Минеральные клоны

Сабрина опасливо осмотрела пустой зал. Повернулась ко мне спиной и подняла руки вверх. Быстро осмотрел ее, проверил ее волосы, убранные в простой хвост, подергал аптечки на поясе. Хлопнул по подтянутой попке.

— Порядок.

Сам поднял руки и повертелся перед ней. Ее ручки для порядка подергали дополнительную резервную аптечку на моем поясе. Хлопок по бицепсу руки:

— Порядок. — И добавила ворчливо. — Не нравится мне это.

— Что именно? То, что нам запретили надевать экзоскелеты? Я бы на их месте поступил бы так же — хер знает, чего от нас можно ожидать!

— Нет! Мне не понравилось, как ты шлепнул меня по жопе! Не мог погладить, бл? Нежно! В крайнем случае — потискать! — Она помолчала. — И не сквернословь, бл! Ты же видишь — у них даже гребанного хозяйственного мыла нет!

Ласковый знакомый голос донесся от центрального входа, гулко отдавшись в пустом пространстве зала:

— Аколиты упорствуют в заблуждениях своих и вставать на путь просветления не желают.

Ирина Томбравец была не одна. Ее сопровождали девушка и парень. Лет по двадцать — двадцать пять. Не такие рослые, как она. Скорее — поджарые и гибкие. Парень — с меня ростом, девушка лишь чуть-чуть ниже.

— Ересь чую я, командир. — Сказал парень. — Каленным железом должно ересь искоренять!

'Второй' встрепенулся и стал мне нашептывать. Я просуфлировал:

— Размышление порождает сомнение, сомнение порождает ересь. — Ответил я.

— Именно! Командир! — Девушка повернулась к Томбравец. — Еретиков сих следует огню предать.

Все трое были одеты по форме 'Тренировочная N1'. Сейчас формы Томбравец... впечатляли. Хоть и рослая, но сложена она была очень пропорционально и очень... женственно.

Ее спутница немного ей уступала, но было в ней свое очарование.

А еще неплохая фигурка девушки подчеркивалась экзоскелетом телесного цвета. Что, естественно, несколько снижало уровень визуально-эстетического удовольствия в связи с возникновением небезосновательных подозрений. В этом смысле внешние обводы Томбравец, бывшей без экзоскелета, мне нравились куда больше.

Ах, да — парень тоже был в экзоскелете, и тоже — в 'Тренировочном N1', но по понятным причинам на него я внимания практически не обратил. В отличие от Сабрины, подергавшей меня за мизинец:

— Тим! Тим! — Позвала она, старательно покраснев. — Смотри какой миленький мальчик! Правда? Ну, правда же? Щечки! Глазки! И личико чистенькое и гладенькое!

— Да-да-да... — Согласился я устало, как родитель, которого в конец достал ребенок-почемучка, и смерил взглядом прищурившегося молодого человека. — Очень сладенький малыш, верно Оставишь его мне? Ты же поделишься с любимым... старшим братиком?

— Опять все красивые мальчики — тебе! — Накуксилась Сабрина, слегка подергивая мою кисть: 'Модификанты'.

А то я не заметил...

— Вы торопитесь, лейтенант-юниоры! — Пропела своим волшебным голоском Томбравец, обращаясь к спутникам. — Обратите внимание, эти заблудшие даже не выглядят испуганными.

— Может быть тогда...? — Начал было парень, с намеком двигая бровями.

— Увы! — Перебила его девушка в экзоскелете. — Сильна в них ересь!

Томбравец с сожалением посмотрела на своих подчиненных, красиво закатила глаза и покачала головой:

— Вы ОБА торопитесь. — Тяжело вздохнула она. — Ну, на костер, так на костер! Выбирайте себе противника, разбивайтесь на пары. Спарринг через минуту. Потом не жаловаться.

— Мэм! — Поднял я руку. — Разрешите вопрос, мэм!

— Внимательно.

— Какие будут правила спарринга, мэм?

— Никаких правил, энсин Антрасайт!

— Кхм! — Прокашлялась Сабрина. — Мэм! Вы уверены, мэм?

— Не отделается одним сожжением ведьма сия... — тихо, но внятно пробормотала девушка.

— Я уверена, энсин Антрасайт! — Твердо ответила Томбравец. И показала рукой. — На эту половину — одна пара. На ту половину — другая пара. Начало — по моей команде для обеих пар. У вас осталось сорок секунд, господа офицеры!

Мы с Сабриной переглянулись. Главное, не улыбаться слишком уж широко.

+++

Против меня ожидаемо вышел парень, против Сабрины, разумеется, девушка. Парень, по-моему, за что-то на меня обиделся. Нежный какой.

На него я демонстративно не смотрел. Почти искренне любовался стоявшей строго в центре зала лейтенант-коммандером Томбравец. И начисто игнорировал волны злости, исходящие от моего будущего спарринг-партнера. Хотя... 'Спарринг-партнер' — это когда есть правила. А Томбравец сама сказала — 'никаких правил'. Так что — ничего личного, парень — ты теперь не 'спарринг-партнер', а 'противник'. Как там... 'итс джаст бизнес', да?

— Внимание! — Рука Томбравец поднялась, очень пикантно обтянув высокую грудь тканью майки... (ммм, а она даже без лифчика!) И рухнула вниз. — Бой!

Парень рванул на меня сразу. Скорость приличная, но ничего экстраординарного. Прямой незамысловатый удар кулаком. В лицо. Идиот! Для обычного даже хорошо тренированного человека, не спорю, было бы достаточно и половины этого — мелькнуло бы что-то перед глазами, а потом — темнота.

Я просто убрал голову, чуть присев. А когда чужой кулак щелкнул воздухом над моей головой, выпрямился с мощным ударом в корпус. Почти не сдерживаясь.

Всё! Парень сначала обвис на моей руке, а потом соскользнул и скрючился на полу, тихонько пытаясь протолкнуть в легкие ставший каменным воздух.

Для модификантов такие травмы совершенно не опасны (при условии, что параллельно с временной остановкой дыхания от удара в нервный узел не пострадают расположенные рядом внутренние органы) — без поступления воздуха извне модификант (он же, ёлки, не просто так называется модификантом!) может протянуть до получаса, как морские млекопитающие с планеты "второго". Но рефлексы-рефлексы... надо приложить во истину титанические усилия, чтобы в ходе многочисленных и не очень приятных тренировок научить свой организм (психику в первую очередь) обходиться без регулярных вдохов-выдохов...

А я строевым шагом направился к покосившейся на меня Томбравец. Встал рядом в положении 'вольно', заложив руки за спину и расставив ноги. С интересом следя за поединком Сабрины.

А та развлекалась. Гоняла (но строго по своей половине) девушку — 'инквизитора'-самоназначенца (про инквизитора подсказал 'второй'... и я опять не стал разбираться в ассоциативной цепочке — там всё опять было... сложно). Уже стало понятно, что девушка-модификант сообразила о подставе, которую им устроил командир. Но ничего поделать не могла — было видно, что она разогнала психику и даже задействовала восьмикратный, кажется, мультипликатор своего экзоскелета. Но ничего не помогало — Сабрина просто была быстрее, бешенной белкой скача вокруг своей жертвы. А экзоскелет увеличивает силу человеческого тела, но ничего не может поделать с его скоростью, реакцией и рефлексами.

— ЗАКАНЧИВАЙ. — Бросила Томбравец, впервые повысив голос. Я даже вздрогнул — ее голос стал чуть громче, но, одновременно, как-то... понизился, обретя компоненту инфразвука. Это пугало. Кроме шуток!

Через секунду девушка-модификант, отлетев к стене, рухнула на блестящий пол, сжавшись в позе эмбриона и обхватив руками живот. Такой же прямой в корпус, что выполнил я тридцатью секундами ранее.

Сабрина четким строевым шагом промаршировала к нам и встала рядом со мной, пожирая начальство взглядом. Глаза ее горели, лицо разрумянилось...

— Мэм! Возможно, следует вызвать медслужбу, мэм! — Звонко предположила Сабрина.

— Обойдутся. — Тихо обронила Томбравец. — Если через минуту не встанут в строй, я буду СЛЕГКА РАЗОЧАРОВАНА.

Какой же у нее волшебный голос... даже когда она его вот ТАК повышает-понижает!

Тела заворочались с тихими стонами-ругательствами. Через минуту мы стояли одной шеренгой перед Томбравец: парень, девушка, я, Сабрина. Томбравец смерила взглядом лейтенант-юниоров (краем глаза уловил, как и без того бледно выглядящие ребята побелели):

— Отдыхайте... пока. — Взгляд на нас. — А вы... двое... парой — со мной. Через минуту.

Она несколько секунд молчала, явно ожидая вопросов от меня или от Сабрины о правилах нового спарринга или уточнений о том, в своем ли она уме. Но мы с сестрой молчали и глупых вопросов не задавали — и так было понятно, что сейчас нас будут бить. И никакие правила тут не помогут.

— На исходную!

— Мэм! Есть, мэм!

+++

Помню, даже наши инструкторы были вынуждены сквозь сжатые зубы признавать — в паре мы с Сабриной работаем почти идеально, как единая машина смерти — о четырех руках, четырех ногах и двух головах.

— Резкий нижний-верхний кросс. — Отрешенно бросила Сабрина, выходя 'на исходную'.

Судя по виду она уже тоже скатывалась в боевой транс, до предела разгоняя 'психику'.

— Принято. — Согласился я. — По жесткому варианту. Готов.

— Принято. Готова.

Действительно, работа одновременно по двум уровням против такого рослого противника, как Томбравец — был единственным выходом... не так быстро сольемся.

+++

Она стояла напротив, заложив руки за спину. Внешне расслаблена. Но та самая интуиция призывала не верить внешнему виду — перед нами припал к земле напружиненными лапами опасный хищник. Опытный бывалый людоед внимательно следил за каждым нашим движением.

В зале стало тихо-тихо.

Мы с Сабриной разошлись на четыре метра в стороны друг от друга. И синхронно двинулись вперед к Томбравец. В ногу. Так же внешне расслабленно. Взгляды не фиксировались на противнике, а расфокусировались, вобрав в себя все видимое пространство помещения. В головах повис, а потом и остался привычный стон басовой струны.

Когда наши тела в пространстве заняли вершины равнобедренного треугольника с Томбравец, Сабрина запнулась, махнув вперед руками, пытаясь удержать равновесие. Уже срываясь в атаку с нижней подсечкой, я понял — противник не купится на эту простенькую уловку.

Моя нога просвистела на уровне колена Томбравец, а тело ушло кувырком от ее мощного нисходящего удара пяткой вниз. Мимо пролетела, прикрывая мое отступление, Сабрина, и тут же откатилась мне под ноги, 'смазывая' вращением чужой удар кулаком. Поймал ее за плечо и рывком отправил вперед, а сам прыгнул вперед и вверх, перелетая над упавшей в вертушку-подсечку Сабрину. И я и она — мимо.

Взвизг от нашего двойного удара еще гулял по залу, а мне уже пришлось ставить блок под удар рукой. Еще один чужой удар. Еще... Разгон и — чужая серия, как из импульсника. Часть отбил, от части уклонился, часть перехватила Сабрина, вылезшая буквально из-под моих ног.

Через ее голову начал собственную атаку. Удар. Удар. Разгон... Нет — серия не получится, слишком неудобно перехватили уже второй мой удар.

Толчок-сигнал в спину Сабрины. И она взрывается своей серией по нижнему и среднему уровню. Тем временем гашу атаки Томбравец, мешая ей реагировать на неудобные атаки снизу. С огромным трудом — она без экзоскелета, но такое впечатление, что лупит на восьми-, десятикратном усилении.

Бац! Звезды из глаз! Все-таки пропустил что-то сбоку по скуле. Давая мне опомниться, Сабрина оттесняет меня спиной назад, отходя сама и продолжая прикрывать.

Бац! Прижатая ко мне спина дрогнула — это прилетело Сабрине. Теперь моя очередь. Задвигаю ее за спину и пытаюсь 'передавить' взвинченной до предела скоростью чужие атаки. Есть! Один удар проходит в нервный узел плеча. Есть! Второй проходит! Еще чуть-чуть и смогу хорошенечко отработать всю правую половину тела противника, оставшуюся без защиты...

Бац! Словил тяжелый по бедру. Бац! А это по уху... кажется, тыльной стороной раскрытой ладони.

Шлеп! Чужой подбородок ловит удар снизу от Сабрины. Херак! Мой широкий размашистый из вертушки через голову Сабрины смачно врезается в подставленный блок...

И нам обоим хорошо-о-о — и мне и моему противнику — я как на каменную стену налетел, а она явно себе руки отбила нахрен.

Прямой пинок в живот от Сабрины. Мимо. Сабрина падает, не успев отреагировать на подсечку.

Не даю ей упасть, ловлю в воздухе, и с опорой о подставленные руки провожу еще одну вертушку. Мимо. Дергаю на себя Сабрину, и уже она взвивается в воздух, молотя коленями и ступнями... Есть попадание!

+++

Я рассматривал потолок зала. Рядом тихонько время от времени нарочито-тоскливо вздыхала так же лежащая на спине и раскинувшая руки в стороны Сабрина. Мы слушали чарующий прекрасный голос Томбравец, стараясь отрешиться от болевых ощущений. Она говорила, как обычно мягко и ласково, но в голосе — нет-нет — а проскакивали те самые пугающие обертоны:

— ... была предоставлена для ознакомления всему боевому составу подразделения. Вполне можно было уяснить для себя, что скорость реакции энсинов Антрасайт как минимум в два, а скорость — в полтора раза превосходят таковые даже у максимально модифицированного бойца. В вашем случае положение могли бы спасти тяжелые боевые коктейли, экзоскелет и... ОСТОРОЖНОСТЬ.

'Осторожность'... нет, "ОСТОРОЖНОСТЬ" она сказал так, что я даже поежился.

— Первое — неприемлемо для обычной тренировки-спарринга. Второе вам было предоставлено. Третье... вы не пожелали обеспечить сами. И кто вам после этого доктор, ГОСПОДА ЛЕЙТЕНАНТ-ЮНИОРЫ?

Ух! Она опять это ТАК сказала...

Воцарилось молчание, целиком заполненное побелевшими лицами, капельками холодного пота на висках, предательской дрожью коленок. Эх, красивый у нее голос! Так бы и лежал, наслаждался покоем, этим волшебным голосом-песней и уходящей под напором лошадиных доз препаратов болью. Увы:

— Господа энсины. Пять минут, отведенных вам, уже почти истекли. Как долго вы еще собираетесь ИЗОБРАЖАТЬ клиентов лазарета?

Бодро вскочили. Встали в строй рядом с бледными сослуживцами.

Ну, да. Мы с Сабриной проиграли — меня отправили в нокаут, а ее поймали и слегка придушили в захвате.

Но мы проиграли достойно! ('Ага! Старушка ушла красиво!') Томбравец сейчас отправится в лазарет лечить закрытый перелом правой руки, трещины в ребрах и многочисленные гематомы на теле... ну и пару зубов ей не мешало бы укрепить — удар Сабрины ладонью в подбородок снизу был хоро-о-ош! Мы отделались куда меньшими повреждениями — шишки, порезы, разбитая слизистая во рту и шикарные 'фонари' под левым глазом у каждого (тут можно даже не спорить — специально целила).

— Время обеда. Господа лейтенант-юниоры, показать господам энсинам расположение, место приема пищи, после обеда — сопроводить в отдел материального обеспечения. После этого до вечернего построения — можете быть свободны. Вопросы?

— Мэм! Никак нет, мэм!

— Энсин Антрасайт! — Смотрела она на меня.

— Мэм? — Шаг вперед из строя.

— Рыжий — лучше? — Спросила она, повернув голову вполоборота.

Я посмотрел на помятое лицо в синяках, рассеченную бровь, разбитую нижнюю губу, кровавую дорожку из-под носа (Сабрина, пока лежала, тихонько похвасталась, что губа и нос — ее работа... ну, когда душили...), спутанные рыжие волосы...

— Мэм! Так точно, мэм! Гораздо лучше, мэм!

— Хорошо... — удовлетворенно кивнула она.

+++

В душевом секторе раздевалки мы с Сабриной по привычке заняли соседние кабинки, ни капли друг друга не смущаясь. Чем ничуть не удивили ни Ричарда Вегу, ни Глорию Джа — те столь же спокойно скинули с себя штаны, майки, экзоскелеты и, оставшись голышом, запрыгнули в две ближайшие.