Разместившись у другого окна, девушка достала свою расчёску и зеркальце, приказав Оки заплести ей косу.
Но тут подошла Иоро, до этого спокойно наблюдавшая за тем, как Икиба помогала матери наносить макияж.
— Ой, какая интересная гребёнка! А это зеркало? Можно посмотреть, Ио-ли?
— Подождите, пожалуйста, Иоро-ли, — изо всех сил стараясь быть вежливой, проворчала Платина. — Сейчас, только брови подкрашу.
Однако собеседница пропустила её слова мимо ушей и попыталась завладеть вожделенным предметом. После нескольких безуспешных попыток вырвать его из крепких пальцев приёмной дочери своего отца девочка вскричала:
— Посмотрите, оно стеклянное!
— Стеклянных зеркал не бывает, Иоро-ли, — наставительно проговорила мать, разглядывая своё отражение в полированном металле. — И не приставайте к самой младшей госпоже.
— Но, мама! — повысила голос дочь, и сейчас же со стороны родительской кровати донеслись звуки, напоминавшие ворчание разбуженного гризли.
— Ну дайте, Ио-ли, — опасливо втянув голову в плечи, шёпотом заканючила родная дочь начальника уезда. — Я покажу старшей госпоже.
— Не нужно мне ничего показывать! — зашипела женщина. — Идите сюда. Вам надо волосы уложить. Я почти закончила.
Обиженно надув губы, девочка подошла к туалетному столику.
Платина уже давно придумала объяснение наличия у неё необычных вещей, но не торопилась его высказывать.
Вот и сейчас она надеялась, что Азумо Сабуро позабудет слова дочери. Однако, убедившись, что та сидит смирно и не мешает служанке делать ей причёску, женщина подошла к приёмной дочери мужа и спросила:
— Что у вас там за зеркало, Ио-ли?
— Вот оно, старшая госпожа, — девушка достала его из сумки, куда только что убрала.
— Действительно, стекло, — озадаченно пробормотала супруга начальника уезда, рассматривая столь необходимый каждой представительнице прекрасного пола предмет. — А это что? Вроде рог или черепаховый панцирь? Откуда он у вас, Ио-ли?
— Госпожа Амадо Сабуро сказала, что он был со мной, когда почтенный Шуфр привёз меня в монастырь, — равнодушно пожала плечами девушка. — Наверное, это подарок матери, который она получила от кого-то из своих знакомых.
— Никогда такого не видела, — растерянно пробормотала собеседница.
— А я говорила, — тихо, но отчётливо пробубнила её родная дочь.
— Госпожа Амадо Сабуро думает, что оно из-за океана, — выдала путешественница между мирами заранее заготовленную версию.
— Наверное, она права, — нехотя согласилась женщина, возвращая зеркальце и словно бы теряя к нему всякий интерес. — Я слышала о той варварской державе. Кто-то рассказывал, будто их послы преподнесли в дар Сыну неба какое-то необыкновенное зеркало. Только оно очень быстро облезло, и этого тоже надолго не хватит.
— Возможно, старшая госпожа, — дипломатично ответила Платина, отметив про себя, что пользуется им уже лет десять.
К счастью, тут окончательно проснулся глава семейства, и собеседница перенесла всё внимание на него.
Ия отметила, что, несмотря на вчерашнее возлияние, приёмный папаша выглядел вполне прилично. Только хмурый вид да набрякшие мешки под глазами указывали на похмелье.
После чашечки чая настроение его заметно улучшилось, и начальник уезда стал облачаться в парадный синий халат.
Его приёмная дочь уже знала, что свадебное торжество у здешних дворян состоит из двух неравных частей.
Сегодня, в первый день, жених привезёт подарки родителям невесты и официально попросит её руки. Если те согласятся, то молодому человеку позволят встретиться с избранницей за чаепитием.
Иногда на этом "официальная" часть и заканчивается, гости садятся за стол и начинают праздновать, чтобы жизнь молодожёнов была долгой и счастливой.
Поприсутствовав на застолье, жених покидает дом невесты, а та остаётся, чтобы попрощаться с близкими.
На следующее утро те везут своё чадо и её приданое к будущему мужу. В его доме и происходит церемония бракосочетания, гости поздравляют молодых, дарят подарки и веселятся до комендантского часа. А с наступлением темноты родители молодожёнов провожают их в спальню.
При одной мысли об этом у Платиной сразу начинало портиться настроение.
Чтобы гости не заскучали в ожидании жениха, хозяева замка устроили для них разнообразные развлечения.
На "мужской" и "женской" половинах парка под полотняными навесами стояли накрытые столы с разнообразными закусками, для заядлых лучников устроили стрельбище. Кроме того, пригласили труппу цирковых артистов, устроивших представление на поляне у башни.
Представление гости смотрели вместе, только с разных сторон.
Разумеется, Ия не могла не взглянуть на выступление коллег.
Облачённые в белые штаны и куртки, четверо молодых людей от шестнадцати до двадцати лет, двое мальчиков, лет по двенадцать, и пара солидных бородатых мужиков показывали такой класс, что бывшая учащаяся циркового колледжа едва не завизжала от восторга.
Парни без разбега делали двойное и тройное сальто. Упираясь ногой в сцепленные замком руки партнёра, они исполняли кувырок назад с двумя и тремя оборотами в воздухе.
Лёжа на расстеленных циновках, бородачи ногами подбрасывали вверх лёгких мальчишек, те, сделав оборот, приземлялись ступнями на их ступни, и так несколько раз подряд!
Юноши взяли два бамбуковых шеста и, положив их себе на плечи, образовали что-то вроде брусьев. В последний раз подкинутые мужчинами мальчишки почти синхронно приземлились на них, сохраняя равновесие, улыбались и помахивали руками.
Затем они принялись прямо на шестах исполнять двойное, тройное сальто и даже пирует-сальто!
А бородачи в это время демонстрировали силовые упражнения и эквилибр. Опираясь на одну руку, они растягивали ноги в шпагате. При этом на голове каждого стояла фарфоровая чаша с водой, водружённая одной из женщин, аккомпанировавших представлению на простеньких музыкальных инструментах.
Лица артистов блестели от пота и светились улыбками. Но из всех зрителей, пожалуй, только приёмная дочь начальника уезда знала, как тяжело даётся эта лёгкость и непринуждённость.
А ещё она с предельной ясностью поняла, что ей нечего и думать поступить в такую труппу. И дело не только в том, что она женщина. Просто даже самые мелкие из этих артистов превосходят её в ловкости, гибкости и мастерстве. Несмотря на возраст, они уже настоящие профессионалы. А себя Платина таковой ещё не считала.
Зрители лениво зааплодировали, а ей стало грустно, и вновь захотелось куда-нибудь уйти.
Конечно, богатый землевладелец мог позволить себе нанять лучших из лучших. Тем не менее они давали ясное представление об уровне циркового искусства в Благословенной империи.
Разве что попроситься в ученицы? Только вряд ли возьмут. Даже в её мире цирк — эта профессия во многом семейная, а уж в здешнем феодализме с его сословными ограничениями там и подавно только "свои".
— Ио-ли! — тихонько позвала её родная дочь начальника уезда.
Но погружённая в свои мысли девушка никак не отреагировала.
— Да, Ио-ли! — раздражённо зашипев, собеседница дёрнула её за рукав.
— Чего? — вздрогнула Платина, озадаченно глядя на хмурую девочку.
— Посмотрите вон на того молодого дворянина в синей шляпе, — попросила та.
— На кого? — не поняла девушка, лишь через пару секунд сообразив, что речь идёт об одном из мужчин, наблюдавших за выступлением артистов с противоположной стороны площади.
— Иоро-ли, там двое в синих шляпах, — заметила она. — Кого из них вы имеете ввиду?
— Ну, Ио-ли! — капризно надула губы родная дочь начальника уезда. — Вы надо мной смеётесь? Конечно, вот того в сине-жёлтом халате. Другой-то совсем старый.
— Симпатичный, — осторожно пробормотала Платина, не найдя в сухощавом подростке лет пятнадцати ничего примечательного.
— Это же Дойчо Огаво — второй сын рыцаря Огаво, — с сочувствием посмотрела на неё собеседница.
— А вы откуда знаете? — только и смогла спросить Ия, весьма удивлённая подобной информированностью девочки.
— Я слышала, как мама говорила о нём с госпожой Жуноро, — сообщила родная дочь начальника уезда. — Ему уже шестнадцать лет и он не женат.
— Но вам-то только двенадцать, Иоро-ли, — сварливо напомнила девушка.
— Ну и что? — набычилась та. — Через два года я уже смогу выйти замуж.
— Так и его за это время могут женить, — заметила путешественница между мирами, сообразив, что большинство зрительниц пришли сюда не смотреть представление, а оценить потенциальных женихов.
Те, впрочем, тоже довольно беззастенчиво глазели на девиц, то и дело наклоняясь друг к другу явно затем, чтобы обменяться впечатлениями.
Внезапно Платина почувствовал и на себе чей-то пристальный взгляд и почти сразу же заметила в толпе знакомую физиономию с рыжеватыми усами под искривлённым носом.
"А он откуда здесь взялся? — с тревогой подумала девушка, безошибочно угадав в молодом человеке чиновника по особым поручениям, господина Рокеро Нобуро младшего брата губернатора. — Рыцарь пригласил как "свадебного генерала"? Тогда чего он на меня так пялится? Всё ещё расследует моё происхождение? Но монашка вроде говорила, что дело закрыто. А приёмный папаша знает, что он тут? Вот же-ж! Конечно, знает! Вчера, небось, вместе пили. Нет, ну чего он таращится? Может, просто не ожидал меня здесь увидеть? Мне вроде как "не по чину"? Ну так всё равно, поглазел и хватит. А то прямо неудобно".
К счастью, молодой человек обернулся к соседу, а Ия с досадой поняла, что вновь пропустила мимо ушей слова Иоро.
— ... старший сын Огаво уже давно болеет, его даже здесь нет, — шептала та. — И если с ним что-то случится, наследником станет Дойчо.
— Это вы тоже случайно услышали? — усмехнулась девушка, слегка задетая недетской рассудительностью собеседницы.
— Что-то услышала, — лукаво улыбнулась та. — О чём-то сама догадалась.
— Вы умная девочка, Иоро-ли, — хмыкнула Платина.
В это время молодые артисты стали перебрасывать друг другу фарфоровые тарелки и, подхватывая их кончиками бамбуковых прутьев, вращали, не давали упасть.
Однако у Ии окончательно пропало всякое желание любоваться их искусством. Да и губернаторский родственник вновь начал поглядывать на неё с противной, всезнающей улыбочкой.
— Вы будете смотреть, Иоро-ли? — спросила она и, не дожидаясь ответа, пожала плечами. — А я, пожалуй, пойду.
— Я останусь до конца, — высказала своё желание родная дочь начальника уезда.
"Ещё бы! — хмыкнула про себя девушка. — Теперь неизвестно, когда тебя ещё раз из дома выпустят".
Пройдя под полотняный навес, она съела пару пирожков с рисом и мёдом, но даже сладости не смогли улучшить её настроение.
Бездумно направляясь к беседке, Платина вдруг услышала в стороне глухой стук металла о дерево, смех и восторженные восклицания. Не задумываясь, она повернула туда.
Стрельбой из лука развлекались молодые замужние женщины, чьи дочери ещё не приблизились к брачному возрасту, и пара девиц, в одной из которых Ия к своему неудовольствию узнала госпожу Огаво, ту самую — вредную подругу невесты.
Они стояли вначале аллеи возле маленького столика и табурета с наполненным стрелами бочонком. На конце возвышались два больших дощатых щита с намалёванными на них чёрными квадратами, служившими мишенями.
Путешественница между мирами слышала, что подобного рода развлечения пользуются популярностью среди местных дворян обоего пола. Более того, по словам монашки, когда-то сразу после Воссоединения народа умение метко стрелять из лука считалось едва ли не обязательным для каждой благородной девушки.
Но уже во времена её детства данное увлечение начало постепенно выходить у женщин из моды. Просто изменились мужские предпочтения. Всё более популярными становились томные, хрупкие красавицы, а у них просто не хватало сил натянуть тетиву. Да и порядки становились строже. Благородные девицы всё больше сидели по домам. А не каждый дворянин мог позволить себе устроить в усадьбе стрельбище.
Однако рыцарь Канако проблем с землёй не имел, и гостьи замка получили возможность состязаться в меткости.
Когда настоящий отец Платиной готовил номер со стрельбой из лука, то Ия тоже училась пользоваться этим оружием. У неё неплохо получалось. Более того, знатоки уверяли, что у неё талант, и даже советовали всерьёз заняться этим видом спорта.
Но, прежде чем показывать свои способности здесь, она решила для начала понаблюдать за происходящим.
К её удивлению выяснилось, что местные лучники натягивали тетиву не тремя, а двумя пальцами: указательным и большим с надетым на него широким кольцом. При этом Ия ручалась, что раньше ни у кого не видела подобных украшений. Очевидно, их надевали только для стрельбы.
"Кажется, у нас такой способ называется "азиатским"", — кстати вспомнила девушка, отметив, что совершенно им не владеет.
Её появление на аллее не осталось незамеченным. Противная Огаво, презрительно скривив губы, что-то сказала своей спутнице, кивнув в сторону Платиной.
Молодая дворянка, с интересом наблюдавшая за соревнованием двух весело переговаривавшихся лучниц, мельком глянула в сторону приёмной дочери начальника уезда и равнодушно пожала плечами.
Каждая из них выпустила по пять стрел. Все они попали в чёрные квадраты, но одна угодила совсем рядом с белым фоном. Тем не менее результатом признали ничью.
Дамы обменялись поклонами, любезными улыбками, положили луки на столик и освободили место для следующей пары. За это время служанки собрали стрелы и вернули их в бочонок.
Насмешливо посмотрев на Ию, дочка рыцаря Огаво сделала первый выстрел и угодила в белый фон.
Трое благородных зрительниц начали перешёптываться. Её соперница оказалась удачливее и попала в чёрный квадрат.
Сжав губы в тонкую полоску, подруга невесты натянула чуть слышно скрипнувший лук и на сей раз не промазала.
Красивое лицо с прямым, немного длинноватым носом расплылось в счастливой улыбке. Она торжествующе посмотрела на свою оппонентку, а потом почему-то на приёмную дочь начальника уезда.
"А я тут причём?" — мысленно удивилась та.
Несмотря на это попадание, Огаво умудрилась ещё раз промахнуться и признала своё поражение.
Поклонившись и положив лук на стол, она громко произнесла, привлекая всеобщее внимание:
— Не хотите ли пострелять, госпожа Сабуро? Покажите нам своё искусство? Или вы умеете только сочинять посредственные стишки?
Все, кто был на аллее: и благородные дворянки, и скромно застывшие в сторонке служанки, тут же посмотрели на девушек.
— Я сочиняю хоть какие-то стихи, — усмехнулась Платина, мысленно добавив: "сама дура". — И они даже кому-то нравятся. А вот ваших стихов мне слышать не приходилось. Да и луком вы владеете совсем не блестяще.
— По-настоящему благородная девушка лучше промолчит, чем выставит на всеобщее обозрение подобное убожество! — зло парировала рыцарская дочь. — А уж стреляю я точно лучше вас!
— Спорить о литературных предпочтениях бессмысленно, — усмехнулась Ия, подходя к столику и глядя на короткий, изящно изогнутый лук. — Особенно с теми, у кого нет ни вкуса, ни чувства прекрасного.
