Всё это прекрасно, однако, при любом раскладе и найденных ништяках, главное сокровище — это люди. В альянсе были испанцы и португальцы. Несколько французов -корсиканцев. Жители Балеарских островов, мальтийцы. Но подавляющие большинство населения мексиканцы, в основном с юга Мексики, полуостров Юкатан. Были перуанцы, боливийцы, бразильцы, жители Французской Гвианы. Из Коста Рики, Панамы. Такой вот пёстрый состав. Чистокровные индейцы, майя, кечуа, чибча. На всю бригаду Аугусто, три медика, нейрохирург, окулист и акушерка. Парочка недоученных медсестёр. С медициной трудно, небольшая амбулатория, с препаратами сложно, частично всякие шаманские травки, настои и мази.
Я напомню вам, у альянса нет терминала смотрящих, всё, что у них есть, это торговля и разведка "выручалочек" — одноразовых порталов. Нашли они три локалки, одна из них оружейная. В другой различный по составу и толщине листовой металл, профили металлические, трубы разные, железные, медные, алюминиевые, пластиковые. Вот собственно и всё.
Что ещё отметить? Слава богу, до строительства пирамид Кецалькоатлю для человеческих жертвоприношений не дошло. Можно считать достижением, местные освоили не плохое ювелирное производство. Камушки самоцветные находят, с огранкой пока ни как почти. Алмазные круги есть, пытаются огранить, получается не очень. Вполне возможно освоят простейшею огранку. Холодное оружие делают хорошо, почти каждый ходит с мачете и ножом местного изготовления. Порой оружие украшено серебром. И напоследок, начали штамповать свои деньги, "техуэлос". Индейское название,до прихода испанцев, монеты додумались делать только чибча муиски. На Земле у них даже было своё государство. Особенно они славились умением работать по платине, а это очень непросто. Вот эти монетки из серебра и золота делали в отдельном каменном здании, всего пара человек. Собственно, и хватит о местных достопримечательностях, вернёмся обратно к ложу умирающего Аугусто.
Нас позвали, когда Аугусто очнулся из забытья. Бледный больной, лежал на кровати, тяжелодыша. Хуанита держит его за руку, шепчет молитву. Латынь отличу сразу от любого языка. Альварес за большим столом. Врача нет, возможно, уже и не нужен.
— Серхио, подойди. — Едва слышно произнёс боевой командир партизан.
— Слушаю тебя команданте.
— Теперь команданте, это ты. Я должен тебе передать одну вещь, не расставайся с ней никогда. — Рука Аугусто показалась из-под простыни, которой он был укрыт, в ней был шар-индикатор. Я принял подарок. Альварес должен тебе передать, как главе альянса секретную информацию. И не лукавь, реши эту проблему, иначе ЭТА проблема всё решит за тебя. И скажи мне, что за самолёт над рекой летал? Чисто случайно, не к тебе в гости?
Мать твою за ногу! Едрид-мадрид! Факовый факинг! Кило крокета мне в пасть! Кто сдал? Или просто спалили? — Мысли табуном диких лошадей пронеслись в голове.
— Дорогой Аугусто, мы часто выдаём желаемое за действительное. Был бы у меня самолёт, стал бы я в глуши джунглей бар строить? Может и летало, что-то, бог его знает.
— Иного ответа и не ожидал. А знаешь, твои интерпретация одной пьесы, мне понравилась. Я и фильм русский видел, где толстый актёр играл тётку Чарли. Серхио, ты знаешь молитвы? Ты же из секты или нет?
Бах! Шах и мат! Уделал, как бог черепаху. Умный мужик. Знал, что я пургу гоню, но молчал. Всё игры, всё политика, мать её и без неё ни как! Я, отче наш, не знаю. Вот засада. Стоп. Бывает же так, годами не обращаешься к ячейке памяти своего мозга, там записано, что-то не суть дело важное. Ты уже и забыл, что когда-то это знал. Странное дело. Я явственно вспомнил один эпизод из своей жизни. Учился в универе на археолога, был зачёт по истории религиозных войн и инквизиции. Захотел блеснуть перед деканом факультета. Он, когда принимал зачёты и курсовые, драконил страшно. Вот я и решил выучить на латыни любимую молитву Игнатия де Лойды, основателя инквизиции.
— Anima Christi, sanctifica me. Corpus Christi, salva me. Sanguis Christi, inebria me. Aqua lateris Christi, lava me. Passio Christi. conforta me. О bone lesu, exaudi me. Intra tua vulnera absconde me. Ne permittas me separari a te. Ab hoste maligno defende me. In hora mortis meae voca me. Et iube me venire ad te, ut cum Sanctis tuis laudem te in saecula saeculorum. Amen. — Медленно прочитал эту молитву. В переводе на русский язык примерно так:
Душа Христова, освяти меня.
Тело Христово, спаси меня.
Кровь Христова, напои меня.
Вода ребра Христова, омой меня,
Страсти Христовы, укрепите меня.
О благий Иисусе, услыши меня:
В язвах Твоих сокрой меня.
Не дай мне отлучиться от Тебя.
От лукавого защити меня.
В час смерти моей призови меня,
И повели мне прийти к Тебе,
Дабы со святыми Твоими
восхвалять Тебя
во веки веков.
Аминь.
Как я вспомнил давно забытое, сам поражаюсь. Вот захоти вспомнить, да не в жизнь. Сам факт того, что учил её, уже забылся. А тут без сучка и задоринки выдал.
— Спасибо друг, спасибо новый команданте. Хуанита поклялась, что пока ребёнку не исполнится пять лет, она будет полностью в твоей власти. Не морщись. Так надо. Но и ты обязан беречь её и ребёнка. После пяти лет обета она вольна выйти замуж по своему усмотрению, как угодно устраивать свою жизнь. А в течении времени до пятилетия ребёнка, она на всё должна спрашивать твоё разрешение. Если она ослушается тебя, ты волен лишить её возможности воспитывать моего ребёнка, следовательно, и всего наследства. Если она не родит ребёнка, неважно по какой причине. Ты по своему усмотрению выплачиваешь ей компенсацию и отпускаешь на все четыре стороны. Половину наследуемого Хуанитой имущества заберёшь себе, половину отдашь в пользу альянса. А теперь всё, я устал. Я уже ощущаю приход старухи с косой. Прощай.
Альварес жестом позвал меня к себе. Опять папочка. Достаёт несколько фото. Я подумал, уже и самолёт сфотографировали. Но там интереснее. Деревянный форт, две башни. На флагштоке "Юнион Джек"колышется на ветру.
На побережье в заливе, почти строго на юг от нас. — Сказал Альварес.
— Картина Репина, приплыли! — Ответил я. — Там, где появились лайми, жди раздор и кровь, пока они всё себе не приберут. Едва ли они изменились. За шесть десятков лет, не отучится от многовековой привычки колонизировать и порабощать.
— Согласен, команданте, согласен. Вот ещё снимки, вот их шхуна. Вот тут видны пушки. Вот пулемёт устанавливают. Их человек двадцать. Вооружены хорошо. Действенные ребята, мигом обустроились, уже одних пятнашек под себя прибрали. Скоро полезут везде, как мыши в амбар с зерном.
— Надо съездить посмотреть на месте, может, и придумаем, как от этой угрозы избавится.
Внезапно зарыдала Хуанита. Похоже, скончался командир. Альварес подошёл к кровати, потрогал пульс на шее, перекрестился, встал на колено, молитвенно сложил руки и стал шептать молитву.
Следующие два часа плохо помню. Почти не говорил, подписал кучу бумаг. Вроде без подвохов, Иван всё читал и переводил. Врач констатировала смерть. Гроб был готов. Ещё через два часа прогремел прощальный салют. Вот и всё.
Вот и всё, команданте Серхио. И обрушилось небо на твои плечи. Вот тащить тебе этот груз. А оно мене надо? Видимо надо, раз постоянно нахожу себе подобные приключения. С чего начать? Извечный вопрос, что делать?
Отстранённо рассматриваю коллекцию холодного оружия Аугусто. Среди всяких клинков была и катана, и древнегреческая махайра. Парочка шпаг, кинжалы, стилеты. Охотничьи ножи, в простых ножнах нашлась шашка. Увы, не Златоустовская. Стандартная казачья шашка. Не наградной вариант, рубились ей, видна парочка зазубрин, несколько замятий на лезвии. Щелкнул по клинку, звук хороший, ровный, тон приятный. Одних только пуговиц, пар двести было, все разные. Как потом мне сказали, Аугусто хотел их вместо денег использовать, его отговорили. Тут моё созерцание коллекции прервал Альварес.
— Команданте Серхио, Рамирес начинает провокацию. Вы не поддавайтесь. Он специально. Я с ним поговорю, все мои, вернее уже ваши люди в готовности.
— Стой, компанейро Альварес. Что делают люди Рамиреса?
— Его побратим Хуан Мексиканец, задирает ваших людей. Пытается устроить провокацию. Мы сейчас его скрутим.
— Стоп! Я выйду, посмотрю.
Молодой мужчина, лет так под тридцать, уже чуть было не схлестнулся в рукопашную с Артёмом. Мой боец уже всячески изворачивается, красиво так уходит от ударов. Хуан психует, уже вытащил мачете из ножен, начал крутить восьмёрки.
Стреляю в воздух. Говорю, Иван переводит.
— Хуан! Разве достойно свою спесь на людях показывать? Ты разве тлакотин(раб)? Ты скорее всего ауиони(куртизанка) или меседалли(проститутка).
К Хуану обратился без обязательного компанейро, как к собаке. Плюс мои ругательства были на языке ацтеков, да только сдаётся мне, всё он понял. По нему видно, индейской крови в нём не мало. Сквернословие, оно часто живёт веками, язык уж забыть, одни ругательства и остались. Взревел парниша, обозвал нас гринго и койотами плешивыми, прочими непотребными словами. Испанский язык цветаст на ругательства. А раз он оскорбил моих людей, значит, оскорбил меня. Муб ройс, или же на русском, закон толпы. Оскорбление одного, оскорбление всех, оскорбление всех, оскорбление каждого. А толпа всегда хочет крови, здесь и сейчас. Дуэль. Условились, оружие в ножнах, сходимся до полутора метров и бой. Альварес предупредил, Хуан один из лучших фехтовальщиков на мачете.
Я не буду пафоса нагонять, убить человека, любого, очень скверно и прискорбно. Не испытываю ни малейшего желания восторженно описывать как убил человека, не сделавшего для меня ни чего особенно плохого. Он был всего лишь исполнитель воли своего командира. Тот стоял в сторонке и наблюдал. Впрочем, так почти всегда, "мясо" на пушки, а микро наполеончики упоённо смотрят, как вершатся события в их честь. Не зря я задал именно такие условия поединка, по праву оскорблённой стороны. У меня на жёстком диске есть ролик с ютюба, "шашка против катаны". Если интересно, в библиотеке Надеждинска он в свободном доступе. Да и фехтованием я занимался почти каждые день, ножом, катаной, шашкой, глефой. Надо же себя в форме держать. А то поесть вкусно я очень любитель. Шашкой всего несколько ударов изучают, особенность шашки, в скорости перехода к бою. Когда мачете Хуана из замаха пошло вниз, шашка в моей руке уже убила его. Хороший удар получился, в последний момент Хуан попытался отвести голову, поэтому шашка врезалась в его шею под углом и врезалась в позвонок. Один из бойцов Рамиреса вскинул винтовку, из-за моей спины прозвучал одиночный выстрел. Бойца откинуло на спину. Остальные бойцы Рамиреса опустили оружие. Артём тотчас направил в сторону разведчиков Рамиреса пулемёт. Вот тут парни окончательно дрогнули. Можно сколько угодно храбрится, но пулемёт, смотрящий в упор на тебя, весомый аргумент убеждения. Альварес подбежал ко мне, гневно крича Рамиресу. Сзади раздался крик Хуаниты. Люди Рамиреса побросали оружие и ушли с площади, их заперли в штабе разведки, небольшом здании из брёвен.
А у меня крутится навязчивая мелодия в голове, и ни каких мыслей, мозг завис.
— Это мир людей
Притворись своей
И всё получится
И всё завертится.
Сначала весело
Потом повесишься.
И всё завертится
Петля закрутится
Сначала стерпится
Потом полюбится.
Ребятки из "Агаты Кристи" выдавали порой очень философские вещи. Песенка, точно не помню, память уже подводит, вроде "Весёлый мир".
Чудеса! Чудеса! Что же вас так много? То рутина одолевает, то, как из рога изобилия, только успевай ловить или уворачиваться. Прилетит, так прилетит, хоть стой, хоть падай! Помню в годы школьной беззаботной жизни, дело было на майские праздники. Учились мы тогда в девятом классе. Вот нас четыре друга, безбашенных команчей, после уроков рвануло на речку. А тут такое дело, рядом с микрорайоном, где мы жили, ТЭЦ находилась. В самой реке вода ещё, только моржам купаться. А вот в сбросном канале, вода как парное молоко. А денёчки тёплые стояли, даже скажем так жаркие для наших широт в мае. Вот значит, накупались мы, идём такие счастливые, ищем, где переодеться, плавки на трусы сменить. А забыл добавить, вдоль берега, наверно сотня гаражей лодочных. Больших и маленьких. Есть гаражи, в которых и лодки да катера убраны, есть небольшие, в которых только мотор да мелочёвка. Были уже и брошенные гаражи. Вот значит, мы отходим от пляжа, идём вдоль ряда гаражей, точно зная, что есть парочка брошенных, пустых и без замков. Мой друг Олег, взял с собой фотоаппарат, "Зенит ЕТ", он много фотографировал. Вот значит это всё присказка. Я первым подхожу к такому брошенному гаражу, приоткрываю закрытую в кои веки дверь... а там девушка, наших лет в одних плавчухах отжимает бюстик купальника. Она значит руками прятать свои две прелести, я оторопело смотрю на неё. Только Олежка гад, стоявший позади меня, не растерялся, слышу, щёлкнул затвор фотоаппарата. Девушка естественно увидела направленный на неё объектив, рванула с места, я стою снаружи гаража, держась за створки дверей. Она толкает меня, а что бы ни упасть, я хватаюсь за неё. Получилось, что она в моих объятиях. Трудно передать те пару секунд, когда она была охвачена моими руками. Тепло, запах тела, два чудных девичьих персика, упёршихся в мою грудь. В тот момент я был в нирване... Вынырнул я из неё быстро, девушка, когда меня толкала, немного развернула меня относительно Олега. Получилась, что она к нему спиной, а я со счастливой физиономией, напротив объектива. Щелчок затвора, прервал моё счастье. Я собственно не держал свою жертву в крепких объятиях, как бы нежно её приобнимал. Она легко вырвалась и что было сил, стремительно убежала. Полностью из ступора меня вывел третий щелчок затвора фотоаппарата. История имела продолжение. Я был скромным юношей, застенчивым. Что бы я да первый к девушке подошёл, это нонсенс. В то время у меня была подруга, но этот так, телефонная любовь. Мы могли часами висеть на телефоне, ну и больше ни чего, собственно. В первый же день после праздников, на уроке биологии Олег одолжил свой учебник на парту двух девчонок, одна из них была его симпатией. Сразу скажу, Олег крайне не любил, давать свои учебники, мы с ним с первого класса учились, знал я его. Я ещё удивился. Но прошло минут пять и на соседнем ряду, где у нас сидели почти одни девчонки, вдруг стали меня упоминать, порой, не сдерживая эмоций. Я напрягся. Смотрю, парочка фото путешествует от парты к парте. На фото чётко видна обнажённая спина девушки, мой голый торс, мои обнимающие руки и довольная мордуленция. Нижнею часть фото, где виден верх плавок девушки, Олег обрезал. В тот день мой лучший друг, мог не прийти из школы. Готов был его убить, ну не совсем конечно, но покалечить, это точно. Его спасло, что он сказал, старался ради моего имиджа. Мол, вон я какой крутой и девушка у меня есть и обнимаемся голыми, и т.д. Я понимал, это он мне лапшу на уши вешал, он же гад, ради своей симпатии старался. Вы только поймите, это сейчас над таким фото ухмыльнутся и всего. А это было в страшно далёком 1981 году, Лёня Брежнев ещё шамкал речи на партконференциях. Я комсорг класса, лучший политинформатор школы, победитель городского конкурса рефератов по теме научного Ленинизма. Гордо носил комсомольский значок "Ударник". Их на школу всего семь было. А школа большая, больше семисот учеников. И вот представьте, эту фотку увидел бы, кто — то из комсомольского актива школы. Мне такой бы пистон вставили, мама не горюй. Ко всем чертям бы полетела восторженная характеристика и бывшие заслуги. А я тогда уже определился, пойду на археолога, значит надо плюсики копить, для поступления.
