— Так, чего ты — валяешься? — Острые ноготки Станы, царапнули, живот. — Вставай, одевайся...
— Для того, что бы я — оделся, кое-кому, придётся — раздеться! — Широко улыбнулся я. — А, если, эта кое-кто, разденется, то принимать вертикальное положение... Как то, не правильно!
— Ещё, мало?! — Удивленно приподняла бровь, Стана.
Я, многозначительно поднял глаза к потолку, делая вид, что — думаю.
— Мало! — Решил я и закрыл, глаза.
— Всё равно, вставать — придется... — С сожалением, потянулась Стана. — Завтрак, принесут, через 15 минут...
— Тогда, я — в душ! — Расцеловав моих красавиц, потопал в душ.
Потоки горячей воды, обрушившиеся на меня, сверху, в одно мгновение, смыли в канализацию, все страхи и обожгли — царапины, на спине.
Вытираясь, повернулся, к зеркалу спиной и, внимательно изучил, своё отражение.
— Бу-рун-дук... — Усмехнулся я, самому себе.
Замотав, бедра, полотенцем, вышел из ванны.
— Ну, что скажешь? — Спросила Кара, изящно повернувшись на каблуке. — Как, тебе, вид?
Обе мои драгоценности уже одетые и накрашенные, замерли, ожидая, ответа.
— Ну-у-у-у... — Задумчиво протянул я. — С Тобой, Кара, всё легко и быстро. А вот с Тобой, Стана...
Я еще раз полюбовался фигурками моих невест.
Кара, одела лёгкий, ярко-красный сарафан, а Стана...
Стана предпочла, классический, брючный костюм, с белой блузкой.
— А вот с Тобой, Стана, придется, повозиться... Что бы — раздеть! — Рассмеялся я.
— Вот, озабоченный! — Покачала головой, Стана.
— Одевайся, озабоченный! — Поддержала подругу, Карой.
Я, принялся вертеть головой, в поисках своей одежды.
Как назло, взгляд отвлекался, то на — Кару, то на — Стану, то на — мои туфли, печально выглядывающие, из-под кровати.
Стук в дверь, добавил скорости, моим мыслительным процессам.
Чья то, заботливая, девичья, рука, умудрилась собрать мою одежду и сложить — на стуле...
Пока Кейт и Карой, разбирались с завтраком, я подхватил свои манатки и удалился в спальню — одеваться.
На моей любимой, футболке, я обнаружил пару, совершенно новых — дырок, оставленных, по всей видимости, женскими, коготками.
Покачав головой и подумав, что не мешало бы, заехать, за вещами, быстро оделся, на автопилоте, накинув "сбрую", с оружием.
Оставив рубашку — незастегнутой, вышел.
— Это — что такое! — Услышал я, негодующий вопль, от обеих — сразу.
"Так. Спелись!" — Пришло осознание, что теперь, меня будут — сразу с двух сторон — дрессировать.
— Это, надеюсь — завтрак?! — Поинтересовался я, подсаживаясь к большому столику, на колесиках, уставленному, различными, тарелками, судками, тарелочками и прочей ресторанной дребеденью.
— Это — Завтрак! — Подтвердила, Кара. — А вот, что на Тебе — надето, даже и не знаю, как назвать!
— Это — Моя — Одежда! — Пояснил я, наливая себе, кофе. — Я, в ней — хожу!
— Снимай! — Потребовала Стана.
— Не-а! — Помотал я, головой. — Ни за что!
— А я, говорю — Снимай!
— А, смысл? — Делая глоток кофе, поинтересовался, я. — Другой, всё едино — нет!
Девушки переглянулись.
— Данн... — Очень терпеливо, начала объяснять, Кара. — Ты, когда, переодевался... Ничего, не заметил, странного?!
— Не-а. — Пробормотал я, налегая на кофе.
Стана набрала полную грудь воздуха, что получилось у неё, ну очень — эротично и заявила:
— Как, можно не заметить — костюм, лежащий, на кровати?
— Я, думал — это — Твой! — Признался я.
— Р-р-р-р-р-р-р!
— Не рычи, пожалуйста... — Нежно попросил я. — Лучше, садитесь, завтракать! Пока я всё кофе, не выпил!
Со вздохом, мои ласковые, устроились завтракать.
Потягивая кофе, я залюбовался, радуясь тому, как свернулась, моя судьба, в хитрый, клубок.
— Ты, чего, не ешь? — Заметила Кара.
— Так я — не завтракаю... — Признался я, как на духу. — Только — кофе...
Отсалютовав кружкой с кофе, я отвалился на спинку кресла.
— Придётся — перевоспитывать... — Подмигнула Стана — Каре.
— Куда, он — денется... — Кивнула, Карой.
— Ешь! — Пододвинула ко мне тарелку, с мясной нарезкой, Стана. — А то — тёще — пожалуюсь!
— Тебе, хорошо... — Печально вздохнула, Кара. — Твои — уже знают! А я, своим... Даже представить не могу, как сказать...
— Представляю, что скажет — папа... — Улыбнулся я, цитируя, знаменитую, детскую, книгу.
— С папой, как раз, всё — нормально... — Карой криво улыбнулась. — А вот — мама...
Вспомнив, что по маме, Карой — принцесса, мне стало как то... Не радостно.
— Не грусти! — Поддержала подругу, Стана. — Подключим, моих, родителей. Всё, обойдется!
— Малой кровью или — большими — жертвами! — Задумчиво, ляпнул я, первое, что пришло — в голову. — Двум смертям — не бывать, а одной — не миновать!
— Оптимист... — Укоризненно посмотрела на меня, Стана. — Нет, что бы — поддержать!
— Знаете, мои любимые... Если ничего не приходит в голову — надо — импровизировать. — Объяснил я, своё, видение проблемы. — А, что бы — не ждать, смерти... Завтра же — едем, к Твоей, Кара, маме! Или, можем, даже — сегодня!
— В таком, виде?! — Ужаснулась Карой. — Проще, тебя — сразу — пристрелить...
— Не дам! — Заступилась за меня, Стана.
Пока, девушки спорили, завтракали и строили — планы, я, тихонько, встал и вышел на балкон.
Оперевшись на перила, локтями, потягивая кофе, я любовался весенней Прагой, с высоты — седьмого этажа.
Я, совсем не знаю, как всё будет — дальше.
Я, совсем не знаю, ничего, об этом — мире.
Но у меня, уже есть — самое главное.
Мои, любимые!
А значит...
Додумать мне помешал стук в дверь номера.
Допив, кофе, вошел в номер.
— Светлана Сергеевна?! — Удивленная Стана, замерла на пороге. — Доброе, утро!
— Доброе утро, Стана. Здравствуйте, Кара. Здравствуйте — Данн! — Манерно поздоровалась с нами, "тётя Серёжа", одетая в элегантное платье, цвета морской волны. — Данн! К тебе — гость!
Из-за её платья, вывернулась маленькая фигурка.
— Привет, Данн!
— Вадим Павлович! — Чувствуя, как расплывается в улыбке моя, не блещущая красотой, физиономия, я протянул руку, своему "подельнику", по побегу. — Привет! Как, дела?
— Здорово! — Вадим Павлович, бросил быстрый взгляд на Сергееву и... Заговорщицки мне подмигнул. — Пойдем, я, Тебя, с папой, познакомлю!
— Полегче, Вадим Павлович! — Сергеева внимательно смотрела на нас. — Хм. Так я и думала — никуда не годится!
"Тётя Серёжа", открыла дверь в номер и, махнула рукой, подзывая, кого-то.
— Ну, "тётя Серёжа"! — Молитвенно сложил руки на груди, Вадим Павлович. — Ну, пожалуйста! Не Он же, Вам — нужен?!
— Ага. А, что, скажет — папа?! — Вопросительно поднятая бровь Сергеевой, на Вадима Павловича, впечатления не произвела.
— "Лучше — честный пот, чем — запах гнили!" — Процитировал неизвестно кого, Вадим Павлович.
Дверь в номер, снова открылась, впуская людей, нагруженных, разного вида, коробками и чехлами.
— Впрочем... — Сергеева хитро прищурилась. — Сейчас, твой приятель — совсем, не кстати! Идите, прогуляйтесь... Пока...
— Ура! — Вадим Павлович схватил меня за руку и потащил прочь, из номера.
— Ну, а с Вами, девочки, мы сейчас — поработаем! — Услышал я слова "Тёти Серёжи", прежде чем закрывшаяся дверь, разделила, нас.
— Пошли, скорее! — Потребовал Вадька. — Пока, папу, работать, не заставили!
— Вадим, свет, Павлович! Что, происходит? — Потребовал я объяснений, когда кабинка лифта, закрыв двери, стала стремительно, подниматься. — Давай, рассказывай!
— Ну... — Замялся Вадька. — Ты, главное — не пугайся... На Граале, ведь — страшнее — было, правда?
— Темнишь! — Строго посмотрел я на подростка.
— Темню! — Улыбнулся Вадим Павлович. — Иначе — не получится!
Щёлкнула кнопка лифта и двери — разъехались.
Народ, толпящийся в коридоре, нарядный и праздничный — уставился на меня, в удивлении.
Из принципа и озорства, я достал из кармана — свои очки и натянул их на нос.
— Дашь, померить? — Уставился на меня, Вадим Павлович. — Нам, направо!
Сняв очки, подал их Вадиму Павловичу.
— Прикольные! — Вадька, одев очки, повертел головой. — Тяжёлые...
— Стекло. — Усмехнулся я.
Разнаряженный народ, к моему облегчению, остался — слева.
Пока шли по коридору, нам навстречу прошли, несколько егерей, удивленно переводящих взгляды с меня на Вадьку и — обратно.
— Не обращай, внимания! — Легкомысленно махнул рукой, Вадька. — Тут, народу, собралось... Всякого...
Дверь у которой Вадька остановился, охраняли люди, в тяжёлых, боевых скафандрах!
При виде меня, с рюкзаком, на плече, они, было дернулись загородить проход, но Вадька, Так на них зыркнул, что оба — поспешили сделать вид, что они — статуи!
— Папа! — Заорал с порога, едва прикрыв за собой дверь, Вадим Павлович. — Я — не один!
— Заходи, дорогой! — Услышали мы, из соседней комнаты, приятный женский голос.
— Ой. Мама, приехала! — Обрадовался Вадим Павлович. — Здорово то, как! Пошли, Данн!
Схватив меня за руку, Вадька потянул за собой, в соседнюю комнату.
Семейная пара, встретившая нас, казалась сошла с обложки журнала, об идеальной семье!
Оба — высокие и подтянутые, с блестящими глазами и улыбками, полными достоинства и уважения.
— Ну, Вадим Павлович... У Тебя — просто — Царская! — Семья! — Восхитился я, увиденным.
— Мам, пап! Это — Данн! — Представил меня Своим родителям, Вадька. — Это — мои мама и папа!
Понимая, что от восторженного ребенка, много требовать — не стоит, женщина сделала шаг вперед и протянула руку:
— Эльке! — Представилась она.
— Очень Приятно! — Я, поднес руку женщины к губам. — У Вас — отличный — сын!
— Ну, а я, соответственно — Павел! — Хохотнул, мужчина и пожав мне руку, расстегнул пиджак и сбросил его на спинку стула. — Садитесь, Данн!
— Что будете? — Поинтересовалась Эльке, подойдя к столику, на котором громоздилась целая батарея, разнокалиберных, бутылок.
— Минералки... — Вздохнул я. — Вадим Павлович, так стремительно стартовал...
Мужчина рассмеялся.
— А Ваше, "Вадим Павлович" — очень даже прижилось!
— Заслуженно, очень — даже — заслуженно! Не будь его... — Я, вздохнул.
— Мам, а можно, я — себе, такие-же, куплю? — Поинтересовался Вадька, демонстрируя, очки у себя на носу.
— Ну... — Эльке повернула сына к свету. — Не знаю...
— Ну, мама!
— Вадим Павлович! — Почему-то я решился вмешаться в воспитательный процесс. — Мама, права. Тебе не такие, надо. Лучше — узкие, длинные. Их, когда-то, "лисичками", называли...
Эльке, посмотрела на меня с удивлением и благодарностью.
— Данн, а ты и в очках — разбираешься? — Вадька снял очки и протянул их мне.
— Только, с точки зрения "нравится — не нравится"! — Подмигнул я.
Эльке, подала мне бокал с минералкой.
— Спасибо! — Я сделал глоток. -Уй, холодная...
Павел, внимательно рассматривал меня, изучая и готовясь, что-то сказать, но Вадька, как всегда, всех опередил.
— Пап! А у Данна, в номере — две девушки! И у них — татуировки, одинаковые! Точь-в-точь, как у мамы и тёти Серёжи!
Я, чуть не подавился, минералкой.
Павел, посмотрел на супругу и растерянно пожал плечами.
Эльке, подхватив сына, что-то шепнула ему на ухо и Вадька, кивнув головой, помчался, в другую, комнату.
— "Бахруш"? — Спросил я.
— "Бахруш"... — Улыбнулся, Павел.
— Потом, поделитесь, опытом — каково, это... — Попросил я. — А то... Я, вообще — в панике...
Эльке — расхохоталась.
Павел, посмотрел на свою супругу и, наклонившись ко мне, прошептал, доверительно:
— Да я — до сих пор — в панике!
Несколько минут, мы, все трое — смеялись, переглядываясь, пока, взгляд Эльке, не зацепился за оружие, прикрытое моей рубашкой.
— Всё — нормально! — Улыбнулся я, отворачивая уголок воротника, рубашки и демонстрируя, знак универсала. — Мне — можно...
— Уже — девять?! — Удивился Павел. — Растёте, молодой человек! За это — надо — выпить!
— Не надо. — Покачал я головой. — Вот, пройду, стажировку — тогда, сядем, семьями и примем, за все, циферки, сразу!
— Что за стажировка? — В комнату влетел Вадим Павлович, держа под мышкой, толстенную, бордовую, папку и протянул её отцу. — Вот!
— На врача, буду учиться, Вадим Павлович. — Признался я. — Целый, год!
Павел и Эльке, снова переглянулись.
— Так мало?! — Удивился Вадька. — Тётя Серёжа, говорит, что на врача, учится надо — семь, лет!
— Вот, мне и придется, эти семь лет — за один год — изучить... — Вздохнул я.
— Жесть! — Посочувствовал мне, Вадька.
— Угу. — Согласился я.
— Данн! — Павел открыл папку и протянул, вытащенную из неё, бумажку. — Это — Вам!
— Что — Это? — Удивился я, разглядывая обилие печатей и подписей.
— Разрешение, на брак. — Пояснила, Эльке. — Без него — вы будете — просто — Двоеженец...
— Здорово! Я и не знал! — Бумажка у меня в руках, в миг, стала дороже, чем сертификат, на десятую, специальность. — Даже и не знаю, что — сказать!
Я, повертел разрешение в руках, придумывая, куда его вложить, чтобы — не помять.
— Давай, я папку, принесу? — Предложил Вадька и, дождавшись моего кивка, снова испарился.
— Хороший у Вас — сын. — От всей души, похвалил я Вадьку.
— Там, на Граале... — Со вздохом поинтересовалась Эльке. — Он... Сильно — испугался?
— Не знаю. — Задумался я. — Наверное — да. Он — всего-навсего — ребенок. Знаете, когда я пришёл в себя и понял, кто мой собрат, по несчастью... Я подумал, что: "если небо могло послать мне хорошего помощника, оно не могло сделать лучший выбор, чем 12 летний мальчишка!" А, Вадим Павлович — молодец! А что — испугался... Поверьте мне... Большинство, взрослых — обгадились бы...
Павел, взял супругу за руку, поддерживая.
— Простите... За резкость... — Извинился, я.
— Ничего... — Вздохнул Павел. — Когда, нам рассказали... Мы...
— Вы — родители... — Понимающе кивнул я.
— Да... — Протянула Эльке. — Когда Вадим Павлович, начал рассказывать, о Вас... Поверить — сложно...
— Думаю, что всё, рассказанное Вашим сыном — правда. — Улыбнулся я.
— И, глаза — на лбу?! — Подмигнул мне, Павел.
""Змейка", пожалуйста — сделай доброе дело!" — Мысленно попросил я, закрывая глаза.
Рассматривая сидящую напротив меня пару, глазами "Змейки", заметил странную особенность — их сердца — бились в унисон, друг — другу, а татуировка — переливалась, совершенно фантастическими, цветами.
— Ага! Я же говорил — Правда! — Подоспевший, с папкой, Вадим Павлович, с горящими глазами, рассматривал меня. — Не может быть! Не может — Быть!
— Всё — всё! Верю! — Рассмеялся Павел и стремительно выпрыгнув из кресла, обнял сына. — Верю!
Вошедший без стука, пожилой мужчина, в форме, прервал семейное веселье.
Неодобрительно покосившись на меня, он произнес:
— Павел Андреевич! Ну, что же Вы! Пора!
— Данн! Простите, меня! — Огорченно развел руками, Павел, выпуская из объятий, сына. — Дела! Побудьте с моей супругой, пожалуйста! Это — не на долго!
