Пока сидел с Выдвиженцем на уроке, проводимым будущим изобретателем радио... Да, да! Тот самый! С бородкой и в пенсне. ...Так, вот: сидел я, смотрел на светило русской науки, слушал его вполуха и напряжённо шевелил извилинами... Вообще то, я планировал развитие радиотехники — ибо, она тоже одна из причин больших потерь России в обоих мировых войнах. Но, хотел начать гораздо позднее и сразу с электронных ламп. Джостик по такому поводу вёл переписку в Инете с одним "конкурсантом" из ликвидированного в прошлом году Московского электролампового завода (МЭЛЗ).
Но, тут вон оно как повернулось... Ну, а почему бы не "застолбить" ещё и, патент на "искровое" радио? Раз он сам в руки пришёл? Тупиковая ветвь, конечно, но можно попробовать покрутиться на патенте — "застолбив" его значительно раньше, чем Маркони.... Чтоб, вообще не было сомнений в приоритете.
После занятий, когда ученики разошлись, мы с Поповым и Выдвиженцем остались втроём:
— Встречался я в Санкт-Петербурге с одним итальянцем..., — начал наставлять я на путь истинный будущего русского изобретателя радио, — так он мне проболтался по пьяному делу, что на принципе электромагнитных колебаний возможна беспроводная телеграфная связь. Что Вы по этому поводу думаете, Александр Степанович?
В ответ, Попов понёс что-то про электромагнитные волны, про Герца, Лоджа и Тесла... Такое ощущение, что про практическую пользу от того, про что он рассказывал, он вообще не видел! И никого, даже, намёка на радио! Чистейшая научная абстрактика...
— И всё же, Александр Степанович..., — выслушав довольно длинную лекцию, перевёл я разговор в более практическое русло, — я согласен давать любые деньги вашей лаборатории, только в том случае, если увижу реальную прибыль от ваших опытов...
— Наука и прибыль — вещи несовместные! — вдруг ляпнул гениальный учёный.
Вот так, вот... Попрогрессорствуй с такими!
— Прибыль — это деньги, Александр Степанович! Если это Вам ещё неизвестно... А наука — это опыты, так ведь?
— Так, так..., — с неохотой признал мой учёный визави.
— А, без денег никаких опытов и быть не может! Я думаю, ваш жизненный опыт это подтвердит, не так ли?
— Вы это к чему, Дмитрий Павлович?
— Да, вот хочу Вам сделать предложение, Александр Степанович! Изобретёте мне беспроволочный телеграф — будете столько денег иметь, что всю последующую жизнь будете свои чисто научные опыты устраивать! Причём — любые, на любую самую Вашу самую изощренную фантазию. Ещё и, детям вашим останется — чтоб, подобной хернёй заниматься! А может и, внукам.
Попов поморщился при словосочетании "хернёй заниматься", но в целом — над самим моим предложением, призадумался...
— Сделайте мне беспроволочный телеграф — радио, то есть! После этого мы создадим с Вами акционерную компанию. Пятьдесят на пятьдесят. Ваши идеи — мои инвестиции! Прибыль тоже, напополам... Это же, десятки, сотни тысяч! Или, даже миллионы. Плохо разве, Александр Степанович, быть учённым-миллионером?!
Великий изобретатель радио завис надолго... Как бы, не окончательно!
— ...Итальянец Вам ничего — более подробно, не рассказывал? — осторожно, косясь на Выдвиженца, наконец, спросил он.
Успокоив его жестом, типа, всё останется между нами троими, я ответил:
— Вообще то, разговор между нами начался об приобретении мной оборудования для макаронной фабрики..., — и, на минут пятнадцать всякой лабуды великому учёному на уши, об пользе макарон и вермишели и способах их приготовления!
Это я в отместку ему за его "лекцию"! Пускай послушает — я же его слушал?!
— А, про "беспроволочный телеграф — радио, то есть", ваш макаронник ничего не рассказывал? — терпение у светила российской науки кончилось быстрее, чем я этого ожидал.
— Рассказывал, как это "не рассказывал"?! Он поведал мне об некоторых вещах, значимость которых — по-моему, он сам ещё не осознал. Так что, у Вас есть время и определённая фора...
И, я вкратце набросал на листке бумаги схему простейшего искрового передатчика и приёмника... Всё равно, Попову придётся изрядно помучится, чтоб воплотить всё это в металле.
— Я жду от Вас практических результатов через год, Александр Степанович! Просите чего угодно, сколько угодно для своей электротехнической лаборатории... Но, если через год я не увижу беспроволочного телеграфа — сиречь радио, то мы с Вами расстанемся. Да не морщитесь Вы так, уважаемый! Сделайте мне радио — и, никто, никогда уже не будет с Вами в таком тоне разговаривать!
Эх! Жалко нельзя ему "шарашку" устроить — время не то...
Попов ещё раз посмотрел на мою схему...
— Сделаю! — решительно и уверенно почти выкрикнул он.
— Вот и, славненько! Осип Михайлович! — обратился я к директору Металлического завода, — обеспечьте лаборатории Александра Степановича режим наибольшего благоприятствования... На год!
— ...Да, кстати: занятий не прекращайте! — уже, практически в дверях, вспомнил, что у Попова семья и четверо детей, — я Вам деньги даю на лабораторию и опыты по электротехнике, Александр Степанович! А, на своё пропитание, продолжайте занятиями зарабатывать...
Уже уезжал с завода, как вспомнил:
— Во... Михаил Осипович! Выдайте мне, пожалуйста, пропуск! А, то в следующий раз Вас "дома" не окажется и меня на свой собственный завод не пропустят.
"Выданный" мне, со всей поспешностью на руки картонный прямоугольник, скажем так — не впечатлил!
"Да! И, над этим придётся поработать тоже..."
Ночевать на Постоялый Двор всю нашу троицу отвёз Бомбила. Свяжемся там по радио, которое ещё не изобрёл Попов и, наутро за нами приедет Автопром на моей "Хренни"... На лошадях ехать в Солнечногорск, я категорически отказываюсь! Хотя Бомбила и, предлагал очень настойчиво.
За ужином пообщался с Карпом и его сыновьями... Дааа! Долго задерживаться в Солнечногорске не стоит: во-первых: недели через две должен приплыть пароход братьев Блаженовых с первыми десятью тоннами туземного бензина, а у меня даже ёмкости под бензин не сделаны.
Во-вторых: на горизонте нарисовался первый покупатель на автомобиль!
— От купца Матвея Емельяновича Башкирова человек приезжал-с, — проинформировал Карп. Семья Башкировых как я знал, одна из самых богатейших в Нижнем Новгороде, — про Вас спрашивали, когда будете-с...
— И, чего сей купец хочет?
— Человек сказал, что Матвей Емельянович, вроде, автомобиль купить желают-с...
— Да, ну?! Адресок то, оставил?
— А, как же-с!
— Немедленно пошлите кого-нибудь известить уважаемого Матвея Емельяновича, что я всенепременнейше буду через неделю, Поликарп Матвеевич!
Переночевали... Я естественно, полночи "проплавал" с Рыбкой а, наутро за нами приехал Автопром...
В принципе, состояние дел в Солнечногорске я хорошо знал из переписки с Боней. Где-то, не реже чем раз в неделю — в две, он посылал мне отчёт в Питер. Я также, примерно с той же регулярностью, писал ему. Население Солнечногорска за эти три месяца, ещё больше — без малого на тысячу человек, увеличилось. Хотя в общем, темп прибытия населения уменьшился и, даже произошёл некоторый отток... Голод то, вроде кончился. Три человека умерло — двое стариков и, один нижегородский строитель, сорвавшийся с купола Храма при ремонте... Пятнадцать человек, наоборот, родилось. В том числе и, сын у Громосеки — которого, в честь Автопрома назвали Виталий Петрович... Тьфу, ты чёрт! Просто — Виталик.
Так, что — несколько позже обещанного прибывшему священнику, отцу Иннокентию, было чем заняться. Кстати, священник оказался — ну, просто красава! По словам Бони, он сразу же схватился за школу для самых младших детишек, сняв с плеч того часть педагогической нагрузки. Да я и, не сомневался! Мне епископ Владимир, фуфло какое, не подсунет! Надо будет отблагодарить его каким-нибудь особенным пожертвованием на дело православия... Во! Может, ему авто подарить?! Не... Ещё рано попом зажигать на авто! Подарю-ка я ему арифмометр — пожертвования подсчитывать!
По дороге Автопром ещё добавил информации, уже со своей колокольни:
— Дааа... Твоим "сельским механизаторам" ещё долго предстоит учиться, чтоб хоть немного толковыми шоферами стать... Прикинь: два движка уже запороли! И, это при постоянном нашем с Шатуном пригляде...
— Что? Вообще?! Вообще, с концами "запороли"?!
Потеря двух двигателей, для нас — просто беда!
— Да, не... Отремонтируем — запчасти есть. Чё, там ремонтировать, то?! Сам, не знаешь, что ли? Эта конструкция, практически неубиваемая... Поменял кольца, вкладыши, прокладки — в том числе и между рулём и сиденьем и, снова — вперёд!
— Фуф... Ну, а что пугаешь? То, Лучших работников у нас с тобой не будет, Виталий Петрович!
— Да я понимаю... Но, тяжело, понимаешь?! Пахали да сеяли, практически мы с Шатуном. За этими, пока следишь — всё вроде в порядке... Только отвернулся — уже накосорезили чего-нибудь! И эти ещё — из самых лучших... Сам выбирал!
— Воспитывать надо, Виталий Петрович!
— Да я их уже и, ...издил! Пока, твой Боня не видел... Ничего не помогает. Как я понимаю Сталина! В "ГУЛАГ" бы некоторых...
— Так, есть же у нас свой "ГУЛАГ"! Ты чё тупишь, Автопром?! На канал таких! К Неберии, глину лопатой грызть! Через руки да спину быстрей доброе слово доходит, чем через уши.
Автопром вздохнул:
— Ну, а я чё? Я ж, говорю: пахали да сеяли, в основном мы с Шатуном... Остальные копали.
— Ничего, научатся!
— Да я и, не сомневаюсь! Так, стариковское бурчание... Кое-чему уже научились, жаль вот только бензина маловато — в последнее время "на подсосе" ездим.
Да, бензин — это проблема ещё та...
— Слушай, Петрович... Тут башлёвый клиент созрел.
— Ну, и...?
— Надо бы какой навороченный апгрейд "Хренни" замутить... Обновить модельный ряд, так сказать. Ты, как?
— Замутим, коль надо..., — Автопром пожал плечами, — ещё не то "обновляли"!
— Так, вот: надо сделать одну "навороченную" тачку для башлёвого клиента и вторую — для моей невесты...
— Гы, гы, гы!!!
— ...Ну, ты в курсе, да? Всё, как для "наших" баб — рюшечки там, всякие... Побольше блескучек разных — никеля да хрома! Любимый цвет моей невесты — ярко красный. Ты уж постарайся, чтоб я не ударил лицом в грязь, Петрович!
Два дня ещё пробыли в Солнечногорске прошлого, отдыхая после "командировки", проверяя состояние дел... Ну, дела — вроде идут неплохо, не без недостатков конечно.
Посаженая в прошлом году нашими неимоверными трудами рожь убрана, обмолочена и сложена в мешках на чердаке в моём Замке — больше негде. На её месте был устроен поливной огород — где росла, в основном, картошка.
— Увеличить огород, увы — мы больше не сможем, — проинформировал Боня, — воды на полив катастрофически не хватает... И, эту то, цедим, чуть ли не капле!
— Тогда может, на следующий год огород рядом с Болотами устроим? Хотя бы картошку?
Боня задумался:
— А, что? Это идея! Пока канала нет — поставим какую-нибудь помпу, прокинем трубопровод... Поселим там в палатках звено дедов из "Колхоза" поливать... А, на прополку и уборку будем возить народ отсюда. На "Хандрозах" быстро доехать получится. Лишь бы помпа на такое расстояние протолкнула воду...
— На холм продавит, а там — самотёком. Но, придётся паровой двигатель ставить. Я такую прорву бензина "отсюда" уже не натаскаю! Ладно, потом попробуем... Что, там ещё?
— Вова, нам бы хоть пару самых примитивных молотилок! — жаловался Боня, — ведь цепами молотили же, как при царе Горохе!
— Будут молотилки, будут! Какие ещё будут замечания и предложения?
— По животноводству... С крупным рогатым скотом всё в порядке, я ещё коров прикупил. Пасутся на границе Пустоши и Болот, доярок туда-сюда и молоко оттуда, два раза в день, на "Харитонах" возим. Там же бригада косарей заготавливает сено на зиму. На Болотах косят, на Пустоши — сушат. Красота! Крапивное сено — это...
— Из крапивы же, вроде ткани делать решили?
— Там её, столько! На всё схватит. Да и, не подряд косим, а рядками.
— Ну, тебе видней... С лошадьми что?
— С лошадьми же, завал...
— ...???
— Не кому заниматься, а мне некогда...
— А Тихон? Чертов бригадир "БАМА"? Я, чё? Зря ему синие штаны дал? Сейчас же, сниму и крапиву без штанов косить заставлю!
— Тихон занимается рабочими лошадьми и транспортными задачами, а я про воспроизводство!
— Аааа... Что? Коров осеменял, а лошадей не можешь? Староват стал для кобыл?
Кстати, как мне докладывали, "местные" просто в ступор встали, когда наши коровы стали телиться без всякого "вмешательства" быков!
— Тебе лишь бы поржать... Жеребец, что ли? Ну и, осеменяй тогда сам этих кобыл!
Боня обиженно отвернулся.
— Да, ладно, что ты! Долго с тобой не виделись — вот и, мелю от радости всякую ерунду...
— Короче, нужен специалист-лошадник, — как ни в чём не бывало, продолжил Боня, — я тут одного назначил было — но он, падла, с тремя самыми лучшими кобылами и, нарезал отсюда... Так и, не нашли! По-моему, из цыган был...
— Смотреть надо!
— А я и, смотрел! Да каждому в душу не заглянешь...
Пора уже с Бату всерьёз поговорить. Назрело...
Посетил в сопровождении Бони и Степана Лузера вновь образованный, с моей лёгкой руки, "легкопромышленный" цех...
Первым делом, Лузер с Боней, в присутствии всего персонала цеха — очень старых бабок и, их очень молодых учениц, подарил мне комплект рабочей робы — типа, моей "афганки".
— Из крапивы, что ли? — догадался я, крутя, вертя и щупая подарок.
— Из неё, родимой, — подтвердил мою догадку Боня, — грубовата, конечно, получилась, одно слово — домотканина... Ну, ничего! Работягам пойдёт.
Ну, ничё так... Мне понравилось! Кондово конечно, зато крепко и прочно. Ещё бы женскую одёжу какую придумать... Надо подумать.
— Кроила и шила Полина Андреевна?
— Да, она! Кто ж ещё? Жена Му-му... Со своими дочерями и ученицами, естественно.
— И, много нашили?
— Пока не много, но крапивы, что наготовили — по самым скромным прикидкам, тысячу человек одеть в этом году хватит.
— Почему не крашенная?
— Это летний вариант — в такой, не так жарко. А для зимы будем выпускать рабочую робу чёрного, синего и тёмно-зелёного цвета. Для разных бригад — разная...
— Дай угадаю: чёрная роба для бригады "ГУЛАГ", синяя — для "БАМа", а зелёная для "Колхоза"... Так, да?!
— Так. да...
— А, как же моя иератическая дифференциация с помощью цвета штанов? — шёпотом спросил у Бони.
— Я её отменил! — так же — шёпотом, ответил главный ботаник, — хватит над людьми издеваться, Ваше Благородие!
Гуманитарий фуев! Ладно, фиг с ней — с цветовой "дифференциацией"...
— ...Ух, ты! Я вижу и, шляпа к ней козырная прилагается! — я примерил нечто, типа вьетнамского шлема.
— Опять же, из-за жары пришлось такую вводить... Много случаев тепловых и солнечных ударов.
Я удивлённо посмотрел на Боню:
— Да я вижу, вы тут развернулись без меня! Ну, молодца, молодца... Не ожидал, если честно.
— Приходится крутиться! Но, вот что я скажу тебе: немцы в мировую, всё же добавляли в крапивное волокно немного хлопка... Почему — не знаю, врать не буду! Нам бы тоже, поэкспериментировать. Делать из крапивы ткани со всевозможными добавками. Хлопок, лён, шерсть... Синтетические волокна. Но, для этого узкий специалист нужен — сам я не потяну такую тему.
