Сёши

Ого, какой большой дядя! На его фоне худощавый Хатаке смотрелся подростком, но здоровяк поздоровался первым и поклонился глубоко:

— Добро пожаловать домой, Хатаке-сама.

Надо же какие церемонии. Слуга, что ли?

Какаши уложил ладонь на мою закопчённую макушку.

— Добрый день, Хусанака-сан. Это мой сын Сёши.

— Рад познакомиться... — мужик выдал несколько незнакомых, но явно вежливых оборотов, уснастив свою речь ещё одним поклоном.

И не лень ему расшаркиваться?

Хатаке требовательно приподнял бровь, ожидая моего ответа. Хорошо-хорошо, понял! С волками жить — по-волчьи выть. Под поощрительным взглядом названого родителя, я поклонился и сообщил:

— Добрый день, Хусанака-сан. Рад познакомиться.

Из взрослого разговора стало понятно, что Какаши забросил своё хозяйство давным-давно и появлялся тут по большим праздникам, а за домом всё это время присматривал здоровяк Хусанака. Кругом царили бардак и запустение, но взрослые сошлись на том, что прежде чем кидаться в атаку на ремонт и уборку, нужно привести в порядок одного мелкого чёрта.

Пф-фф! Подумаешь, немного испачкался. Я бы и сам мог умыться, просто надо побольше воды.

Хатаке Какаши в старом доме

Новый ковшик воды и новый поток грязной пены хлынул на плечи.

— Вот как ты ухитрился так вымазаться?

Третий раз намыливаю, а волосы всё равно серые. Может так и оставить? Будет больше похож на Хатаке.

Сёши зловредно хихикнул:

— Маска. Прятался!

— Маскировался?

— Да! Маскировался, — мелкий охотно повторил новое слово.

Он оттирал перемазанные руки мочалкой, но смесь жирной сажи и травяной зелени накрепко въелась в кожу. Я отскребал скрадывающую раскраску с шеи и раздумывал, стоит ли начинать непростой разговор о джинчурики. Мелкий клятвенно пообещал его навещать. Если влезу со своими предостережениями, сможет ли малыш правильно меня понять? Он некоторые простые фразы и то по три раза переспрашивает.

— Сёши, хочу тебе сказать... постарайся быть осторожнее с Наруто.

— Ага! Буду!

Вот так просто. Не удивился, не возмутился. Согласился, не раздумывая.

— Наруто внутри злой. Осторожнее! Буду!

Сдвинув пару амадо, я открыл доступ свежему воздуху и свету. Паутина посыпалась лохмотьями. Последние несколько лет к ставням никто не прикасался. Хусанака, конечно, не устраивал осенние и весенние уборки, но и сильных землетрясений за эти годы не случалось — не считая пыли, в доме всё в порядке.

После смерти отца жить здесь одному было жутко. Помаявшись со своими страхами, я плюнул и переехал в общежитие. Голоса соседей за тонкой стенкой успокаивали. Тогда продать пустующий родительский дом рука не поднялась, зато теперь пригодился. Мальчишке в самый раз.

Мелкого призраки прошлого не беспокоили совершенно. Ребёнок он сломя голову носился по этажам. Ступеньки жалобно пищали, перегородки стучали, а детские ноги бесцеремонно тарабанили прямо над головой...

Свет, газ и воду мы уже подключили. Осталось только нанять кого-нибудь, чтобы привели в порядок сад, вычистили дом, переклеили бумагу на сёдзи и поменяли старые татами. Всё-таки слуга заботился, работы тут дня на два, не больше. Притом, что в опечатанных кладовках убирать придется мне самому — есть места, куда чужих не допустишь.

Пока я соображал насчет ремонта и первоочередных покупок, счастливый мелкий кубарем скатился по лестнице. Снова пыльный, как поросёнок! Ну и на кой чёрт я его отстирывал, спрашивается?

— Хатаке-сама, — осторожно предложил Хусанака, — наверное, стоит нанять постоянную прислугу для молодого господина?

Неглупо. Меня часто не будет. Я собирался подыскать мелкому учителя, так, может, и служанку взять? Вот только постоянное присутствие в доме постороннего человека... и особенно женщины. Наймешь дуру — утомит глупостью. Наймешь умную — станет подглядывать и доносить. В гакуре зевать не приходится.

— Сёши, тебе нужна женщина?

Мелкий удивился:

— Мне? Женщина? Зачем?

— Ну как же? Готовить, следить за вещами, помогать во всём... Пригодится.

Поразмыслив, малыш помотал головой.

— Не. Готовить люблю. Помогать не нужно. Следить не хочу. Себе оставьте. Вам пригодится! — и эдак покровительственно ухмыльнулся, стервец.

Ну и ладно. Была бы честь предложена.

Наскоро набросав Хусанаке перечень вещей, которые обязательно нужно купить для мальчика, я отправился разгребать накопившиеся дела. Вернуться обещал вечером, но будет неплохо, если управлюсь к ночи.

Сёши и Хусанака

Перед уходом Какаши вытряс с меня обещание не бедокурить и не расстраивать уважаемого Хусанаку. Нашёл тоже величайшего хулигана всех времён и народов! Хотя... в приюте я действительно хватил через край. Не стоило использовать столько клея. Но кто ж знал, что он так прочно схватится?! Точно не мы!

К счастью, домоправитель оказался мужиком не вредным — меня не тиранил, общался добродушно и охотно позволил полазать по саду, пока он работает. Хулиганские умения не потребовались, да и лезть под руки занятому человеку я как-то не привык. Зато потом в награду за примерное поведение здоровяк предложил вместе пройтись по магазинам!

Моя приютская одежда годилась только в мусорку, но добрый Какаши отыскал свою старую, ещё подростковую футболку, чудом не выброшенную. В обновке я выглядел сущим погорельцем — рукава болтаются ниже локтей, обтрёпанный подол почти скрывает замызганные шорты, а горловина напоминает откровенное декольте.

Ну и пофиг! Может, скидку дадут?

Поход за покупками вышел поучительным. Наблюдать местную торговлю было интересно даже в эпизодической роли манекена для одежды и обуви. Здешние лавочники проявляли какую-то запредельную ответственность при подборе детских вещей. Никаких тебе штанов на вырост, и упаси бог, если где-то трёт или давит! Всё должно быть впору. Хусанака их поддерживал, и перемерить пришлось изрядно.

Однако куда больше шмотья и продавцов, меня интересовало поведение других посетителей — то, как люди торгуются, выбирают покупки, общаются... Опыт жизни в разных странах советовал побыстрее наработать навыки простых социальных контактов и перестать зависеть от взрослых в каждой мелочи. Поэтому по ходу экскурсии я старательно запоминал самые расхожие фразочки и даже прикинул цену денег.

Хусанака охотно показал, как выглядят монеты разного достоинства. Их было великое множество, но сводилось всё к двум основным единицам: крупным рьё и мелким сэнам. Бумажные деньги отсутствовали вовсе — то ли люди не доверяли бумаге, то ли связность финансовой системы была недостаточна. На один сэн можно было купить какую-нибудь мелочь вроде рисового колобка или пачки зубочисток, зато рьё хватило бы на полный обед.

В книжно-канцелярском магазине здоровяк покупал мне тетрадки и писчие принадлежности, а я беспардонно пялился на шиноби в плотной куртке с капюшоном, тёмных очках и с повязкой Листа. Явный представитель устрашающего жучиного клана Абураме выбрал довольно экстравагантную вещь — двухметровую кисть для каллиграфии. Очень хотелось посмотреть, в какой карман он её положит, но слуга отвлек моё внимание, потянув за рукав.

— Молодой господин, мы купили всё, что велено. Вам что-нибудь ещё требуется?

Ого! Жизнь налаживается — моими желаниями интересуются.

— Да. Требуется.

Ухватив провожатого за руку, я поволок его в сторону продуктового рынка. Какаши — раздолбай, способный питаться невыносимой дрянью. Это дело надо срочно ставить на особый контроль, если я не хочу нажить себе гастрит и отвращение к жизни.

Заодно и кухню опробую!

Вернувшись домой с покупками, сразу вспомнил про нелёгкую судьбу персонажа романтической сказки о любви и стеклянных туфлях. В волшебном кухонном королевстве царила мерзость запустения, хорошо хоть вода была. Выпросив у Хусанаки тряпки, щётки, тазики и мыло, я тяжко вздохнул и принялся за уничтожение грязевых наслоений. Это в лесу можно еду из-под ног подбирать, а в доме мне требуется несколько иной уровень гигиены.

Хусанака паниковал:

— Молодой господин, Хатаке-сан! Позвольте, моя жена тут приберётся!

— Не. Я сам.

Есть у меня верная примета — вселяясь в новое место, надо в нём пару раз поспать, приготовить и съесть еду, прибраться своими руками и разложить вещи — тогда жилище признает владельца. А пока не сделаешь, дом так и останется чужим, будет пинать углами и ступеньками, доставать плохими снами и ночными скрипами... Прибрать огромный домище я не потяну, но кухню точно осилю.

Упрямый слуга не позволил мне пахать в одиночку и тоже подвязал рукава.

Кухня оказалась на удивление неплохой. В какой-то момент тут приложились опытные женские руки, но потом власть захватили мужики. Все ножи были заточены острее некуда (хоть брейся), зато плита и посуда убиты в хлам: замызганные, исцарапанные, покрытые нагаром... Половину вещей проще сразу выкинуть, чем привести в порядок.

Зато на полке посудного шкафа аккуратно завернутая в плотную ткань стояла деревянная коробка с тремя чашками-яноми самого раритетного вида. Сняв крышку, мы с Хусанакой переглянулись и почтительно поцокали. Судя по чайной патине, лет этим посудинкам не слабо за двести — я такие только в музее керамики и видел. Даже не подозревал, что семья Хатаке настолько древняя. Мне почему-то казалось, что клан возник уже здесь в Конохе, но бока каждой чашки красноречиво украшали алые ромбы.

Покончив с уборкой, мы разложили продукты и начали обсуждать меню. Ну, как обсуждать...

— Хатаке-сан, стряпня это женское дело... — причитал Хусанака, который хотел взять готовую еду в ресторане.

Впрочем, он быстро одумался и послушно покупал всё, на что указывала моя рука. Даже спиртное! Ха! Вот что значит сословное общество. Настоящий бальзам на истерзанные детские нервы!

— Пф-ф! — я презрительно фыркал на очевидные глупости.

Сексизм и дремучие предрассудки! Спор о том, кто лучший повар — мужчина или женщина, француз или японец — давно пора выбросить в помойку. Ответ лежит в области таланта и вдохновения. Сейчас покажу класс!

Хатаке Какаши, дела и разговоры

Во исполнение своих вчерашних обещаний я сбегал на процедуры. Могуса-сенсей брюзжал, но больше по привычке, моё восстановление шло даже быстрее обычного. Я его успокоил — сказал, что с этого дня буду лечиться в общем госпитале. Забрал личное барахло из хранилища, и с некоторой внутренней дрожью (четверть жизни в АНБУ, как ни крути) толкнул дверь мастера фуин.

Однако всё прошло очень буднично. Разглядывая своё плечо без привычной печати, я даже не знал, чего больше чувствую: неуверенности или облегчения?

Плюнул. Не о том думаю.

Отнёс новое назначение в штаб, потрепался с Нара Шикаку и выслушал пару историй о малолетках. Если верить Шикаку, мне достался какой-то неправильный. Об этом я уже догадался, теперь надо придумать, как изменить его поведение, чтобы оно меньше бросалось в глаза. Сходил в канцелярию. Оформил документы на наследника семьи. Чтобы не таскаться дважды, пересыпал несколько монет в рукав какого-то мелкого чернилки и вскоре забрал идентификационный жетон для Сёши.

В специальной службе заказал ремонт и уборку дома.

А дальше начались сложности. Спасибо Нара, — предупредил, что сплетни об усыновлении уже просочились. Рыжий подлец оттоптался по моей репутации двумя ногами. С лёгкого языка Санты все знакомые уверились — я притащил в Коноху своего внебрачного сына. Теперь их интересовали скабрезные подробности моих постельных похождений и, разумеется, имя несчастной брошенной девы.

В результате такой диверсии, в общежитие я пробирался, как в осажденную крепость. Двери и окна моей несчастной квартирки караулили изнывающие от любопытства шиноби, а коридор и холл перекрывала прогуливающаяся парочка бездельников — Митараши с Ямаширо. Я вычислил момент, когда эти голубки будут дальше всего, и проскользнул внутрь в унылой личине Гекко Хайяте. В последний момент, вспомнив про неплохое чутьё Ямаширо, скрыл запах. Не останавливаясь просквозил мимо своей двери, постучал к Тензо и без лишних разговоров затолкал хозяина внутрь.

— Сэмпай!

— Тихо, не голоси. Я по делу.

На одном из моих кресел стояла печать Замены, а расстояние до комнаты Тензо было как раз подходящим. Повесить иллюзию на окна и тихо собрать вещички — плёвое дело. Сложив барахло в два больших рюкзака, мы закинули ключи коменданту и смотались через подвал.

Приятель никак не мог поверить в мой "легкомысленный" уход из АНБУ и пытался выудить подтверждение сверхсекретной миссии, из-за которой мне пришлось пуститься в катавасию с ребёнком. Ей богу, иногда шиноби пересаливают со своей подозрительностью! Неужели всё, что мы делаем, обязано иметь двойное дно и быть одобрено свыше? И это я ещё Гая не встретил! Представляю, какое безумное объяснение происходящему выдумает мой "вечный соперник".

Так, за разговорами, добрались до дома. Тензо явно рассчитывал, что его пригласят поболтать за чашкой чая, но на сегодня у меня оставалось ещё одно последнее дело, нетерпящее лишних свидетелей. Забрав вещи, я виновато улыбнулся.

— Прости, в гости пока не зову, там внутри настоящий хлев.

— Ничего, сэмпай. Увидимся! — напарник не слишком огорчился.

— Спасибо за помощь!

Мелкий нашёлся в кухне. Хусанаку он сплавил и сонно клевал носом над чаем и книгой. Зато кухня отмыта дочиста и наполнена вкусными запахами.

Еда — беспроигрышный способ отвлечь усталого шиноби от лишнего любопытства. Героически сопротивляясь требованиям живота, я понаблюдал, как Сёши листает учебник. Сначала разглядывает картинки и слоги, потом выписывает знаки пальцем на столешнице.

— Я вернулся.

— Какаши-сан!

Книга была немедленно забыта. Теперь у мелкого есть компания, на которую можно вывалить бессвязный поток впечатлений от сегодняшнего дня и задать два десятка вопросов. Пока я мыл руки, Сёши поспешно накрывал на стол.

Интересно. Движения такие непринуждённые, словно мы каждый день ужинаем вместе. А вот еда непривычная. Напоминает ту, что готовят в стране Травы: мясо, суп, много овощей... и почему-то совсем нет риса. Не любит или не привык? Скорее первое.

Выбирая между цукунэ и забавным данго из мяса с сыром, я слушал корявый рассказ о походе по магазинам, и прикидывал, как лучше начать разговор с приёмным сыном. До этого момента Сёши всегда уступал, послушно выполняя даже очевидно неприятные приказы, но я почти уверен, что внешняя податливость — убедительная маска. Ему ведь как-то удалось не подпустить Санту к своим настоящим воспоминаниям. Яманака ни словом не упомянул происхождение умений, необъяснимых для ребёнка, выросшего в заточении.

Словно проснулся... и удрал. Много и одновременно ничего.

Мне бы не хотелось использовать допросные гендзютсу, но если понадобится — так и сделаю. Всё будет зависеть от ответов. Попробует юлить, я сам оттащу его на стирание памяти. Частичное или полное, как получится.

— Сёши, нам нужно поговорить.

Цепочки знаков пробежали по столбам и стропилам просторного зала, светильники мигнули, а воздух мягко толкнулся в уши. Недовольный ребёнок сглотнул и коротко зевнул, пытаясь восстановить слух.