Искалеченные, окровавленные части тела Шарона еще долгое время радовали ворон на главной площади Валиона. Харий отказал верному слуге даже в последней милости — погребении, пытаясь бессмысленной жестокой местью хоть немного приглушить горечь потери любимой дочери.

Следы дахарской принцессы затерялись на огромных просторах четырех королевств, которые вот-вот должен был охватить пожар войны.

* * *

После окончания разговора с Денаром Ноэль несколько минут просто сидел в кресле, думая о чем-то своем. Затем потянулся было к алому кристаллу связи, но на полпути его рука безжизненно упала на стол. Император встал и заметался по кабинету, сам не понимая, почему он вдруг так распереживался. Какое ему дело до дахарской принцессы? Да, она для него является лишь средством, чтобы отомстить Харию. Но ведь для чего-то он вытащил ее из земель мертвых, хотя прекрасно понимал, что смерть дочери послужит самым жестоким наказанием его врагу. И теперь, что он намеревается делать теперь? Связаться с Шанаей и пообещать ей кров и защиту, прекрасно зная, как к этому отнесутся его придворные! Нет, они, бесспорно, лишь обрадовались бы, если она появится в его дворце в качестве бесправной пленницы. Но ведь Ноэль собирался предложить ей совершенно иное.

— Я должен узнать, все ли с ней в порядке, — наконец, тихо прошептал себе под нос Ноэль. — Просто спрошу, не нужна ли ей помощь.

И с этими словами решительно обернулся к столу. Провел ладонью над кристаллом связи, позволяя чарам протянуться через пространство.

Долгое время ничего не происходило. Перед ним висел плотный молочный туман, который никак не перерождался окном для разговора.

— Шаная, ответь мне, — чуть слышно взмолился Ноэль, чувствуя, как от тревоги за девушку у него замирает сердце.

И тотчас же, словно в ответ на его просьбу, туман посерел. Император подался вперед, напряженно вглядываясь в темный провал, повисший в паре шагов от него. Но все зря. Тот, кто позволил заклинанию завершиться, по какой-то причине не желал, чтобы его лицо стало видно собеседнику. Поэтому туман переродился сгустком плотной, физически осязаемой тьмы.

— Ваше высочество? — неуверенно произнес Ноэль. Помолчал немного и добавил: — Шаная, ты здесь?

— Увы, но она пока не может вам ответить.

Ноэль вздрогнул от вкрадчивого шепота, прозвучавшего по ту сторону заклинания. Этот мужской голос был ему совершенно незнаком.

— Где она? — резко спросил он. — И кто вы?

— Не беспокойтесь, ваше императорское величество, принцессе ничто и никто не угрожает, — негромко рассмеялся его невидимый собеседник. — Поверьте, в моих руках она куда в большей безопасности, чем при дворце Денара или своего отца. Вы понимаете, о чем я.

В последней фразе было столько ядовитого сарказма, что Ноэль невольно кивнул. Да, пожалуй, если бы Шаная вернулась к отцу, то он бы по-настоящему волновался за нее.

— Если принцесса у вас, то чем вы это докажете? — поинтересовался он.

— А что, само наличие у меня кристалла Игниуса, который прежде принадлежал ей, ни о чем не говорит? — притворно удивился собеседник. — Ну, могу еще сказать, что при ней был кристалл Террии. Занятная и очень полезная безделушка. Я полагал, их больше не осталось.

— Что вы хотите за принцессу? — прямо задал наиболее интересующий его вопрос Ноэль, чуть вздрогнув при упоминании о той вещи, которую его люди передали Шанае. Неужели она действительно попала в ловушку? Но каким образом, хотелось бы знать, этому незнакомцу удалось ее мало того что выкрасть из дворца, так еще и удержать в плену?

— Что же вы так явно выказываете свой интерес к принцессе? — с плохо скрытой иронией посетовал загадочный собеседник. — Императора Нардока должна интересовать жизнь дочери его заклятого врага лишь постольку-поскольку.

— И все же? — продолжал настаивать Ноэль. Позволил себе краткую жесткую усмешку. — Это мое дело — что я собираюсь делать с Шанаей. Но я готов щедро заплатить за нее.

— И заплатите, ваше величество, обязательно заплатите, — уверил его собеседник. — Но — не сейчас. Обещаю, что верну ее вам, когда придет срок. А сейчас исполняйте свою месть. Мертвые не любят ждать. И не беспокойтесь за принцессу. Клянусь, что с ее прелестной головки не упадет ни волоска, пока она в моих руках.

— Постойте! — вскинулся Ноэль, когда заклинание начало слабеть. Но через мгновение туман над его столом развеялся без следа.

Ноэль неполную минуту следил за последними отблесками алого, играющие в глубине кристалла. Затем решительно подвинул к себе карту побережья Зальдера.

— Пожалуй, это верный совет, — пробормотал он и поднял к свету гусиное перо, проверяя безукоризненную заточку.— Так я и поступлю. Достаточно ждать!

И провел тонкую линию, намечая место для первой атаки.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Шаная задумчиво крошила хлеб в тарелку с супом, к которому так и не притронулась. С момента ее неожиданного похищения прошло уже около месяца, а девушка так и не поняла, что именно намерен был сделать с ней верховный инквизитор. Впрочем, да что там говорить, если за все прошедшее с момента первого разговора время она больше его не видела.

Принцесса тяжело вздохнула, встала и отошла к окну, за которым бушевала гроза. В Дахаре наступила пора зимних штормов. Океан с ревом набрасывался на скалы, в которые врастала башня, стремясь отвоевать у суши хотя бы еще клочок пространства. Ветер гнал седую пену к берегу, уныло завывая на все голоса. Но в комнате буйства стихии почти не было слышно. Косые струи дождя, зарядившего с самого утра, заливали стекло, по всей видимости укрепленное каким-то защитным заклинанием. Шум непогоды можно было услышать, лишь плотно прижавшись к нему ухом.

Шаная досадливо цокнула языком. Да, в такую погоду о прогулках можно забыть. А значит, придется весь день провести в башне, умирая от одиночества и безделья.

Удивительно, но отец Дайтон никак не ограничивал свободу ее передвижений. Для Шанаи в башне были открыты любые двери, кроме комнат, расположенных на самом верху. Принцесса подозревала, что там располагался рабочий кабинет и спальня инквизитора, но проверить это при всем желании не могла. Лишь однажды она набралась смелости и отправилась вверх по лестнице, однако вскоре обнаружила, что дорогу наверх закрывает багровая пульсирующая паутина каких-то чар. Заклинание выглядело достаточно опасным, чтобы девушка осмелилась его нарушить, поэтому ей пришлось вернуться ни с чем.

Шанае даже разрешалось гулять по острову в свое удовольствие. Видимо, Дайтон здраво рассудил, что девушка, лишенная поддержки теней, просто не сможет сбежать с крохотного каменистого клочка земли, расположенного так далеко от побережья. В самом деле, даже самый лучший пловец не сумеет преодолеть двадцать миль в ледяной воде.

Впрочем, Дайтон любезно вернул своей пленнице Дымка. Пес по-прежнему повиновался каждому слову, каждому жесту своей хозяйке, но это, увы, отныне не радовало Шанаю. Она прекрасно помнила, с какой пугающей легкостью инквизитор мог отнять у нее даже верного зверя.

Помимо прочего девушка познакомилась со слугами, следящими за порядком в столь уединенном месте. Она надеялась разговорить их, узнать, чего следует ждать от Дайтона, но тут ее ожидало жестокое разочарование. Хайра — пожилая степенная кухарка, и Альвар — ее муж, которому было доверено убираться в комнатах, — были немыми, поэтому могли изъясняться лишь жестами и невнятным мычанием. Правда, Шаная не знала, от рождения или же им предусмотрительно вырвали языки, дабы не болтали о секретах верховного инквизитора.

Дахарская принцесса не понимала, чего добивается ее тюремщик. Она вообще была не уверена, что он еще на острове. Хотя порой на редких прогулках ее не оставляло чувство, будто за ней следят. Словно чей-то внимательный задумчивый взгляд провожал девушку, когда она пробиралась между скользкими от морской пены валунами, дыша полной грудью соленым воздухом. Однако как Шаная ни старалась, но не могла заметить соглядатая. Лишь однажды она уловила легкое движение занавесок на самом верхнем окне башни. А возможно, ей просто почудилось.

Шаная прижалась лбом к холодному стеклу, зажмурилась и чуть слышно застонала. Ей было скучно. Небо, как же ей было скучно! За одним серым днем приходил другой, а в ее жизни ничего не менялось. Даже еду постоянно подавали одну и ту же — словно нарочно лишенную какого-либо вкуса. Принцесса уже давно потерялась бы во времени, если бы в самом начале своего своеобразного заключения не догадалась вести счет, делая отметки на стене острым камушком. Только благодаря этому она знала, что прошел месяц. Месяц полного бездействия и молчания. Подумать только, ей начало не хватать даже постоянного навязчивого шепота теней, который прежде сводил ее с ума.

Шаная повернулась лицом к комнате и открыла глаза. С ненавистью уставилась на нетронутый обед. Ее терпение было на исходе. Нет более страшного и выматывающего чувства, чем неизвестность. Она пугала более всего. Что собрался делать с ней Дайтон? Если желает подвергнуть тем же испытаниям, через которые некогда прошла Хадайша, и лишить дара, то почему медлит?

Девушка привычно сжала кулаки, сделав тысячную, наверное, попытку попасть в сумеречный мир. Устало вздохнула, когда у нее опять ничего не получилось. Дымок, лежащий в углу комнаты, поставил торчком уши, почувствовав досаду своей хозяйки. Что-то проворчал, будто пытаясь ее успокоить.

— Я пойду к нему, — чуть слышно прошептала Шаная. — Сейчас же поднимусь в его кабинет и потребую объяснений. Больше нет сил терпеть и ждать. Если смертельный приговор мне уже подписан — то пусть исполняет. Лишь бы не мучил больше этим одиночеством.

Сказав так, принцесса гордо вскинула голову и несколько нервно оправила темное шерстяное платье. В комнате, выделенной для ее проживания, она нашла целый шкаф, забитый подобными скромными нарядами, так живо напомнившими ее прежнюю жизнь при монастыре. После чего решительно сжала кулаки и вышла прочь, напоследок не удержавшись от соблазна и хорошенько хлопнув дверью.

Дымок устало проводил свою хозяйку равнодушным взглядом, явно не испытывая ни малейшего желания ее сопровождать. Но затем все-таки встал, будто повинуясь чьему-то неслышимому приказу, и неспешно потрусил вслед за Шанаей, серым облачком просочившись через стену.

В коридорах и на лестнице клубились лиловые сумерки. Из-за ненастья сегодня стемнело удивительно быстро, поэтому казалось, будто уже давным-давно наступил вечер. Однако Шаная не стала возвращаться за масляной лампой и разжигать огонь. Она боялась растерять свою решимость и передумать, поэтому быстро шагала вперед, прекрасно ориентируясь и в сумраке.

На самом деле девушке было очень страшно. Ей казалось, что если она остановится — то больше не заставит себя сделать ни шага. Одно воспоминание о серых ледяных глазах отца Дайтона, на дне зрачков которых пульсировал знакомый ей мрак, заставляло ее чувствовать какой-то непонятный, животный ужас. Нет, мужчина не угрожал ей, не тронул ее и пальцем, если не считать того мимолетного прикосновения, когда не дал упасть бокалу вина. И то в тот момент на нем были перчатки из тончайшей кожи. Но все равно. Теперь она прекрасно понимала свои жертвы. Наверное, именно этот иррациональный страх они испытывали, когда видели, как ее синие глаза заволакивало тьмой. Шаная отдала бы многое, лишь бы никогда больше не встречаться с верховным инквизитором. Но ее отчаяние достигло такого предела, когда она готова была рискнуть жизнью, лишь бы избавиться от опостылевшего одиночества и узнать, к чему ей надлежит готовиться.

Когда до заветной цели остался лишь несколько ступеней, Шаная остановилась. Путь ей преграждало все то же заклинание. Толстые переплетения силовых нитей словно пульсировали жаром, молчаливо говоря — даже не смей к нам прикоснуться, иначе случится нечто страшное!

Девушка набрала полную грудь воздуха и задержала дыхание, будто приготовившись нырнуть в ледяную воду. Ее пальцы ощутимо дрожали, когда она потянулась к чарам. Что произойдет, когда она дотронется до заклинания? Ее отбросит назад или же испепелит на месте? Только в одном Шаная не сомневалась — будет больно, даже очень.

Рука замерла в столь опасной близости от паутины, что кожу уже холодили мурашки от слабого пульса силовой нити. Целую минуту Шаная боролась с собой. Стоит ли идти до конца? Кому и что она докажет, если погибнет настолько глупо? Впрочем, смерть не так страшила принцессу, как возможность оказаться искалеченной и изуродованной на всю жизнь.

Занятая своими переживаниями, девушка не замечала, как мрак, клубящийся на лестнице, стал гуще. Теперь он напоминал вязкий кисель, обнимающий своими отростками тонкую фигурку девушки. На пару ступенек ниже сидел Дымок, который очень внимательно следил за своей хозяйкой. Неожиданно пес вздрогнул, оскалил было клыки, но тут же успокоился, словно кто-то невидимый потрепал его по ушам, показывая, что все в порядке.

Шаная до боли закусила губу. Нет, она обязана сделать хотя бы попытку встретиться с инквизитором! Еще одного вечера в полном одиночестве она просто не переживет. Скорее, начнет биться в истерике, размозжит себе голову о каменную стену, лишь бы с ней хоть кто-нибудь поговорил. И после этого девушка, зажмурившись, решительно взялась за первую нить заклинания.

Во рту стало солоно — настолько сильно Шаная напряглась, ожидая вспышки боли. Опомнившись, она немного разжала зубы, поняв, что от волнения прокусила губу насквозь. Посмотрела на паутину заклинания, недоумевая, что до сих пор жива.

Заклинание, которое прежде преграждало ей путь, исчезло. Просто испарилось в воздухе, не оставив после себя ни малейшего следа. На лестнице теперь царила настолько полная тьма, что на мгновение Шаная испугалась — не ослепла ли, сражаясь с чужими чарами.

— Как вижу, ваше высочество, вы собрались проведать меня? — Вдруг вкрадчиво шепнули ей на ухо. — Очень мило.

От неожиданности Шаная оступилась. Она чувствовала себя совершенно беспомощной в темноте, словно все органы чувств отказались ей служить. Каблуки зацепились за какую-то неровность, и девушка неминуемо бы рухнула с лестницы, если мгновением раньше на ее талии не сомкнулись бы железным обручем чьи-то объятия, уберегая от падения.

— Осторожнее, принцесса, — недовольно буркнули рядом, и Шаная со странным чувством облегчения, смешанного с привычным испугом узнала голос отца Дайтона. А он тем временем продолжил со своей привычной насмешкой: — Вы рискуете переломать себе все кости. Я, конечно, вылечил вам царапину на щеке, но мой дар целителя не настолько велик, чтобы правильно и без последствий срастить кости. Или желаете остаться хромоножкой?

— Вы!.. — прошептала Шаная, не зная, то ли радоваться ей этой встрече, к которой она сама стремилась, то ли огорчаться. — Это вы!

— Я, я, — с негромким смешком заверил ее инквизитор. — Или вы ожидали встретить кого-то иного?

Шаная промолчала, впрочем Дайтон и не ждал от нее ответа на этот язвительный вопрос. Тьма, вольготно царившая сейчас на лестнице, не мешала ему видеть бледное личико принцессы. Ее глаза сейчас казались совсем черными из-за непомерно расширенных зрачков. Девушка слепо шарила перед собой взглядом, пытаясь увидеть своего собеседника.