Рай беспощадный 2

— Хватит врать уже...

— Да ладно! Я только чуток приукрасил! — не стал запираться Хорек.

— Не так все было. Она просто нас не тронула. Сама уплыла.

— Сама? — дружно охнула толпа.

— Да. Подплыла ко мне, крутанулась, обнюхала канат и уплыла. И больше мы ее не видели.

Соври Макс что-нибудь героически-дурацкое, народ бы проглотил с радостными комментариями. Но столь странное поведение грозы морей не укладывалось ни в какие рамки — толпа замолчала, переваривая удивительную информацию. Ведь такого никогда не было — если Анфиса нападала, то кто-нибудь обязательно умирал, если не успевал унести ноги. Почему она не тронула водолазов? Они ведь были обречены.

— Я понял, — неожиданно произнесли знакомым голосом.

Ботаник, или коротко — Ботан. Вечно погруженный в высокие материи парнишка. Не пользуется авторитетом, но в том, что касается "высоких материй" послушать его интересно. Вот и сейчас чего-нибудь отчебучит.

— Что ты понял? — уточнил Хорек, а остальные заинтересованно уставились в ожидании ответа.

— Макс теперь у нее альфа-самец! Он продемонстрировал ей силу. Она признала его доминирование. Теперь не будет его трогать, и тех кто рядом с ним. А может и вообще всех людей.

— Вожак стаи, что ли? — недоверчиво уточнил из толпы кто-то столь же грамотный.

— Ну вроде того. Альфа. Он теперь стал повелителем для нее.

Вперед протиснулся подошедший Олег. Очевидно, он успел услышать многое, а что не услышал, то домыслил — глупцом он не был. К сожалению, а может и к счастью, махину своего интеллекта как часто с ним бывало начал использовать несерьезно:

— Ботан — да ты у нас гений. Макс — я так понимаю, что у Анфиски теперь есть парень? А что — дело это нужное и злободневное. Бедняжка уже не один год тут в одиночку кукует. Жаль только, что про Леру тебе придется забыть. Сам понимаешь — конкуренции твоя милая рыбка не потерпит. Но я тебе даже завидую: с такой подругой ты точно не пропадешь. Эх... хоть отбивай...

— Вперед... я могу вас познакомить, — уже вполне внятно смог произнести Макс.

В толпе уже посмеивались, а некоторые и вовсе хохотали — много ли надо молодым и глупым. Иному палец покажи, и будет полчаса по земле кататься, держась за живот.

Олег, скорчив раздраженно-недоуменную гримасу, строго выдал:

— А что это здесь за столпотворение? Водолазов никогда не видели? А работать, кто будет? Как обычно: Пушкин?

Его "наезд" вызвал новую порцию хохота. Макс вспомнил, что среди новичков, пришедших из поселка Люца, был паренек с фамилией Пушкин. Звали его, вроде бы, Вадим, но обычно отзывался на Сашу — привык. Сейчас лишь он и Дана не смеялись. У первого с чувством юмора плохо, у второй вообще проблемы — улыбку не увидишь.

— Полежать нам надо, — буркнул оклемавшийся Гиря. — Чуть сердце не лопнуло, когда эту гадину увидел.

— Ага. Вниз пойдем, под помост? — предложил Хорек.

— Нет. Сам куда хочешь иди, а я сейчас хочу быть подальше от воды.

Наблюдатель на скале, позабыв про свои обязанности, вовсю таращился на представление, напрягая уши. Потому тревожный свист со стороны поселка услышал одновременно с толпой и лихорадочно закрутил головой в поисках опасности. Часовой на вышке просто так шуметь не станет — сигнал тревоги.

Олег, моментально подобравшись, вскарабкался на скалу, уставился вдоль расселины, раздраженно отвесил наблюдателю подзатыльник:

— Придурок! Тебе для чего глаза дали?! Как можно быть таким тупым?!

Народ полез кто куда, поглядывая в ту же сторону. Не выдержав, Макс громко спросил:

— Олег, что там такое?

— Лодка к нам идет.

— Чужая?

— Свои все дома.

— Далеко?

— Да нет уже. Проспали наши зоркие дозорные. Ребята там какие-то серьезные. Вроде со стволами. Марш все отсюда! За баррикаду! Пикар: на корабль своих тащи! Если в поселке не спят, то к нам подмога придет раньше, чем эти приплывут.

— Олег: там негры?!

— Откуда я могу знать без бинокля? Издалека мы все негры...

Глава 11

Поселок со времен нашествия готов превратили в подобие настоящей крепости — не сравнить с прежним убожеством. Но в системе обороны этой крепости был один очень серьезный изъян: валы и баррикады не защищали корабли. Глубоководная протока, в которой они стоял флот, была отделена от берега широкой полосой мелководья, почти сплошь заросшей жгучим кораллом — что-либо построить на нем затруднительно, да и без толку: даже лодке-плоскодонке там не пройти. Создать искусственную защищенную гавань тоже не получится — возможностей нет. Если укрыться на острове, то враг захватит оба судна, или уничтожит. И если лишиться посудины Черных Тигров некритично, то остаться без "Челленджера" — катастрофа. На всем архипелаге не найти ничего подобного этому неуклюжему, но ценному суденышку. С его помощью можно добывать то, что не купишь ни за какие деньги. Ведь на островах и отмелях нет ничего кроме ракушек, древесины кокосовой пальмы, ореховой скорлупы и никуда не годных камней — крошащегося в руках кораллового известняка. Даже кость большая редкость, особенно хорошая. Разве что человеческих полно, но мало кто решался их использовать.

Светляки, столь бесцеремонно забрасывающие сюда людей, не ограничивались только ими. В тропический ад нередко попадали животные и птицы, еще чаще насекомые. Наверняка и рыбы бывали, вместе с другими обитателями морей и рек, но их появление зафиксировать сложнее.

Хватало и неодушевленных предметов. Люди падали рядом с буями в том виде, в котором приходили полюбоваться таинственным свечением: с одеждой, обувью, с предметами в руках, с сумками на плечах, с рюкзаками за спиной, на велосипедах — кому как повезет. Но этим список не ограничивался. Феномен захватывал все, до чего мог дотянуться, причем безо всякой логики и последовательности. Зачастую объекты, находящиеся в считанных сантиметрах, игнорировал, но мог переместить упавшее дерево, мирно лежавшее в десятках метров от эпицентра.

Упавшее дерево дело хорошее — ему всегда найдется применение в хозяйстве. Тем более оно не тонет — хватай и буксируй к берегу. Но предметы с положительной плавучестью составляли малый процент от общего количества "награбленного". Все остальное уходило на дно: камни, мусорные урны, торговые киоски, автомобили, фрагменты капитальных сооружений, авиатехника — это и многое другое можно было найти, обыскав дно расселин в окрестностях буев. Если верить Люцу, то не столь далеко от поселка возле необитаемого архипелага из трех островков покоится корпус приличного корабля. Кто знает — может это еще не самая удивительная находка.

Обитатели мелководья о богатствах расселин знали прекрасно, но эксплуатировать их не спешили. Вмешивалось одно большое "но": подавляющее количество буев располагалось на больших глубинах. Если совсем откровенно — не столь уж больших: первые десятки метров. Но для робинзонов, не имеющих водолазного оборудования и ныряльщиков-профессионалов — бездна. Вот и довольствовались плавающим хламом и тем, что каким-то чудом оказывалось ближе к поверхности. Немало ребят нашли смерть в пучине, пытаясь добраться до манящих сокровищ — в прозрачной воде тропического моря их легко можно разглядеть с поверхности.

Неудивительно, что к новичкам, подобным Максу, здесь с первых шагов присматривались очень внимательно, с одной-единственной целью: а вдруг появился шанс? Схлынет ошеломление, пройдет акклиматизация и этот паренек сделает то, что до него не сумел никто? Достанет сокровища затонувшей легковушки хорошо просматривающейся со скалы в спокойную погоду.

Пикар не стал делать ставку на уникальных ныряльщиков. Он поступил проще: воссоздал технологию, с помощью которых добыча сокровищ превращалась из удела для редчайших рекордсменов в рутинную работу для обычных ребят. Естественно у него бы ничего не получилось в одиночку или даже со скромной командой единомышленников. Понадобилось напрячь все ресурсы готов — для их государства (если это образование можно так назвать) это было сродни космической программе. Черные не жалели ничего, понимая, что в случае успеха все затраты покажутся смехотворными.

И они не прогадали: в первом же испытательном плавании "Челленджер" поднял несколько автомобилей и много других полезных предметов. Это был триумф.

На волне этого успеха Пикару приказали выдвигаться вслед за отрядом Черных Тигров: вождя готов очень заинтересовали слухи о несметных сокровищах вертолета, лежащего на дне возле поселка Бизона.

Черные Тигры погибли, "Челленджер" поменял хозяев. Пикар этому только обрадовался — теперь он мог заняться любимым делом ради стоящих людей. Его команда несколько дней устраняла недочеты, выявленные в ходе испытательного плавания, затем, сегодня, устроила новое погружение, закончившееся успешно, даже несмотря на появление Анфисы.

А теперь в сторону "Челленджера" направляется большая лодка — и без бинокля видно, что в ней не меньше десятка человек. Если вооружены серьезно, то плохо дело. Захватить корабль у них может и не получится, а вот повредить запросто.

И сжечь тоже смогут — с огнеупорностью у "Челленджера" дело плохо. Открытый огонь на нем запрещен категорически.

Дозорные в поселке слишком поздно заметили угрозу — наверняка во все глаза следили за водолазными работами. Учитывая вечный бардак здешнего существования, неизвестно как быстро к берегу подоспеет вооруженный отряд. Пока что здесь лишь пара наблюдателей с дробовиком и Динка с пистолетом. Впрочем, Олег пришел не с пустыми руками — за плечом висит карабин. Уже лучше: три ствола плюс копья команды Пикара — если не отбиться, то задержать агрессоров возможно.

— Дурак! — вдруг выкрикнул Макс, стукнув себя по лбу.

На его возглас никто не обратил серьезного внимания: почти все продолжали таращиться в сторону приближающейся лодки — лишь несколько самых расторопных ребят направились вслед за Пикаром.

Вскочив, Макс быстро их обогнал, первым ворвался на палубу корабля, забежал за колокол, присел перед контейнером. Тот еще обсохнуть не успел — блестел каплями морской воды. На первой защелке едва не сорвал ногти, но со следующими приловчился поддевать ножом. Быстрее! Еще быстрее! Проклятый ящик закрыли чуть ли не на миллион замков!

Озадаченная Дина, последовавшая вслед за Максом, все поняла быстро и правильно: начала помогать с другой стороны. Дружными усилиями крышку освободили от запоров, поддели, откинули. Внутри знакомый, тщательно упакованный груз. Оружие, наверное, на дне, как было в первом контейнере. Копать до него долго и неудобно — Макс поступил проще, поднатужившись, опрокинув ящик на бок. Эн, наверняка, будет очень недоволен, что с ценным содержимым обошлись столь бесцеремонно, но сейчас не до нежностей.

В груде барахла выделялся длинный сверток с характерными очертаниями. Развернув его, Макс разочарованно заскрипел зубами. Нет, он не ошибся — это и впрямь обещанная Эном винтовка. Точнее ствол с коробкой и оптическим прицелом — ни ложа, ни приклада, ни затвора с прочими деталями механизма не наблюдалось. Вряд ли их позабыли положить: они где-то здесь, на совесть смазанные и хорошо упакованные. Среди сотен таких же аккуратных свертков. И патроны тоже где-то там, но чтобы найти нужный цинк придется развернуть не один десяток коробок я ящичков. Искать придется долго, а лодка уже в паре сотен метров.

Покосился на Дину. Ей, то ли за красивые глаза, то ли за великие заслуги перед поселком, вместо револьвера вручили многозарядный пистолет из второго контейнера. Штука удобная и мощная, но патроны не подходили более ни к чему. Так что даже если он каким-то чудом быстро отыщет и приведет в готовность ствол покороче, то столкнется с проблемой отсутствия боеприпасов.

Нет — глубина и впрямь на него плохо влияет: мозги совсем никуда не годятся...

Дина, присев, вытащила из серьезного свертка что-то, поначалу показавшееся недостающим ложем и прикладом для винтовки. Однако при внимательном рассмотрении Макс убедился, что это арбалет. Причем не разукомплектован — лишь стальной лук снят и тетивы не видно. Но Дедал — мастер на все руки из команды Пикара, оказавшийся почему-то здесь же, выхватил оружие, ловко чем-то щелкнул, начал что-то крутить, кивнув на кучу барахла:

— Вон, колчан в свертке. Доставай. Там, наверное, болты.

Внутри и впрямь оказался колчан с короткими стрелами, причем ни на одной не наблюдалось наконечников — они хранились отдельно, в боковом кармашке. Но Дедала это не остановило — отдав Максу уже собранный арбалет с натянутой тетивой, он начал их быстро накручивать. Вручив первую "единицу боеприпасов", поспешно пояснил:

— Рычагом взводи и заряжай. Если стрелять не придется, вхолостую не спускай тетиву — там пимпочка есть для этого с упором.

Макс, торопливо разбираясь с механизмом, заподозрил, что оружие находится не в тех руках:

— Слушай — а может ты себе его возьмешь?

— Не... я стрелять не умею. Лучше гарпуном — если что, врежу хорошо.

Да уж... вот и понимай, что это было... Ведь с виду настоящий профессор по арбалетам...

Лодка, подобравшись почти на сотню метров, начала останавливаться — гребцы с натугой работали веслами, сдавая назад. Похоже, заметили оружие в руках и, не зная о наличии карабина, надеются, что на такой дистанции поразить их будет не так просто.

Олег, устроившийся за лебедкой, тоже это понял, но почему-то побоялся принимать самостоятельное решение — переложил ответственность на товарища:

— Макс?! Стрелять?! Я их хорошо вижу! Это вроде не негры! Хотя вру! Один там точно черномазый! Стрелять?!

Конечно очень хотелось покончить с неизвестностью, произнеся короткое слово. Шевельнуть губами и потенциальных врагов станет на одного меньше — в меткости Олега Макс не сомневался.

Тот тоже в себе был уверен — вновь заговорил, хоть и на повышенных тонах, но подчеркнуто хладнокровно:

— У них тоже стволы. "Калаш" вижу. Не "укорот". Не пулемет, но положат многих, если стрелять начнут — наши ослы толпой стоят. Макс — ну так что?

Закончив возиться с арбалетом, тот, не переставая поглядывать на лодку, понял, что народ в ней не спешит вступать в бой. Выжидают что-то, стоят на одном месте. Ведь прекрасно понимают, что дистанция не так уж велика, а тонкие борта от пуль не защитят. Им сейчас надо высаживаться на рифовую гряду, и продвигаться к кораблю, прячась среди скал. Хоть камни и невеликие, но при желании укрытия среди них найти можно. Почему медлят? Зачем подставляются?

— Пока не стреляй. Никто не стреляйте!

— Подпустим ближе?!

— Они, похоже, не хотят нападать.

— Может боятся?

— Не знаю. Попробую поговорить.

— Пулей ответят...

— Ну не стоять же теперь до вечера, глядя друг на друга?

Выйдя из-за колокола, Макс, чувствуя себя неуютно на открытой верхней палубе, прокричал:

— Эй! Там! На лодке! Кто такие?!

Ответом было молчание. Нет — слова были услышаны: народ уставился в его сторону, один даже в бинокль посматривал. Другой указывал в сторону корабля, жестикулируя второй рукой. Но вступать в диалог не торопились.