Мэри открыла глаза, посмотрела на Пола, не совсем понимая. Так не бывает, но она только что видела его Мэри и какое-то чувство... Мучительно близкое, родное, свое... Непривычно.

Она оттолкнула его руку.

— Подите вон! Джентльмен не заходит в комнату к даме!

— Дама! — Он рассмеялся, оборвал смех. — Джентльмен?

Приподнял ее подбородок и впился в губы. Она ладошками застучала по его спине. Не отрываясь, усмехнулся, сменил тактику. Лизнул, нежно, еще раз — губы раскрылись, просунул язык; один ритм с ее учащенным дыханием. Стон?

Ее руки безвольно упали. Он прервал поцелуй, заглянул в глаза снова — синее море, и намека нет на привычную зелень.

— Моя Мэри говорила, что я — варвар.

Он поднялся, не оборачиваясь, вышел из комнаты. Догадался! Мэри в отчаянии застонала. От того, что ни разу не посмотрел на нее или от угрозы выкинуть завтра за дверь? Она не знала.

Утром она призналась в грехе отцу Роджеру, описала в подробностях поцелуи. Он сказал, так бывает и, собственно, допустимо. Она — невеста Пола. Он был так добр к ней все это время, так верил.

— Я — не его невеста, — призналась Мэри. — Я, действительно, леди Элфорд.

Она стала рассказывать то, что знает, что успела понять сама. Отец Роджер ни разу не перебил, и как будто верил. Но она сомневалась.

— Вы верите мне? — спросила прямо.

— Я верю в Господа нашего, — сказал он. — Верю, что чудеса бывают. И если они происходят... Как думаете, почему так случилось именно с вами?

— Не знаю.

— Я не прошу отвечать вслух, — он понимающе улыбнулся. — Я поговорю с Полом, чтобы он не выгонял вас из дома.

— Что вы ему скажете?

— Что вам некуда идти.

Дверь за отцом Роджером закрылась. Какой чуткий, искренний человек! Его набожность и вера не были показными. Она почувствовала, как горят щеки — не помнила, что так бывает. С ней не было в ее веке.

Холодная, расчетливая, жестокосердная, ледяная — лишь несколько из услышанных эпитетов по отношению к ней. И мало кто помнил, что она не камень. Живая. Поцелуй Пола... Так непривычно приятно, как свет, ноутбук, интернет и пижама.

Пол был одной из главных причин, почему она стремилась вернуться домой так рьяно. Она не привыкла бояться. Наоборот, это ее... Мэри осеклась.

Как думаете, почему так случилось именно с вами? — спросил отец Роджер.

Она, кажется, понимала.

Не совсем.

Мэри бросила взгляд в говорящую пустоту. Голос? Действительно, слышала голос?

Вспомни, хотя бы из свитков, что читала, ты не единственная, с кем говорит невидимый.

Бог?

У него много дел!

Дьявол?

Не льсти себе.

Тогда кто?

Может, ты просто сошла с ума?

Нет.

Хм, откуда такая уверенность?

Я говорю, нет!

Прямо дрожу от страха, — смешок. — Не отвыкла командовать?

А должна?

Думай. Делай выводы.

Жалюзи закрылись, закрыв комнату от утреннего солнца. Мэри подошла к окну, открыла их, посмотрелась в зеркало, поправила изысканный пучок, вышла. Голоса, доносившиеся из кабинета Пола, отвлекли от раздумий. Она незаметно подкралась к приоткрытой двери.

— Нет! — свирепо возразил Пол.

Он устал от монолога отца Роджера, от самого отца Роджера и от доброты, которую тот ему приписывал.

— Но как в таком случае Мэри вернется?

— Придет ко мне.

— Но у нее может не оказаться такой возможности, — мягко сказал отец Роджер. — Вы верите, что ваша Мэри исчезла и на ее месте каким-то образом оказалась другая женщина. Иначе говоря, произошло перемещение во времени.

— Почему во времени? — Пол с подозрением посмотрел на священника.

— В день вашей свадьбы Мэри требовала карету и утверждала, что она — леди Элфорд из Англии.

— Ага, а я — королева Виктория.

— Но в то, что вашу невесту подменили у вас на глазах, вы почему-то верите, — упрекнул отец Роджер. — Я предполагаю, что это правда. А вы предположите, что она говорила правду об Англии. Произошел обмен. Разве это не то же самое, что говорите вы, только другими словами?

Пол молчал.

— Мы ведь можем так выразиться, правда? — продолжил отец Роджер. Пол кивнул. — И обмен может произойти еще раз, обратный, но избавившись от Мэри... От той Мэри, которая сейчас живет в вашем доме, вы можете отрезать отходной путь для... своей невесты. Все случилось в вашем доме, значит, есть связь. И еще, допустим, просто допустим, что вы и она ошибаетесь. И сейчас в вашей комнате именно ваша Мэри. Вы выставите ее, бросите, к ней когда-нибудь вернется память... Как она отнесется к вам? Как расценит ваш поступок?

Предательство. Как и его связь с Бьянкой.

— Пусть поживет еще немного, — нехотя, согласился он. — А потом или забирайте к себе или я сдам ее в дурку.

— Немного? — расстроился отец Роджер.

— На неделю я уезжаю в командировку. Слуги присмотрят за ней, начнет буйствовать... я оставлю распоряжения на этот счет. Дальше посмотрим. Надеюсь, когда я вернусь, мой дом будет целым, и мне будет куда возвращаться.

Мэри осторожно отошла от двери, вернулась в свою комнату. То есть, в комнату Пола. Как она не подумала раньше? У нее такие возможности, она вычитала столько полезной информации, и даже не подумала поискать самого главного!

Ладони вспотели от волнения, когда взяла ноутбук и ввела запрос в поисковую строку: "ЭлфордХауз". Ответ ее шокировал. Всего два упоминания, причем одно — какой-то любовный роман незнакомого автора, а второе... Она похолодела, отвела глаза от монитора. Снова вернулась к строкам... Ее дома больше не существовало!

Вскользь упоминалось, что последним владельцем его был пятый виконт, лорд Элфорд. И все. Ни слова о ней, Бьянке или хотя бы Уильяме! Их словно не существовало!

Она ввела новый запрос: "БлэкбернХауз" и получила почти идентичный ответ. Да, был, но что случилось с имением и его жильцами, не упоминалось.

Нужно вернуться. Подумала Мэри. Вернуться и во всем разобраться. Она так не оставит. Все, чего она добивалась... Столько сил, чтобы сохранить имение, увеличить состояние... И пустота?! Даже не веселило, что и графа не станет.

Домой. Но как?

Еще рано, — снова голос.

Но если я не вернусь...

Ничего не изменится, время запущено вспять.

Что это значит?

Вспоминай, дорогая.

Умерьте свой пыл. Я вам не дорогая.

В девятнадцатом веке ты тоже спорила и в итоге... — он рассмеялся.

Не путайте меня с той шлюшкой, — со злостью сказала Мэри. Она знала, что Другая спала с Полом до свадьбы. И потом, видение воина в огромной кровати...

Это была ты, дорогая.

Я же просила! — Она осеклась. — В каком смысле?! Меня с вами не было!

Пока ты только рефлексируешь, я устал повторяться. Думай. Делай выводы.

У Мэри разболелась голова от загадок.

Я помогу, — сказал голос и сжал ее в объятьях. — Один поцелуй.

Поцелуй? - переспросила Мэри машинально.

Я наблюдал за тобой, — голос приблизил губы к ее уху. — Ты стонала. Прогнулась как кошка и кончила. Проснулась влажная, с подушкой между ногами. Приняла ванну, но все еще была готовой для меня, и жаждала.

Калейдоскопом пронеслись чужие воспоминания. Она видела, чувствовала, она стонала, но...

Это не я!

Ты вспомнила, хотя я не уточнял, куда целовал тебя.

Он отстранился. Мэри присела на краешек кровати, все еще дрожа от первого оргазма. Она была с ним. Он ласкал ее языком между ногами. Она извивалась коброй, и даже сейчас хотела его снова. Это с ней он лежал в огромной кровати.

Как это возможно?

Думай. Делай выводы. Продолжим позже.

Глава N 12

Весна открыто заигрывала с летом, смеялась солнечными лучами, раскрывала почки цветами и целенными листьями, кружила голову пряными ароматами. Экипажи лениво сновали по Лондону, позволяя пассажирам насладиться этим флиртом, даря шанс открыться, увлечься, влюбиться или просто забыть снежное прошлое и оттаять.

Красиво...

Мэри бросила взгляд напротив, не особо рассчитывая увидеть своего собеседника, снова отвернулась к окну. Карета неслась так, будто ночью кучера укусил безумец. Стоила ли поездка к мадам Анне такого риска?

Тебе нужны эти платья.

Не ценой собственной жизни.

Она говорила с голосом, не поворачивая головы. Общение с ним вошло в привычку, так же как и поцелуи. Спокойные, дразнящие, скучающие, с языком и без, уговаривающие, приказывающие подчиниться. В зависимости от его и ее настроения.

Могла ли она подумать, что когда-нибудь будет лежать на огромной кровати в 19 веке с таким мужчиной, что ей не будет хватать места? С мужчиной, которого только в мечтах и видела! Он мог говорить долго, не сказав ничего толком, целоваться часами и оставить ее неудовлетворенной, мог без предупреждения задрать юбку в столовой и заставить кончить на глазах у Бьянки и слуг.

Когда он проделал этот трюк в первый раз, Мэри порывалась подняться, бежать без оглядки, чтобы не выдать себя стоном.

Вбери в себя наслаждение, — посоветовал голос. — Я. Ты. Зрители. Ты не обязана оправдываться. Если хочешь, можно.

Пожалуйста, — попросила она, задыхаясь.

Только если ты... — Он не успел договорить, она вздрогнула, прогнулась, прижалась к его руке и кончила с тихим стоном.

Зачем? — спросила рассеянно.

Чтобы ты выбросила из головы виконта.

В словах Джеда не было логики. Да, несколько раз она думала о виконте, но не в плане потенциального любовника, а так, бегло. Когда она сказал об этом голосу, он нехотя пояснил:

Слишком много страсти. Перестраховка.

Зачем?

Голос сделал вид, что не слышал. Он брал ее несколько раз, но с помощью рук или поцелуев; когда Мэри, извиваясь под ним, попросила о большем, сказал, что польщен, но большего не случилось. Он дразнил, давал, но не отдавался. Однажды она пригрозила, что если не получит его, пойдет к виконту.

Прямо сейчас? Пешком? Ночью? Без одежды? — рассмеялся голос. — Значит, ты уже допускаешь возможность иметь любовника в этом веке?

О, да, она допускала. Чем больше терзал ее Джед ласками, тем сильнее она склонялась к этой мысли. Ее даже не волновало, что подумает джентльмен, узнав, что она не совсем леди. Если повезет и джентльмен окажется настоящим мужчиной, он не станет зацикливаться на такой детали, как девственность. Но она не была уверена, что встретит мужчину, с которым рискнет забыться.

Виконт... Да, хорош собой, безусловно, но не было между ними искры, а больше она никого из мужчин не знала, если не считать слуг и надменного графа. В какой-то момент Мэри хотела наплевать на смену гардероба, мадам Анну, обидчивого виконта, а потом подумала: какого черта?! Эти платья нужны ей, а не им, и поехала в салон, не выжидая чьего-либо сопровождения.

Она уже почти не хочет домой, — сказал Джед, врываясь в ее мысли.

Кто?

Мэри. Другая, как ты ее называешь. Она тебя называет так же.

Она... с Полом?

Живет в его комнате.

И с ним?

В одном доме, если тебя именно это интересует.

Нет, — раздраженно. — Она спит с ним?

Она ненавидит мужчин.

Почему?

Потому что ты любишь.

Мэри оторвала взгляд от окна. Разговор из бессодержательного перешел в разряд интересных. Она заинтригованно подалась вперед и тут же ощутила прикосновение пальцев к щеке, почувствовала, как Джед заправил ее локон за ухо.

Это как-то связано?

Да.

Как?

Джед молчал, гладил ее по подбородку.

Ты похудела, — сказал с улыбкой.

Так быстро? — не поверила Мэри, потом поняла. — Ты сменил тему.

Видишь, ты все схватываешь на лету и если попробуешь разложить ситуацию по составляющим, получишь ответ на предыдущий вопрос. Так что думай...

Он сделал паузу.

... Делай выводы, — улыбаясь, закончила Мэри.

Карета остановилась. Лакей открыл дверь, опустил подножку.

Я нужен тебе в салоне? — спросил Джед. Мэри слегка удивилась. Раньше он никогда не спрашивал, нужен или хочет ли она его видеть.

Думаю, обойдусь.

Думай, — усмехнулся, — у тебя не так много времени.

В карете вздрогнула занавеска, повеяло пустотой — испарился. Что он имел в виду? Не так много времени для чего?

— Леди Элфорд?

Лакей помог Мэри выйти. Она зашла в салон мадам Анны, колокольчик возвестил о ее визите.

— Какая приятная неожиданность! — выпорхнула мадам Анна.

— Наверное, нам следовало заранее договориться о встрече, — начала Мэри с покаянной улыбкой после обмена приветствиями, — и если у вас другая клиентка в это время...

— Сейчас у меня ленч. Выпьете со мной чашечку чая?

— Одну на двоих?

— Прекрасная погода, прекрасное настроение клиентки, что может быть лучше? — Мадам улыбнулась. — Разве что прекрасные чаевые.

— Поправьте меня, но чаевые платятся после работы.

— Ничего поправлять не буду! — озорно расхохоталась мадам. — После работы — да. Платятся — да. А раз ваши платья готовы...

Мэри не сумела скрыть удивления.

— Готовы? После одной примерки?

— В моем салоне лучшие мастерицы, леди Элфорд, — мадам гордо выпятила подбородок и, кажется, немного обиделась.

— А платья моей сестры?

— Конечно, тоже. Сегодня их вам доставят.

— Мадам Анна, — Мэри настроилась на перемирье, — если у вас найдется вторая чашка и кофе, с удовольствием составлю вам компанию за ленчем.

Обида мадам улетучилась как дымка, она скрылась в смежной комнате; Мэри слышала, как она отдает распоряжения. Через минуту мадам вернулась, закрыла дверь, хотя вероятность случайных прохожих в ее салоне равнялась нулю, опустила шторку.

— Присаживайтесь, прошу вас, — она указала на два высоких стула в правом дальнем углу. Обычно там располагались джентльмены в ожидании, когда их мисс превратятся в развратного ангела или святую демоницу — в зависимости от заказа.

Мадам работала не только с куртизанками. Маркиза Торнтон была ее первой и самой главной клиенткой, позже в салоне не раз появлялись эпатажная леди Сейвудж с юным кавалером, лорд Сейвудж с супругой, невеста мистера Алистера, ну, и другие не менее знатные и интересные личности.

Она не слишком загорелась работать с леди Элфорд, когда увидела ее. Надменная, неуклюжая, неприлично обрюзгшая, хотя далека от старческого возраста и не замужем. Она не хотела дарить ей свои наряды, пусть даже за ту цену, что озвучил виконт Лэнгли, но когда леди Элфорд в ответ на ее резкость сказала, что чувствует себя женщиной... Даже не так. Она сказала: "Я — женщина", мадам взяла ее в клиентки.