— Да нет, вроде не было. Хотя ведь... — он покрутил в воздухе пальцами. — Не всегда в подобных случаях сразу же поступают как надо. Не всегда бьют во все колокола, когда ребёнок где-то пропал или, что ещё хуже, ре-бёнка ук-рали и этим шантажируют родителей.

— А если полиции известно о похищении?

— Сравнил! Тогда всё намного серьёзней. Если у тебя есть какие-то све-дения или домыслы по этому поводу, давай, выкладывай!

Прекрасно понимая, что в компетенции Мартина всё проверить и уз-нать будет намного проще, я рассказал ему о своих сборах ежевики и му-чающих сомнениях.

— Конечно! Всё это немного странно, — согласился Мартин. — Но не слиш-ком ли ты сгущаешь краски? Да и ещё подозреваешь похищение? На-сколько я знаю: дом с охранной сигнализацией и им сейчас пользуется кто-то, кто снял его в аренду. Не думаю, что бы Фергюссоны сдали свой особняк совершенно незнакомым людям или не заслуживающим доверия. И на каком ос-новании я мог бы зайти в дом и что-либо проверить? На основании твоих подозрений?

— А нельзя ли это сделать незаметно? В этакой случайной форме?

— Андре! — он смотрел на меня с явным укором. — Ты что, принимаешь меня за частного детектива? — увидя как я с досады скривил губы, утешил: — Я обя-зательно приму это всё к сведению. Ещё раз просмотрю текущие сооб-ще-ния и даже постараюсь выяснить, естественно как можно поделикатнее, кто эти люди, которые там живут и чем занимаются.

— Ну смотри, тебе видней. — В душе я был не конца доволен обеща-ниями Мартина, но что делать? Оставалось только одно: постараться самому кое-что выяснить. И у меня тут же забрезжил некий план, при осуществле-нии которого можно было получить нужную информацию и обойтись без лиш-него шума и нежелательной огласки. Я даже заулыбался, довольный своей сообра-зительностью, что не укрылось от внимательно за мной наблюдавшего Мартина,

— Чему это ты так радуешься? — в его тоне чувствовалось подозрение. — Не вздумай сам шляться по чужим участкам и любопытничать. Малейшая на тебя жалоба и полиция отреагирует должным образом.

— Ну вот, уже и угрозы пошли применить дубинку! — засмеялся я.

— Каждый должен заниматься своим делом! — назидательно сказал Мар-тин.

— Вот именно! — моё утверждение выглядело слишком уж многозначи-тельно.

— Может хватит? — спросила, долго молчавшая до этого, Карлота. — Я бы что-нибудь перекусила. Андре, ты говорил, что у тебя некие несметные запасы продуктов.

— И сейчас я их продемонстрирую! — я стал раскрывать молнию на своей сумке. — Мартин, давай присоединяйся к нам!

— Увы! — он встал, исправляя рубашку и надевая головной убор. Тем самым, принимая строгий и официальный вид. — Надо идти в участок.

— А! Вот вы где! — раздался сверху звонкий женский голос, и мы все од-но-временно подняли головы. Ловко прыгая, с камня на камень, к нам спус-ка-лась очаровательная девушка с большим пластиковым кульком в одной ру-ке и одеялом в другой.

— Тереза! — обрадовалась Карлота, бросаясь к ней на встречу. Они поце-ло-вались и подошли к нам. Мартин моментально изменился до неузнаваемо-сти. Сорвав с головы фуражку, он нервно мял её и смущённо переступал с ноги на ногу.

— Привет! — выдавил он из себя почему-то охрипшим голосом и даже за-кашлялся. Девушка в ответ обдала его таким ледяным взглядом, что даже я поёжился.

— Добрый день! — она сказала это надменным тоном, обращаясь только к Мартину. И тут же отвернувшись, всем своим видом показала, что он её со-вершенно больше не интересует. Карлота представила меня:

— Это Андре! Хоть я с ним познакомилась совсем недавно, оказывается он друг детства наших папенек. А это Тереза, моя подруга. И детства тоже.

Мы прижались с Терезой щеками в знак приветствия, и она заулыба-лась, видно сразу поняв шутку своей подруги.

— Вы, дядя Андре, прекрасно выглядите на свои годы.

— Стараюсь малышка, стараюсь! — ответил я, покряхтывая и придавая свое-му голосу больше солидности. — Веду здоровый образ жизни, принимаю сол-нечные и морские ванны, регулярно бегаю...

— Интересно, за кем? — вставила Карлота.

— Не за кем, а за чем! — поправил я её. — За здоровьем, естественно! В нашем роду все такие. Крепкие и долгоживущие. Недавно к моему праде-душке, дай бог ему здоровья, даже с телевидения приезжали, хотели записать це-лый ре-портаж о его преклонном возрасте.

— Так мы можем увидеть о нем передачу по телевизору? — с ехидством спросила Карлота. На что я сокрушённо развёл руками и тяжело вздохнул.

— Нет, к сожалению. Во время съёмок произошёл неприятный инци-дент, и они были прерваны так и не завершившись.

— Что, прадедушка не дожил, — с деланным сочувствием спросила Те-реза.

— Да нет! Он и сейчас в полном здравии, — возразил я, про себя уже дав-но решив вставить в свою биографию старый, но довольно-таки чудесный анек-дот. Был риск, что его все знают, но! — Просто когда моего, предка ста-ли интер-вьюировать, основной вопрос был: как ему удалось так долго прожить. На что он стал очень пространно рассказывать обо всей своей, достойной подража-ния, жизни. Мол, он ни разу не выкурил сигареты, никогда даже не нюхал спиртного, совершенно не интересовался женщинами и всем, что с ними связано...

— Да он святоша! — вставила Тереза.

— И это чистая правда, — продолжал я. — Единственное, что он пытался скрыть, так это свой вспыльчивый и агрессивный характер. Но во время ин-тервью за стеной разразился жуткий скандал. Мой прадедушка вскочил и с криками: "Опять?! Ну, я сейчас ему покажу!" выбежал из комнаты. Через ка-кое-то время грохот и шум за стеной ещё более усилился и телевизион-щики, выключив свои камеры, находились в полнейшей растерянности. Нако-нец зашла флегматичная служанка и уставшим голосом объяснила суть про-исхо-дящего: "Опять его отец напился и ругается со своими жёнами по по-воду того, что те курят его сигареты. Ну а успокоить его может только сыно-чек, которого вы на телевизор снимаете, — она прислушалась к чьим-то воплям и падениям за стеной. — Во! Видно драться начали! Вы уж лучше его не ждите, он после утихомиривания папаши дня три на всех кидается, всё успо-коится не может. Слишком он, бедняга, нервный и чувствительный". Ус-лышав это, группа с телевидения похватала свои камеры и была такова.

— Где-то я уже слышала подобное, — засмеялась Карлота вместе с подру-гой.

— Ещё бы! Эта история уже стала живым анекдотом! — объяснил я. — И как всегда, в таких случаях, имя главного героя опускается.

— А главный герой — это правнук! — сказала Карлота, раскладывая прих-ва-ченные мною продукты прямо на камнях. Потом заметила Мартина, стоя-щего на том же месте: — Ты ещё здесь? Будешь завтракать с нами?

— Нет, — он явно на что-то решился. — Тереза, можно тебя на два слова?

Та сразу капризно надула свои накрашенные губки и не отвечала, чуть ли не минуту. Но потом встала и величаво прошла впереди семенящего Мар-тина за ближайшие большущие валуны.

— Чего это они? — спросил я, вскрывая ножом банку с консервами.

— Очень плохо себя вёл, — стала объяснять Карлота. — Ну, она его и бро-сила. Возможно, что окончательно.

— Чем же он так плох в поведении? — допытывался я, намазывая бутер-броды.

— Он ей изменил!

— Мартин? Он вроде парень солидный и постоянный. Как же он на та-кое пошёл? Она их застала в постели?

— Ещё чего?! — возмутилась Карлота. — Она бы его тогда, вообще растер-зала!

— А что тогда? С кем-то целовался?

— Нет — увидя, что я опять собираюсь о чём-то спросить, объяснила: — Он танцевал со своей одноклассницей! На дискотеке!...

— Всего лишь? — я даже засмеялся. — Тогда она его совершенно не лю-бит, и не любила. На такие мелочи вообще не стоит обращать внимания.

— Не стоит? Значит ты такой же изменчивый и непостоянный как он! Это такие люди как вы, неспособны любить!

— Ну, чего ты кипятишься? — стал я увещевать распалившуюся Карлоту. — Са-ма посуди: разве это грех потанцевать с человеком, с которым учился де-сять или более лет вместе? У тебя есть одноклассники?

— Конечно, есть!

— Нормальные или дебилы?

— Прекрасные и отличные ребята! — даже обиделась Карлота.

— Ну, вот и представь себе: мы с тобой на дискотеке. Я отошёл к бару, взять тебе кока-колу, возвращаюсь, а ты танцуешь с одним из них. С кото-рым сидела, допустим, за одной партой.

— Он уже женат и на дискотеки не ходит.

— А почему бы ему с женой и не пойти? И случайно тебя не встретить? И не пригласить? Неужели бы ты, увидя его, не обрадовалась и не согла-си-лась бы?

Карлота какое-то время молчала, помогая мне накрывать "стол". И не-ожиданно выпалила:

— А ты тут при чём?

— Да ты саму суть пойми! — (как всё-таки трудно понять женскую ло-ги-ку!) — Я ведь говорю образно, стараюсь обрисовать всю картину как бы со сто-роны.

— А чего это ты его защищаешь?

— Кого? Мартина? Да потому, что он хороший парень! — уже не выдер-жал я и стал повышать голос. — И для этого не надо знать его с самого, дет-ства! Или ты о нём другого мнения?

— Почему ты на меня кричишь? Мартин для меня самый лучший и доб-рый парень из всех кого я знаю!

— Ну, наконец-то! — улыбнулся я. — Что и требовалось доказать! Но по-че-му же тогда, ты не защитишь его перед Терезой?

— А потому, что она моя лучшая подруга и я всегда, должна её защи-щать и поддерживать.

— А Мартин, значит, в этом не нуждается? — я продолжал допытываться уже с набитым ртом: кушать всё-таки хотелось.

— Ой! Ты что, специально меня дразнишь? Дай поесть спокойно! Мне кажется, они и без моего вмешательства помирятся! — она прислушалась, по-том тихонько встала и подойдя, заглянула за валуны. Затем быстро вернулась на место, еле сдерживая смех. — О! Что я говорила?! Уже целуются! — и, про-каш-лявшись, громко крикнула: — Вы присоединяетесь к нашему завтра-ку или нет?

Через какое-то время к нам вышла Тереза, с размазанными остатками помады на губах и присела возле своей подруги. Та наклонилась, и что-то за-шептала ей на ухо. Смутившись, Тереза достала из своего кулька салфет-ку и отвернувшись, стала тщательно вытираться. — А где Мартин? — удивился я его отсутствию.

— Побежал на службу, — обратив к нам своё личико, ответила девушка и перевела разговор в другое русло. — Ой! Сколько у вас всего вкусненького, но у меня тоже кое-что есть!

— Ладно! Не всё сразу, — успокоила её Карлота. — Надо всё съесть ,что уже открыли и разложили. А потом давайте поплаваем и поиграем в догонял-ки? Чур, я не ловлю!

— И, чур, не я! — успела вставить Тереза, и я понял, что ловить придется мне.

Но сразу после завтрака я попросил отложить догонялки минут на пять, ссылаясь на необходимость позвонить моим друзьям. Мне великодушно раз-решили с условием, передать им привет от самых красивых русалок по-бере-жья. С чего я и начал свой телефонный разговор. А после, отойдя немного в сторону от любопытных ушек, дал Пабло и Николя подробные инструкции, что надо делать. Присовокупив к этому номера дома, машины и даже описа-ние "самурая". Напоследок ребята обещали к нам подойти, как только осво-бодятся. По их подсчётам выходило около трёх пополудни. В результа-те мои телефонные словопрения растянулись впятеро к ожидаемому, за что был должным образом отчитан. Спорить и возражать против двух под-ружек я был совершенно бессилен, и сразу признав свою вину, бросился бы-стрень-ко в воду, всем своим видом показывая желание исправиться. Мне было даро-вано прощение, и мы предались беззаботному веселью и забавам.

Как всё-таки прекрасен отдых у моря! Конечно, в лесу, среди раскидис-тых тенистых деревьев, рядом с зеркальной гладью затерявшегося в глуши озера, тоже очень неплохо. Но! Море всё-таки лучше! Об этом даже говорит то, что в лесу обычно отдыхают день-два, ну три-четыре, а у моря, как пра-вило, минимум неделю-полторы. Возможно это из-за того, что при одинако-вой, неменяющейся погоде море всегда разное. Невозможно описать те ты-сячи изменений, которые происходят с постоянно колышущимися волнами и вечно изменчивым прибоем. Никогда не надоедает смотреть на вскипающую пеной морскую воду, со всего разбега врезающуюся в прибрежные камни или мягко накатывающуюся на блестящий, пропитанный влагой песок. А само ку-пание! Сколько в нём прелести и удовольствия! Как тянет окунуться или бросить-ся со всего разбега в синеющую под ярким солнцем завораживаю-щую голу-бизну. Как хочется в ней барахтаться, нырять и рас-сматривать на-сквозь прозрачные глубины, скрывающие под собой целый сказочный мир из оброс-ших мхом и водорослями скал и кишащих в толще воды тысяч самых разно-образнейших морских обитателей.

И вообще, если задаться целью описать всё то, что тянет нас к морю и к отдыху на побережье, то получится книга только об этом, а мне всё-таки хо-телось бы написать обо мне и о событиях со мной происшедших. О собы-тиях, ощутимо изменивших мою жизнь. И самое главное и приятное измене-ние — Карлота.

Мы играли в догонялки вначале бурно и изо всех сил. Но потом, как-то так получилось, что ловить я стал всё больше и больше только Карлоту. При этом усилий, что бы уплыть от меня она уделяла с каждым разом всё мень-ше и меньше. Вначале просто касаясь её рукой, я стал, со временем, ловить её пол-ностью, чуть ли не в объятия. При этом мы стали замирать и вык-лючаться из игры с каждым разом на большее время. В конце концов, Тере-за вышла из терпения и высказалась:

— Всё! Это уже не игра! По крайней мере, не та, в которою мы начи-нали играть. Мне надоела роль участника, который просто наблюдает! По-плыли лучше к скале, поныряем!

И первая отправилась к месту, откуда мы прыгали в воду с Карлотой вчера. Мы как-то безропотно подчинились, и вяло поплыли в её кильватере. Не знаю как Карлота, но я пожалел о присутствии Терезы. Мне ведь не ше-стнадцать лет, когда хватает только прикосновений к обожаемому объек-ту твоей страсти. Мне бы хотелось хоть чуть-чуть большего. Тем более, что и мой обожаемый объект ни разу не высказался против и не отшил моих ин-тимных поползновений своим острым язычком. И это меня радо-вало. Даже, не-смотря на легкую досаду от присутствия Терезы, я был безмерно счастлив.

Фактически, весь оставшийся день так и прошёл для меня в волнитель-ном томлении и ожидании чего-то сверхчудесного и прекрасного. Я даже стал рассеянным и молчаливым. Это заметили и прибывшие к нам в компа-нию мои друзья и решивший всё-таки искупаться, Фернандо. Заметили и не пре-минули этим воспользоваться. Но я только улыбался в ответ на их шу-точки или изредка безобидно угрожал их сбросить в море.

Только две серьёзных вещи мне ещё удалось сделать до наступления сумерек. Первое — выслушать краткий рассказ Пабло о проделанной, по моей просьбе, работе. И второе — оставшись наедине с Фернандо, заключить с ним маленькую сделку. Тот, правда, вначале не мог понять, что я от него хочу.

Так как я видимо, слегка потерял и способность убеждать и разъяснять задуманное.

Но когда до него дошло он, с минуту подумав, засмеялся: