Восстановляшка2

— Сюрреализм.

— Да ну? Мы в своё время кровь проливали, чтобы исправить ошибки советского правительства — в частности Ленина, который решил поиграть в бога и решать, где какая нация. И Сталина тоже — который всех — Русинов, Малороссов, всех, записал в единую украину. Создали этнополитического гомункула — хуже и противней нацистской германии, набитого нацистскими идеями доверху. Дальше уже Хрущёв постарался — ещё больше роль украины сделал.

— Над этим нужно подумать.

— Подумай.

— Но не мне...

— Пусть подумают. Не хватало нам ещё быть окружённым озлобленными русофобами — нет хуже врага, чем бывший друг. Вообще, весь проект сталинский опирался на то, что не существует такой вещи, как цивилизация. Существует политика. Это было слишком наивно и слепо, как показала история. Существует такая вещь, как цивилизация. Это менталитет, история, это общие корни и главное — отсутствие тяги к рассоединению. Сталинские и ленинские взгляды на то, что объединяет людей — оказались ошибочными — политика коммунизма прижилась только в России — только там, где широко распространился крестьянский менталитет. В азиатских республиках это скорее подчинение сильному — а в восточной европе и вовсе это не работает.

— Я не совсем понимаю, что тогда объединяет людей?

— Цивилизация. Веками Россия строила свою, этническую, русскую цивилизацию. Пётр Первый — соблазнился западом — а западная цивилизация — для нас совсем не подходит — она совершенно другая. С другими ценностями — ты бы оплевался, увидь во что они выродились к двадцать первому веку. Блеск и грязь, содом и гоморра в одном флаконе. Цивилизации — это первичная стадия объединения людей — они главнее, чем политика, экономика, национализм — цивилизации управляют миром. У нас есть европейская цивилизация, полученная от синтеза англосаксов, немцев и франков. Есть америка как её столица — внешняя, вдали от места зарождения. Есть азиатская — китай, корея, япония — очень перспективные и в будущем очень развитые страны. Есть арабско-исламская цивилизация, и наконец — есть мы, между европой и азией — славянская цивилизация. Когда политика исходит из искажённого, ошибочного восприятия реальности — она даёт соответствующий результат — ошибочный и чаще всего катастрофичный. Попытка считать что запад будет нам другом — тупа. У их цивилизации нет таких отношений с другими — другие либо их подчинённые — либо враги.

— Это сейчас особенно хорошо видно.

— Верно, это будет всегда. По крайней мере, очень долго — вся их вонь про злых коммунистов — не имеет ничего общего к коммунизму. Я бы даже предположил, что цель у них другая — не дать России встать на рыночные рельсы — которые перспективнее — а коммунизм — эффективно сдерживает развитие СССР, при этом всё же оставляет возможность эффективно развиваться. Но не даст никогда превзойти их.

— Интересная теория.

— Именно. Но это теория. На практике какой бы наша власть ни была — выбор всегда был из двух вариантов — или мы подчиняемся и склоняем голову перед "белым господином", который изображает из себя друга и несёт свет добра, демократии и американства — либо мы враги. Коммунисты, демократы — не важно. Их стратегическая цель не менялась веками — разбить Россию на несколько контролируемых государств, и захватить власть в них по отдельности. Это единственная действенная стратегия против России — которую использовали ещё монголо-татары.

— Это официально подтверждено?

— Более чем, они этого и не скрывают.

— Вот мрази...

— Не то слово. Но я говорить начал не за них, а за ошибку в восприятии реальности — цивилизация — вот что определяет жизнь — а не национальность или политика — в одной стране легко уживутся люди разных политических взглядов, разных эпох, разных национальностей — если они будут одинаково цивилизованы. Видеть идеалы одинаково — видеть добро и зло одинаково, и иметь схожие воззрения в целом — но когда в одной стране пытается вместе ужиться восточноевропейская цивилизация, пост-австровенгерская, почти средневековая среднеазиатская, ещё сто лет назад бывшая дикарями-степняками, и Русские, у которых крестьянские корни с некоторым техническим и политическим базисом — то это вызывает внутреннюю рознь и развал. А уж попытки Сталина заигрывать с Китаем или создать из восточноевропейских государств сателлитов — и вовсе оказались глубоко провальными. СССР их кормил, пытались насадить им нашу экономику и политику — но это было им чуждо — и что бы ни делали, сколько бы ни давали — всё в итоге привело к лютой, злобной вражде. Нельзя порезать, склеить и надеяться, что приживётся — это не мичуринство. Тут совсем другие законы природы.

— Законы социума. Но я понял тебя — это интересный взгляд на вещи. И что тогда по твоему нужно?

— То, что мы с таким потом, кровью и жертвами добивались — России как цивилизации. Как это было в империи — и как будет потом — России как своеобразного центра мировой цивилизации, который не живёт на окраине англо-саксонского мира, и не щемится к китайцам в их азию — а свой, полноценный мировой центр цивилизации. Не истеричная беготня с попытками запретить всё западное — над этим уже кто мог посмеялся. Попытки сопротивляться западной цивилизации и поведение, показывающее вообще непонимание концепции цивилизаций — выросли в СССР в тупой культ антизападненства.

— Почему тупой?

— Потому что это выглядит как истеричная баба, которая из принципа хочет хоть помереть, но лишь бы не показать что ей что-то нужно. Это было тупо, смешно, и показывало политическую и умственную незрелость советской политики в этом периоде. Нет, цивилизации берут друг у друга многое — так уж устроен мир — но они сохраняют свою собственную силу, свой путь развития — не гордость, а просто свой путь. В своё время Пётр Первый этого не понял — он психанул от того, что Россия отстала от мира — и попытался сделать пародию на запад — но выглядело это как африканский негр во фраке, но с кольцом в носу. Нелепо. Противно. Но Россию никто так и не признал на западе — мы остались для них злобным непонятным медведем, желающим напасть на Европу — так было и так будет — у них такое восприятие — в основе их цивилизации.

— Ничего с этим не сделать.

— Да, ничего. Возвращаясь к проблеме — неосознание этого цивилизационного фактора — сыграло очень злую шутку с советской властью впоследствии. Когда злейшими врагами СССР стали бывшие советские республики. А с некоторыми даже воевать пришлось.

— Пизд...

— Да. Он самый. Наша цивилизация замечательна — но её развитие сдерживает малоэффективная экономика, которая после войны уже станет неактуальной — пятидесятые годы она ещё протянет — а вот с начала шестидесятых — начнёт просто захлёбываться — запад уйдёт в отрыв, в экономическое чудо, попытки нагнать и перегнать полностью разрушат плохо работающую экономику — попытки выжать из неё не меняя ничего, рыночную эффективность — полностью её разрушат.

— И как потом?

— А потом был рынок. И Россия некоторое время была под властью запада — когда был наплыв позднесоветской интиеллигенции и прозападной, лизожопско-прозападной, мрази, в правительстве и общественной жизни. Но потом всё нормализовалось и постепенно мы начали развивать свою цивилизацию — отколовшись от до того считавших нас своими миньонами, западников.

— А результат?

— Результат и мне не известен. Я знаю лишь что это правильный путь — других просто не осталось. СССР оказался ошибкой — хотя могучей, хорошей, и в какой-то мере пробудивший всю нашу цивилизацию — но временным решением, смутным временем истории — между крестьянско-прозападным обществом и сугубо русским путём потом. Результат... наверное будет хорошим — смотря сколько политической воли найдут в себе наши люди — судя по тому, что я видел — политической воли хоть отбавляй.

— Тогда я спокоен. Но всё же, немного странно.

— Согласен. Тем не менее. Кстати, подобные супермаркеты — в своё время были супероружием западной цивилизации. Национальная идея должна быть проста как выстрел — американцы её сформулировали, американскую мечту — деньги, товары, богатство. Идеально. Никаких долгих томительных разговоров про то, что потом будет лучше, надо потерпеть, работать, что есть вот теория, бородатый мужик всё рассчитал, и вроде бы должно сработать, если не рванёт... нет, нужно сформулировать в рамках свободного общества идею — мечту. Русскую мечту — а какая она?

— Богатства можно отметать, я так понимаю?

— Нет, богатства — это движущая сила. Да, оторванные от жизни по причине кастового превосходства или идейности, не понимают этого — они не понимают людей. Они живут в своём собственном мире, своей вселенной. Достаток, богатство, это движущая сила — именно с того началось человечество, что обезьяне захотелось скопить больше бананов, освоить новые земли, вырастить себе растения самой, и возделывать их — и появились мы, хомосапиенсы. Люди. Богатства — это первичная цель — если отобрать у людей это — то будет беда.

— Хорошо, богатства — но в России издавна не было такой идеи, как богатство — люди недолюбливали богатых, купцов.

— Это минус. Серьёзный минус на самом деле — враждебность к экономически эффективной прослойке общества — с другой стороны — частная собственность и бизнес в России были и будут — и не вызывали особых недовольств.

— Согласен, как тогда это сформулировать?

— Я бы сказал так — национальная идея — это честное богатство. Сочетании репутации, честности, и богатства — разбогатеть, но не на горбу других и не на разграблении природных богатств — как все пытались делать — а на собственном труде, и на труде наёмных работников — но честном. Соблюдающем бизнес-этику — в то время как на западе в их культе бизнеса нет идеи социальной ответственности бизнеса и идеи о соблюдении им какой-либо бизнес-этики.

— Интересно. Очень.

— Да, пожалуй, лучше всего сформулировать именно так — в России будущего тоже ненавидели олигархов и бизнесменов, которые присосались к природным богатствам или разбогатели мутными схемами — зато человек, честно создавший свой бизнес, делающий хороший товар и хорошие услуги — может быть сколь угодно богат — но он должен быть ответственным. Перед работниками, не заниматься нечестной конкуренцией, грязными методами борьбы, быть патриотом, в конце концов — и не мечтать упасть в грязь западной цивилизации, а жить и работать в своей — и развивать свою. Не выводя свои богатства за рубеж.

— Это интересная концепция.

— Эта концепция экономики будущего. К советской экономике в конце концов была одна главная претензия — это всеобщее уравнивание. Национальная идея о честном труде помножилась на административно-командную экономику, идеи социализма, политизацию экономики, и вылилась в идею предельно тотального экономического контроля. Как говорил один юморист — надо решить одну важную задачу — чтобы те, кто лучше работает — уже таки лучше жил. Иначе получается хорошо собираешь велосипед — тебе сто двадцать, плохо собираешь велосипед — тебе сто двадцать, вообще не собираешь велосипед — тебе сто двадцать. Стандартная зарплата в то время, кстати.

— Я понял суть проблемы. Но сейчас существовали идеи с артелями, с коммерческими заведениями.

— Коммерческие заведения ведь не частные. А разного рода артели — находятся под строгим админконтролем и включены в советскую административную систему — они не могут быть коммерсантами. Это плохо. Нет, чтобы развиваться — необходимо прорвать эту границу, сдерживающую развитие частной инициативы. Никто не хочет терять власть над собственной экономикой — в этом и трагедия, в этом катастрофа ситуации.

— А есть варианты?

— Вариант есть, конечно. Необходимо развивать культуру бизнеса — то есть культуру частной инициативы. Делать ставку как раз таки на самых горячих, пассионарных, самых зажжённых, самых инициативных — то есть ставку сделать на тех людей, которые могут стать драйверами экономики — её движущей силой, генераторами идей, смыслов, товаров, дизайнов, новых решений, которые могут быть экономике и всей нашей цивилизации полезны — в СССР цивилизационная основа сдерживалась и даже подавлялась, поскольку они были уверены, что через экономику вообще существует их власть. Китайцы к тому времени кстати уже пересели на рыночную экономику без разрушения компартии — и создали традиционную китайскую чиновничью машину с рынком и формальным коммунизмом. Но как некоей общей абстрактной идеи, к которой реально не идут — она просто есть, чтобы было что объявлять своей целью.

— Интересно.

— Я и так слишком много рассказал. Думаю, у меня просто есть своё мнение, которое отличается от ныне господствующих идей. Впрочем, это не важно, — я посмотрел на часы, — завтра этот ТЦ откроется — и начнётся продажа всего и вся. Самый большой в мире магазин, как-никак.

— А деньги ты куда собрался деть в таких количествах?

— А средства пойдут обратно в правительство — в госбанк. Мне они не нужны — всё, что здесь есть — для того, чтобы снизить количество денежной массы — а значит она должна сыграть максимально. Это всё по сути подарок советской экономике — но деньги, которые здесь будут потрачены — исчезнут из оборота. Нужно хотя бы день-два поработать, чтобы оценить эффективность извлечения средств. Я ещё поговорил о размещении рекламных объявлений и автобусных маршрутов до ТЦ через город — здесь будут курсировать пять автобусов, потом их количество может быть увеличено. Хочу оценить продуктивность.

— Первые дни дадут наибольшую выручку — ведь у людей скопились деньги — далеко не у всех, конечно, но всё же.

— Отсутствие крупных накоплений снизит первоначальный бум продаж.

* * *

Сказать, что ТЦ оказался популярен — значит нихрена не сказать. Причина проста — это наличие всего — и эффект, который он оказывает на людей — ещё бы — интерьеры тут очень необычные, а уж количество товаров, вынесенных в разные бутички — зашкаливает. Правда в бутички в основном вынесена одежда.

На открытие пришли люди — много людей, очень много — оно состоялось в воскресенье, в десять утра — с шариками, музыкой, и многим другим — сюда подъехала партноменклатура и даже первые лица государства — такой "магазин" привлёк внимание самого кремлёвского горца — тарища Сталина. Приехал он без помпы, толпы ФСОшников вокруг и перекрытия дороги — он вообще приехал скромно — в одном лимузине, к своему удивлению, наверное, обнаружив перед зданием огромную парковку. Однако, чёрный лимузин подъехал к главному входу и товарищи вылезли — Сталин, за ним ещё один человек, и потом Берия — Берия приехал в одной машине с Сталиным.

Я ждал приезда старлея — он приехал на следующей машине — из кортежа первого лица. Однако, подойти побоялся — а вот товарищ Сталин подошёл, Лаврентий Павлович тоже.

— Вот мы и встретились, — сказал товарищ Берия, — впервые.

— Да, но мы оба не искали встречи, — улыбнулся я, — будем знакомы лично.

— Хорошо, — с грузинским акцентом сказал главный тут, — вы, товарищ Орлов, немало нас удивили и немало нас поставили в тупик, но к счастью, вы всё же человек патриотичный. Серьёзными возможностями обладаете — но не делитесь.