Синяя сага 1. Синий, хвостатый, влюбленный

Боже, я ведь чувствовала, что не может все быть настолько хорошо. Нет достойной женщины — согласимся на то, что есть, лишь бы не опозорила? Если есть похоть, зачем заморачиваться внутренним миром избранницы или чувствами?

Так больно...

Когда я успела в него влюбиться? Когда?

Ладно, Маша, не первый раз нам плюнули в душу. Ты решила, что будущее прекрасно, безопасно и дружелюбно? Ничего, на ошибках учатся.

* * *

Есть на станции место, которое поражает меня своей красотой, и это место — смотровая платформа. Вот и сейчас я сидела здесь и рассматривала звезды, виднеющиеся планеты. Красота потрясающая.

Я все обдумала и приняла решение. Жизнь здесь налажу во что бы то ни стало, узнаю и научусь всему, что только может понадобиться. Никто никогда не будет меня стыдиться и смотреть свысока. Укреплю положение своего рода, а после этого можно будет подобрать себе мужчину... для рождения ребенка. Это не проблема. Те же земляне прекрасно подойдут.

А здесь так тихо.

'... мое тело испытывает желание... я долго ждал и больше ждать не хочу...'

Мне стало смешно, и, начав смеяться, я никак не могла остановиться.

— Над чем смеешься?

Обернувшись на секунду, увидела его.

— Услышала сегодня много смешного.

Александр уселся рядом со мной.

— Не поделишься?

— Тебе не будет смешно, — покачала я головой.

— Ладно. Почему ты не нашла меня? Не обратила на мою просьбу внимания?

'... достаточно образованна?.. не понял...'

— Ну что ты, память у меня хорошая.

— Да?

— Не заметил? Конечно, мы с тобой не так много общались, но что то же ты должен был обо мне узнать?

'... мозги сейчас находятся ниже... подумай...'

— Мы не сразу нашли общий язык.

'... я сам поначалу боролся с собой... такой риск... ничего не поделаешь...'

— Да, с землянами так трудно, правда?

'... но землянка — это так...'

— Меня сбили с толку стереотипы и то, что ты из другого времени. Поначалу имелись некоторые опасения.

'Никакое время не в силах изменить их характер... женщины блудливы. Что будет, если она наставит тебе рога?'

— А сейчас? Или мои прекрасные глаза затмили все?

'... Красива?.. недурна собой... немного полновата, красивые глаза...'

Мой вопрос заставил его насторожиться.

— Тебе раньше говорили, что у тебя красивые глаза?

— Конечно, — ответила я, улыбаясь и смотря на него, а внутри разливалась боль. — Но, увы, никто не интересовался моим прекрасным внутренним миром. Ты тоже так поступаешь в отношениях с женщинами?

'... Есть моральные принципы... я не уверен'.

— Драги по своей природе вообще мало интересуются женщинами, но если собеседник образован и воспитан, то и внутренний мир у него в полном порядке.

'... Не хватало еще опозориться... она не сможет вести себя прилично... оконфузится при разговоре. Землянки очень поверхностны...'

— Естественно, это не касается любимой женщины, для нас они прекраснее всех и внутренне, и внешне.

'... если все будет плохо... согласиться на меньшее'.

— Да. Ты о чем то хотел со мной поговорить?

— О наших с тобой отношениях.

— Тогда нам не о чем разговаривать.

'... уже вступили в брачный период...'

— Снова противостояние? Безусловно, у тебя очень сильный характер, но это не тот случай, когда стоит начинать битву. Почему бы просто не попробовать?

— Если ты не ограничишь свои личные контакты со мной, я попрошу о переводе. Я понимаю, у тебя приближается опасный период, когда не стоит рисковать, но я приняла решение. И тебе придется смириться.

При моих словах Александр прищурился и внимательно посмотрел на меня. Не знаю, что он там увидел, но внезапно в его глазах я увидела проблески понимания.

— Ты подслушивала?

— Да. Мы, земляне, такие.

— Мария, ты не так...

— Я все сказала, Александр. До свидания.

И пошла домой. Дедушка был не прав: ребенок у меня будет, муж — нет, что бы там Булгаков ни писал.

'... я сочувствую тебе, сын...'

Глава 11

Фредерик Уотерстоун

Сегодня с утра я не мог работать — назревало какое то нехорошее предчувствие. Особенно волновал вопрос, почему мой брат, уйдя вчера поговорить с Машей, так и не вернулся?

С одной стороны, на это могла быть совершенно естественная, интимная причина, но... зная этих двоих, в такое верилось с трудом. Может, я вообще зря переживаю о них?

Тут раздался вызов секретаря.

— Да?

— К вам леди Кудрявцева.

Так...

— Пропусти.

При виде посетительницы я насторожился: выглядела она как то странно — заторможенно, что ли?

— Леди Мария, с вами все в порядке?

— Да, спасибо. Со мной все нормально, — чересчур ровно отозвалась девушка.

Помолчав, она решительно начала:

— Я к вам по поводу экспедиции.

Слава богу, не из за брата!

— Что то случилось?

— Дела рода требуют моего внимания именно сейчас, поэтому я прошу вас отложить наш вылет на неделю. За это время я все улажу и со спокойной душой смогу уехать.

— Это действительно необходимо? — засомневался я. — Мы ведь только сверили планы и назначили дату вылета.

— Боюсь, что да, — удрученно кивнула девушка.

— Хорошо, я сегодня же направлю указание. Александра вы предупредите сами?

— Я бы предпочла, чтобы ему сообщили об этом в общем порядке.

Вот не зря я боялся.

— Мне следует о чем то знать?

— Нет.

Поня а а атно...

— Надеюсь, вам хватит времени все уладить? И если уж экспедиция откладывается, то я бы хотел воспользоваться вашими услугами тире. Это возможно?

— Конечно. Когда?

Леди Мария явно слушала меня вполуха.

— Сегодня и завтра вечером. Точнее пока не скажу.

— Тогда сообщите мне позже точное время.

— Я передам с секретарем.

— Спасибо. До свидания.

И на этом девушка покинула кабинет.

— До свидания.

И что же ты, братец, снова натворил?

* * *

Александр Уотерстоун

Я пил уже часа четыре, желая забыться. Но получалось плохо.

Она слышала мой разговор с отцом, в котором я был непозволительно откровенен. Придурок. После этого я практически перестал ощущать ее желание. Наверное, правильно, что она меня не хочет. Узнать бы — почему? Что ей так не понравилось в моих словах?

'... конечно, мы с тобой не так много общались, но что то же ты должен был обо мне узнать?..'

Не уделял ей достаточно внимания? Да я последние несколько дней просто ходил за ней по пятам. Я жил ею! Ведь в разговоре отец только строил предположения из за того, что переживает за меня.

'... с землянами так трудно, правда?..'

И еще как! Я налил себе следующий бокал и залпом выпил.

'... Или мои прекрасные глаза затмили все?..'

Они не просто затмили, они стали условием существования. Я сначала не сомневался, что добьюсь взаимности, но после нашего последнего разговора в душе поселились сомнения. Они грызли меня, сводя с ума.

Неужели она не понимает, что такое любимая женщина для драга?

'... никто не интересовался моим прекрасным внутренним миром...'

Да я просто не успел его узнать! Сначала мы воевали, потом я пытался ее отловить, пока она бегала от меня. Разве мне дали возможность?

Внезапно в дверь постучали. Не хочу открывать, мне ни до кого. Стук повторился.

— Фредерик, уйди!

Послышался сигнал аварийного открытия двери. Доступ только у мамы. Черт.

— Боже мой, сын, что с тобой? — всплеснула руками родительница, когда зашла в спальню. — Ты так не пил с двухсот лет, когда у тебя закончился переходный возраст.

— Она все таки изменила тебе? — это уже отец.

Я улыбнулся и, всматриваясь в бокал, ответил:

— Она слышала наш с тобой разговор на балконе.

— Ну и что? — не понял меня родитель.

— После этого мне сообщили, что знать меня не желают, и ее ответное желание я теперь практически не ощущаю.

И снова выпил. Мама подошла и отобрала у меня бокал.

— Тебе нельзя пить. Твой возраст подошел к критическому порогу, и этим ты только ускоришь процесс. Давай рассказывай, о чем вы там с отцом говорили.

Я пересказал разговор, отвечая по ходу на уточняющие вопросы мамы и иногда Элоизы (они с братом тоже пришли, ох). Когда закончил, в комнате повисло молчание, в котором раздался строгий голос моей матери.

— Сын, мне стыдно за тебя.

В полном шоке посмотрев на мать, я даже немного протрезвел и резко выпрямился, сидя на кровати.

— Что? Почему?!

— Ты спрашиваешь почему? Хорошо, давай рассуждать логически, отбросив расы. Ты говоришь женщине, что без ума от нее, и тут же, на балконе, она слышит твой разговор с отцом, в котором ты говоришь что? Что твое тело ее хочет, но ты сомневаешься в верности избранницы. Что ты боролся с собой, не желая признавать желание к такой, как она. Что ты чего то ждешь и только поэтому согласился на эти отношения. И этот приближающийся опасный период так беспокоит тебя, что вынуждает согласиться даже на меньшее. Что все земляне поверхностные, необразованные, похотливые существа.

— Но они именно такие!

— Нет, сын. Ты находишься в плену у своих стереотипов и судишь обо всех по большинству. К тому же она вообще не из этого времени. Ты не опроверг слова своего отца, что она может тебя опозорить, и тем самым оскорбил ее. Показал, что ничего не знаешь о ней. А отец, вместо того чтобы дать дельный совет, начал говорить всякие глупости.

— Маргарита, я не...

— А ты молчи! Мы с тобой дома поговорим. К тому же, как я поняла, вы еще говорили про ее фигуру и глаза?

— Но ее фигура прекрасна!

— Я знаю, что уж если ты и смотришь на женщин, то засматриваешься именно на такие силуэты. А она об этом знает?

— Сейчас в обществе...

— Это сейчас. Но она из прошлого. Что ты знаешь о ее времени?

Я промолчал.

— Когда я встречалась с твоим отцом, он тоже наделал море ошибок, но я хотя бы знала все, что надо, о драгах. А она практически ничего не знает. Но ничего, этот урок ее многому научит. Когда Фредерик и Леонид устроили свои судьбы, я подумала, что никто из моих сыновей не унаследовал этот ужасный максимализм отца. Но ты всегда был на него похож больше всех...

— Это такой недостаток?

— Поначалу да. Но вы так прекрасно умеете любить.

Я посмотрел на Элоизу.

— А что ты думаешь?

— Я думаю, что если бы я услышала такое от Фредерика, то ему бы пришлось худо. Следовательно, худо сейчас придется тебе. Ты должен узнать о ней, ее времени и ее характере все. Не лезь на рожон, пусть она остынет, но держи ситуацию под контролем. Ты такой несобранный в любви, но тем не менее прекрасный ученый, так отнесись к этому, как к главному эксперименту в своей жизни. Допустил ошибку — исправь. Если потеряешь такую женщину, то будешь жалеть всю оставшуюся жизнь, — выдала мне эта странная женщина.

Закончив свою речь, Элоиза выскользнула за дверь, а следом за ней ушел и Фредерик. Отца вытолкала сама мама.

Подойдя и поцеловав меня в лоб, она сказала:

— Я верю в тебя, сын.

— В самом начале разговора с папой я сказал, что очень люблю ее. А теперь практически не ощущаю ответного желания. Я хоть немного нужен ей?

— Она могла не слышать этого. И к тому же есть средства, которые подавляют желание. Тебя невозможно не любить.

И, улыбнувшись на прощание, мама ушла.

После такого разговора весь пьяный дурман из меня выветрился, и, умывшись холодной водой, я окончательно пришел в себя.

'... не ограничишь свои личные контакты со мной, я попрошу о переводе... тебе придется смириться...'

Наивная! Ну, побудь пока в этом заблуждении, скоро у нас экспедиция, и я подготовлюсь к ней как следует. Ты все равно будешь моей!

* * *

Мария Кудрявцева

Приняв решение, я не стала откладывать его воплощение в жизнь и на следующий день решила действовать. Первым делом надо было пообщаться с мужчинами, которых я планировала принять в свой клан.

Ну, что я могу сказать? Грузовые доки не самое приятное место на станции. Здесь очень грязно, очень людно и очень шумно. А еще я сделала одно открытие — со временем грузчики не изменились. Мне столько пикантных предложений сделали, пока я искала их начальника...

Мужчина, видимо, не ожидавший увидеть здесь девушку, одетую настолько изысканно для этих мест, поспешил ко мне.

— Я могу вам помочь?

— Да, если вы — начальник этого сектора станции.

— Я начальник. С кем я разговариваю?

— Меня зовут леди Мария Кудрявцева, и у меня к вам просьба.

— О! Ну что ж, если леди просит — помогу чем смогу.

Как то слишком просто все...

— Я бы хотела поговорить с Рэне Ферне.

— С этим эйфи?

— Вы им недовольны?

— Недоволен ли я? Ну, он систематически затевает драки, не признает никаких авторитетов, и можно еще много чего сказать, но тогда я устану перечислять.

Эйфи — в драках?!

— Не могли бы вы меня к нему проводить? — попросила я, сильно заинтригованная.

— Что ж, если хотите, то пойдемте.

Мы проследовали из основного дока по коридорам в самый дальний отсек. М да, грязь здесь нереальная.

Пройдя мимо рабочих, которые молча на нас глазели и явно не понимали, что здесь делает эта странная леди, я вслед за проводником оказалась возле мужчины, которого уже сложно было назвать юным.

Нет, он, конечно, оказался достаточно молод и, если его отмыть, будет довольно симпатичным. Но глаза — это глаза старика.

— Ферне, к тебе пришли.

Эйфи вскинул на меня умный, внимательный взгляд. Именно этот взгляд и решил — быть разговору или нет.

— Леди Мария Кудрявцева желает тебя видеть.

Повернувшись к начальнику своего собеседника, я попросила:

— Не могли бы вы нас оставить на несколько минут?

— Только если на несколько минут. Поймите, леди, я занятой человек и не могу долго вас ждать.

— Я понимаю и постараюсь побыстрее закончить свои дела.

После этого я повернулась к эйфи, который внимательно меня разглядывал.

— Зачем я мог понадобиться леди, да еще такой знаменитой? — ехидно поинтересовался Ферне.

Все таки эти годы оставили след и на его внешности, и в его душе.

— Вы пьете?

— Что? — удивился эйфи. — Почему вы спрашиваете?

— Просто ответьте на вопрос.

Он усмехнулся:

— Нет, до этого я еще не дошел. Хотя...

— Вот и славно, — поспешила прервать я. — Тогда я предлагаю вам вступить в свой род на постоянной основе.

У эйфи даже рот приоткрылся от изумления.

— Вы... вы, наверное... не совсем понимаете...

— Почему это не понимаю? Что здесь такого странного? Или принятие в род — настолько необычный поступок? — делано удивилась я.

— Принятие в род такого, как я, — безусловно, да.

— Вы преувеличиваете. У вас прекрасное образование, несомненный финансовый талант. Вы можете быть очень полезны. Соглашайтесь.

— Вы не знаете мою историю? — хмыкнул эйфи. — Рассказать?

— Не стоит. Я в курсе.

— У вас есть доступ к очень интересным документам.

При воспоминании о моем 'доступе', даже несмотря на транквилизаторы, меня перекосило, и внимательный Ферне это заметил.