Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Князь Барбашев


Опубликован:
02.09.2015 — 20.07.2019
Читателей:
3
Аннотация:
В стиле АИ хочу переиграть результат войны на море 1517-1522, в ходе которой поляки и ганзейцы загнобили русское торговое мореплавание на Балтике
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

Оглядев оснащающиеся суда ещё раз, Андрей молча поплёлся обратно в город. Главное, что он увидел — ни на одно судно не ладили артиллерию. Нет, он конечно читал, что огненный бой на Руси приживался не быстро и что для обороны осаждённых городов использовали иностранцев-пушкарей, но всё же не сильно этому верил. Но вот своими глазами увидел, что, даже готовясь к сражению, о пушках местный люд не думал. И пусть на насады пушки поставить проблематично, но на струги-то это сделать было вполне возможно.

Резко остановившись так, что шедший позади Протас даже наткнулся на него, Андрей хлопнул себя по лбу. А ведь и верно, не пора ли тебе, Андрей Иванович, попрогрессорить?

Ведь что такое вертлюг? Это вертикально установленный металлический штырь, утопленный нижним концом в планширь, реже в палубу. На конце штырь раздвоен на манер двузубой вилки, в развилке крепится пушка, никакого другого лафета не имеющая. Достоинство такой системы понятно — навести орудие на цель можно практически мгновенно и в любую сторону. Главный же недостаток тоже очевиден — сколько-нибудь серьезной отдачи вертлюг не выдержит. Сломается или согнется. А если сделать особо толстый и прочный, то разрушится то, к чему он крепится. Но для большой массы людей картечный залп даже из малого калибра удовольствие крайне отрицательное. А значит, нужно лишь выпросить у хозяина города пару малых пушек в один-два фунта и, буде такие найдутся, вооружить монастырский кораблик артиллерией.

Наверное, действительно пора — возможность палить по переплывающим реку маломаневренным целям из картечи лишней уж точно не будет — и, выходит, надобно идти к князю. Но не соваться же к брату государя, да ещё и удельному владетелю вот так с бухты барахты. Нужен кто-то, кто окажет протекцию молодому княжичу. А кого он знает в Калуге? Никого. Зато он знает того, кто знает того, кого надо. Да и судном распоряжается тоже он, а потому княжич прервал свою ознакомительную прогулку и почти бегом поспешил на пристань, надеясь, что брат Силуан ещё не окончил выгрузку.

Брата Силуана они застали там, где и ожидали, на вымоле. Оказать помощь горожанам он согласился практически сразу, тем более, что до подхода великокняжеских полков ни о какой выгодной торговле речи быть не могло (что и сделало монаха таким сговорчивым), а с их приходом и надобность в помощи сама собой отпадёт. А вот с князем встреча произошла намного раньше, чем думал и сам Андрей, и брат Силуан. Точнее князь Семён сам выехал на них, совершая объезд готовящегося к обороне города. Как рачительный хозяин, он уже знал о прибывшем накануне судне и не побрезговал сам заехать на вымолы с расчётом "реквизиции" прибывшего в свою судовую рать. Хотя мог и через дьяков дело сладить — мало кто мог бы отказать удельному князю и брату государя.

Разговор двух князей — молодого (а князю Семену было то всего двадцать пять лет) и юного — произошёл тут же, прямо возле струга. Брат государя подошёл к делу практично, без местечкового чванства, которым полны были многие власть предержащие. В сути предложения Семён Иванович разобрался быстро, недолго подумал, складывая все плюсы и минусы и согласно кивнул, хотя Андрей и боялся обратного, ведь он просил не только пушки с зельем, но и мастеров, что бы сделали вертлюг, да ещё и за счёт городской казны (сработала привычка, выработавшаяся за годы службы — проси больше, дадут сколько надо).

И работа закипела.

Суть вертлюга кузнец, присланный княжьим повелением, уловил с полуслова, метко обозвав его "рогачём". Вполне возможно, что он уже и видел нечто подобное, но это Андрею уже было не интересно — главное, что кузнец работу понял и обещал сделать быстро.

В арсенале Калуги пушки были, но в основной массе слишком крупные для его кораблика, или без так необходимых в данном случае цапф. Андрей уже даже согласился было на небольшую пушчонку на деревянном ложе, однако, в конце концов, пушкари расстарались и нашли-таки то, что надо: кованную длинноствольную пушечку с большим количеством колец на стволе для упрочнения и жесткости конструкции и нужного размера, со всеми необходимыми атрибутами. Навскидку калибром 40-50 миллиметров, заряжающаяся с казны посредством сменных зарядных камор, подпираемых простым откидным клином для уменьшения прорыва пороховых газов в месте соединения каморы и ствола. В общем хоть и примитивно, но убойно и для его струга то, что доктор прописал.

Теперь больше всего Андрей боялся, что татары появятся раньше, чем он успеет дооснащать их судёнышко, или не появятся совсем. Нет, на тактику боя это не сильно повлияло бы, но вот огневую мощь снизило сильно. Зато, при разговоре о судьбе березической вотчинки оказанная услуга пошла бы только в плюс. Однако татарские отряды появляться вблизи Калуги пока не спешили, чему Андрей был рад и не рад одновременно.

А вечером на струге закипела работа. "Рогач" крепить решили на палубу прямо в носу судна. Пушкари, привезшие на телеге пушку и бочонки с пороховым зельем, сноровисто уложили цапфы в вилки, и кузнецу осталось только надёжно закрепить их, после чего вертлюг установили в заранее подготовленном месте. Пушкари ещё некоторое время потоптались возле него, наводя ствол в разные стороны, после чего возбуждённо переговариваясь, покинули струг. Татары так и не появились на берегу, и город с облегчением погрузился в сон...

Бревенчатый княжеский дворец расположился на высоком берегу Яченки. С гульбища, украшенного резными перилами, открывался красивый вид на Оку, в которой, как в зеркале отражались легкие перистые облака, застывшие в синем небе, и прибрежный лес. Не смотря на жаркий весенний день, тень от дома и легкий ветерок создавали здесь приятную прохладу, потому-то калужский князь и предпочитал душным покоям оббитую мягкой материей лавку, поставленную здесь по его распоряжению. Отсюда он любовался открывающимся видом и слушал громкий гомон города, кипевшего жизнью.

Учащенно стучали молоты в городских кузнях, безостановочно тюкали со всех концов топоры. И горожане, и воины его личной дружины готовились к появлению врага. Кто-то точил лезвие сабли или старого дедова меча, кто-то начищал до блеска шлем и проверял кольчугу, а кто-то насаживал нож на ратовище. С ближайших деревень потянулись в город первые телеги с крестьянами, сорванными с мест тревожными слухами. Впрочем, поток беженцев был немноголюден, многие оставались на своих местах, привыкнув за последние годы, что полноводная Ока сдерживает татар не хуже самого сильного войска.

А может зря он так встрепенулся? Ну да, основные полки Щеня отвёл от Калуги, но ведь и вправду, давно татары на московский берег не ходили, лишь зорили приокские земли на правом берегу. Хотя нет, как в народе говорят: "Спаса проси, а себя сам паси". Бережёного и бог бережёт, а перехваченные дозорными станицами пленники утверждали, что царевичи похвалялись в этот раз пощупать и заокские земли. А значит остается ему лишь крепить оборону своих земель, да просить воевод братовых о воинской помощи. Лишь бы те "успели" вовремя. А то с братца хватит наглости "придержать" своих воителей. Как пять лет тому назад, когда подгоняя коней, татары устремились через Белев под Козельск и через Одоев под Калугу, а его воеводы несколько запоздали с принятием контрмер. Благо служилые князья Иван Воротынский да Василий Одоевский со своими собственными дружинами дали крымцам бой на Упе, и не пустили их к калужскому правобережью. Но под Козельском тогда степняки вволю порезвились.

И вообще, уж что-что, а Семен хорошо помнил, как противился брат отцову завещанию. Ещё бы, имея под рукой земли Калуги, Козельска и Бежецкого Верха в свои 18 лет он, Симеон, получал в государстве немалый политический вес. Вот только Василий, находясь у одра умирающего отца, был настроен совсем по другому. И, если уж он отказался от венчания в Успенском соборе 'по чину' шапкой Мономаха, показывая подданным, что власть обрел по праву рождения, и для ее освящения не нужны ему публичные церемонии, то порушить отцово завещание и вовсе оказалось ему с руки. Двум братьям новый государь отдал лишь часть удельных земель и совершенно лишены были уделов младшие наследники Симеон и Андрей. И не было бы счастья, да несчастье помогло. Заключая договор 1508 года с литовским князем Сигизмундом, по которому Литва отныне более не оспаривала принадлежность калужских земель Московской державе, вынужден был и Василий признать завещание отца. Так Симеон и обрел, наконец, свой удел в реальное управление, с которого прежде получал лишь доходы. Но в отношении брата-государя он не обольщался, а потому и собирал в один кулак свои полки.

Вот только крови, коль не успеют те полки подойти, прольётся много, а ведь, в конце концов, это его личная дружина, итак не многолюдная, понесёт в бою с трудом восполняемые потери, ведь каждый такой дружинник обходится ему в копеечку. Тем более сейчас, когда по воле старшего брата он полностью лишился преданных ему бояр и дворян, заменённых на великокняжеских слуг и верных именно ему, Василию, а не Семёну. Да, брат знал, что делал. Даже в "родном" городе теперь Семён чувствовал себя не очень уютно, что, несомненно, не добавляло ему любви к братцу.

Андрея о раскладе в стане младшего брата государя посвятил брат Силуан ещё во время плавания по Оке. Оценив услышанное, тот лишь понимающе усмехнулся: как-же всё таки правы были те историки, которые писали, что князь Семён от такого решения брата пострадал очень сильно. И то верно, если учесть тесную личную связь господина со своим двором, бывшей нормой в эти времена, то получается, что на какое-то время князь Семен остался один, в окружении новых, чужих людей без права заменить их на лично ему преданных. На мгновение ему даже стало жаль этого молодого мужчину.

А потом сам собой выплыл вопрос: эх, Андрюха, куда ж ты лезешь? Хотел же мимо всех хитросплетений сильных мира сего проскочить на первых порах и вот на тебе, сам же, добровольно, суёшь голову в пасть льва.

Ведь не только Симеон, а любой удельный князь в эти времена был крамольник уже по своему положению. Вокруг него придворной толпой плелись немалые интриги, особенно при том, что государь никак не мог порадовать подданных наследником. Оттого в Кремле от любого из братьев ежеминутно ожидали смуты. Более всего боялись их побега за границу, да хоть в ту же пока ещё православную Литву. Хотя эта опасность в былые времена и избавила деда нынешнего правителя от его злейших врагов (князей Можайского и Шемячича), только для Василия Ивановича это было неприемлемо: ведь бежавший мог спокойно преступить его запрет на женитьбу. А это уже создавало угрозу всему васильеву княжению, ведь если в браке у беглеца родиться сын, то тот тут же становился прямым конкурентом ему на московский великий стол. Пусть не сразу и, возможно, не сам, но через своих детей уж точно, да ещё как бы и не более удобным для тех же бояр, на которых ему придётся опираться, а значит, и зависеть от них. Проще говоря, могла возникнуть ситуация как в Смуту, только на сто лет раньше.

И пусть братья государя почитались слабыми настолько, что сам-же великий князь Василий назвал их "неспособные и своих уделов устроить, не то чтобы царством править", пусть они униженно просили о прощении через митрополита, монахов или московских бояр, пусть называли себя холопами великого князя, признавая его своим 'государем', пусть они знали, что за ослушание и за крамолу лишь по одному доносу, да даже только по подозрению, их ждет московская тюрьма, но они не перестали быть от того его наследниками. Оттого за ними пристально наблюдали в любое время дня и ночи. И такое событие, как приобретение кем-то вотчины в их владениях мимо этих глаз пройти просто не могло.

С другой стороны, мысль, родившаяся в дороге, стоила риска. Да, он с удовольствием нашёл бы другое местечко, но, увы, у него не было компьютера с координатами полезных месторождений, а то, что каким-то образом удержалось в голове, было пока недоступно. Но овчинка-то стоила выделки! Оттого по окончании приготовления струга к возможному бою, и испросил-таки он аудиенцию у калужского владетеля.

Разговор с удельным князем вышел не простым, но, после долгого хождения вокруг да около, с соблюдением всех вежеств, наконец, подошли и к сути вопроса, из-за которого всё и затевалось.

— Вотчину в моих владениях, — усмехнулся князь Семён и крепко о чём-то задумался, а Андрей затаил дыхание. — Увы, то не в моей ныне власти.

— Но ведь запрет государем только на верстание в службу положен? А распоряжаться своими землями, княже, ты и поныне волен. Стало быть, ничто не мешает тебе продать небольшую деревеньку с землёй. Тем более земли те худы да лесисты.

Во взгляде калужского владетеля вспыхнули озорные огоньки. Всё же не прав был Карамзин, подумалось Андрею, не легкомыслен брат государя, а авантюрен. Оттого и в Литву сбежать собирался, что адреналин в одном месте бурлил. Из таких вот хорошие конкистадоры получаются.

Князь Семён несколько долгих мгновений задумчиво помолчал, а потом утвердительно кивнув головой.

— То в моей воле, да только не по обычаям сие. Не продают вотчинные земли владетели, разве токмо монастырю какому за спасение души отписывают.

"Ага, ага, нужны они богу, ваши землицы, чтоб за них спасение давать, — хмыкнул Андрей, но вслух такого говорить, разумеется, не стал, не поймут местные юмора. — Да и не спасения ради, а денег для отписываете вы их. Так что всё у вас продаётся, весь вопрос только в цене и правильной мотивации".

Из книг по истории он помнил, что удельные братья великих князей, как ни старались, а постепенно беднели все более и более (одни ежегодные ордынские расходы отбирали почти сотню рублей из удельной казны), и постоянно нуждались в деньгах. Нуждались настолько, что занимали их у кого могли и сколько могли. Или, как всё ещё здравствующий Фёдор Волоцкий, просто отжимали у любого более-менее зажиточного хозяина под видом подарков, на которые сначала намекал тиун князя, а потом, если кто-то не "понимал", то ему "мягко" намекали палачи в волоцком остроге, куда "приглашали" беднягу от имени князя, не чинясь, дворянин он, купец или крестьянин. И всё равно умирали они в больших долгах, возлагая уплату их на своего брата — великого князя, которому отказывали свои выморочные уделы. Князь Семён, конечно, ещё в большие долги вряд ли залез, но общую тенденцию он знает не понаслышке и уж точно гораздо лучше историков будущего.

На то и решил давить Андрей, но, однако, они ещё с полчаса ходили вокруг да около, причем несколько раз их беседу прерывали появившиеся слуги, больше желающие услышать, о чем же говорят князья, чем желающие угодить своему господину. Надо сказать, что выбор места Андрею не сильно нравился именно из-за такого уединения, но не ему перечить хозяину. Наконец, калужец принял какое-то решение:

— И что, княжич, землицу уже присмотрел в моих-то владениях? А на что она тебе, худая-то?

Ну, всё, невеста, как говориться, согласна, осталось только жениха уговорить. Землицу-то Андрей давно высмотрел. Теперь предстояло внятно пояснить почему там, при этом не открывая истинного значения, ведь по местным нормам это и впрямь было довольно-таки бедное именьице, есть же земли и побогаче, и понаселённее. А человек существо такое: всегда пытается понять — в чём же подвох. И попробуй, скажи, что собираешься там стекло варить. Тут либо цена взлетит до небес, либо вообще, мимо пролетишь, но в долю брать точно придётся, и притом вряд ли расходы на двоих делиться будут.

123 ... 1112131415 ... 899091
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх