шестнадцать серебрянных пуль, — внезапно сказал он, — также у меня есть три охотничьих ружья. На счет точности их стрельбы ничего не скажу — не проверял, но другого в городе попросту не найдете. Безумцы растаскали все огнестрельное оружие еще в самом начале эпидемии. Самое смешное, что они им не пользуются — просто таскают с собой, как... трофей, что ли.

-Они из луков стреляют, — сухо добавил я.

-Из луков сподручнее, это еще мой дед говорил, — кивнул Бородач, — но из луков вы оборотней не подстрелите... Вы вообще стреляли когда-нибудь? Господин?..

-Доводилось, — ответил Император, все еще потирая висок.

-А ты, писака? Или только листы изводить умеешь?

-Дай мне ружье, и я продемонстрирую.

-Мне то что? Мне это не надо, за вас беспокоюсь, — пожал плечами Бородач, — надежда человечества, блин.

Император внезапно пошатнулся и едва удержался на стуле. Я вскочил, но господин показал рукой, что, мол, все в порядке.

-Вернитесь-ка в постель, мой господин. — сказал Бородач, — газа у нас больше нет, следовательно, к вечеру здесь может стать довольно прохладно. Нужно сходить, насобирать дров.

-Но ведь можно поломать вон те полки, лишние стулья, — сказал я.

-Не гадь в доме, где живешь, — коротко бросил Бородач, поднялся и заковылял к выходу, — ты пойдешь со мной, Геддон, писарь Императора, помощь требуется.

Оборвав таким образом разговор, Бородач взял свой рюкзачок с лопатой и выудил изо рта трубку.

-Мне следует пойти с вами, — сказал Император, — я должен посмотреть на безумцев и этих... карликов.

Но в этот раз даже упрямство молодого Императора, столько раз виденное мною раньше, не помогло. Стоило ему преподняться, Императора зашатало и он едва не упал. Кровь отошла от его лица, даже губы побелели. Я подоспел вовремя, подхватил его под локоть и отвел к дивану. Только сейчас я обратил внимание — от Императора пахло лекарствами и болезнью, отталкивающе, неприятно. Сил у него сейчас не больше, чем у новорожденного.

-А ведь я говорил, — произнес Бородач с нотками непонятной гордости в голосе, — вы слишком высокомерны, мой господин. Ваши желания не доведут до добра, попомните мое слово.

Император, которого вдруг затрясло то ли от боли, то ли от гнева, разлепил губы и прошептал:

-Чихать я хотел на твои слова.

-Я так и думал, — кивнул Бородач, повернулся ко мне, — буду ждать на улице.

Он вышел, я же уложил Императора на диван, склонился, прошептал на ухо:

-Вы лежите, вы отдохните хорошенько, выспитесь. Нам скоро в путь.

-Продолжим путь... — эхом подхватил Император, веки его задрожали, закрываясь, и я вдруг с ужасом понял, что сейчас молодой Император до боли напоминает мне Императора старого — в тот день, который он не пережил. Нет, внешнего сходства не было. Старый Император к концу жизни похудел на сорок килограммов, пневмания забирала последние остатки его энергии. Последние несколько дней старый Император больше походил на скелет — кожа туго обтягивала кости, глаза впали в глазницы, проступили желтые, давно не чищенные зубы... Молодой Император смотрелся лучше... но... внутреннее сходство между ними было. Да еще какое. Я видел, как энергия покидает тело лежащего передо мной господина, последние силы выходят из него, из каждой поры на лице, вместе с прерывистым дыханием... как бы мне хотелось ошибаться, но я вдруг осознал, что знаю, знаю наверняка — молодой Император умирает.

Неосознанно, поддаваясь желанию, я встал перед Императором на колено, взял его ладонь в свою и склонил голову.

-Я буду служить вам всегда, — прошептал я.

И Император сжал мою ладонь, кивнул. Глаза его закрылись. Я сидел до тех пор, пока дыхание Императора не стало ровным, потом поднялся и вышел на улицу.

За дверью, прислонившись к стене, стоял Бородач.

-Твое фанатическое служение господину требует, как минимум, уважения, — сказал Бородач.

-Я хочу подняться на крыши и наблюдать за безумцами, — сказал я, — что они затевают?

-Посмотрим, в свое время, — кивнул Бородач, — но для начала нужно принести дров. Ты же не хочешь околеть ночью, мой друг?

Я не хотел.

* * *

Мы шли вдоль трещины, разрезавшей дорогу, словно где-то под землей проползла гигантская змея. В воздухе витал пока еще слабый, но грозивший усилиться, запах дыма, да и вообще небо было серым, неприветливым, затянутым тучами. Мне все время казалось, что вот-вот должен пойти снег. Но снег все не шел...

Бородач провел меня петляющими улочками к какому-то дому, где мы вдоволь наломали дров из стульев и табуретов. Я старался не смотреть по сторонам, чтобы не видеть признаки прежней (беззаботной) жизни. Но все же, краем глаза, видел. В гостинной был большой камин с газовым подводом, но в углу аккуратной стопкой лежало пять березовых бревнышек. Возле дров — клочок желтой бумаги и коробок спичек. У окна — кресло-качалка с накинутым на спинку пледом. От кресла так и веяло уютом, некоторой, если можно выразиться, домашностью. В короткой паузе между ломанием стульев, я подошел к большому книжному шкафу, заметил корешки знакомых книг, распахнул дверцу без стекла. Книги покрылись пылью, все эти сборники стихотворений знаменитых авторов, научно-популярные романы, ставшие действительно популярными года два назад, энциклопедии... на одной книге мой взгляд замер. Она называлась "Теория основ магии: реальность и выдумка". Корешок книги был ярко-зеленым, но выделялся не этим. На корешке не было пыли. Совсем.

-Я заходил сюда пару раз, — сказал Бородач из-за спины, — Разведывал местность, так сказать. Не то, чтобы люблю лазить по чужим домам, но так получилось... листал. Хорошая книга. Полезная.

-Научился чему-нибудь?

-Это невозможно. Магии можно научиться, когда она есть вокруг, витает в воздухе. А еще если ты могущественный. Простым смертным, вроде тебя, Геддон, не дано, знаешь ли.

Я потянулся, взял книгу. Обложка была броской, с яркими картинками, намекающими на неправдоподобность содержимого, скорее на выдумку с этаким юморком. Что ж, вполне возможно.

-Я возьму ее, — сказал я, — полистаю вечерком.

-Твоя воля, — пожал плечами Бородач.

Мы наломали дров столько, сколько могли унести. Бородач ловко соорудил две вязанки, помог мне взвалить одну на спину, поднял вторую.

-Угля бы, — проскрипел он, — всю бы ночь жарило. А так придется не спать... эх, морока мне с вами, господа владыки и их помощники.

Когда мы принесли дрова, Император все еще спал. Тень смерти, которая, как мне казалось, накрыла его лицо некоторое время назад, ушла, оставив отпечатки в уголках глаз и впавших скулах. Возможно, думал я с облегчением, все обойдется, и мое паническое состояние в конце концов сойдет на нет. Дыхание молодого Императора оставалось ровным, никаких хрипов или стонов, повязка — белой.

-Поторопимся, Геддон, — сказал Бородач, — сдается мне, там, у ворот, творится что-то интересное.

Я был с ним полностью согласен, хоть и не мог оторвать взгляда от спящего Императора. Моего господина.

И вновь мы бежали по кривым улочкам мертвого города. Вновь мне казалось, что я попал в сказочный лабиринт, наполненный монстрами из детских страхов, но вокруг был один туман... и легкий привкус дыма на губах.

Когда мы поднялись на крышу, я отметил, что дыма стало действительно больше. Это были уже не отдельные столбы, поднимающиеся с разных концов города, а одна сплошная густая пелена. Казалось, горело все, что вообще только может гореть. Следовательно, видимость с крыши сократилась до минимума. Я с трудом различил статую оборотня — увидел острые уши и край макушки. Бородач сказал:

-Еще несколько дней и от Шотограда останутся только воспоминания. Думаю, в других городах твориться тоже самое.

-И в столице?

-А чем она хуже? — мрачно усмехнулся Бородач, — дома, наверное, не из небесного металла сделаны, верно?

-Пойдем к воротам. Боюсь опоздать.

-Тогда нам туда.

Не знаю, как Бородач ориентировался в сплетении крыш, но добрались мы без проблем и довольно быстро. Бородач находил крыши, стоящие почти впритык, через них не надо было прыгать — достаточно широко шагнуть. Повсюду лежал нетронутый снег, только мы оставляли за собой вереницу глубоких следов. Интересно, будет ли кто-нибудь следить за этими следами? Заметит ли их кто-нибудь вообще?