оооооооо

— 'Звёздный скиталец', это что?

— Обломок планеты.

— Ты хочешь сказать, что это астероид в космосе?

— Можно и так назвать.

— А как я сюда попал?

— Я же сказал, мне скучно, я нахожу игрушки, они думают, играют в свой мир, иногда это интересно и тогда я играю вместе с ними.

— Погоди, значит в моей игре ты тоже был?

-Даа.

— И кем ты был?

— Роэной.

— Тьфу, тьфу, тьфу! Мы же целовались с тобой! Ты наверное в лучшем случае какой ни-будь инопланетный червяк!

— Ну, если тебе противны червяки, то я могу быть кем угодно. Из каменной стены выплыл светящийся шар, немного погодя трансформировался в чёрно-белую человеческую фигуру, затем фигура наполнилась цветом, и вот уже передо мной стоит Роэна, немного погодя Роэна трансформировалась в командующего Тродера, затем превратилась в ДШК-4.

— А ты кто?

— Не знаю.

— Что значит, не знаю? У тебя, наверное, родители есть?

— Не помню.

— Но как то ты себя ощущаешь? Как ты сюда попал?

— Я плыл по течению, зацепился за камень, а в нём игрушки, так много играли, что я не успевал за их игрой следить. Я им сказал про это, они со мной согласились, но сказали что для того чтобы игра стала красивее им надо часть игрушек отправить погулять, потом ещё часть, потом ещё. Когда я позже огляделся, оказалось, что играть уже не с кем. Из игрушек остались только сломанные. Лежали и играли, но очень не интересно. Потом прилетали другие. Я с ними долго играл, они сами сломались, потом ещё прилетали. Твое тело, это тело одной из последних моих игрушек . Она решила сама сломаться, но я ей этого не позволил.

— Так стоп, это тело не моё? Опять?

— Конечно не твоё. Твой огонёк я поймал недавно, случайно. Поймал и заменил, на огонёк в последней игрушке. Не хочет играть, пусть себе летит.

— Подожди! Ты что бог?

— А кто это бог?

— Понятно, не бог, но очень похож, раз так просто меняешь огоньки местами, наверное, очень маленький бог, ребёнок.

— И что, теперь ты не захочешь со мной играть?

— Стоп, стоп. Никто не говорит, что не будет тобой играть. Но в любой игре есть правила.

— Какие ещё правила? Нет никаких правил кроме тех, которые я придумал.

— И каковы правила, можно их прослушать?

— Оно одно и оно звучит так, — мне должно быть весело!

— Где-то я такие правила слышал. В моём мире тоже был бог, он заявил приблизительно такие же правила, звучали они приблизительно так,

— Я Господь! Бог! Я ваш Учитель.

— Заблудших душ в грехе, Спаситель.

— Я ваш Судья, я ваш Палач,

— Я ваш Защитник, я ваш Врач.

— Как красиво сказано, это он сам вам так сказал?

— Прямые свидетели не дожили до наших дней, так что это, вольный пересказ в моей интерпретации.

— Ты не врёшь, я это чувствую. И что, целый мир играет?

— Семь миллиардов игрушек.

— А я зацепился за этот камень. Так я улетаю, на поиск такого мира, летишь со мной?

— Оставь меня боже, дай мне немного удачи и разумения, а дальше я сам справлюсь.

— Удачи и разумения? Ума у тебя своего достаточно, а вот 'Удача', понятие растяжимое, поэтому, вот прими это, и возможнот оно, заменит тебе удачу. От плазмоида протянулся лучик света и больно кольнул меня в голову. — А вот это получи от меня в подарок просто так, за хорошую весть, и второй луч уколол меня в солнечное сплетение, отчего телу вдруг стало жарко.

— Что это?

— Разберёшься сам. Прощай. И плазмоид сначала свернулся в цилиндр, затем истончившись до диаметра вязальной спицы, влетел в ту же стену, откуда появился и исчез.

— Итак, я начал анализировать ситуацию, — прошлое моё 'баронство' плод больной фантазии. Печально потерять нажитое 'непосильным трудом', свой космический флот, подданных, медвежью шапку... Придётся начать всё с начала.

— Оглядел и ощупал себя. Хомо сапиенс однозначно, самец, нащупал я атрибуты, худощав, комбез болтался как на вешалке. На поясе висят какие-то девайсы, я взял в руки первый попавшийся предмет, и в голове тут же прозвучало,— 'резак', заряд батареи 40%, взял другой предмет, и тот же голос сообщил мне, что это,— батарея к резаку заряд 96%, потом пошла аптечка, бластер, планшет. Подошел к 'муравью' и получил пояснение, что это, ремонтно-транспортный модуль в выключеном состоянии. Оказывается, я ударом трубы умудрился всего лишь выключить 'муравья'. Поэтому, когда включившийся модуль опять мне что— то просвистел, я свистнул ему в ответ, и сказал,

— Давай, вези меня домой 'мурашик', чегой-то муторно мне в этих подземельях. Дроид присел я взобрался в седло, и он бодро засеменил, быстро перебирая шестью ногами. Ехали довольно долго, то тут, то там виднелись ворота, люки, двери. Мы проезжали через огромные залы, в которых лежали, стояли и висели, какие-то приборы и механизмы. Наконец, мы приехали.

— Порт, — выдохнул я своё удивление. Только по тому, что в памяти остались мои приключения в Улье, я сумел определить, что это порт, а шар у причала, корабль. Стометровый шар видели? И я до сих пор не видел, а 'мураш', бодро прошагал по причалу и вошёл в открытый люк корабля-шара. Сразу за люком, шлюзовая камера, за вторым люком ангар, где стоял ещё десяток 'мурашей' разной величины и две двери в лифты, один грузовой второй пассажирский. тринадцать этажей вверх восемь вниз. Понятные пиктограммы и 'голос' в голове помогли мне добраться до кают компании, которая по совместительству была и столовой. Знакомый по миру Улья, шкаф кибер-повара. По всему кораблю было включен экономный режим потребления энергии, и плафоны светили в пол накала, но кибер-повар отработал программу на ять. Тарелка знакомого пюре и шницель, выдвинулась из окна раздачи, а через пару минут из того же окна, я получил полулитровый пакет сока.

— Жизнь налаживается, подумал я, пережёвывая шницель. Вот только не вижу я значка нейросети, тогда что за голос я постоянно слышу у себя в голове?

— Я лучше, чем любая нейросеть в мире. Я симбиот?

— Вот блядь! Пацан, таки подсадил мне таракана в голову!

— Во первых я бесполый, во вторых не насекомое.

— А что же ты такое?

— Если хочешь, я энерго-информационный портал.

— И чем он слаще редьки?

— Я могу связаться с любыми электронными приборами, получить информацию, перевести тебе на понятный язык, сформулировать задачу и дать им команду на те, или иные действия, думаешь, каким это образом тебя понял 'Мураш'? Просто поверь, что это не твой художественный свист принудил его к действию?

— И чем ты тогда отличаешься от нейросети?

— Ты не заметил маленького нюанса, с 'любым электронным прибором', то есть любой расы и года выпуска. Тот, кто меня, тебя подарил, не совсем бог, это квазиживое поле, последствие экспериментов над собой, одной очень древней расы. В твоём мозгу я нашёл некий аналог, птица Феникс. Представь древнее, очень, очень древнее существо, всё видело, всё испытало. Всё надоело! Взрыв сверхновой! В её пламени сгорает одно существо и рождается другое, которому опять всё интересно. Ты был ему интересен пару мгновений.

— Хрена себе, пару мгновений! Да меня там трижды, чуть не убили.

— Для него, это было мгновение, микро, мини, мили секунда.

— А что за второй подарок, ты знаешь?

— Знаю.

— И?

— Не скажу! Помнишь его последние слова?

— 'Разберёшься сам. Прощай'.

— Так вот, слова таких существ, это практически закон. А закон, как у вас говорят,— жесток, но это закон!

+++++++++++++++++++++++

— Ну хотябы намекни.

-Забудь.

— Что-то ты для портала, слишком своевольный.

— А ты думаешь, что имея такой набор возможностей, я могу остаться 'Тупой железякой'? Спешу уведомить тебя, я саморазвивающаяся личность.

— Глюк?

— Сам ты глюк. Я твой помощник, самый преданный друг, если хочешь, а также доктор, советник, отмычка, шпаргалка, инструмент, и всё в одном флаконе. Кстати советую тебе хорошо поесть, у тебя недостаточная масса тела, для наращивания мышц. При твоём росте, из тебя можно вылепить атлета.

— Вот как-то всегда я не очень ладил с физкультурой. У меня конституция тела была такая, сколько бы я не ел, не поправлялся.

— Я не знаю ничего о твоём прошлом теле, я говорю о нынешнем.

— А как мне себя увидеть? Что покажешь голограмму?

— Зачем так сложно, поищи, здесь в кают-компании должно быть зеркало. Всё же это военный корабль, а у военных, бравый внешний вид, одно из самых строгих правил.

Поискал и действительно нашёл, в одной из стеновых панелей видвижное зеркало. Что вам сказать? В гроб краше кладут. Худой жердяй, под пару метров роста, землистым цветом лица, грязный и местами рваный комбинезон, возраст определить не смог.

— Хиппона мать!

— Вот именно. Давай-ка, мы положим тебя в медкапсулу, подлечим, подкормим, потом займёмся твоим телом.

— Слушай а кем я, то есть он был?

— Не знаю, если судить по комбинезону, то борт— инженер второго ранга. Я проснулся уже в тебе, себя то ты помнишь?

— Я что, опять Илья Сурок? Да вы издеваетесь! Опять пройдёт какое-то время, и я проснусь от того, что кто-то волокёт меня за ногу! Пошли вы на хрен! Вот лягу, и буду лежать, пока не сдохну.

— Как скажешь Илья, как скажешь. Спи!

И я провалился в омут без сновидений и кошмаров. Проснулся на том же месте, на полу перед зеркалом, встал мельком глянул на своё отражение в зеркале, вид был гораздо привлекательней, по крайней мере, пропал землисто-зеленоватый цвет лица.

— Эх искупался бы ты ещё, а то пахнешь как ...

— Как пахну? Откуда ты знаешь как я пахну?

— Здравствуйте, а твой нос, вернее наш нос, мне зачем? Я вижу нашими глазами, слышу нашими ушами. Я это ты. Забыл? Так что поверь мне на слово, плохо ты пахнешь. Видимо у 'игрушек', не было времени следить за собой. Коротко говоря, искупайся, поешь, и ложись, помирай себе чистым и сытым. Поверь, умирать на голодный желудок неприятно.

— Подкалываешь? Змей искуситель. Ладно, убедил, веди в чью ни будь каюту.

— По коридору прямо, третья дверь направо, каюта борт— инженера. Каюта как каюта. Трудно ожидать чего— то большего на военном корабле. Три на пять метров, душ и другие удобства, выдвижные и скорее всего хозяин моего тела делил его со своим соседом. Всё остальное, убранство каюты, подчинено военной необходимости. Кровать , выполняла функции противо— перегрузочной капсулы, которую член экипажа занимал перед гиперпрыжком, стол , а вернее его верхняя часть , столешница толщиной с пару десятков сантиметров являлась, терминалом который имел функцию удалённого доступа ко всем приборам и механизмам крейсера. Кресло перед столом и шлем висящий на спинке кресла, на стене где предположительно должен быть иллюминатор, панель головизора. Трёхдверный шкаф, постельное бельё, упаковки с нижним бельём, пара комбезов, парадная форма. Две полки, ящик. Открываю ящик. Итическая сила! Колобок дешифратора! Но не обгорелый, как прежний а вполне себе пристойного вида.

— Глюк!

— На связи.

— Признайся, ты пособник этого пацана, и вы продолжаете 'Играть'. Я нашёл дроид— дешифратор, у меня такой же был на Улье.

— Мамой клянусь, нащальника! Глюк достал из моей памяти образ гастарбайтера Галустяна, в оранжевой спецовке и с мастерком в руке. Не работаю на него, и не состою в преступной связи. Забудь про него. Нет его, улетел играть в большую песочницу. Нам теперь надо думать, что с наследством делать.

— Думай. Я пока не получу доказательств, что я не сплю и не играю, пальцем не пошевельну. С этими словами, я нажал кнопку, кусок панели откатился в сторону и из стены выехал вполне себе узнаваемый по Улью, сантех блок. Тот же мелкодисперсный душ. И те же тюбики. — Ну. Ну шутники. Играйте... Искупался, одна из стен кабин исполняла роль зеркала, пригляделся к себе нынешнему. Ни разу не Сурог. И выше и старше. Лет двацатьвосемь — тридцать, блондинистый парень, глаза правда непонятно серого цвета...

— Да я тебе их выкрашу в любой цвет, хочешь красные?

— Хочу, буду млять вампиром и буду пугать местных, крылья отрастить можешь?

— Могу, но ты не взлетишь, плотности атмосферы не хватает. Искупался? Пошли перекусим чего ни-будь.

Достал из шкафа 'нулёвый' комбез, оделся обулся. Комбез утянулся по фигуре. Глюк выбрал образ деревенской бабки и запричитал.

— А тощёй то, одни кости да кожа, прямо Кащей прости господи... идём милай, я тебя кормить буду, ты у меня за месяц, в богатыря превратишься. Пошли, пошли. Без особого энтузиазма побрёл в кают-компанию, благо идти было всего ничего. — Не бери ты ето пюре, мясо бери, и хватит соками кишки полоскать, вот рецепт чудо напитка. Забей его в память повару, и пей всякий раз, когда пить захочешь, сейчас дроид тебе фляжку принесёт, нальёшь его себе про запас. И действительно пока я ковырялся в отлично прожаренном шницеле, в кают— компанию влетел небольшой ящик, на котором кроме бинокуляра видеокамер ничего не было. Остановился передо мной на расстоянии вытянутой руки, дверца открылась, и внутри я увидел фляжку. Аналогом могли бы быть наши фляжки из нержавейки, если бы не матовое покрытие и практически отсутствие веса. Без аппетита съел 'Шницели', запил 'чудо— напитком', по вкусу пиво, но без градусов. Всё равно приятно.

— Слушай глюк. Ты определился где мы находимся. Только не говори мне, что мы в корабле, в порту астероида 'Звёздный странник'. Это я знаю.

— Искин ' Калюса'. Так называется этот крейсер ВКС Союза Свободных Миров. Здесь в порту стоит около сорока лет.

— Погоди, крейсер по твоим словам, стоит сорок лет в порту, а мне на первый взгляд около тридцати.

— 'Пацану', как ты его называешь, надо было с кем-то играться. Первое время как ты помнишь 'игрушки ломались', вот он, по-своему и решил проблему.

— Это как это по— своему?

— А откуда я знаю? Тут надо разбираться, а ты в медкапсулу ложиться не хочешь.

— Да ради бога. Пошли и узнаем одну из тайн мирозданий — Божий промысел.

А вот медкапсулы не такие как у Пилюлькина. У того для того чтобы лечь в капсулу надо раздеться. Тут же, ложишься одетый, вся одежда на тебе растворяется сразу же после того как капсула закрылась,

— Это чтобы с ранеными не возиться, свалил его в капсулу, кнопку нажал, и считай спас своего товарища, объяснил мне Глюк. -Тебя спасть незачем, просто проведём диагностику. Не бойся, я уже договорился с доктором.

Я по-моему даже не успел моргнуть. -

— Вылезай 'Божий промысел'. Могу тебя обрадовать. Старение твоего организма, замедлено, разов в пять. Это во первых. Во вторых, Аномалия в груди, не поддаётся инструментальной дешифровке. А так вполне здоров.

— Давай продолжим разговор, о нашем местоположении во вселенной, хрен с ним с долголетием. Хотя приятно конечно осознавать, что не завтра загнёшься.

— Пока неизвестно наше местоположение, астероиды как ты знаешь, двигаются по очень вытянутой орбите. В обозреваемом ' Калюсом' пространстве, нет никаких излучений искусственного происхождения.

— Хрен на этот астероид. Я не собираюсь вечно жить в этом камне. Что с 'Калюсом'? Лететь на нём можно? Если нет то почему, если да, то стартуем, и ищем ближайшую цивилизацию.