Игра Ордена. Черная Химера. Общий файл

Вздохнув, я прямо в облике пантеры прилегла на пол и опустила голову на сложенные лапы. Моя жизнь — скажем так, не сказка. Было время — давным-давно! — когда я, как и все нормальные девочки, мечтала о принцах, балах и роскошных платьях. Мне хотелось затмить этот мир своим светом, чтобы каждый, кто находится рядом со мной, стал чуточку лучше.

Жизнь порой жестока. Тогда я думала, что у меня есть семья, что я кому-то нужна. Маленькая, сопливая дурочка, прыгающая вокруг людей со своими наивными мыслишками!

Я резко встала и заставила себя вернуться к человеческому облику. Внезапная боль стрельнула по позвоночнику: злость — не лучшая эмоция для обращения.

Как сейчас помню: теплый осенний вечер, маленькая девочка в голубом платьице и смуглый черноволосый мужчина. Птички поют, травка зеленеет — идиллия одна, да и только.

— Хочу в зоопарк. Или в цирк. Хотя нет, во Дворец. Папа, отвези меня в город! — Девочка, так похожая на меня, весело прыгает вокруг отца. Потом не выдерживает и цепляется за его рукав. — Пожалуйста! Ну, пожалуйста, пожалуйста! Ты обещал.

— Милая, обязательно отведу, но не сегодня. — Мужчина широко улыбается. Глаза у него такие же, как у девочки: карие, чем-то напоминающие глаза кошки.

— А когда? — расстраивается девочка, но вместо ответа отец замирает и к чему-то напряженно прислушивается.

— А ну-ка, поиграем в прятки. Спрячься и сиди, как мышка!

— Кошки не могут быть мышками.

— А ты притворись, Лиэль. У мышек тоже есть чему поучиться. — Мужчина хватает девочку за руку и заставляет спрятаться за деревом, рядом с пышными кустами.

Малина. Сорвав ягоду, девочка садится спиной к дереву и, с удовольствием пробуя ягоду на вкус, смотрит, как солнце играет в листве. А потом не выдерживает и, пригнувшись, выглядывает из укрытия: к отцу подходит какой-то незнакомец. У него маленькие глазки, чисто выбритое лицо и расшитый золотом белый костюм. Кто-то из города, но, в отличие от других горожан, которых довелось увидеть, этот девочке сразу не понравился. Было в нем что-то трусливое и злобное.

Незнакомец и отец о чем-то говорят, но они слишком далеко, чтобы услышать. А любопытство мучает. Заправив черные волосы за ухо, девочка наклоняет голову и прислушивается.

— Сделай, сделай, что обещал! Ты нужен нам.

— Здесь я нужнее.

— Подумаешь, семья. Твоя жена в два счета найдет себе другого, вон уже спуталась. А девка твоя... — Незнакомец что-то говорит, и отец, зарычав, хватает того за воротник.

— Выбирай выражения!

— У тебя есть другая семья. Которая тебя ждет. — Незнакомец хрипит, но все равно усмехается, будто губы живут сами по себе. — И ценит больше. Не ты ли говорил, что в любой момент оставишь дом? Ты же сам выбирал, с кем тебе быть, столько лет готовился, а теперь метаешься, будто кот в горящей избе! Опять!

Отец отпускает воротник собеседника, разжав пальцы, но не отступив.

— Я подумаю, — резко бросает он, и освобожденный незнакомец, подняв руки, нагло ухмыляется и делает несколько шагов назад.

— Думай-думай. Но время-то тикает, друг мой.

Он разворачивается и уходит, буквально убегает от гневного рыка, и девочка, прекратив обрывать малину с куста, смотрит ему вслед. О чем он говорил, этот странный человек? Отец уйдет?

Нет, конечно, нет, он никогда так не поступит. Встряхнув головой, она выходит из-за дерева и подходит к отцу.

— Папа? А кто это?

Мужчина поднимает Лиэль на руки и, взлохматив ей волосы, тут же опускает на землю. Ответа не будет.

Девочка со вздохом прижимается к руке мужчины. Словам незнакомца она не поверила, но они жужжат в голове, как назойливая муха. Что за глупость? Это же ее отец, он никогда ее не бросит!

— Папа? Ведь ты никогда-никогда не уедешь?

— И не надейся. Уж от меня никуда не денешься. — Он пытается развеселить дочь щекоткой, но та серьезно отталкивает его руки и настойчиво требует:

— Обещай!

— Обещаю, Лиэль. Больше того, клянусь жизнью.

— Я люблю тебя, папа, — она почти шепчет. — Очень люблю.

— И я тебя, родная. — Улыбнувшись, он кладет руку девочке на затылок. — Только никому не рассказывай о нашей тайне, ты помнишь?

Она молча кивает.

— Ну поехали в зоопарк? Ну, па-а-ап!

— Не сегодня, милая. Я обещаю тебе, но не сегодня.

Он так и не отвел меня в зоопарк. Не сдержал обещания. Бросил меня, как игрушку, как надоевшего щенка! Предал.

Хотя предал ли, и если да, то меня ли? Есть ли что-то общее между той девчонкой и мной?

Я метнула нож в мишень напротив.

Маленькая Лиэль умерла десять лет назад. Ей было девять, но никто о ней не горевал. Никто не проливал слезы и не рвал на себе волосы от горя. Ее мать ненавидела ее, а отец бросил. И даже я ее презирала.

Лиэль — умерла, Ли — осталась.

* * *

— Ты же собиралась подумать о вечном. — Рат усмехнулся и шлепнул на стол карту. Еще одну карту он, разумеется, сунул в рукав. К счастью, никто этого не заметил, кроме меня, а не то бы один конкретный рыжий получил пинка под зад.

— Подумала. — Я скривилась и уселась за стол.

— И? — сильно заинтересовался Рыжий.

— Не понравилось, — честно призналась я, кидая монетку усатому мужчине. — Я в игре, всё, как обычно.

Усатый понятливо кивнул и сдал карты.

— Выигрываешь? — Я со смешком кивнула на стопочку монеток, столбиком выложенных рядом с рукой Рата. — Опять за свое, Рыжий? Мало тебя гоняли, что ли?

Парень загадочно ухмыльнулся, одной рукой раскладывая карты красивым веером. Он сегодня принарядился — наверное, опять за кем-то ухлестывает. Рыжие волосы аккуратно собраны в хвостик, рубашка с воланами застегнута всего на две пуговицы, обнажая загорелую грудь. Я невольно засмотрелась.

Нет, флиртовать с ним я не собиралась. Но не люблю я рыжих бабских угодников, что ж тут такого? Однако сегодня я впервые заметила, что парень-то ничего, симпатичный.

— Нравится? — Рат с гордостью поправил волан на рубашке. — Не хочешь составить мне компанию?

— Далеко собрался? — Я швырнула карту на стол. Мужик в черном разразился потоком ругательств и проклятий. Кажется, я выиграла. Отлично.

— В постель, конечно. — Рыжий сделал удивленное личико. Ах, ну да! Куда еще этот паршивец может меня пригласить? Не в театр же.

Я усмехнулась. Рат в своей роли; уже привыкла. Другое дело, что реакция на его подколки у меня всегда разная. Могу дать пинка, могу послать к Ульрику, а могу подколоть в ответ.

— Не боишься, милый, что я тебя до смерти замучаю? — Я стряхнула еще одну карту на стол и с удовольствием выслушала очередную "хвалебную" оду в свою честь. На этот раз возмущался наемник слева от меня. Ха, надо уметь мухлевать! — А то смотри, еще месяца два из своей постели не вылезешь!

— Ради тебя, Ли, на любые жертвы. — Рыжий интимно подался вперед. — Всего одна ночь, и я буду вечно тебя на руках носить!

— На руках. — Я сделала вид, что думаю над предложением. — Заманчиво. Но... нет, думаю, я пока могу ножками двигать самостоятельно. Но как только мне стукнет сто, я тебя обязательно позову, Рыжик!

— Вот всегда так! — Рат обиженно надулся. — Ведьма ты, Ли. Но в сто уже не отвертишься!

— Что ты, всегда есть выход... помереть, например! — Я резко встала и бросила карты на стол. — Конец, господа! Или как вас там. Гоните деньги, я выиграла.

"Господа", грязно ругаясь и проклиная на все лады "мерзкую выскочку", неохотно распрощались с кровными денежками. Судя по их взглядам, меня они не просто ненавидели, а очень ненавидели. Что ж, меня ненавидела большая часть населения Окемы, ну и что дальше?

Я хмыкнула: даже эльфийку удалось вывести из себя. Темные маги вроде как славятся выдержкой и дисциплиной, недаром считается, что если летом холодный пар изо рта повалил, знать, колдун рядом. А Нирна, спорю, занесла меня в черный список; так что я завела себе очередного опасного врага, ну и шейс! У кошки, в конце концов, девять жизней, и надо использовать эти девять жизней по максимуму. А разве может быть интересной жизнь без врагов? Скучно ведь, тоска зеленая.

Зевнув, я взвесила на ладони полученную прибыль. Да тут, пожалуй, немало! Но пересчитать не помешает. А заодно и разделить на две половинки: без жульничества Рата выигрыш смотрелся бы далеко не так солидно.

— Забери. — Я подвинула стопку монет к Рыжему. — Твоя доля.

— В хозяйстве всё пригодится! — Рат с усмешкой сгреб свою половину в карман и мечтательно уставился на пышногрудую девицу явно не тяжелого поведения. — Посмотри-ка вот на ту цыпочку, а! Хороша!

— Ооо, она, наверное, полна всяких сюрпризов, — я не удержалась и фыркнула. — Смотри, не подцепи какой-нибудь из них!

Рат обиженно нахохлился и ворчливо заметил:

— Тебе-то что? Подумаешь, заболею и умру!

— Да ты что, не вздумай! — Я в притворном ужасе отшатнулась. — Я же с ума от горя сойду! Ты же мне пять золотых еще не отдал, с кого мне потом спрашивать?!

Рат, просиявший при первых словах, теперь снова скис и пробурчал что-то насчет "дождешься от нее". Я рассмеялась и хлопнула парня по плечу.

— Да ладно, не дуйся. Лучше расскажи, что насчет Ниаграсса разузнал?

— Что он тебе сдался? — Рыжий завистливо вздохнул. — Смотрела бы на нормальных парней, а то тьфу! Аристократ шейсов, весь такой чистенький и опрятненький! На лбу написано, что из высшего общества!

Я нетерпеливо махнула рукой, требуя пропустить лекцию и перейти к сути.

— Но зачем он здесь?

— Вроде ищет кого-то. Думаешь, тебя? Может, расскажешь, чем ему досадила, а?

— Я же говорила, — я упрямо мотнула головой, — что это мое дело. И без того много рассказала, поменьше там болтай, понял?

— Хорошо, хорошо, — ворчливо отозвался друг и обиженно замолчал.

Покосившись на приятеля, я вздохнула, еще раз пересчитала монеты и ссыпала их в карман. Своих проблем, что ли, не хватает? Несмотря на то, что я не собиралась менять решения и раскрывать прошлое, от молчания Рата становилось не по себе. Однако я не должна перед ним отчитываться, это мое личное дело, и его точно не касается. Тщательно задавив совесть — и чувство вины, — я подвинула к Рыжему кружку пива. Все равно не пью.

— Помоги-ка лучше! Задохнусь скоро, так воняет, сил нет!

Рат усмехнулся, и обида была забыта. До следующего раза: похоже, друг не успокоится, пока не докопается до правды. Пусть копает, пусть, все мои секреты надежно зарыты в прошлом девочки, которой больше не существует.

— Ли? — Владелец заведения, которого мы прозвали Палачом за безжалостное вышвыривание пьяных драчунов на улицу, подошел к нам и склонился над моим ухом. — Послушай, вам бы лучше скрыться.

— Что-то случилось? — Я отодвинула стакан и напряглась. Палач не раз спасал мою шкуру, предупреждая об облавах и проверках, так что к нему стоило прислушаться.

— Наши доложили только что. — Палач склонился чуть пониже, чтобы его не смог расслышать никто, кроме меня. — Сюда Таннер со своими движется, да будет его дорога беспросветна!

— Этот старый козел? — Я нервно передернула плечами. — Он не опасен!

— Если бы старый! — Палач гневно сверкнул глазами. — Это новенький, сыночек. Только-только приехал, сегодня утром заходил, уже троих того...

Я озадаченно моргнула. Таннер же не идиот посреди дня, в общественном месте, кого-то убивать! Хотя о нем ходят странные слухи... уверена, преувеличенные раз в триста.

— Ну, того... арестовал, — пояснил Палач. — Какого-то барона вечером прихлопнули, вот и зачистка. Давайте-ка шустренько, я вас через черный ход выпущу!

— Ли, он прав, этот Таннер сущий зверь, — забеспокоился Рыжий.

— Не бойся ты, выкрутимся. — Я отсчитала пару монет Палачу и поднялась. — Пошли.

Что этому Таннеру понадобилось в самом опасном заведении города? Да еще барон. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие. Но я только отмахнулась. Ничего плохого я не сделала; вот если бы убила кого, а так... Подумаешь, позаимствовала артефакт на сотню-другую лет.

Я вздохнула. Стоит воздержаться от перевоплощения в ближайшую неделю. Если кого и запомнили — так это пантеру. Может, еще эльфийку, но поди разберись в темноте, какая ушастая из тысячи попалась на этот раз. А вот я, в каком-то роде, уникальный экспонат. Я поежилась и скользнула вслед за Ратом в темный переулок.

Придется целую неделю держать зверя на привязи. Для меня худшее наказание, да и опасно: если не дать кошке свободу, она вырвет ее когтями и зубами.

Надеюсь, до трагедий не дойдет.

* * *

Ночью мне снилась черная химера. Она била по каменному полу драконьим хвостом, то и дело припадала на лапы и скалила пасть. С ее белоснежных, острых клыков капала кровь, — густая, вязкая, темная... красные глаза неотрывно наблюдали за каждым движением израненного человека.

Я чувствовала ее голод, ее ярость, ее жажду крови. Она жадно вдыхала запах страха, идущий волнами от мужчины, — она охотилась на него, как кошка охотится на дичь, и подобно кошке, играла с жертвой; наслаждалась ее обреченностью.

— Нет, — мужчина протянул руку к химере, будто умоляя пощадить. Слишком поздно... рявкнув, химера бросилась на жертву, вгрызаясь, кромсая, раздирая...

Но в какой-то момент она взглянула на меня. Долгий, немигающий, пристальный взгляд, от которого стынет кровь. Будто кто-то смотрел сквозь Химеру, кто-то слишком древний, слишком могущественный, — кто-то жестокий и беспощадный.

Я вздрогнула: эти глаза принадлежали не зверю, а человеку, и от их взгляда в сердце проникал беспросветный ужас, дикий страх, — я даже не знала, что можно испытывать что-то подобное. Будто весь мир исчез, и ты падаешь, падаешь в глубокую тьму, зная, что никогда не увидишь света.

Вскрикнув, я проснулась и, задыхаясь, вцепилась в голову руками. В комнате висела мертвая тишина, — но в голове все еще звучал крик мужчины.

А ведь я узнала его. Я узнала мужчину.

Барон Тавайн собственной персоной.

Встав с кровати, я прошлась до графина с водой и вылила его себе на голову. С этими артефактами рехнуться можно! Глава 8

О грубиянах и темных ведьмах

Нирна

Итак, деньги получены, с Лионной я распрощалась, теперь можно и на дно залечь, отдохнуть пару месяцев. Так-то оно так, но почему же не оставляет предчувствие какой-то очень крупной неприятности? Я, конечно, не провидица, но, как и у любой девушки, интуиция у меня развита хорошо и никогда еще не подводила. А может, все-таки махнуть рукой на все эти предчувствия и уехать подальше, например, к Илдийскому морю? Обосноваться в каком-нибудь из прибрежных городков и наслаждаться покоем. По-моему, прекрасная идея!

Приободренная столь замечательной мыслью и, уже воображая, как буду хорошо отдыхать, я забыла об усталости и довольно быстро добралась до дома.

Стоило переступить родной порог, как я метнулась к тайнику, в котором хранила все самое ценное, и положила туда мешочек с деньгами. Затем, сняв полумаску и плащ, я рухнула на кушетку с драконами, когда-то заказанную из далекой восточной страны, и прикрыла глаза. Все, спать, спать... Это было последней связной мыслью перед тем, как я провалилась в темноту.