Волчица. Там, где дом

Своеобразную игру в салочки заметил во дворце каждый, кто мог сложить один к одному. Кто-то считал личным делом помочь Вейре (делалось это либо из сочувствия, либо из азарта наблюдателя), кто-то же наоборот, содействовал Ламелии. Выглядели их "салочки" забавно: "охотница" желала заполучить подругу, с которой можно было окунуться в любовные дела; "жертва" отчаянно жаждала покоя и времени для собственных нужд. Ни одна из девушек не собиралась уступать, а значит, кому-то следовало вмешаться. К сожалению, Мия не прислушивалась ни к кому, кроме брата, ставя того в очень неудобное положение. А Вейру было откровенно жаль — она бы послушала советы, приняла их к сведению, возможно, даже выполнила просьбу потерпеть рядом с собой Ламелию какое-то время, но ведь основной источник проблем не она. Да и мучить её несправедливо, как и заставлять нести ответственность за своеволие младшей представительницы рода Димантис.

Сатейша, не смотря на собственную занятость и проблемы, не осталась в стороне. Всё же, втянута единственная племянница. К тому же, Ардауру явно не помешает помощь в контроле сестры, которая относится к репутации брата слишком равнодушно, не обременяя себя размышлениями о собственном неправильном поведении.

Ведьма чувствовала, что просто обязана вмешаться сейчас, пока ситуация не усугубилась. Однако, как это часто случается, у неё, как назло, то не хватало времени, то она забывала об этом под напором дел первостепенной важности. Словом, не доходили руки.

К неудаче Ардаура, на Ламелию стали заглядываться не только местные офицеры, охранявшие покой служителей и жителей дворца. Для господ, прибывших из Андерры, откровенно вызывающее поведение юной незамужней, и даже не обручённой, особы вызывало возмущение — флиртовать с каждым мужчиной, отвесившим любезный комплимент, было приятным дополнением для Мии, пока она в очередной раз преследовала Вейру. Единственный, кто удерживал в рамках ярых консерваторов и чтецов собственных традиций, был глава делегации. Адриас с нарастающим раздражением, раз за разом, повторял: они не у себя дома. Здесь иные нормы и правила поведения, и потому обязаны принимать их такими, какие есть, без права что-либо требовать в этом плане.

Общее напряжение во дворце продолжало нарастать последующие дни. Послы, как надувшиеся индюки, негодовали, считая, что их не уважают, раз не соблюдаются простейшие правила поведения их страны. Адриас жёстко осаживал недовольных сограждан, порой не брезгуя унижавшими эпитетами, действовавшими как ведро с ледяной водой. Заодно Серас прощупывал почву: хотел убедиться, что у ведьмы отсутствует любовник, ведь необходимо ещё правильно подступиться — надеялся вновь завоевать бывшую жену. Ардаур разрывался между тайной работой главы шпионской сети, официальной должностью советника и, в некоторых вопросах, заместителя Измаэля, и заботой о сестре. Сатейша была полностью поглощена основными обязанностями, изредка пересекаясь с племянницей в свободное время. А Вейра всё также пыталась найти место, где бы её не смогла найти Ламелия, чтобы, наконец, заняться своими исследованиями. Младшая Димантис, в виду отсутствия опеки (Гелла, которая ранее служила сдерживающим фактором, после доставки Мии к непосредственному начальнику, возжелала тишины и покоя на какое-то время), слишком осмелела — девушка, не думая о последствиях, набивала себе цену: кавалерам, претендующим на свидания, она, словно невзначай, рассказывала, как то ли иное украшение может склонить чашу весов в сторону её согласия.

Старшие товарищи и сослуживцы Ардаура неодобрительно качали головой, глядя на это безобразие. Пожалуй, среди всех знакомых, только Измаэль ничего не сказал. Смысл говорить что-либо, когда другу и так всё известно? Проблема ведь не в незнании, а постоянно надзирать за собственной сестрой, по сути, не маленькой уже девочкой, которая должна уметь отвечать за свои слова и действия, не выход. Веламару очень не нравилось то безобразие, что творила Ламелия — репутация их, как принимающей стороны, грозила опуститься на самые низы и дать повод для насмешек и высокомерия, но он всего лишь посоветовал Димантису как можно скорее решить эту проблему. "Совет" от короля — нечто из разряда чудес. Ардаур не лебезил перед монархом с момента их личного знакомства, но это не значит, что он его не опасался: пусть Веламар и показал себя не глупцом, но что мешает ему отдать прямой приказ, например, отослать Ламелию куда-нибудь в дальнюю провинцию. И ведь будет прав — от проблемы проще всего избавиться, устранив её корень.

Измаэль наблюдал за нехитрыми попытками манипуляций Ламелии с искренним сожалением: ему было известно, до какой степени обожал свою сестру Ардаур. Разочарование — сильнейшее оружие, способное подкосить даже самого большого оптимиста и мечтателя. Учитывая, сколько всего сейчас висит на Димантисе дел, это даже опасно — при постройке карточного домика основание должно быть намертво закреплено, чтобы не рухнула вся конструкция.

Сатейша, ставшая свидетельницей того, как за очередную красивую побрякушку Мия позволила себя обнимать и целовать мужчине в форме, просто не смогла пройти мимо. Увидев эту сцену, она решила, что откладывать разговор с легкомысленной особой больше нельзя, ибо чревато худшими последствиями.

— Что здесь происходит? — грозно, не хуже родительницы, заставшей собственную дочь за неприличным занятием, вопросила ведьма.

Строгий, звенящий от гнева и наполненный особой силой, голос напугал молодого мужчину, тут же выпустившего из объятий девушку. Случайные свидетели сцены с интересом проследили, как парочка, до этого миловавшаяся, отпрянула друг от друга.

— Леди Сатейша, — слегка растерянно поприветствовал мужчина ведьму. — Видеть вас такая ра... — слушать слова, пропитанные фальшью, было выше сил.

— Не стоит так нагло лгать в лицо тем, кто ни на секунду не поверит в эту ложь. — Ярость постепенно охватывала женщину. Мало того, что эти двое прилюдно занимались тут не пойми чем, так ещё не стыдятся своего поведения! Решили залить сладкого сиропа в уши, надеясь избежать справедливого наказания? — Ваше имя, офицер. — Потребовала она.

— Леди Сатейша, ничего такого ведь... — попытался оправдаться мужчина, но ведьма была непреклонна. Нужно знать меру!

— Имя! — повысила голос брюнетка, сверкнув синими глазами.

Мужчина беспомощно оглянулся на Ламелию, ища у той поддержки. Каково же было его удивление, когда девушка сделала вид, будто её это не касается!

— Нортон Лэрай. — Обречённо произнёс он.

— Что ж, офицер Лэрай, думаю, вам есть чем заняться. — Попыталась спровадить неудавшегося ухажёра ведьма.

— Но у меня свободное время. — Возмутился он.

— Или мне найти вам занятие, чтобы не скучали? — холодно предложила Сатейша. Офицер стушевался. — Свободны. Я позабочусь о том, чтобы вашему руководству донесли о неприемлемом поведении.

Как только мужчина удалился настолько, чтобы ему не было слышно, Сатейша практически прошипела:

— Что ты творишь?!

Ламелия с оскорблённым видом посмотрела на ведьму так, словно впервые увидела.

— Вас что-то не устраивает? — нахально поинтересовалась девушка. Она не испытывала каких-либо угрызений совести и не понимала, почему к ней прицепились.

— Ламелия, ты хоть понимаешь... — ведьма осеклась, почувствовав, отрицательный ответ. Нет. Даже вины за собой не чувствует. Значит, взывать к разуму бессмысленно. — О чём ты думаешь, ведя себя как... легкодоступная девица?! — Сатейша явно переборщила, но иных слов подобрать сейчас не смогла бы. К тому же, практически все закоренелые циники и просто опытные люди единогласно считали, что если всё пойдёт так и дальше, то Мию ждёт именно такое будущее.

Ламелия мгновенно подобралась:

— Леди Сатейша, — процедила она, — что вы себе позволяете, разбрасываясь подобными... эпитетами? — красивое личико исказил гнев, превратив голубые глаза в две ледышки.

— Не нравится слышать такое? — жёстко усмехнулась ведьма. — Тогда почему же даёшь всем повод так о себе думать?

— Я никому себя не предлагала! — окончательно вспылила девушка. Щёки стали пунцовыми.

— Зато подарки вымогаешь в обмен на поцелуи и свидания. — Припечатала Сати.

— Но это же им нужно моё внимание! Я за ними не бегаю! Раз хотят моего внимания, то пусть сначала заслужат!

— Думаешь в правильном направлении. — Хмыкнула Сатейша. У девочки все задатки вертихвостки. Молодой, глупой и весьма наивной. — Однако внимание оказываешь всем без разбора.

— Не вижу никакой проблемы. — Гордо вздёрнув подбородок, произнесла Ламелия. — Подарки дарят все, так почему бы...

— Вот именно поэтому. — Отрезала ведьма.

Что за глупые мысли витают в этой голове? Откуда она понабралась такого? По словам Ардаура, его сестра выросла при каком-то храме, по сути, воспитывалась не хуже монастырских послушниц. Должна при одном взгляде на мужчину смущаться и едва ли не задыхаться от внимания противоположного пола. А тут... Вряд ли Арду докладывали абсолютно обо всём, что делала Мия. Либо привирали, утаивая значительную часть правды, либо девочка сама умудрялась скрывать от наставниц тайные развлечения вне стен школы.

Как оказалось, временную передышку Ламелия использовала не для того, чтобы переосмыслить своё поведение и покаяться. Девушка нарочито медленно прошлась оценивающим взглядом по фигуре ведьмы и с лёгким презрением выдала:

— Я не собираюсь выслушивать нотации от той, которая не может даже определиться между своими любовниками, при каждом удобном случае бегая то к одному, то к другому.

У Сатейши случился шок. Женщина стояла с приоткрытым от удивления ртом и глупо хлопала ресницами. Она попыталась собраться с мыслями, но ей это удалось не сразу.

— Что ты сказала? — выдохнула ведьма.

Для закрепления эффекта, довольная собой, Ламелия высокомерно смерила взглядом собеседницу.

— Да все говорят об этом, — загадочно ответила она.

— О чём?

— Что у вас с господином Серасом интрижка. Недаром же он выспрашивал, есть ли у вас постоянный любовник. А о том, что вы с моим братом остаётесь "работать допоздна", все давно уже знают. Жаль только Арда: он не заслуживает такой... — Ламелия очень хотела вернуть оскорбление, нанесённое ей ведьмой.

— Осторожнее со словами, девочка. — Предупредил мужской голос. — Ты глупо выглядишь, разговаривая в таком тоне с той, кто старше и мудрее тебя. Лучше бы прислушалась — леди Сатейша во многом права.

Адриас совершенно случайно стал свидетелем некрасивой сцены. Он был прекрасно знаком с тем, какой может быть война, разразись она между двумя женщинами. И если в ход пошли оскорбления, то это последняя стадия перед настоящей бурей. Скандал для ведьмы сейчас нежелателен — благодаря Ламелии репутация у местных женщин, по мнению андеррцев, плохая. Так почему бы не убить двух зайцев разом? И девчонку на место поставит, чтобы впредь не зарывалась, и перед Сатейшей предстанет в хорошем ракурсе — помог, выгородил, она, как и всякая женщина, будет благодарна за это.

Сати мысленно выругалась. Принесла же Адриаса нелёгкая именно сейчас! Ещё и девочку отчитал! Ламелия хоть капризная и своенравная, но не дура, понимает, что её только что унизили, да ещё кто — мужчина, перед которым в иной ситуации наверняка постаралась понравиться, виновник слухов о новой интрижке синеглазой ведьмы. И кто просил его вмешиваться? Сатейша уже приблизительно знала, какой подход нужен к Мие, могла бы сама разобраться, повернула разговор таким образом, что сестра Ардаура задумалась над своим поведением, глядишь, к чему-нибудь со временем пришла.

Ламелия, сгорая со стыда и унижения, едва не расплакалась на глазах привлекательного мужчины. Сатейшу в расчёт она не принимала, хотя в голове вертелось подходящее для неё определение — стерва. Наверняка ведь всё подстроила, чтобы выставить её, представительницу древней и благородной семьи Димантис, в самом плохом свете! Будет испорчена репутация, и никто замуж не позовёт. Даже на происхождение не посмотрят, назовут грязным словом, да плюнут и больше в её сторону не посмотрят. А ведь она так старалась, приманивала красивых и богатых, чтобы было из кого выбирать. И ведь получалось, пока не вмешалась эта брюнетка с притягивающими взгляд синими сапфирами вместо глаз. Конечно, Сатейша красива и грациозна, но, видимо, взыграла ревность — испугалась, что Ламелия, как достойная конкурентка, уведёт кавалеров. Вот и решила отомстить так, чтобы больше не смела привлекать к себе мужчин.

Знал бы Ардаур, какие мысли крутятся в этой светлой и красивой, но очень глупой головке, ей бы влетело по первое число, и блондин бы скидку на возраст и близкое родство не стал делать. Терпение у советника принца было огромным по отношению к сестре — мог спустить многое, но даже для неё существуют границы. И оскорблять Сатейшу он бы не позволил. Однако, к счастью, для Мии, всемогущий брат, которому она по необъяснимой причине боялась жаловаться на ведьму (видимо, интуиция подсказывала, что ничем хорошим для неё это не кончится), не знал, насколько дурные мысли обитают в голове его сестрёнки.

Бросив полный ненависти и обиды взгляд на Сатейшу, Ламелия убежала. Ведьма на всякий случай мысленно повторила заговор от порчи — такие сильные и целенаправленные эмоции могли материализоваться и причинить вред кому угодно, если не воспользоваться специальной защитой.

— Что за глупая девчонка. — Тонкие губы Адриаса скривились в презрении. Его отношение к Ламелии было ясно как день. — Не успела наговорить серьёзных гадостей? — Мужчина повернул голову к ведьме. Он был доволен собой.

Сатейша почувствовала настроение Адриаса. А опыт прошлой совместной жизни подсказал по его самодовольному виду, что он ожидает благодарности или похвалы. В общем, всё как обычно — выделывается, пытается впечатлить. Не дождётся — ни сейчас, ни когда-либо ещё. Хватит, покомандовал ей два года, или мало, ещё хочется?

— Зачем ты влез? — заводясь, злобно глянула на мужчину Сатейша.

Адриас опешил. Не на такую реакцию он рассчитывал.

— Обязательно надо было всё испортить? — продолжила обвинять она.

— Испортить? — со смешком повторил Адриас. — А, по-моему, я тебе помог.

— И, по-твоему, я должна кидаться тебе на шею, переполненная счастьем, что великий господин Серас обратил на меня своё сиятельное внимание. — Заключила Сатейша.

Адриас почувствовал себя уязвлённым. Ведьма задела его гордость.

— Ты изменилась. — Мрачно произнёс мужчина.

— Да, больше не ведусь на твои уловки. — Остро ответила женщина. — А вот ты остался таким же. — Пристальный взгляд в серые глаза Адриаса. В него она вложила как можно больше того, что хотела бы сказать. Например, что стала устойчивее к влиянию бывшего мужа; что устала от тех отношений, что раньше связывали вместе, где ей отводилась роль послушной и живущей только им одним женой. И ей не хочется слепо следовать тому, кто стал причиной несчастий.

Сатейша, когда душевные раны после расставания более-менее затянулись, поняла, каких отношений ждёт. Не таких, какие были. Мужчины вроде Адриаса, любившие доминировать в семье и требовавшие полного подчинения и отдачи, проще говоря, эгоисты везде и во всём, не привлекали. Как и все ведьмы, женщина не любила излишних рамок и ограничений. Свобода во всём, особенно в собственном выборе. Это главный критерий, на который Сати дала себе слово опираться при выборе спутника жизни.