Зато рыжая красавица Регина Кастин стала намного чаще бывать у меня, что меня несказанно радовало, а я в ответ пытался создать больше поводов повстречаться с ней. Ради этого я даже раскопал в своих закромах силовое оружие для офицеров, в том числе и комиссара, который на мои вечера с полковником смотрел с ухмылкой.
Жизнь моя на корабле вошла в ритмичное русло — я успел за прошедшее время проверить и перепроверить вооружение солдат, использовал купленную нямку в качестве награды за хорошие показатели на тренировках, устроил аудит и интенданту полка пришлось отвечать перед комиссией, в которой был я, комиссар и Кастин с Броклау, за вещевое имущество, которое интендант вечно зажимал. Он юлил, он синел, он хватался за сердце и дёргал себя за традиционные интендантские усы, но этот таракан был вынужден раздать бойцам положенные им по штату вещи.
А ещё я переделал практически всё оружие под бойцов — изменил его баланс, расположение и форму рукояти, подогнал под бойцов броню, чтобы сидела идеально. Наконец — ко мне завалился его величество Каин, который очень захотел обзавестись бронёй, упирая на то, что он будет рисковать вместе с солдатами… трус, конечно, самый отчаянный трус, но для комиссара это самое положительное качество. Хочет жить — будет вертеться. Не зря он считается знаменитостью.
* * *
Мой Громовой Ястреб изрядно похудел в плане имущества — практически в нём не осталось никаких грузов, он был пуст. И поэтому именно на мой Ястреб пришёл Каин, слава омниссии — без своего вонючего адъютанта.
Вообще-то я сам его пригласил. Комиссар со своими нехитрыми пожитками забежал ко мне, запрыгнул и я тут же стартовал. Корабль висел на орбите планеты и из него уже вылетел войсковой челнок. Каин сел на кресло позади моего, пилотского, и спросил:
— У тебя не осталось пожитков?
— Всё раздал.
— Щедро, — цыкнул он зубом, — очень щедро.
— Нужно было. Что там на планете? — мы вылетели из корабля и двигались к Гравалаксу. Картина маслом — от горизонта до горизонта поверхность планеты. Каин осмотрел увиденную картину — голубые моря, тонкая дымчатая плёнка атмосферы и белые облака, словно сугробы снега, которые припорошили континенты… Столица планеты находилась в хорошем, зелёном месте, что редкость для этой планеты. Другого света в кабине не было — это вредно, в космосе пилоты никогда не включают свет в кабине — только разве что подсвеченные стрелки приборов. Крошечный засвет летящей в тебя ракеты или несущегося на огромной скорости челнока — нужно заметить раньше, и не все полагались на авгуры и сенсоры.
Комиссар несколько мгновений насладился видом и отвлёкся на меня:
— Пока что ничего толкового мы не знаем. Если верить командованию — на планете просто растут антиимперские настроения и нужно наше присутствие.
По его оговорке я понял, что он не верит, что это будет просто демонстрация флага. И решил положиться на чуйку комиссара.
— Спорим — либо культисты хаоса, либо генокрады.
— Император сохрани, — довольно искренне воскликнул Каин, — скажешь тоже…
— Подданные империи не идиоты, чтобы вот так просто взять и полюбить ксеносов, — развил я свою мысль, — Здесь рядом империя Тау, а они всегда расширялись. Готов поспорить — не прочь прибрать к рукам эту планету. Вот только люди в империуме прекрасно понимают, что скорее планету сожгут, чем отдадут синемордым, и чтобы они потеряли не то что лояльность, но и страх, нужен толчок. Я не раз встречался с генокрадами и хаоситами, и те и другие — могут быть таким толчком. Хотя империум велик — может быть и такое, что местные просто распропагандированы синемордыми и теперь уверовали в их высшее благо.
Каин вздохнул слегка прерывисто.
— Да. Ты прав, пока рано судить, нужно на месте всё проверить.
— Каин, если хочешь услышать непрошенный совет от старого капитана — не устраивайте публичное вступление в город войск, а ещё лучше — максимально тихо и спокойно войдите, можно сказать — тихо.
— Планы наоборот, пройтись с оркестром, показывая всем, что империум здесь.
— Я знаю, но это мысли гвардейца. Войти с пафосом и помпой, шумно, но это послужит спусковым механизмом для местных. Можно фактически входить и сразу занимать ключевые позиции для усмирения мятежа, поскольку он точно начнётся. Я готов поспорить, что если тут замешан хаос или генокрады — то будут противники из СПО и местных полицаев.
Каин подумал недолго, после чего согласился с моей мыслью:
— Готовым нужно быть всегда, но… если тут и правда всё так плохо — то у нас будет максимум день. И что хочешь предложить ты?
Комиссар явно был опытным военным и хорошо смыслил в тактике, поэтому я предложил то, что мне показалось наиболее разумным:
— С шумом и помпой проведём гвардейцев по городу в лагерь, а потом переоденем в гражданку и на гражданских машинах развезём по городу гвардейцев-снайперов.
— У нас всего два десятка снайперских расчётов с лонглазами. На весь город не хватит, это разве что позлит местных мятежников.
— Опытный снайпер может остановить наступление целой роты.
— Опытных снайперов у нас ещё меньше, — сказал Каин.
Мы быстро снижались, но не настолько быстро, чтобы корпус покрылся плазмой, незачем лишний раз насиловать технику.
— По этому поводу — у меня есть идейка. Нам и не нужны снайперы как таковые — нужны расчёты с тяжёлыми болтерами.
— Городские опорные пункты? — блеснул эрудицией Каин, — их почти невозможно установить скрытно, к тому же это понадобится только в случае серьёзных боёв.
— Я знаю, знаю. Мы должны спровоцировать мятежников на мятеж, вот что я думаю.
— Что? — удивился Каин.
— Сам посуди — есть общество мятежников, основная масса — распропагандированы и разозлены, раздражены. Те, кто ими руководит — рано или поздно, хотя скорее рано, устроит провокацию. Например — оденет каких-нибудь уродов в форму гвардии и они расстреляют толпу, чтобы поднять мятеж. Это лишь вопрос времени.
— И в чём наша выгода, если мы сами сделаем это?
— Руководству мятежников придётся импровизировать, откладывать или отказываться от своих планов. Нельзя давать врагу преимущество и право первого хода. Вот что, я предлагаю взять наших снайперов и рассеять их по городу сразу после прибытия, и начать по команде ночью, в самое неудобное для них время, а лучше — вечером, стрельбу по мятежникам. Десяток-другой мы пристрелим и начнётся мятеж.
— В чём наша выгода, по сравнению с тем, что может быть? — удивился Каин, — то же самое, только меньше времени на подготовку.
— А нам и не нужно готовиться. Я уже готовил бойцов, тренировал, вооружал, проводил тестовые городские бои с разбором тактики и стратегии… сейчас всё, что от них требуется — это доехать из космопорта до места дислокации и тайно, под покровом ночи и стелс-полей, разойтись по всему городу, установив на крупных улицах огневые точки с тяжёлыми болтерами. Вот что, ты фигура заметная, если согласен — я займусь установкой огневых точек, а ты — снайперами.
Примечание к части
Автор на мели. Правда на мели, это я не для красного словца — затянул пояса для музы. Копилка для помощи голодающей Музе: Сбрбнк: 4276 4000 5869 5249 https://money.yandex.ru/to/410014117795315
>
9. Мы не ходим в Гравалакс
Я завсегда любил хорошо выпить и не отказался бы сейчас, подобно некоторым решительно настроенным офицерам из других полков, отправиться по кабакам, но судьба распорядилась иначе. Или даже не судьба, а злой рок и личная моя неугомонность.
Мне удалось уговорить Каина на авантюру — спровоцировать беспорядки, предварительно подготовившись. Что в этом плане было хорошего — так это то, что начало не станет для нас неожиданностью.
Бравый и не очень храбрый комиссар отобрал из полка целую роту, и мы увели их прочь. Я обещал — я выполнил обещание — установил на их броню маскировочное поле, которое сделало бойцов по сути невидимыми для простых гражданских. Хотя друг друга худо-бедно они видели — система обнаружения, встроенная в шлем, работала.
Наш план медленно трансформировался во что-то дельное. Я, пролетая над городом под стелс-полем — а у моего ястреба была и такая функция, нагло скопированная у СШК, наблюдал город Майо. Это был относительно небольшой по меркам империума городок — планета была аграрной, особо развитой экономики не имела. Майо же… Этажность зданий в городе была невелика, а стилистика — необычна для империума — цепляла глаз. В империуме такого откровенного ксенолюбства нельзя было найти нигде — и это в цивильных районах. Ксеносское влияние в архитектуре фактически показывало проблему этой планеты, оно разъедало общество изнутри. И чем богаче было здание, тем больше в нём было всего чужого. Скруглённые углы, как правило, вместо привычных рубленых имперских форм.
Наш полк выгрузился без оркестра и помпы — вместо этого бойцы вышли тихо, молча, без лишнего шума. Каин делал своё дело — штандарт полка был убран прочь, оркестр тоже, вместо этого ехали в гробовой тишине, позволяя насладиться музыкой машин — лязгом гусениц химер и саламандр, и топотом бронированных ног солдат, которые шагали в ногу и выглядели очень внушительно.
Я полагал, что такое вхождение, вопреки уставу, будет наиболее эффектным и не ошибся — вместо фанфар и развевающихся на ветру штандартов — только бесконечный поток воинов в силовой броне с хелганами и плазмоганами в руках. В полку не осталось ни одного лазгана. Единственным оружием ближнего боя у бойцов были штыки хелганов. Полк был самым настоящим штурмовым, и его вхождение в Майо — столицу этого мира, было встречено местными с шумом и гамом — кто-то крикнул «имперские ублюдки!» и получил разряд от арбитра. Хотя это я их так по-свойски называю — конечно же это не адептус арбитрес — великомогучая всегалактическая полиция. На каждой планете была своя служба следящая за порядком и как правило она подчинялась арбитру — иногда на планету приходилось всего несколько арбитров, а иногда и вовсе один единственный.
Можно сказать, что наш полк вошёл под лязг гусениц, гудящий шум костюмов, который сливался в монотонный гул, и недобрые взгляды гвардейцев на окружающих их мятежников… Это было прекрасно.
На что надеялись мятежники?
Кем бы ни был наш противник — после такой демонстрации они обязательно захотят взять паузу и пересчитать свои планы, потому что понятно даже далёкому от военного дела человеку, что почти восемьсот рыл в силовой броне, которую не взять стабберным или лазерным оружием, особенно распространёнными у всякой швали. Уж это то я понимал. И теперь ход за нами — врага нужно спровоцировать.
* * *
Артиллеристы — это хорошо. Но совершенно лишнее здесь. Я с высоты наблюдал за артиллерийским полком. Каин с кем-то из артиллеристов болтал, ну, а я — наблюдал за происходящим с высоты птичьего полёта моего Ястреба. И выбирал себе местечко, чтобы приземлиться.
Каин — фигура заметная, и к нему будет приковано много внимания, поэтому я решил не вмешиваться и пустить его вперёд, а самому заняться практической частью, поэтому всё-таки нашёл место и затребовал нужную мне команду. Броклау был недоволен расставаться со своими ребятами, но это было нужно. Я подумал немного и пригласил майора на пару слов в трюм своего корабля. Он как раз отвлёкся от разговора с Суллой — девушкой с красивой фигурой и не самым приятным лицом, тем не менее, симпатичной по-своему. Майор цокая каблуками по пандусу, зашёл в трюм ястреба. Его резкие черты лица не выражали большой радости, направленной на меня — отрывать его от командования было чревато.
— Что у вас, господин Крейц?
Я закрыл аппарель, чтобы нас не услышали и когда отсек загерметизировался, отрезав все звуки, резко сказал:
— Сражение начнётся завтра вечером.
— Какое сражение?
— С мятежниками, — пояснил я.
— Этого нет в нашем приказе. Но если прикажут…
— Не прикажут, — отказался я, — я посовещался с комиссаром Каином и мы пришли к выводу, что положение на планете нетипично. За мятежниками кто-то стоит и это не простой криминал или кучка синемордых тау. Хотя они оказывают своё влияние — они не идиоты, чтобы пускать столько людей в расход.
Майор пожал плечами:
— И что?
— Скорее всего мы имеем дело с культом хаоса или генокрадами. Почерк пока не вырисовывается, но я бы поставил на генокрадов.
— Тиранидов в этом секторе не было, — отказался Броклау, — откуда им взяться?
— Это может быть разведка. Авангард флота вторжения. Улейфлота тиранидов.
Броклау нахмурил брови и черты его лица, казалось, стали ещё острее. Я развил свою мысль:
— Как бы то ни было — имперские граждане не стали бы мазать себе морду синей краской и подражать тау в архитектуре и внешности, как минимум чувство самосохранения у них быть должно. Чтобы оно отказало — нужна многолетняя обработка и толчок. Этим толчком может быть только хаос или тираниды, а обработкой занимались Тау, радостные от того, что имперцы так быстро верят в их это благо. Это одна из рабочих версий происходящего.
— Тогда об этом должно быть доложено.
— Нужны доказательства, — пояснил я, — без доказательств нас пошлют далеко и надолго. Ещё и обвинят во всех смертных грехах. Нет, просто держите солдат в тонусе, чтобы не расслаблялись. Здесь атмосфера уже взрывоопасная.
Броклау вздохнул:
— Вообще-то неправильно это всё.
— Но если об этом узнает администратум — а стукачи могут найтись, тогда нас ещё и крайними выставят.
— Может оставить всё как есть?
— Можно. Но на всякий случай нужно выставить огневые точки по городу — я снабжу бойцов стелс-генераторами. Это тоже очень редкая и очень древняя технология, обычно доступная только инквизиции. Подумайте, кто лучше подойдёт для этой роли и за несколько часов до начала стрельбы мы тайно переместим бойцов из расположения в город, чтобы опередить противника.
Броклау вздохнул и согласился:
— Хорошо. Это я могу, когда начнётся операция?
— Скорее всего — завтра, смотря как получится. Нельзя дать мятежникам шанс улизнуть. Я же пока займусь поиском доказательств — если найду — это уже перейдёт из разряда внутренней проблемы в нашу.
* * *
Ящик хорошего самогона — вот что мне не хватало для счастья. По крайней мере — пока я его не извлёк из своего шкафа и не откупорил одну бутылочку. Отхлебнув могучим глотком, почувствовал, что мысли снова роятся в голове и просятся наружу, а характер приобретает общительность и решительность. Повесив бутыль на пояс, я вылез из своего челнока, стоящего в расположении, чтобы обнаружить, что полк уже как следует разогрелся.
