Резкая боль заставила его взвыть от ярости. Эти шавки посмели напасть на него! Волчица вцепилась в хвост, а самец попытался добраться до брюха. Смерть, смерть им обоим!
Лани нащупала оброненный нож — последний из четырех. И отчаянным ударом вонзила его в горло легьяру. Одновременно с этим, в грудь зверю с хрустом ударило копье, почти достав до сердца. Неимоверным усилием, Голова столкнул бившегося в агонии хищника до того, как огромные когти вцепились в девушку. Лани последним усилием откатилась в сторону.
Мокрый нос ткнулся ей в щеку.
— Чапа, хороший, — прошептала она. Волк тихо заскулил и лизнул ее в щеку. И тут же другой язык облизал вторую щеку.
— Привет, Джина, — улыбнулась Лани. — Ты тоже хорошая.
С трудом она поднялась с земли. Тело огромного зверя лежало в двух шагах от нее. Страшные когти еще скребли землю, жизнь покидала легьяра неохотно. Даже мертвое, тело его еще пыталось жить.
— Ох, девонька, не знаю, как живы-то остались, — простонал Голова. — Сколько лет в этом лесу разбойничаю, а такого страха еще не видел. Немного их, легьяров, слава Творцу, а не то бы всю живность на свете перевели...
— Как раненые? — тут же спросила Лани.
— Порея насмерть порешил, тварь! Апмазу шею свернул, как котенку. У Вискаря скальп содрал, он уже бражкой своей башку обмыл, чтобы кровь остановить. Стонет теперь, что мол, много пойла зазря пропало. Ну, и пьет себе дальше, Вискаря, что ли, не знаешь. А вот Рубай...
— Что с ним? Живой?
— Пока-то живой. Бедро ему, гадина, разодрал. И живот задел, но вскользь, не так сильно, кишки не выпали. А вот кровь я остановить не могу. Похоже, артерию на бедре перебил. Боюсь, загнется наш Рубай...
— Дай-ка я посмотрю!
Лани — откуда только силы взялись — бросилась к распростертому на земле разбойнику. Атаман ничуть не преувеличил, дела были и впрямь плохи. Кровь толчками выплескивалась из страшного вида раны, лицо Рубая побледнело и заострилось, словно у мертвеца.
— Мою сумку, быстро!
Как хорошо, что тетя Мафья учила ее врачевать раны. Как хорошо, что приходилось ей сшивать суровой ниткой страшные порезы. Это оставляет какую-то надежду для разбойника. Так, сначала — остановить кровь. Листоверт, быстрее средства нет. Жаль, увядший, ну да свежий искать некогда. Да и редко где он встречается, листоверт. Нет, кровь никак не унимается. Ладно, второй лист... третий... Неужели не хватит? Слава Творцу, остановилась. Теперь рану надо промыть...
— Голова, быстро отбери у Вискаря бражку! Рубаю нужнее!
— Это не легче, чем у собаки кость отнять! Ладно, в крайнем случае, с трупа сниму.
— Не надо с трупа! Сам отдам! Хотя я вам это еще припомню. И Рубаю тоже. Ладно бы, в глотку ему залили, а то на ляжку лить!
— Заткнись! Голова, держи его, если очнется!
Лани быстро промыла рану настойкой. Рубай, мигом придя в себя от нестерпимой боли, завыл в голос. Атаман придавил его всей тяжестью, чтобы не дергался.
— Терпи, терпи, — шептала Лани. — Хочешь, глотни бражки. Больше, больше пей, мне еще зашивать этот ужас. Пей, пока не отключишься. Вискарь ее на полезных травах настаивает. Тебе только на пользу пойдет... Пей, пей еще...
— А если блевать потянет? — Рубай попытался усмехнуться бледными губами, но глаза его уже закатились. Голова упала на землю.
— Мертв? — в отчаянии спросил атаман.
— Жив, жив. Пьян только сильно.
— Как так пьян? От двух глоточков?
— Крови у него много вытекло. Осталось тоже на пару глоточков, не больше.
— Да, вампирам здесь не разгуляться, — встрял Вискарь, добывший уже из своих запасов новую бутылку. Лани бросила на него быстрый взгляд, и он опасливо замолчал.
Волки стояли поодаль, не мешая заниматься раненым. Джина с видимым интересом обнюхивала тело легьяра. Наверное, ей любопытно было отведать этого мяса. Ведь ни разу еще не пробовала, и когда еще доведется?
Девушка точными движениями накладывала швы, хотя внутри нее все дрожало от напряжения. Будто внутри нее было две Лани — одна в испуге сжалась в комочек и забилась в угол, а другая, сильная и уверенная в себе, продолжала зашивать рану. Ее не покидало ощущение какой-то нереальности, будто она смотрит со стороны на действия какого-то незнакомого человека. Такое бывало с ней и раньше, когда ее свалила лихорадка.
— Кажется, все, — сказала она атаману. — Теперь надо перевязать, и уложить поближе к огню. Если застудит рану, может и умереть.
— Огня-то у нас нет, — почесал тот в затылке. — Ладно, сейчас разведу.
— Вискаря заставь, — приказала Лани. — Будет ему бражку жрать, успеет еще. У тебя что с рукой? Шевелить можешь?
— Могу, но лучше не буду. Больно. Хватанул он меня прилично, но страшного ничего нет. Кости целы, сухожилия тоже. А мясо да кожа новые нарастут, чай не первый раз.
— Бражкой промой, да получше, — распорядилась девушка. — От таких ран заражение крови получить легче легкого.
— Это точно, — согласился атаман. — Повидал на своем веку дураков. Кстати, о дураках. Идут, голубчики! Вернулись, чтобы нам помочь. Или чтоб похоронить... Ну, я им сейчас устрою! Дураки ладно, их в мире каждый второй. А трусов не люблю...
Лани, сидя на земле в обнимку с волками, слышала, как он орет на обоих дезертиров. Усталость брала свое, девушка почувствовала себя совсем без сил. Сквозь дрему, она почувствовала запах дыма — Вискарь, как и было велено, разжег огонь. Здоровенный бандит изрядно побаивался Лани, почитая ее колдуньей, если приказы Головы он мог еще оспорить, а то и просто игнорировать, то любая команда девушки выполнялась им мгновенно. Лани улыбнулась своим мыслям, и сон накрыл ее тяжелой волной, унося в свое царство.
"Перст судьбы" — заклятье особое. Никогда не знаешь заранее, куда оно тебя зашвырнет. У судьбы свои пути, и как она их проложит, человеку неведомо. Бывало так, что заклятие это, брошенное по пустяковому, в общем-то поводу, возводило чародея к вершинам власти и славы. А бывало наоборот, и могущественные, почти неуязвимый маги погибали от нелепой случайности. Судьба любит играть с человеком, и игры эти жестоки, а ставки — велики. Не меньше, чем жизнь, но и не меньше, чем душа.
Учитель пошел на этот шаг не без внутреннего трепета. Причина, на первый взгляд, не была такой уж важной. Подумаешь, два ученика, их в школе вон сколько... Да и новых набрать нетрудно. Позови только, сразу толпой сбегутся.
Но сможет ли он тогда считать себя Учителем? Оставить в беде (а в том, что эти лоботрясы обязательно ввяжутся в неприятности, он не сомневался) тех, за кого несешь ответственность, кто доверил тебе слепо свою жизнь, свою судьбу — это ли не предательство? И как жить дальше с таким грузом на совести, как смотреть в глаза новым ученикам?
Он не колебался с решением. Едва стало понятно, что привычные, опробованные методы не дадут результата, чародей отбросил прочь свой страх. Тот, что присущ каждому человеку с рождения — страх перед судьбой. С которой можно либо спорить, либо принимать, смиренно и кротко. Либо пытаться изменить ситуацию, либо отпустить ее.
А что лучше — каждый выбирает сам для себя.
Итак, решение принято, путь выбран. Осталось только наложить чары.
Тревожный сигнал поднял его на ноги. Сугудай встрепенулся. Кто-то из магов королевства проявлял подозрительную активность. Разбросанные им по всей стране лохи свидетельствовали об этом. Лох — магическая сущность с одной извилиной в голове. Делать ничего не умеет, думать тоже не умеет. Единственное, что ему доступно — улавливать чужие чары. И, если уровень заклятий достаточно высок, сигнализировать ему, Сугудаю.
Кудесничал на сей раз Мастер Лур, глава Магической школы Лура. Одной из двух Высоких Школ Магии на территории Квармола. Большой человек, сильный маг. Такой вполне может представлять опасность для Сугудая. Поэтому, поздний ужин — побоку. Сначала выясним, что этот Мастер-ломастер задумал. А для этого надо поторопиться в кабинет.
Кабинет со времен покойного Эленаара разительно переменился. Старик довольствовался довольно-таки убогой обстановкой — для мага, конечно. Сугудай же не видел причин отказывать себе в толике роскоши. Вместо простого дубового стола — новый, из черного дерева. Вместо медной и глиняной посуды — серебряная. Подсвечники и канделябры — золотые. Хотя кому они, интересно, вообще тут нужны? Разве может тусклый свет свечей сравниться с магическим? Эленаар был старомоден. Он, Сугудай, наполнил магическим светом стеклянные шары и подвесил их под потолок. Не сам, конечно, еще чего не хватало. А рабы на что? До обычных слуг он нипочем бы не опустился. Его рабы были магами. И довольно сильными магами. Уровня Мастера. Он делился с ними Силой, они выполняли все его приказы. Наказание для ослушника — смерть, и смерть нелегкая. Таковы были наложенные им заклятия. Чары, которые не встретишь ни в одной книге. Двенадцатый уровень! А создал он их сам. Вполне достаточно, чтобы объявить себя Гроссмейстером. Однажды он так и сделает. Но не сейчас. Сейчас как раз важнее не самолюбие свое потешить, а сидеть тихо, себя не афишируя. Недолго уже осталось, совсем недолго. Потом порадуем себя почестями, а также завистью и бессильной злобой поверженных врагов. Жаль только, что их так немного. Живых...
Сугудай прошелся по комнате. Как поносили его все эти маги! Называли сначала бездарностью, потом — выскочкой. Сейчас уже никак не называют, почуяли его силу, что растет с каждым днем. Боятся уже связываться, боятся. Только то, что его игнорируют, еще сильнее задевает Сугудая. Боятся, и все равно презирают! Твари ничтожные!
Как его называл Учитель Эленаар — недотепа? Неумеха? Неудачник? И предрекал еще, что ему и бакалавром не стать. Подмастерьем — в лучшем случае. И где теперь этот Эленаар? Да там же, где и его любимчик Алессио. Червей кормят на кладбище. А Сила их — у него, у Сугудая. Правда, какая там Сила у Алессио-то! Смех один. А вот у Эленаара много вытянул. И силы, и, что еще важнее, знаний. Сумел. Нашел нужное заклинание, сам нашел! Не вдруг разобрался, это да. Когда умник Алессио вдруг стал терять Силу, он сначала и не понял ничего. Злорадствовал только — вот тебя судьба и наказала, любимый ученичок! Только когда сам стал сильнее, догадался. Выпил Сугудай Алессио, как бокал вина выпил. Кстати, насчет вина. Где здесь чаша? А, вот она. Еще от Учителя осталась. Почти от всего хлама избавился, а вот от нее не смог. Потому как не может он забыть, как смотрел на нее, родимую, в руках Эленаара и думал, что и вот он однажды вот так... Воплощение детской мечты, вот что такое, чаша эта. Пусть даже сам он уже не тот, пусть мечты у него ныне куда как выше, от чаши этой он отказаться не сможет. Да и кто от него этого требует?
Так, а где у нас вине? А, вот! Голем принес, постарался. Его Сугудай сам создал. Нашел в книге древнее заклинание, всеми забытое. Да и книги такой вряд ли где еще найти. Из Королевской Библиотеки, личный дар Его Величества своему придворному магу. Раритет, вдобавок хорошо защищенный чарами. От не в меру любопытных. Ох, сколько Сугудаю помучаться пришлось, пока защиту снял! Сколько заклятий перепробовал он тогда, любопытством сжигаемый! Но оно того стоило. А может, еще и не того стоило. Сила без знаний — что сапог без ноги. Много там чего интересного нашлось, в книге-то. Вот, "Заклинание Первого Голема". Девятый уровень, между прочим, кто попало не прочтет. Хороший слуга получился, даром, что магически созданный. Внимательный, заботливый. Тупой, конечно, как пробка, ну, да у него, Сугудая, ума на целый город хватит. А то и на королевство.
Хорошее вино. Эльфийское. Тоже от покойного Учителя осталось. Хотя нет, то, что осталось, он еще сто с лишком лет назад употребил. Это такое же, но завозилось позже. Впрочем, это неважно. Есть что-то приятственное в том, чтобы вот так потягивать его любимое вино из его же любимой чаши. Ваше здоровье, Мастер Эленаар!
Хотя Учителя он любил. Завидовал, конечно, страшно, но и любил, да. Алессио — с тем все просто. Не ненавидел даже, а ревновал к Учителю, ну, и опять же завидовал. А как же иначе, когда у него все получается, а у тебя нет? Когда его хвалят, а тебя ругают? Когда в пример ставят то и дело? А этот дерьмец даже нос не задирает, чем, мол, гордиться. Еще и помочь от великодушия пытается. Чтобы окончательно его,Сугудая, унизить...
Нет, Алессио получил по заслугам. А вот Учителя ему было жаль. Но пришлось однажды. Когда он понял, как именно Сугудай набирает Силу. А он к тому времени не только уже учеников или подмастерий, а и бакалавров пару выпил. Вполне до Мастера созрел. Вот и попал Учитель его под раздачу, хотя не хотел ему Сугудай плохого, совсем не хотел. Единственному из всех, у кого забрал Силу. Пришлось, выбора у него не было.
Хорошее вино. Дорогое, правда, ну, да он себе может позволить. Что значит золото, когда он владеет властью! Большой властью, сам король по струнке ходит, опасается придворного мага чем-либо обидеть. А уж вельможи его, хлыщи раззолоченные, и подавно. Стадо баранов, куда вожак скажет, туда и бегут. А вожак скажет, куда пастух захочет. То есть, он, Сугудай. Однажды он и корону примерить надумает. В конце концов, сколько можно на вторых ролях прозябать! Сам-то он знает, кто первый человек в королевстве, и король это знает. А однажды и все остальные узнают, когда венец королевский на его голове увидят.
Скоро уже, совсем скоро. Немного ожидание — и сжигающие его нетерпение разом спадет. И исполнится еще одна мечта. А там... Но дальше пока не будем загадывать. Успеем еще.
Так, и чем же это почтенный Мастер Лур баловаться изволит? Ну-ка, лохи, быстренько мне его чар астральную проекцию! Ого, десятый уровень, силен, силен мастер. Это хорошо, потому что Сила твоя — для Сугудая. В ближайшем будущем. А сейчас мы набросим заклятье познания... какое бы из них взять? Да какая разница? Вот это, к примеру. Так, заклятье познания, а потом его астральную проекцию... Ну-ка, лохи! Вот твари безмозглые, без команды пальцем не шевельнут. Потому что нет у них пальцев. Ну и не надо, прикажем вам, не поленимся... Астральную проекцию эту наложим на проекцию употребленных чар. Двенадцатый уровень, Мастер Лур, попробуй, повтори... Так, и что же мы получаем?
"Перст Судьбы"! Интересно, очень интересно! И на что же Вы, Мастер, Судьбу-то испытываете? Даже в голову ничего не приходит. К вершинам подняться? Корону на башку нацепить? Так ведь к этому Вы, Мастер, никогда склонности не имели. У Вас к другому склонность, ученый вы неплохой, и Учитель на всю страну знаменитый. Можно сказать, поставщик сосудов с Силой, пока почему-то живых и бесхозных. Ненадолго, смею заверить.
И все-таки, из-за чего он на такое решился? Непростое ведь заклятие, и результат у него непредсказуемый. Может, добьешься поставленной цели, а может, сгинешь зазря. Страшненькая штучка, он Сугудай, нипочем бы не пошел на такое. Зачем ему, когда он и так всего достигнет. Пусть и не сразу, а на то и терпение нужно. Смирение даже.
Как не крути, а нет в Квармоле такой цели, чтобы оправдала подобный риск. Значит, что-то ему нужно в других королевствах. Может, свитки старинные, или артефакты какие-нибудь. Что-то крайне важное, безусловно. Надо будет перехватить его, когда появится. А сделаем мы просто. Школа-то сейчас, почитай беззащитна — самое время наведаться, ученичков его отведать, подмастерьев... Говорят, и бакалавров там несколько есть, тем более, лишними не будут. А когда никого там не останется, устроим на месте школы магическую ловушку. Только пусть откроет туда портал — сразу окажется паутиной опутанный магической, да в темнице. У него в темнице, у Сугудая...
