Зигальга

Радоглаз подскочил и выронил из рук инструмент, как и вчера широко улыбаясь.

— Дели! Ты проснулась, детка!

— Давай рассказывай, мошенник, что он задумал! — я изо всех сил старалась выглядеть гневной и серьёзной.

И без того уморительное лицо смотрителя выражало такую серию эмоций одновременно, что я не удержалась и скомкала всю игру широченной улыбкой.

Радоглаз натянуто засмеялся вместе со мной, коротко, недоверчиво поглядывая в мою сторону.

— Э. Ты точно не сердишься? — спросил он осторожно.

— Конечно, нет. С чего бы мне? Ах, да, — я вспомнила вчерашний вечер и поморщилась, махнув рукой, — В смысле, нет, конечно, не сержусь.

Солнце неспеша заползало за синюю тучу вместе с моим настроением.

Радостный глаз, казалось, ждал нас вчера. Во всяком случае, ужин из трёх блюд был готов точно к нашему приходу.

— Почему так высоко живёшь? — спросила я, с определённо бытовой целью, снимая тяжёлые ботинки.

— Тут красиво и удобно для портала.

— И далеко от воды... — хмуро пробормотала я.

— Ты хочешь искупаться? Ну, сейчас не стоит, — подсказал Радостный глаз, растягивая слова, — Комары сожрут, и холодно уже. Простынешь.

— Я думала о горячей воде вообще-то, — смущённо пожала плечами.

— Ай-ай-ай. Да-да-да, — он хлопнул себя по лбу. — Вторая дверь направо. Там мыло и полотенца, я все приготовил! — Радоглаз, казалось, был очень собой доволен, он свысока взглянул на Иллая, — Мы подождём тебя сколько нужно.

— Вот спасибо! — я же не смогла сдержать восторга. — Ты — настоящий друг, а не поросячий хвостик!

Я схватила его за руки, чмокнув в щёку, и потащила рюкзак с собой, как надеялась, в ванную. Откуда у меня чувство, что мы знакомы лет сто? Нет, двести! Будто встретила доброго близкого друга. Я ухмылялась сама себе, открывая вторую дверь справа.

Невероятно, тут действительно была ванная! Сама обыкновенная, вернее совсем необыкновенная ванная (откуда может быть она на скале в лесу?). Всё было очень привычно и понятно. Каменная чаша и кран с тёплой водой, и даже душ. Это какой же должен быть фундамент у дома, чтобы выдержать такое? Хотя, да, под нами же скала!

Я подставила лицо под тёплые струйки воды и тихонько ахнула.

Как давно я об этом мечтала, и как же сильно, оказывается, мне этого недоставало в походе! Настоящий тёплый душ, а не просто холодная горная речка с мылом! Всё-таки жизнь тем вкуснее, чем контрастней её эпизоды.

В разумных, разумеется, пределах, оборвала я свои рассуждения и постаралась поторопиться, вспомнив о ждущих меня голодных мужчинах.

Едва ли когда-нибудь раньше обычный душ доставлял мне столько эмоций. Я почувствовала себя свежей и даже немного отдохнувшей. Полотенца волшебно пахли сосной и ещё чем-то сладким. Я поискала глазами зеркало и обрадовалась, обнаружив его, небольшое, над каменной раковинкой на стене.

Вода оживила меня, и лицо в зеркале выглядело вполне себе симпатичным. Я провела пальцем по бровям, расчесала волосы и приподняла вверх ресницы.

"И вот зачем?", — спросила у себя самой, и, решив, что вопрос был чисто риторическим и в ответе не нуждается, натянула свежую футболку с длинным рукавом, и тёплые спортивные штаны, одновременно встав в тупик с обувью. Но тут же, под полкой с полотенцами увидела две пары валяных весёлых тапочек с гребешками на носках, большие и маленькие. Выбрала маленькие, они чуть-чуть кололись даже через носки.

Я расслышала что-то оживлённо обсуждающие голоса. Тихонько приоткрыла дверь и осторожно выглянула наружу. Почти посреди просторной комнаты, как раз у высокой белой печки доминировал большой обеденный стол, вокруг которого кружил Радоглаз. Иллай сидел на одном из шести массивных стульев, стоявших тут же в компанию к столу, и, скрестив на груди руки, негромко говорил хозяину:

— ...мало-мальски похожего следа. Как туман испарилась. И, вроде, есть сигнал. Слабый, тоненький. Странный. Но есть! А её — нет... — прошептал с надрывом. — Не хочу, чтобы... чтобы опять, — он запустил руки в волосы и сжал пальцы в жесте отчаяния.

— Ах, Иллу, откуда нам было знать, что всё получится именно так?

— Но кто-то же знал! И не только она! — в голосе хранителя послышались тревожные нотки.

Она? Терлина? Лиллайа? Парню совершенно точно было плохо. Как жаль.

Мне действительно было жаль.

— Кто-то. Не мы.

Иллай помолчал довольно долго и добавил:

— Ребята пройдут здесь завтра к вечеру.

— Чего же их так задержало? Совет закончился три дня назад.

— Я просил их кое-что проверить, — хранитель сейчас постукивал по столу чем-то похожим на перечницу. — К тому же, охотники опять появились. И я встретил минимум два вирита.

— Где?

— На Иремеле.

— Шутишь? Они не забирались так далеко на моей памяти.

— Как же Иринам?

— Это была спланированная операция. Но чего же тогда они ищут? — Радостный глаз почесал небритую шею. — Думаешь, они ищут?

— Угу. Это бы многое объяснило, кроме того, что и зачем они ищут. Или кого? — Иллай взялся пальцами за переносицу, потом вдруг выпрямился и резко сказал, — Вообще не понимаю! Видит тебя первый раз в жизни! И уже обнимает и даже целует, — он махнул рукой в сторону, — У меня просто слов нет!

— Это она чувствует, что мы добрые друзья! Она ж сама сказала, — Радоглаз поднял вверх палец и погладил себя по груди с видом кота, нажравшегося паштета.

— Да? Ничего, что вы, вроде как, только что познакомились!? — Иллай выделил голосом "вроде как" и закатил глаза.

Пора.

— Что я пропустила? — поинтересовалась весело и максимально невинно. И тут же юркнула за стол. Без приглашения. Это был обманный маневр — бесцеремонность против шпионажа!

Мужчины на очень длинную секунду застыли, как в игре в морскую фигуру: Радоглаз, держа на вытянутой руке тарелку над столом в полуразвороте, а Иллай, подняв раскрытую левую ладонь над головой в потрясающем ей жесте.

— Уже? С лёгким паром! — первым отмер Радостный глаз, — Как водичка, угодила? — тараторил он, не давая мне вставить и слова. — Садись, скорее, а то всё остынет! Не зря же я весь день старался!

— Ох, — только и смогла вымолвить я, сообразив, что он действительно старался для нас, и неплохо было бы изобразить благодарность. Хотя, почему изобразить? Я и правда была ему очень признательна. Одна ванна в этих условиях стоила бы... нет, ну с полцарства я, конечно, погорячилась, в общем, многого она стоила эта ванна! — Спасибо огромное! Это было волшебно. Честное слово! Спасибо!

Иллай хмыкнул, он опять сидел, скрестив на груди руки.

Радоглаз радостно охал и бегал вокруг стола с кастрюльками.

— Давайте ужинать, все разговоры подождут, прежде всего здоровье! — они выразительно переглянулись с Иллаем. — Бобы с черемшой? Или Гречка со снытью и овощами? Или...

— А можно всего по чуть-чуть? — я, смеясь, перебила его. — Иллай уже знакомил меня с вашей кухней, мне понравилось, — я посмотрела хранителю прямо в глаза. Он коротко сдвинул брови в ответ и улыбнулся.

Интересно что бы это значило? И что там говорил Радоглаз, я чувствую, что мы знакомы? Главное, не забыть выяснить, что он имеет в виду, до того, как меня совершенно вырубит. А я к этому была уже ой, как готова.

И вдруг сообразила, что всё ещё неотрываясь смотрю на Иллая, а он смотрит на меня. И смотрит так, что ещё секунд через бесконечность, поняла, что сейчас же умру, задохнувшись. Поспешно поднесла руку к лицу, делая вид, что тру пальцами лоб, и одновременно пытаясь заставить себя не хватать воздух, как рыба. Я ещё держала ладонь у носа, пытаясь справиться с краской, выступившей на щеках, когда Иллай глубоко вздохнул и наигранно беззаботно сказал:

— Давайте есть!

Да что же это? И вроде, давно уже не подросток, чтобы краснеть и теряться от чьих бы то ни было взглядов. Я усмехнулась про себя. Мне была даже приятна эта легкая влюбленность.

То ли я была не настолько голодна, как думала, то ли так сильно устала, но съесть смогла совсем немного до того момента, когда начала клевать носом. Мы болтали о каких-то пустяках, о съедобной траве, которую они едят и очень вкусно готовят, о водопроводе и других полезных в хозяйстве вещах.

Наконец, я улучила момент и спросила у Радоглаза:

— Ты, кажется, ждал нас?

— Ну, да... Конечно, я вас ждал, — кивнул он, бросив жевать, и коротко взглянув на Иллая.

— Но откуда ты знал?

— Что вы придёте? Иллу мне сказал, конечно же, — он моргал на меня выпученными, абсолютно честными глазами.

— А что ты сказал, на счёт того, что я знаю, что ты мой друг или что-то типа того, что мы давно знакомы? — факт шпионства моё заявление обнаруживало, но ответ на вопрос был важнее.

И надо было затевать разговор раньше, потому что мысли начали путаться. Причём уже довольно давно. Что бы я ни делала, никак не могла стряхнуть с себя наваливающийся сон.

Радоглаз громко проглотил кусок и, стреляя глазами, то на меня, то на Иллая быстро протараторил:

— Ну, ты же такая душевная, тонко чувствующая натура... Ты ж сразу поняла, что я тебе друг! — он зыркнул на Иллая, — То есть будем... мы... хорошими друзьями, — и глупо заулыбался.

— Ясно. Что ничего не ясно, — буркнула не очень-то вежливо, — Я считаю, что вы должны мне объяснить, что происходит, иначе впредь я отказываюсь делать то, что вы от меня требуете, — совершила робкую попытку к бунту.

Неожиданно Иллай резко поднялся, так что звякнула посуда, и отступил назад, скрестив руки на груди.

— Вот именно! Это всё из-за того, что ты не делаешь, того, что тебе говорят! А только то, что сама чувствуешь правильным и верным, и совершенно не считаешься с обстоятельствами! — говорил он тихо, но отчего-то очень страшно. — А представь себе, кто-то может знать больше, чем ты, и видеть дальше!

— Да, что с тобой такое? — я тряхнула головой, в безнадежной попытке вернуть трезвость рассудка, совершенно не понимая, что происходит.

— Твоя чудовищная самоуверенность всему виной! Вот в чём твоя проблема!

— Уверен, что моя? — сказала мрачно, в неприятном шоке.

Он что, так обиделся из-за того, что я обняла Радоглазика? Или я брежу? Что за странные предъявы? И всё это именно тогда, когда, я почти была готова броситься в его объятия. Или это из-за того, что у него кто-то там испарился? Вероятно, так и есть. Вот, ёлки! Я поморщилась. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось. То смотрит на меня так, что заслоняет собою весь мир, то вдруг высказывает. А нас даже нельзя назвать друзьями! В отличие от Радоглаза, между прочим!

Я вздохнула. А как хотелось спать. Внезапный конфликт, совсем не вписывался в концепцию спокойной ночи. Если мы поссоримся, точно знаю, я просто не засну. В конце концов, он же не виноват, что нравится мне.

Я отодвинула тарелку с остывшей едой и решительно встала, глядя хранителю в глаза. Мне опять отчётливо защекотало за ребрами.

— Я, честно, не знаю, что с тобой. Но так же честно хочу помочь, слышишь? — сказала чистую правду. Если смогу быть полезной в поисках его пропажи, почему бы не попытаться? Вдруг, мне, повезёт, раз уж я, кажется, оказалась классической дурой.

Краем глаза я видела, как Радоглаз вытекает из комнаты.

— Обещай всегда слушать, что я тебе говорю, — хранитель сделал шаг ко мне, и сердце застучало у меня в ушах. Господи, как же это прекратить? — И не исчезать, неважно с записками или без! Неважно, сплю я или нет! Обещай меня слушать, прошу, — последнюю фразу он произнес твёрдым, хоть и хриплым шёпотом, не сводя с меня напряженного взгляда.

Я, кажется, кивнула. Откровенно говоря, в это мгновение, опьяненная его неожиданной близостью, я была готова пообещать ему что угодно.

Он был совсем рядом и так хорош... Такими невероятными были его глаза, скользнувшие по моему лицу. Он коротко коснулся моего плеча и, примирительно улыбаясь, сказал:

— Пойдём, я отведу тебя спать, а то ты отключишься прямо здесь.

Мне хватило ума не оскорбиться, и он кивнул на дверь рядом.

В небольшой комнате стояли четыре деревянные кровати. Собственно в комнате почти ничего больше и не было, кроме пары вешалок и маленьких ламп на стенах. На дощатом полу пестрели весёлые лоскутные половички, совсем как в какой-нибудь деревне в центральной России. Разве что здесь на половичках были ещё рисунки — разноцветные петушки. Они же были и на плотных отрезах холста, служивших занавесками на маленьких квадратных окнах.

Я окинула комнату взглядом и вопросительно посмотрела на Иллая.

— Ночлег для хранителей и странников, и просто путешественников, — пояснил хранитель, — Бывает, не все успевают добраться сюда к закрытию проходов, и иногда остаются на ночь.

— М-м. У нас это хостел называется.

— Радоглаз для того тут и живёт, без него здесь было бы очень непросто, — юноша коротко улыбнулся.

— Ну да, я оценила. Так он — хозяин гостиницы, выходит?

— Нет-нет. Он — смотритель. Завтра увидишь. А сейчас — немедленно спать.

Я пропустила мимо ушей опять, было, мелькнувшую властную нотку. Сейчас его покровительственная забота была очень кстати. Мне бы следовало оказаться в кровати, причём немедленно. Иначе я рисковала уснуть стоя.

— Надо помочь Радоглазику убрать со стола, — попыталась воспротивиться потребностям организма. Вежливым быть приятно и полезно.

— Я же говорил, он тебе понравится, ты уже называешь его уменьшительным именем, — хранитель устало улыбнулся.

— Вот только не говори, что ты ревнуешь, — я скорчила забавную гримасу.

— Немного, если быть откровенным, — в точности скопировал моё лицо, — Я, так хотя бы уже пару раз вытащил тебя из заварушек!

Я шутливо нахмурилась: — О чём ты говоришь! Ты даже не позаботился о ванной! — тихонько шлёпнула его кистью в грудь панибратским жестом. Значит, будем друзьями. Что ж, против этого тоже ничего не имею.

Он ловко поймал мою руку, приблизившись на шаг. Вплотную. Улыбка мелькнула тенью, но только на миг. А за ресницами — вспыхнуло и пропало. Чудится уже, наверное. Спать. Срочно спать...

— Доброй ночи, Делия! — прошептал Иллай тихо в мои пальцы.

Я замерла на середине вдоха, широко распахнув глаза, и плюхнулась на кровать, как только он вышел из комнаты.

— Бог знает, что такое, — сказала, похоже, вслух.

Это что? Что это было вообще? Стоило мне решить перестать питать всякого рода надежду, как он опять умудрился меня ошарашить. Я даже не могла толком это обдумать, засыпая, пообещав себе посвятить размышлениям хоть весь завтрашний день. В конце концов, у меня было совсем немало тем, в которых следовало разобраться

— Пойдём-ка в дом поскорее, — Радоглаз вырвал меня из мыслей и засеменил боком к хижине, таща меня за собой.

— Да, что за спешка? Может, всё-таки расскажешь, в чём дело?

— Ничего я не могу тебе рассказать. Знаю только, что он будет беспокоиться, если не увидит тебя, когда проснется.

Я остановилась, всё ещё надеясь выяснить хоть что-нибудь.

— Почему Иллай спит, сидя у моей кровати?

Он помямлил, подбирая слова:

— Беспокоится за твою безопасность. И не будем больше об этом.