Все в твоих руках

Ирма пододвинула стул к столу. Севины колени чуть не уткнулись ей в бедро, да и лицо оказалось в опасной близости от темных чувственных губ.

— Дай руку! Предскажу судьбу. Что было, что будет...

Щеки коснулось горячее дыхание собеседницы. Сева ощутил сильное стеснение в груди. Ирма сжала его запястье ладонями. Какие они сухие у нее. И сильные. Да, кажется, влип...

Ирма провела по его ладони пальчиком с наманикюренным ногтем.

— Ты романтическая натура, Всеволод! Эмоциональный... увлекающийся, но... застенчивый. А это что... ай-яй! У тебя еще не было интимных связей с женщинами!

Сева грубо вырвал руку. Какого черта! Лезет, беспардонно, в его личную жизнь. У любого лица мужского пола обвинения в девственности вызывают неприятные эмоции...

— Извини. Я не хотела тебя обидеть. Ничего тут такого — все еще будет! В будущем у тебя...

— Не надо! Я не хочу знать про будущее.

Ирма улыбнулась открытой, располагающей улыбкой.

— Боишься судьбы? Зря. Карму нужно принимать, как есть: без страха и сожалений! Кроме того — у тебя все будет хорошо.

Она встала, зашла с другой стороны стола, села там.

— Чего ты боишься? Дай левую руку.

Сева нехотя выполнил просьбу. Теперь, когда между ними оказалась заваленная бумагами столешница, он почувствовал себя гораздо комфортней.

— Раз, два..., три, четыре. Четыре женщины будут любить тебя! Двух будешь любить ты. Но женишься... ай-яй, на нелюбимой...

— Как? Нет, не верю! Я ее...

Сева осекся. Любит ли он Жанну? Ну, да, наверное... Конечно! А вот, женится ли он на ней, как договорились? Дождется ли она?

Спросить у Ирмы? Соврет, конечно. Тоже мне, гадалка нашлась, хотя... Эти чертовы ведьмы, как утверждают, действительно обладают кое-какими способностями. Не зря с ней опыты ставили. А потом уже придумали ей же поручить результаты тех опытов обрабатывать.

Ирма нажимала на ладонь как-то по-особому, там появлялись новые линии, которые гадалка разглядывала под разными углами, крутя Севину руку как врач.

— Про твою невесту Жанну я тебе не скажу, — усмехнулась Ирма. — Ты мне не веришь, зачем зря тебя волновать?

2

Лампа дневного света под потолком неожиданно замигала и погасла. Остались две глубокого розового цвета полосы. С вечерними сумерками остался один на один настольный светильник старой конструкции с большим цилиндрическим абажуром.

На лицо женщины легла неровная тень, лишь глаза, — ведьмовские, колдовские очи, — горели, прожигая Севу насквозь. От нее пробежал по руке ток, какой-то биоэлектрический разряд, кольнувший парня прямо в сердце, растекшись, затем, по всему телу, заставив затрепетать в чувственном угаре. Она переплела свои пальцы с его, гладя другой рукой запястье. У Севы не осталось ни сил, ни желания, остановить ее. Женщина оплела руками его шею. Теперь они пребывали в очень неудобной позе, разделенные столом.

Ирма с элегантной легкостью села на полированную крышку, перекинула ноги на его сторону, попутно смахнув на пол подолом юбки несколько листов. Не слезая со стола и не отпуская парня, она прижала его голову к своей груди. Он неуклюже обнял женщину за талию, задыхаясь в жарких объятиях, беспомощный, словно муха в паутине. Ирма взъерошила волосы парня и чуть оттолкнула его от себя, явно играя, как кошка с мышкой.

Да она просто решила посмеяться! Послать ведьму ко всем чертям... А это еще что!?

Ирма так и сидела на столе, чуть откинувшись назад, опираясь прямыми руками. На ней была узкая юбка и черный облегающий свитер. И вдруг — одежда стала просвечивать, будто тонкий капрон. Сева отчетливо видел ее соски на аккуратных грудках, плоский живот с продолговатым пупком, узкую полоску кружевных трусиков...

Горло сдавило спазмом, окончательно нечем стало дышать; удары сердца слышны, должно быть, в коридоре. Сева с минуту любовался полуобнаженным телом, пока не застыдился, — нельзя так откровенно пялиться, — отвел глаза. А когда вновь посмотрел на женщину, то увидел на ней те же, обычные, свитер и юбку.

Что это было? Какой-то трюк с подсветкой изнутри? Или его воображение так разыгралось? Сева разволновался — прекращать надо эту чертовщину! Не даст он ведьме насмехаться над ним, соблазняя разными фокусами своими, бесовскими. Но прежде чем он открыл рот, Ирма опять схватила его руку и, наклонившись к уху, зашептала:

— Извини Сева, у меня непроизвольно получилось. Совсем забыла, что одежда на мне... обработана особым составом. Я надевала ее на Хеллоуин... Знаешь, да? Тридцать первого октября. Можно сказать — профессиональный праздник.

— Вы на шабаш в этот день собираетесь? — попытался сострить Всеволод.

— Да, — абсолютно серьезно ответила женщина. — Официально это именуется корпоративной вечеринкой, но по существу...

— И кто там еще бывает?

— Почти все наши. Члены Клуба Белой Магии.

— Белой? — искренне удивился Сева.

— Конечно. Черную магию у нас в стране практиковать нельзя. А мы ничем предосудительным не занимаемся. У нас проходят скучные собрания, съезды, конференции, но в Хеллоуин... На нем, как теперь выражаетесь, отрываемся по полной!

Сева представил себе что, судя по ее трюку с одеждой, вытворяют на этих шабашах ведьмы и колдуны... О-о!

Ирма, видя его смятение, постаралась еще и усугубить, принявшись нашептывать скабрезности, делилась впечатлениями от оргий. Говорила она спокойно, без эмоций, просто сообщала информацию... Но и этого оказалось достаточно: голова у парня пошла кругом. Он как наяву видел картины утонченного разврата. Это была не обычная 'групповуха' из порнографического журнала, а некое ритуальное, по-своему красивое действо, не ставшее, впрочем, менее бесстыдным, несмотря на всю изысканность. И она, Ирма, была главным действующим лицом бесовского карнавала.

Зачем она все это рассказывает? Насмехается, издевается над его чувствами. 'Дрянь! Убирайся отсюда!', — захотелось крикнуть Севе, но язык прилип к нёбу. Сухо, сухо во рту...

— Я возьму тебя силой. Ты будешь моим, — шептала Ирма, стискивая парня в объятиях.

Он не понял, когда она успела переместиться со стола ему на колени. Запрокинула его голову и впилась долгим горячим поцелуем в губы.

Сева совершенно утратил способность сопротивляться, оказавшись в роли маленького птенца, пойманного змеей, серой мышки, которую держит в зубах самый страшный в мире зверь, и той остается лишь дергать хвостиком. Против воли перед его мысленным взором появилось лицо Жанны. Невеста смотрела на Севу широко раскрытыми, полными гнева и удивления глазами. 'Предатель!', — бросила Жанна в лицо жениху...

Ирма поднялась на ноги, легкой пушинкой вскочив с колен Севы, вытянула руки над головой, давая ему возможность оценить стройность фигуры, обхватила себя руками крест накрест, так что пальцы оказались на талии и медленно, с наслаждением, стянула свитер, под которым, как уже знал Сева, не было больше ничего; провела руками по застежкам — юбка упала к ее ногам. Ведьма тряхнула гривой великолепных волос и чуть повела из стороны в сторону упругими грудями. Затем, так же, не торопясь, расстегнула пуговицы на рубашке Севы. Не отдавая отчета в своих действиях, Сева прикоснулся губами к розовому, аккуратному соску, чувствуя как тот набухает и твердеет. Ирма негромко застонала, убрала грудь, подставив ему другую. Прошептала:

— И ее не обижай вниманием...

В это самое время руки ведьмы бесцеремонно шарили, забирались под Севину рубашку, расстегивали молнию на джинсах. Женщина наклонилась...

Сева не видел ее лица, только голову, макушку... И с этой головой вдруг стали происходить удивительные вещи. Волосы начали темнеть и укорачиваться — каштановая грива превратилась в короткую стрижку жгучей брюнетки. Сама она стала, как будто меньше ростом, и чуть-чуть полнее.

— Алекс, ты сегодня...

Девушка подняла голову и оборвала фразу на полуслове.

Их глаза встретились.

Сева смотрел и не верил — на него глядела... Жанна! Полностью обнаженная, она сидела у него на коленях, раскрыв в изумлении рот. Сева стал судорожно застегивать джинсы. Замок, как всегда бывает в подобных ситуациях, заклинило.

— С...Сева?!

Жанна вскочила на ноги и затравленно огляделась.

— Где я?

Всеволод впервые видел невесту голой. Увы, фигурой она уступала Ирме. Сева тоже осмотрелся: ведьмы нигде не было. Что такое произошло!?

— Жанночка, ты как сюда попала? Почему ты... раздетая?

Девушка молчала — ее била крупная дрожь. Скорее от испуга, нежели от холода.

— Где я? — повторила она, жалобно глядя в глаза жениху.

— У меня. На работе. Ничего не понимаю... Наверное это она...

Сева осекся. Ну, конечно, проклятая ведьма подстроила встречу с невестой, перекинув ее сюда из...

— Ты,.. ты где была!? — задыхаясь от волнения выдавил Сева.

Ему, наконец, удалось справиться с молнией. Рубашка оставалась расстегнутой и не заправленной.

— А ты? Что ты здесь делаешь ночью?

Самообладанию Жанны можно было позавидовать.

Сева смутился, весь его вид свидетельствовал: не работой был занят молодой специалист, ох, не работой. Ирма,.. Жанна,.. упоминание имени Алекс... Дьявольщина какая-то! Хаос, царящий в голове, не позволял трезво оценить ситуацию. Сева закрыл лицо ладонями, стремясь уйти от действительности. Только бы все это оказалось не настоящим! Галлюцинацией, ловким фокусом...чем угодно!

— Ха-ха-ха! — гулко прозвучал смех, отразившись от стен и высокого потолка.

Сева открыл глаза.

Жанна исчезла. На его стуле сидела Ирма, играючи поворачиваясь из стороны в сторону. На ней по-прежнему были только трусики.

Ну, конечно! То было наваждение, один из ее трюков! Как ловко она его одурачила!

Сева почти успокоился, даже злость на Ирму отошла на задний план. Главное: появление невесты, было всего лишь оптическим обманом. Ему в голову пришла удачная мысль: чтобы окончательно развеять сомнения, нужно прямо сейчас позвонить Жанне домой, в Питер, убедиться, что она спит и видит десятый сон.

Ирма лукаво ухмылялась и молчала, глядя, как Сева набирает, дрожащей рукой, телефонный код Санкт-Петербурга и номер невесты.

Протяжные гудки.

— Алло!.. Кто это? ... Всеволод? ... Жанну?! Что случилось!? ... Вы меня напугали, Сева. Вы представляете, который теперь час! — В голосе Жанниной мамы на другом конце провода слышалось не раздражение, а, скорее, досада.— Жанночки нет — она у подруги осталась ночевать...

Сева отчаянно швырнул трубку. У подруги! Знаем мы эту 'подругу'. Алекс!! Его приятель! Она сейчас опять с ним!!!

— Дурачок, не переживай так! — Ирма томно улыбнулась. — Забудь эту развратную девку. Найдешь себе еще...

Сева молчал. 'О, женщины! Имя вам — коварство!',— хотелось крикнуть ему, но было стыдно от чего-то.

— Ну, иди ко мне, мой сладенький!...

IX. Пришелец с Фанских гор

1

Архивы, как ни парадоксально это звучит, сродни кладбищам. И там и тут находят вечное упокоение: люди ли, документы...

Так, или примерно так размышлял Сева, получив очередное задание шефа.

Есть любители посещать кладбища. Один знакомый Всеволода, когда ему предложили на выбор работу в любом из филиалов крупного НИИ, подошел к решению проблемы весьма основательно. Он не поленился, поездил по городкам, где эти самые филиалы располагались, и в каждом, прежде всего, шел на кладбище. Там он смотрел даты рождений-смертей и рассчитывал, приблизительно конечно, среднюю продолжительность жизни горожан. То был, так сказать, практический интерес: человек выбирал оптимальный вариант для проживания. Вот что недоступно пониманию, так это увлечение некоторых граждан 'модными' кладбищами, вроде Ваганьковского в Москве или 'Литературными мостками' Александро-Невской лавры в Ленинграде.

В Институте тоже имелся архив. Располагался он, подобно всем хранилищам, в подвальном помещении, подальше от глаз людских. И то сказать: самое место бумажным 'мертвецам' там, ниже уровня земли.

Севу в архив отрядил Егорыч: поручил поднять кое-какие материалы по фольклорно-этнологическим экспедициям 1973 — 77 гг. в Сибирь и районы Крайнего Севера. В те годы, пояснил начальник, активно боролись с шаманизмом.

Надо сказать, Сева употребил весь накопленный за годы учебы опыт уклонения от работы, пытаясь избежать незавидной участи разгребателя бумажной свалки, каковой представлялось ему хранилище. Тщетно. Видно такова уж участь молодых специалистов — ковыряться в разного рода помойках.

— Всеволод! — Михаил Егорович нахмурился и указал глазами на стопки исписанных листов, которые помощник старательно перекладывал с места на место. — Оставьте в покое бумаги! Вам давно пора быть в архиве. Я позвонил — вас там ждут.

Делать нечего, пришлось покориться. Чтобы попасть в хранилище ему пришлось выйти во двор и под дождем добежать до бокового корпуса. В торце здания имелся небольшой железный навес над входом в подвал. Спустившись на дюжину ступеней, Сева оказался перед обитой черным дерматином дверью, не имеющей каких-либо опознавательных знаков. Постучал. Ни звука. Приоткрыл дверь:

— Можно?

В его представлении архивариусом обязательно должен быть старичок в очках, старомодном пиджаке и с сатиновыми нарукавниками. Но заведующей архивом оказалась дама. Именно дама. Не 'девушка', 'гражданочка', 'женщина' — эти обращения не годились для особи с таким выражением на лице. То была гримаса досады, брезгливости и высокомерия одновременно — ведь Всеволод оторвал ее от важного дела. Нет, она не распивала чаи и не болтала по телефону. Она читала. Что именно, Сева не разглядел — какой-то толстый том в роскошном бордовом с золотом переплете. Дама не удостоила вошедшего взгляда.

— Можно? — повторил он извиняющимся тоном.

Дама шумно вздохнула, заложила страницы листком бумаги, убрала книгу, и только теперь подняла на Севу глаза.

— Да.

— Мне нужно... — начал, было, молодой специалист.

— Вот. — Заведующая небрежно подвинула к краю стола пачку бланков. — Заполните 'требование'.

Полчаса, не меньше, ушло у Севы на заполнение двух бумажонок — пока разобрался что к чему, а спрашивать у этой особы... ну ее к бесу. Все это время дама сидела за столом с отсутствующим видом.

Все с тем же лицом архивщица приняла от Всеволода бланки и, не спеша, с достоинством, удалилась. Собственно архив располагался за следующей дверью, а здесь была, так сказать 'прихожая'. Несколько минут ожидания, и Сева услышал голос заведующей:

— Молодой человек! Пройдите сюда!

Сева едва не заблудился в лабиринте стеллажей, уставленных ящиками, ящичками, коробками, картонными папками и бог знает, чем еще. Сколько хлама накопилось тут за шестьдесят лет! Уму непостижимо, как можно найти что-то в этих 'бумажных джунглях'.

— Молодой человек! Вы идете или нет! — В голосе дамы слышалось явное раздражение. — Я что ли должна за вас это таскать!

'Это же твоя работа', — подумал Сева, но озвучивать не стал.

Архивщица указала на верхний ярус:

— Вон, видите, номера с 2064/01 по 2068/11. Возьмите стремянку.