"Архимаг, согнувшийся пополам, чтобы его не было видно от двери... Пожалуй, меня сегодня уже ничем не удивишь", — сев на задние лапы, передние поднимаю перед грудью, демонстрируя кандалы чёрному грифону, затем выпускаю алмазные когти, напитываю их магией и, с некоторым усилием, вскрываю ненадёжные замки.

Всё это время глава Часовой Башни смотрел на меня с видом учёного, которому на глаза попалась интересная зверушка, которую можно вскрыть... или же попытаться размножить (ну или вскрыть, чтобы попытаться размножить). Когда же я избавился и от второй пары оков, он похлопал в ладоши и заявил:

— Молодец. Тест на понимание ситуации пройден.

— Что за глупость? — недоуменно вздёргиваю брови.

— Тест на элементарную сообразительность — пройден, — самодовольно усмехнулся старый грифон.

— Если вы не будете серьёзным, архимаг, то я пойду, — киваю себе за спину, на уже закрывшуюся дверь (понимаю, что это нагло, но подыгрывать Роугу, которого всё же нагнал старческий маразм, нет никакого желания).

— Тест на терпение — провален, — всё тем же тоном продолжил говорить собеседник, после чего вся весёлость из его выражения морды исчезла, оставив холодную сосредоточенность. — В общем так, Жак: у меня приказ от императора, который хочет убедиться в твоей лояльности. Если выяснится, что ты по прежнему верен Империи Грифонов и династии правителей в частности, то сможешь отправиться в Часовую Башню прямо отсюда. Если же нет...

Воздух стремительно похолодел, а в помещении стало заметно темнее, в то время как глаза архимага вспыхнули ярким золотом. По моей спине пробежали мурашки, шерсть на загривке встала дыбом и... всё. Какого-то немыслимого ужаса, трепета или иного эффекта, должного лишить воли к сопротивлению так и не пришло.

"И ради чего всё это?", — досадливо вздыхаю, стараясь сделать это так, чтобы не спровоцировать Роуга на агрессию (пусть он меня и не пугает до мокрых штанов, но я прекрасно понимаю то, что в прямом противостоянии он меня по стенке размажет и не поморщится... а затем соскоблит и оживит останки).

— Давайте начнём, — нарушаю установившуюся тишину, глядя мимо чёрного грифона. — Мне следует сесть в кресло?

— Так торопишься подвергнуть себя пыткам? — удивился глава Часовой Башни.

— Если цель допроса — выяснить мою лояльность, то бояться мне нечего: я верен империи, как и раньше, — пожимаю крыльями, глядя прямо на архимага, стараясь взглядом передать правдивость своих слов. — Ну а тороплюсь... Меня в Башне ждут жена, сын и сестра.

— А это, Жак, хороший ответ, — хмыкнул чёрный грифон, отступая в сторону, чтобы дать мне прямой доступ к креслу. — Занимай свой временный трон.

...

Сижу в пыточном агрегате, который намертво зафиксировал все мои конечности. Сознание слегка плывёт от алхимии, которую в меня влил Роуг, причудливые артефакты, похожие на сеточку для волос (которых у меня нет), заколки и гребешки, заняли свои места на моём теле, для чего пришлось расстегнуть одежду, закатать рукава и штанины. Даже ощущение духовных связей притупилось, не говоря уже о контроле магии.

— Ты готов? — эхом отзываясь у меня в голове, прозвучал вопрос архимага.

— Как никогда прежде, — ответ срывается с языка раньше, нежели я успеваю его обдумать.

— Тогда, назови своё полное имя, имена родителей, родственников, друзей...

Допрос шёл неспешно. Роуг распрашивал о моей жизни от первых воспоминаний в деревне, заканчивая посещением Эквестрии. К счастью, пользуясь нехитрым приёмом ментальной магии, я давно установил в своём разуме блок, разделяющий меня "старого" и меня "нынешнего" (таким образом, когда спрашивают о "моём" детстве, получают ответ о жизни маленького грифончика, а не лысого высшего примата).

Не помню точно, какие вопросы чёрный грифон задавал, но ответы его устраивали до тех пор, пока дело не коснулось Дэйбрейкер.

— Не могу сказать, — отвечаю ровным, слегка заплетающимся голосом.

— Это я уже слышал, — раздражённо вздохнул собеседник, взглядом золотых глаз упираясь в мои глаза. — Постарайся вспомнить эти события как можно более подробно... Хм... Пока тебя не было, я спал с твоей женой под твоим обликом, а ещё подмешал ей зелье, из-за которого она "обучала взрослой жизни" всех птенцов своего класса.

В голове словно звезда вспыхнула, а чистая, незамутнённая злость затопила сознание. В эти мгновения от меня совершенно ускользнуло то, что подобные происшествия с Гердой, благодаря нашей духовной связи, ни при каких обстоятельствах не могли бы остаться мной незамеченными.

А перед внутренним взором тем временем мелькали обрывки воспоминаний, где со мной разговаривала белая кобыла с кроваво-красной гривой...

...

Приходить в себя ощущая, будто в глаза насыпали песка, во рту кошки устроили туалет, а в голове поковырялись кочергой, одновременно больно, противно и обидно. И пусть где-то глубоко в душе я понимаю, что иного выхода император и архимаг не видели (слишком много я знаю и во многом замешан), но...

"Так и хочется сказать: "А пошли бы вы в задницу с такими проверками"", — тяжело сглотнув, ощущаю как мне грубо открыли клюв, а затем стали заливать в горло зелья (уж больно отвратительный вкус, чтобы это было просто водой).

— Поздравляю, Жак, — после нескольких долгих минут молчания, изрёк чёрный грифон, силуэт коего навис надо мной. — Ты не предатель.

— Я... рад, — выдавливаю из себя кривую усмешку, ощущая как стремительно налаживается моё состояние. — И что теперь?

— Отправляйся в Часовую Башню через зеркаль, — приказал Роуг, отходя от моего кресла к столу. — Я прибуду завтра и мы решим, что делать с этой зазеркальной кобылой. Ну а потом... тебя ждёт ещё одно задание от Мола Пятого, успех коего крайне важен для империи. Для этого мы даже разыграли весь этот дешёвый спектакль с арестом. Но об этом — завтра. Сейчас же, тебе следует поспешить...

Молча выбираюсь из пыточного агрегата, потирая передние лапы в местах, где их сковывали браслеты. Осмотревшись по сторонам, не вижу ни одной зеркальной поверхности, а посмотрев на дверь... отрицательно качаю головой.

Левая передняя лапа потянулась к поясу, нащупывая фляжку. Сев прямо на пол, поджав под себя задние лапы, откручиваю пробку, а затем выливаю содержимое сосуда перед собой.

Алхимическое серебро растеклось широкой лужей, застыв неподвижным зеркалом, в котором отражался потолок комнаты. Бросив взгляд на архимага, крепче стискиваю клюв от ощущения всколыхнувшейся злобы, в то время как в голове эхом зазвучали его слова о том...

"Это ложь", — дёрнув плечом, стараюсь отбросить страхи и сомнения, вместо этого обращая свой взгляд на зеркало, из которого на меня смотрит мой двойник.

— До завтрашнего дня у тебя выходной, — не оборачиваясь на меня заявил архимаг. — У Герды тоже отменены все занятия.

— Благодарю, — выдавливаю через силу, хотя хотел бы вместо этого сдавить пальцы на шее одного старика, но... слишком неравны сейчас наши силы, а потому слабому приходится терпеть все издевательства и ждать момента, чтобы за всё отплатить сторицей.

Поправив плащ, накидываю на голову капюшон, тут же ощущая изменения в восприятии. Вдохнув, будто перед нырком в воду, падаю в зеркальную поверхность головой, ощущая слабое сопротивление тонкой плёнки. Пара мгновений и...

"Почти дома", — осматриваю островок стабильности, но не вижу своего двойника, который ещё попросту не успел востановиться.

Дэйбрейкер... Одна мысль о том, что из-за этой зазеркальной твари всё пошло кувырком и через одно место вызывает ярость. И если до допроса меня тянуло к семье, успокаивая ощущениями наших связей, то сейчас всеобъемлющим является лишь желание разрушать...

Пальцы вытягиваются в острые ленты, половина из которых проходит мимо зеркальщика, который успел уклониться в последнюю секунду, но вторая половина всё же достаёт двойника "Роуга". Взмахиваю крыльями, выставляя их как щит от ртутных капель, которыми враг пытался меня достать, а затем отправляю с кончика хвоста поток огня (тонкую струю, но это детали).

Зеркальщик вырывается из хватки, вытягивается и изгибается, уходя от моих атак, однако же у меня, в отличие от него есть преимущество: я не привязан к одному месту. Создав искажением взрывное устройство, рывком ухожу с островка, ощущая как пространство позади меня вздрогнуло и исказилось.

Обернувшись назад вижу, что двойник Роуга лежит на краю островка неподвижно, но возвращаться для того, чтобы его добить не спешу. Вместо этого создаю в передних лапах ещё два взрывных устройства, похожие на чёрные груши с фитилём, поджигаю запалы и бросаю снаряды в жертву.

Новые взрывы и искажения, которые последовали за ними, окончательно добили зеркальщика, к которому у меня были кое-какие счёты. И пусть мой двойник вроде как расплатился за всё, но...

"Всё равно, никакого удовлетворения", — досадливо сплёвываю, мысленно сетуя на то, что сам же разделяю личности оригиналов и зеркальщиков, из-за чего выместить злость на настоящего архимага не выходит.

Прикрыв глаза, что в этом месте, да ещё при условии ношения зеркального плаща — действие совершенно бесполезное, прислушиваюсь к своим ощущениям, а затем делаю шаг...

...чтобы оказаться перед совсем другим островком стабильности, являющемся отражением ванной комнаты, где находится одна-единственная жёлтая грифонша. Зеркальщица заметила моё появление и напряглась, но предпринимать каких-либо действий не спешила, лишь с подозрением следя за моими действиями.

— Скажи, Герда, сколько самцов было у моей жены в моё отсутствие? — сам не знаю, зачем это спросил (логика — логикой, но старый ворон ухитрился посеять в моей душе страх).

— Ты что, дурак? — склонив голову к плечу, с искренним интересом спросила зеркальщица. — Ни одного.

Облегчённо выдыхаю, ощущая как расслабляются скованные мышцы, замечая то, что оказывается успел задержать дыхание. Благодарно улыбнувшись, киваю двойнику моей супруги, вслух произнося короткое:

— Спасибо.

Более не теряя времени, подхожу к стеклу и прикладываю к нему передние лапы. От ладоней расходится волна магии, а затем преграда исчезает, позволяя выпасть прямо на жёлтую пташку, которая с явным усилием заставила себя не отскочить, оставшись на месте. Сцепившись клубком, мы прокатились до двери, пока я не оказался сверху, прижимая грифоншу спиной к твёрдой поверхности.

— Жак?.. — после почти десятка секунд молчания, обеспокоенным тоном спросила Герда.

"Убью любого, кто хотя бы попробует у меня её отобрать", — наклонив голову, с удовольствием вдыхаю такой знакомый, родной и любимый запах, а затем нежно целую кончик клюва жёлтой пташки.

— Я соскучился... любимая.

Примечание к части

Всем добра и здоровья.

Новое начинание

В небе светит луна, свет которой серебряными бликами отражается на поверхности зеркально гладкого озера, по которому скользит небольшая лодка. Тёмной громадой возвышается утёс, нависающий над водоёмом несокрушимым монолитом, заставляя ощущать себя маленьким и хрупким...

Опираясь спиной о чужую спину, держу в передних лапах удочку, поплавок от которой мерно покачивается на почти незаметных волнах. Тишина и покой этого места успокаивают, позволяя расслабиться и разложить по полочкам мысли с воспоминаниями.

— Что тебя тревожит? — спросил отец, говоря негромко и спокойно, будто бы поддаваясь атмосфере этого места.

Молчу, мысленно пытаясь сформулировать свой ответ. Наконец, после довольно продолжительной паузы, в течении коей меня не торопили, заявляю:

— Я боюсь.

— Это нормально, — Дак хмыкнул. — Страха не испытывают только идиоты... или больные. Главное — уметь держать его под контролем, не поддаваться и быть способным перебарывать. Как-то так... Ну вот, ты услышал это от меня, тебе стало легче?

Наклонив голову вправо, прислушиваюсь к себе и понимаю, что мне действительно стало легче. Совсем чуть-чуть, но тревоги отступили. Возможно, что это лишь самообман, но...

— Спасибо, — произношу искренне, вкладывая в одно слово все свои эмоции.

— Обращайся, — хмыкнул отец.

— Красиво, — подняв взгляд к небу, смотрю на ночное светило Эквуса, заливающее своим сиянием мир вокруг нас. — Жаль...

— Что именно? — удивился голос из-за спины.

— Нужно просыпаться, — вздыхаю, крепче сжимая удочку. — Мне вас очень не хватает.

— Если вселенная бесконечна действительно, то в ней существуют и такие варианты нашего мира, где мы с твоей мамой всё ещё живы... ну или вообще пролетели друг друга мимо, — изрёк Дак, голос коего прозвучал как-то необычно, будто бы он пытался петь.

— Что? — удивлённо поворачиваю голову и скашиваю взгляд, но никого позади себя не вижу.

Лишь голос отца звучит где-то на грани сознания:

— Помни...

...

Проснувшись, не спешу открывать глаз, вместо этого прислушиваясь к своим ощущениям, пытаясь уловить мысли, посетившие меня во время сна. Голова постепенно проясняется, начиная работать на полную мощность, обрабатывая неожиданные идеи и всплывшую из подсознания информацию.

"Если вселенная бесконечна действительно, то в ней должны быть и такие отражения, где все события, происходящие сейчас уже миновали... либо же даже не начались. А что это значит?", — виски прострелила боль, а перед внутренним взором промелькнула сцена гибели Мола Пятого, которую я увидел во время церемонии прощания в Эквестрии.

Было ли это просто галлюцинацией? Игрой воображения? Чьей-то шуткой? Возможно... Но слишком уж реалистичными были ощущения.

"А если предположить, что это было реальным событием? Но реальным не для нашего мира, а для его отражения? Помню, в прошлой жизни был сериал... который назывался "Путешествия в параллельные миры". И если хотя бы предположить, что мне каким-то образом удалось заглянуть в другое отражение, что это может значить для меня?", — усилием воли подавляю начавшееся волнение, затем медленно вдыхаю и выдыхаю, при помощи медитации освобождая голову от мыслей, возвращаясь из мира фантазий в действительную реальность (порой меня заносит, так что приходится себя одёргивать).

Открыв глаза, поднимаю голову и осматриваю спальню. Вчера вечером мы все уснули лёжа на одной кровати и сейчас Герда тихо сопит уткнувшись мне в плечо, забившись под правое крыло, а Грета свернулась клубком под левым крылом. Галлус, боровшийся с сонливостью до последнего орешка (которые выступали закуской во время устроенного мне допроса о жизни пони), удобно устроился на моей спине, уцепившись коготками за шкуру.

"Если бы не клюв, его можно было бы и не заметить", — улыбаюсь уголками губ, ощущая разгорающееся тепло в груди...

Сейчас, когда есть время сделать остановку, чтобы окинуть взглядом всю мою жизнь, можно сделать вывод о том, что я... не такая уж и важная птица. Нет, мной было достигнуто немало, начиная от внедрения пневматического и порохового оружия, заканчивая ролью в подавлении мятежа, но... какой-нибудь герой фантастической книжки уже давно сам стал бы архимагом, захватил собственное королевство или хотя бы княжество, победил великое зло и учил бы жизни тысячелетних правителей. На фоне этого, обычный голубой грифон, являющийся магистром артефакторики, зеркальным магом и гордым главой маленького семейства, выглядит более чем скромно.