Юноша, что на реке Цяньтан
Лотосы рвёшь при яркой луне!
Не позабудь про коварство реки —
Челнок не спасёт на крутой волне.
Дракона ты песнью сейчас усыпил,
Но будь осторожен — он рядом, на дне!
Эй, человек, осла не гони,
Узду натяни и послушай, дружок!
Остерегись постоялых дворов,
Хоть солнце садится и путь далёк!
Ждут тебя ливень и ураган —
Гляди, чтобы ты в пути не промок!
Ким Ман Чжун
Облачный сон девяти.
Рокеро Нобуро не хотел афишировать своё появление в Букасо, поэтому при въезде в город продемонстрировал именную пайзу, а не пугающую серебряную пластинку с императорской золотой цаплей и грозной надписью.
Ещё ему повезло в том, что никто из стражников, нёсших службу у этих ворот, не знал младшего брата губернатора в лицо, а фамилия Нобуро не такая уж и редкая среди дворян провинции Хайдаро.
Да и его фургон после стольких поездок выглядел достаточно потрёпанным, чтобы не привлекать к себе внимание. Поэтому караульный у башни с привычным поклоном вернул яшмовую бляшку с двумя рядами букв и, отступив в сторону, освободил проезд.
Не мудрствуя лукаво путешественник решил остановиться в знакомой гостинице.
При виде дорого гостя лицо хозяина "Бамбуковой жабы" расплылось в счастливой улыбке.
— Здравствуйте, благородный господин Нобуро! — вскричал он, отвешивая низкий, почтительный поклон. — Рад снова вас видеть в моём заведении!
Молодой человек окинул скучающим взглядом полупустой зал и только после этого посмотрел на толстяка.
— Мне нужна комната, почтенный Тошаки.
— Так вы помните моё жалкое имя, благородный господин! — всплеснул руками собеседник, и его маленькие глазки заблестели от подступивших слёз умиления. — Конечно, господин! Да я сам в сарай переселюсь, лишь бы устроить вас с наилучшими удобствами!
— Если слово сказано — его не догонишь и на солнечном скакуне, — усмехнулся младший брат губернатора, припомнив старинную поговорку. — Только мне бы не хотелось лишать твою семью крова. Лучше покажи комнату.
— Да, да, благородный господин, — засуетился владелец гостиницы, делая приглашающий жест в сторону лестницы, ведущей на галерею второго этажа.
На сей раз он предложил гостю гораздо более скромные апартаменты. Но за последнее время тот успел привыкнуть к походной жизни. Да и задерживаться здесь надолго не собирался.
Коротко кивнув в знак согласия, молодой человек сухо проговорил:
— Распорядитесь приготовить мне баню.
— Слушаюсь, господин, — с готовностью поклонился собеседник и тут же виновато развёл руками. — Только нижайше прошу вас немного подождать.
Гость нахмурился.
— Совсем чуть-чуть, — заверил хозяин "Бамбуковой жабы".
— Хорошо, — поморщился Рокеро Нобуро, буркнув: — Скажи слугам, чтобы принесли вещи.
Он сел в подозрительно скрипнувшее кресло, откинулся на низенькую спинку и, вытянув ноги в грязных сапогах, вспомнил случайную встречу с помощником цензора из Ирихо. Тот чиновник сопровождал своего начальника в поездке в Хайдаро.
И пока начальник гостил у местного коллеги, его подчинённый заглянул в то самое заведение, где отдыхал перед дальней дорогой младший брат губернатора.
Вечное небо в бесконечной милости своей распорядилось так, что они оказались за одним игорным столом. Поначалу помощнику цензора везло. Но Лоух, бог удачи, вновь показал свой вздорный и переменчивый нрав.
Как-то так получилось, что заезжий чиновник сначала спустил выигрыш, а потом и все остальные деньги. Не смирившись с неудачей, он, вместо того чтобы спокойно уйти и пережить временную неудачу, высказал непоколебимое желание сыграть в долг.
Сперва Рокеро Нобуро вместе с остальными игроками только посмеялся над бедолагой. Однако узнав, что тот приходится двоюродным братом господину Бано Сабуро, ссудил ему небольшую сумму под расписку.
Вновь проиграв, опустошённый и протрезвевший помощник цензора поднялся из-за стола, наконец-то намереваясь уйти. Но младший брат губернатора предложил тому с ним выпить.
Господин Чаито Сабуро согласился. Проводив его за свободный столик, молодой человек заказал хорошего вина, закусок и после второй рюмки пообещал простить долг за информацию и некоторые услуги. Строя из себя неподкупного чиновника, тот поначалу решительно отказывался, но узнав, что собеседника не интересуют тайны, связанные с его служебными обязанностями, согласился помочь.
Чаито Сабуро подтвердил, что у начальника уезда Букасо действительно имелся беспутный троюродный племянник, спустивший родительское наследство и умерший чуть ли не в нищете. Он и в самом деле рассылал родственникам письма с просьбой прислать деньги. Но вот была ли у него дочь от гетеры по имени Голубой Колокольчик, помощник цензора не знал.
Выяснив, что собеседник собирается к двоюродному брату на праздник фонарей, Рокеро Нобуро спьяну предложил ему хорошенько расспросить приёмную дочь начальника уезда о её прошлом.
Однако более трезвый Чаито Сабуро наотрез отказался, заявив, что просто не в состоянии этого сделать, не привлекая к себе всеобщего внимания.
Поразмыслив, молодой человек с ним согласился, выдвинув новое предложение: пусть с девчонкой поговорит жена помощника цензора. Женщины лучше понимают друг дружку. А его же интересует только одно: врёт приёмная дочь господина Бано Сабуро о своём прошлом или нет?
Поколебавшись, Чаито Сабуро согласился, пообещав изложить всё в письме. А младший брат губернатора, в свою очередь, поклялся никому не говорить о долге чиновника и выслать расписку сразу же, после получения его послания.
Проснувшись на следующее утро, со страшного похмелья Рокеро Нобуро на какое-то время вообще позабыл об этом разговоре, а когда вспомнил, никак не мог понять: зачем ему вообще понадобилось заставлять бедного помощника цензора шпионить за своим родственником? Не иначе как жгучее желание поквитаться с бароном Хваро вновь затуманило ему мозги?
Тем не менее, получив от Чаито Сабуро письмо, молодой человек тут же отправил ему злополучную расписку. Чиновник сообщал, что его жёны долго расспрашивали приёмную дочь начальника уезда и дружно уверились в её неискренности. По их мнению, девица явно что-то скрывает.
Вот только младший брат губернатора и без них это знал. Получалось, что отданные в долг деньги просто пропали. Тем не менее, та история послужила ему хорошим уроком. Теперь, если приходилось устраивать дела за пиршественным столом, Рокеро Нобуро старался покончить с ними до первой рюмки, в крайнем случае, до второй.
Воспоминания о собственном промахе неприятно задели молодого человека. Досадливо поморщившись, он выпрямился в кресле, согнув ноги в коленях.
В это время в двери появилась спина Кубваня. Пыхтя и отдуваясь, они со Жбаном втащили в комнату сундук и, повинуясь кивку хозяина, поставили тяжёлую ношу в угол.
— Ну что? — усмехнулся младший брат губернатора. — Небось, весь зад себе отбили?
— Так с самого восхода ехали, господин, — настороженно улыбнулся слуга.
— Вот сейчас и разомнётесь, — обрадовал их Рокеро Нобуро, доставая из кармана в широком рукаве слегка потрёпанный конверт. — Ты, Жбан, отправляйся в замок Канако и передай письмо благородному господину Миноро Канако. На словах передашь, что я приеду завтра.
— Но, господин... — нервно сглотнув, растерянно пробормотал собеседник.
— Дорогу узнаешь у Тошаки, — не терпящим возражения тоном оборвал его дворянин и, отвязав от пояса кошелёк, извлёк оттуда три медные монетки. — Вот купи себе чего-нибудь. Поешь по дороге.
— А лошадь... — заикнулся было возница, но хозяин, стукнув ладонью по подлокотнику кресла, пресёк дальнейшие колебания.
— Ничего с твоей кобылой не случится. Кубвань распряжёт. А ты помоложе — до замка пробежишься.
— Слушаюсь, господин, — ссутулившись, пробормотал слуга, принимая деньги.
— Назад не торопись, — подумав, добавил молодой человек. — Если что переночуй в замке. Скажешь господину Канако, пусть найдёт тебе место.
— Слушаюсь, господин, — слегка воспрянул духом Жбан. — Тогда я пошёл?
— Ступай, — вяло махнул рукой Рокеро Нобуро.
— А ты, — обратился он ко второму слуге, — помоги мне снять сапоги.
Засунув ноги в извлечённые из сундука мягкие войлочные тапочки, младший брат губернатора продолжил отдавать приказания:
— Распряги лошадь, отведи её в конюшни и возвращайся. У меня будет для тебя ещё одно поручение.
— Да, господин, — поклонившись, Кубвань вышел, а молодой человек вспомнил свою поездку в Тадаё.
Хотя демоны петсоры давно пали под натиском духов холода, с улиц убрали человеческие останки и мусор, город всё равно производил гнетущее впечатление. Если в центре уже работали лавки, гостиницы и даже заведения ветра и луны, то подавляющее большинство зданий на окраинах всё ещё оставались пустыми, пугая прохожих крест-накрест наклеенными бумажными полосами с печатью уездной управы, означавшей, что все здешние жители умерли, а дом или усадьба находятся под охраной государства.
Большинство горожан прибыли в Тадаё уже после эпидемии по воле Сына неба, призвавшего подданных вновь заселить опустошённые земли и обещавшего пять лет не брать с них налоги в императорскую казну.
Тем не менее Рокеро Нобуро, пользуясь своим положением близкого родственника губернатора Хайдаро, с помощью местных чиновников отыскал нескольких коренных жителей города, сумевших победить страшную болезнь. Среди них нашлось даже трое дворян.
Они-то и рассказали, что одну из самых известных гетер Тадаё действительно звали Голубой Колокольчик. В последнее время она мало кого принимала, поэтому жила очень скромно. А после эпидемии её больше никто не видел. Вспомнили они и господина Кайо Сабо, дружно сетуя, что у столь благородных и высоконравственных родителей вырос такой бестолковый, никчёмный сын, умудрившийся стремительно промотать богатое наследство и умереть в нищете.
Оставшиеся в живых благородные жители Тадаё также подтвердили, что в своё время этот молодой человек также пользовался благосклонностью Голубого Колокольчика. Однако никто с не мог с уверенностью сказать: имела ли она дочь, и кто был её отцом?
Последнее обстоятельство нисколько не удивило Рокеро Нобуро. Опытные куртизанки знали множество способов избежать беременности. Но если подобное всё же случалось, тщательно скрывали сей факт, чаще всего избавляясь от плода, но иногда рожали, пряча дитя или меняя род занятий.
То есть, доказать, что Голубой Колокольчик не имела дочери от Кайо Сабо, младшему брату губернатора не удалось. Столь же безуспешной оказалась попытка выяснить судьбу лавочника Шуфра, в семье которого якобы выросла Ио Сабуро.
В Тадаё проживало много торговцев с таким именем. В семьях многих из них жили приёмные дочери. Рокеро Нобуро знал, что кое-кто из простолюдинов, дабы не тратиться на сваху и свадебные торжества, заранее покупали маленьких девочек. Вырастая, те становились жёнами младших сыновей.
"Если Бано Сабуро и соврал, то всё продумал, — раздражённо засопел молодой человек, в который раз посетовав: — Если бы не эпидемия, я бы обязательно разоблачил его обман".
Невесёлые мысли прервал стук в дверь.
— Кто там? — недовольно проворчал младший брат губернатора.
— Это я — Тошаки! — отозвался вкрадчивый голос. — Баня готова.
— Хорошо, — отозвался постоялец. — Поторопи моего слугу. Кажется, он всё ещё в конюшне.
— Сейчас же пошлю кого-нибудь! — заверил из-за двери собеседник.
То ли он очень сильно поторопился, то ли ему вообще ничего не пришлось делать, потому что Кубвань явился почти тотчас же.
— Проводи меня в баню! — распорядился хозяин.
— Да, господин, — поклонился слуга и направился к сундуку за чистым бельём.
Рокеро Нобуро не стал долго нежиться в горячей воде. Быстренько смыв пот и грязь, он вернулся в свои апартаменты, по пути заказав обед для Кубваня, а себе еду приказал принести в комнату. Ему хотелось подольше сохранить свой приезд в секрете, поэтому молодой человек решил по возможности избегать людных мест, а зал гостиницы уже начал наполняться народом.
Готовили в "Бамбуковой жабе" неплохо, так что младший брат губернатора с аппетитом покушал, отдавая должное искусству местных поваров.
Проинструктированный слуга не заставил себя ждать, явившись тогда, когда хозяин доедал сладкие пирожки.
Вытерев липкие пальцы платком, он сытно рыгнул и, откинувшись на спинку кресла, пристально посмотрел на Кубваня.
— Ты должен встретиться с господином Джуо Андо. Знаешь такого?
— Да, господин, — подтвердил собеседник.
— Но только незаметно, — нахмурился Рокеро Набуро. — Так, чтобы тебя не видел никто из чиновников, их слуг или стражников. В прошлый раз мы здесь долго гостили. Вдруг кто-то запомнил твою рожу? Смотри, не попадись им на глаза.
— Слушаюсь, господин, — посмурнев, поклонился Кубвань.
— Господину Андо скажешь, что я жду его здесь сегодня вечером.
— Понял, господин, — вновь склонился слуга.
— Да смотри! — рыкнул хозяин. — Ничего не перепутай, как тогда в Тадаё!
— Как можно, господин, — смущённо потупился собеседник. — Тогда я всё правильно передал. Это господин Оресто всё перепутал...
— Ладно! — поморщившись, махнул рукой молодой человек и неожиданно широко зевнул. — Иди.
— И захвати посуду! — кивнул он на поднос с мисочками.
— Слушаюсь, господин, — откликнулся Кубвань.
Выпроводив слугу, дворянин ещё раз широко зевнул, едва не вывихнув челюсть.
Торопясь попасть в Букасо, они выехали ещё затемно. Дорогой их порядком растрясло, так что сейчас ему хотелось только спать. Сбросив халат и оставшись в нижних одеждах, он улёгся прямо поверх одеяла и почти сразу же заснул.
Разбудил его негромкий, но настойчивый стук.
— Кто там?! — раздражённо рявкнул младший брат губернатора, ещё окончательно не проснувшись.
— Это я — Кубвань, — отозвался озабоченный голос слуги.
Предчувствуя недоброе, Рокеро Набуро резко сел на кровати, потирая глаза, надел тапочки и поспешил к двери, чтобы отодвинуть хлипкую задвижку.
— Видел Андо? — первым делом спросил он, впуская мужчину в комнату.
— Видеть-то видел, господин, — пряча глаза, поклонился тот. — Да только поговорить с ним никак не получается. Он же из канцелярии не выходит. А вы, господин, приказали, чтобы я к ней даже не приближался, чтобы меня не узнали.
Молодой человек глянул на покрытый облезлым лаком пол, где выделялось светлое пятно от падавшего из единственного окна дневного света. Судя по его яркости и расположению, младший брат губернатора проспал не менее двух часов.
Рыкнув, он обернулся к слуге и, сграбастав кафтан на его груди, тряхнул, рявкнув:
— Так чего ты, дурак, пришёл?! Чиновники вот-вот по домам пойдут! Там бы с ним и встретился, тупица!
