— Да разошлись они уже! — отпрянув, обиженно пояснил Кубвань. — Только господин Андо не один вышел, а с компанией. Как мне при них к нему подходить?
— Шёл бы следом! — легонько оттолкнув его, проворчал хозяин.
— Так я и пошёл, — с нескрываемой обидой проворчал простолюдин. — Пока они в "Поющий тростник" не зашли. А меня туда не пустили. Вот я пришёл узнать, что дальше-то делать? Веселье только началось, скоро они оттуда не выйдут.
— Всё равно иди, — не терпящим возражения тоном приказал Рокеро Нобуро, чувствуя всё более нарастающую досаду и недоумение.
Чтобы увидеться с Андо, он специально задержался в этой дыре, не поехав сразу в замок Канако. А теперь этот пропойца, словно нарочно прячется от него.
Тогда, может, не стоит с ним и встречаться? Скорее всего, он не обнаружил у приёмной дочери начальника уезда ничего, способного так или иначе скомпрометировать барона Хваро.
— Так ведь холодно на улице, господин, — жалобно проблеял Кубвань. — И есть охота.
Насупившись, младший брат губернатора шагнул к креслу, поднял небрежно брошенный на него халат и взял прикрытый им кошелёк.
— На, — сказал молодой человек, протягивая слуге три медные монетки. — Купи себе горячей лапши. И ещё на чарку рисовой водки останется.
— Спасибо, добрый господин! — просиял слуга, согнувшись в глубоком поклоне.
— Только Андо не упусти! — дворянин поднёс к носу Кубваня крепкий кулак. — Тогда не помилую!
— Не сомневайтесь, господин, — горячо заверил его собеседник. — Никуда он не денется.
— Пошёл отсюда! — проворчал Рокеро Нобуро, одеваясь. При нужде дворянин мог прекрасно обходиться без помощи слуг.
Он посетил уборную на первом этаже, потом заказал себе в комнату лёгкий ужин. Вечерело, обеденный зал гостиницы заполняли постояльцы и горожане, зашедшие сюда поесть и выпить в спокойной обстановке. Ни проституток, ни азартных игр почтенный Тошаки в своём заведении не держал. Во всяком случае, на виду.
Подкрепившись, молодой человек достал из сундука изрядно потрёпанный сборник весёлых историй "о ветре и чувствах" загадочного автора, скрывавшегося под псевдонимом Баман Гари, что означает Красная Голова.
Более сорока лет назад отец нынешнего государя по настоятельной просьбе Великого цензора и учёных Гайхего запретил все произведения этого писателя, приказав изъять их из книжных лавок, общественных и даже домашних библиотек, как угрозу нравственности и моральной чистоты подданных Благословенной империи. За переписывание и чтение книг Бамана Гари полагалось суровое наказание от крупного штрафа до каторжных работ.
Младший брат губернатора раздобыл сей раритет в Тадаё, выкупив у нового владельца книжной лавки, разбиравшего наследство своего предшественника, умершего от петсоры, и сейчас собирался насладиться лихо закрученным сюжетом этих любовных новелл, откровенными и бесстыдными описаниями действий, а также изысканным слогом Бамана Гари.
Сумерки сгущались, увлечённый повествованием Рокеро Нобуро сначала перебрался с кровати к окну, потом открыл оклеенные бумагой створки, дабы пустить в комнату больше света.
Когда глаза перестали различать буквы, он с раздражением бросил книгу на кровать, но спускаться за огнём в зал не стал. Уж слишком много голосов доносилось из-за двери, а показываться такому количеству народа не хотелось. И Кубвань, как на зло, куда-то пропал. Наверное, всё ещё сторожит господина Андо?
Пришлось молодому человеку вновь перебираться на постель и лежать, бездумно глядя в потолок.
Несколько раз мимо двери кто-то проходил. Вот и сейчас, заслышав шаги, он не обратил на них внимание, тем более, что шли двое.
Однако, неизвестные остановились, а спустя секунды раздался тихий стук, и знакомый голос произнёс:
— Господин, вы спите? Это я — Жбан.
Никак не ожидавший услышать своего возницу, младший брат губернатора едва не свалился с кровати, но быстро взял себя в руки и открыл дверь.
Перед ним стоял невысокий, сухощавый дворянин лет тридцати в халате из добротной, но не шёлковой ткани, и в круглой, широкополой шляпе Из-за его плеча выглядывал широко улыбавшийся Жбан.
— Добрый вечер, господин Нобуро, — поклонился незнакомец и представился: — Я Торо Мацудо — старший сын господина Шиюко Мацудо, управителя рыцаря Миноро Канако. У меня к вам письмо.
— Здравствуйте, господин Мацудо, — вернул поклон молодой человек. — Прошу вас, проходите. Не будем разговаривать на пороге. Только извините, но у меня темно. Я отдыхал с дороги.
— Эй, Жбан! — обратился он к слуге. — Живо принеси огня!
— Сейчас, господин! — отозвался тот и опрометью бросился к лестнице.
Впустив гостя и оставив открытой дверь, хозяин опустился в кресло. Достав из широкого рукава конверт, поздний визитёр подал его Рокеро Нобуро, проговорив:
— Мой господин Канако очень рад, что вы нашли время посетить свадьбу его дочери. Он приносит глубочайшее извинение за то, что не смог встретить вас лично, и просит как можно скорее прибыть в его замок.
Подавшись вперёд, старший сын управителя доверительно понизил голос:
— Мой господин почувствовал себя очень неудобно, узнав, что вы остановились в гостинице, а не приехали сразу к нему.
— Для этого у меня есть свои причины, господин Мацудо, — сухо заметил младший брат губернатора, расслышав в словах собеседника скрытый упрёк.
— Никто в этом не сомневается, господин Нобуро, — заверил тот. — Но всё же мой господин очень надеется, что вы приедете как можно скорее, чтобы он мог засвидетельствовать вам своё почтение.
Появился запыхавшийся Жбан с железной кружкой, в которой тлел уголёк, и с зажигательными палочками.
Запалив маленький светильник, слуга попросил разрешения вернуть принадлежности для розжига и скрылся за дверью.
— Завтра с рассветом я еду в замок, — продолжил старший сын управителя. — И буду счастлив, если вы присоединитесь ко мне. Господин Канако не простит мне, если я вернусь без вас.
— Хорошо, господин Мацудо, — подумав, согласился молодой человек. — А сейчас не выпьете ли со мной чаю?
— Для меня — это честь, господин Нобуро.
— Жбан, — обратился младший брат губернатора к вернувшемуся слуге. — Скажи Тошаки, пусть нам принесут чаю.
— Слушаюсь, господин.
Усевшись за столик напротив друг друга, дворяне какое-то время молчали, явно не зная о чём говорить. Хозяин комнаты первым нарушил тишину:
— Как здоровье благородного господина Канако?
— Хвала Вечному небу, всё благополучно, — улыбнулся гость. — Но сейчас у него очень много забот. Сами понимаете, господин Нобуро, свадьба дочери — дело не простое.
— Особенно, если это дочь столь богатого и уважаемого землевладельца, — усмехнулся младший брат губернатора и поинтересовался: — А вы зачем приехали в Букасо?
— Проверял знаменосцев и музыкантов для свадебной процессии невесты, — охотно пояснил собеседник. — Чем везти их из Канако, лучше нанять прямо здесь. Мой отец уже договорился с их старейшинами. А я должен узнать, всё ли у них готово? Вы же знаете, господин Нобуро, как необязательны бывают эти простолюдины?
— Если бы вы сразу сказали, я не стал бы вас задерживать, — мягко попенял ему молодой человек.
— Я не мог отказать себе в удовольствии побеседовать с вами, господин Нобуро, — не вставая, склонил голову гость. — Господин Канако часто говорит о вашем уме и блестящем воспитании.
— Вы заставляете меня чувствовать себя неудобно, — смутился хозяин комнаты.
Пока они обменивались любезностями, Жбан принёс поднос с двумя чашечками.
Сделав глоток, младший брат губернатора одобрительно причмокнул губами.
— Кажется, это "Осенний рассвет"? — задумчиво проговорил старший сын управителя.
— Вы знаток, господин Мацудо? — удивился молодой человек.
— Что вы, господин Нобуро, — смутился собеседник. — Я очень плохо разбираюсь в чае.
— Тем не менее вы сразу определили сорт, — уважительно хмыкнул хозяин комнаты.
Они ещё немного поговорили о сортах чая и о способах заварки. Посчитав долг гостеприимства исполненным, младший брат губернатора встал и слегка поклонился.
— Не смею вас больше задерживать, господин Мацудо.
— Жаль прерывать столь увлекательную беседу, — поклонился визитёр и уточнил: — Значит, завтра с восходом? Или, может быть, вы желаете отдохнуть с дороги?
— Нет, нет, господин Мацудо, — заверил его младший брат губернатора. — Я уже прекрасно выспался.
— Тогда до завтра, господин Нобуро, — поклонившись, гость вышел, а хозяин комнаты кивнул слуге на поднос с грязной посудой.
Приближался комендантский час, однако Кубвань всё не появлялся.
Дворянин начал по-настоящему злиться. Когда пропащий наконец объявился, то, прежде чем хозяин успел влепить ему хорошую затрещину за задержку, успел выпалить:
— Простите, господин, только передать ваши слова господину Андо не было ну никакой возможности!
— Это ещё почему? — зловеще прошипел молодой человек.
— Так его из "Поющего тростника" на руках вынесли! — бодро разъяснил слуга. — Напился господин Андо до полного бесчувствия. Его домой на закорках тащили.
— Проклятый пьяница! — зло сплюнул Рокеро Нобуро и, плюхнувшись в жалобно скрипнувшее кресло, задумался.
Судя по всему, поговорить с Андо уже не получится, поскольку рано утром они с Мацудо уезжают в замок Канако. Конечно, с младшим писцом можно встретиться и после свадьбы. По большому счёту это ничего не изменит. Вряд ли он отыскал среди вещей приёмной дочери начальника уезда нечто, способное серьёзно скомпрометировать барона Хваро. А вдруг всё же нашёл?
Несмотря на молодость, младший брат губернатора считал себя если не глубоким знатоком женской натуры, то мужчиной, достаточно сведущим в их привычках и наклонностях.
Если Ио Сабуро действительно влюблена в столичного балабола, то она вряд ли удержится от того, чтобы сохранить хотя бы одно его послание или какой-нибудь памятный подарок. И то, и другое вполне мог обнаружить господин Андо. Нет, с ним надо встретиться. По крайней мере, чтобы потом не жалеть об упущенных возможностях.
— Так что делать-то, господин? — напомнил о себе слуга. — Комендантский час скоро.
— Встанешь завтра до рассвета и отнесёшь в дом господина Андо письмо, — принял решение хозяин. — Скажешь от кого.
— Так они, небось, ещё спать будут, — робко возразил Кубвань. — Здесь город, а не деревня какая-нибудь. Люди поздно просыпаются.
— Ничего, — недовольно буркнул молодой человек. — Разбудишь. Если что — стучи погромче.
— Слушаюсь, господин, — потупился слуга.
— Подай тушь, кисть и бумагу, — нахмурился дворянин.
— Да, господин, — уныло отозвался собеседник, направляясь к сундуку.
"Двадцать третьего свадьба в замке, — принялся прикидывать Рокеро Нобуро. — В первый день Волка бракосочетание в городском доме Хваро. На угощение он не поскупится, на выпивку тоже. А после хорошего застолья плохо думается. Тогда придётся ещё на день остаться в этой дыре! Нет, с Андо надо увидеться ещё до пира. Но я должен прибыть в Букасо вместе с караваном невесты. Тогда придётся уехать из замка пораньше. Вот пусть вечером двадцать третьего и ждёт. А за дорогу я, может, немного протрезвею?"
Одобрительно хмыкнув, молодой человек написал короткое послание, сунул его в конверт и протянул Кубваню со словами:
— Как заря займётся, беги в дом Андо и сразу назад. И смотри не проспи. Не то, клянусь Вечным небом, половину зубов тебе вышибу. До конца дней один рисовый отвар есть будешь! Понял?
— Да как можно, господин! — обиженно пробормотал собеседник. — Нешто я не понимаю?
— И не посмотрю, что твоя сестра — любимая служанка старшей госпожи, — завершил своё напутствие младший брат губернатора.
— Да, господин, — поклонился слуга.
Видимо, строгое предупреждение возымело своё действие, потому что, когда Рокеро Нобуро с трудом поднялся деликатно разбуженный Жбаном, Кубваня в комнате уже не оказалось.
Довольно хмыкнув, он посмотрел на своё отражение в металлическом зеркале и задумчиво потёр подбородок.
По-своему поняв его жест, слуга гордо доложил:
— Горячая вода есть. Позвольте побрить вас, господин?
— Давай, — кивнул хозяин, поудобнее расположившись на табурете.
Он привёл себя в порядок, облачился в дорожную накидку поверх шёлкового халата, а Жбан успел сложить в сундук вещи, когда вернулся Кубвань.
— Всё сделано как приказано, господин, — переведя дух, сообщил он, не в силах сдержать довольной улыбки. — Колотить в ворота и правда долго пришлось. Зато письмо я прямо госпоже Андо в собственные руки отдал. Она из-за шума проснулась и вышла узнать, в чём дело?
— Молодец, — похвалил его дворянин. — Теперь вытаскивайте сундук. Не то придёт господин Мацудо, а мы ещё не готовы.
Несмотря на ранний час, проводить знатного гостя вышел сам владелец "Бамбуковой жабы".
— Оставь комнату за мной ещё дня на три, — распорядился молодой человек, опуская в протянутую ладонь серебряную монету.
— Как прикажете, господин, — круглое лицо хозяина гостиницы расплылось в угодливой улыбке.
Во всё ещё закрытые ворота постучали. Местный слуга отворил створки и, почтительно поклонившись, отступил в сторону, впуская на двор старшего сына управителя замка рыцаря Канако.
— Доброе утро, господин Нобуро, — поклонился тот с виноватой улыбкой. — А я боялся, что вы ещё не проснулись.
— Но мы же договорились выехать с восходом, — напомнил младший брат губернатора. — А я всегда выполняю свои обещания.
— Извините за неподобающие сомнения, господин Нобуро, — собеседник склонился в церемонном поклоне.
Выпрямившись, он посмотрел на его фургон и продолжил самым почтительным тоном:
— Простите мою смелость, господин Нобуро. Но, может, нам лучше ехать вместе? Дорога дальняя, а время за интересной беседой бежит гораздо быстрее.
— Это так, — после короткого размышления согласился молодой человек.— Тогда приглашаю вас в мою повозку.
— С радостью принимаю ваше приглашение, — улыбнулся господин Мацудо.
Он действительно оказался интересным собеседником, хотя и не лишённым некоторой простоватой наивности. Они вновь поговорили о чае, потом перешли к обсуждению недавней эпидемии, унёсшей столько жизней. Рассчитывая узнать что-нибудь новое о ненавистном бароне, Рокеро Набуро завёл разговор о предстоящей свадьбе дочери рыцаря Канако. К сожалению, старший сын его управителя не сообщил ничего сколько-нибудь интересного. Зато он хорошо подготовился к путешествию и на остановке возле перекинутого через узкую речку каменного моста угостил своего спутника захваченным из Букасо вкусным обедом и весьма недурственным вином.
Так что остаток пути для младшего брата губернатора прошёл почти незаметно. Он даже умудрился задремать, не обращая внимание на то и дело попадавшиеся под колёса кочки и рытвины. Однако, едва повозка остановилась, сразу же очнулся.
Сидевший на скамейке справа Торо Мацудо, довольно улыбаясь, сообщил:
— Приехали, господин Нобуро.
— Открывайте! — громко крикнул кто-то. — И пошлите кого-нибудь к господину. Приехал благородный господин Рокеро Нобуро!
