Коннор очутился в странном положении человека, который спит — и отчётливо слышит всё происходящее вокруг, если оно, это происходящее, издаёт звуки. Услышал вернувшийся грохот ливня и бормотание нескольких голосов...

Не сразу, но дошло, что на него накинута магическая паутина глубокого сна. Вот только силёнок у наславшего мага не хватило, чтобы сон таковым стал... Сквозь одуряющее воздействие заклинания Коннор всё-таки сообразил, что головой он лежит на чём-то жестковатом, но едва уловимо тёплом. Что на его ногах кто-то сидит, чтобы не дать даже пошевельнуться — не то что встать. А та нога, которую во сне уроды-одичавшие вживую жрали... Коннор резко зашипел, втянув воздух сквозь зубы: дёрнуло такой болью, что заклинание глубокого сна будто взорвалось от его сопротивления. А Коннор, вздрагивая от дёргающей и простреливающей всё тело боли, открыл глаза в бегучую тенями и светом тьму. И еле выговорил:

— Что... вы делаете?

— Мирт, он очнулся! — крикнул сидящий на его ногах.

По голосу с трудом, но мальчишка-некромант узнал Мику. Потом древесный потолок над ним был закрыт лицом обеспокоенного Колина, который склонился над ним и на коленях которого, как оказалось, и лежал он головой. Мальчишка-оборотень жалостливо сморщился и попросил:

— Коннор, потерпи ещё немного! Мирт сейчас закончит — и ты встанешь!

Рывками приходящий в себя Коннор не стал спрашивать, что делает Мирт. Если мальчишка-эльф решился на заклинание глубокого сна для него, значит, у Мирта на то есть серьёзные причины. Узнать бы ещё, что делает он с его, Коннора, ногой. Ведь полное впечатление, что мальчишка-эльф препарирует ногу для опытов, грубо и небрежно перебирая в ней мышцы, сухожилия... Будто в ответ — голос Мирта:

— Коннор, тебе придётся потерпеть. Или я снова прочитаю над тобой заклинание глубокого сна. Ну... Ты понял меня.

— Нет, не понял, — отозвался мальчишка-некромант, утомлённо от недавней борьбы с чужим заклинанием снова закрывший глаза. — Но потерплю.

Мирт продолжил "издевательства" над его ногой. Но Коннор, осознав, что уроды-одичавшие не пожирают его ногу, переносил боль гораздо легче. Правда, всё равно изо всех сил хотелось другой ногой внезапно ударить Мирта в лицо, чтобы он прекратил своё действо, приносящее только страданий. Или произнести слова, которые могли бы оградить его самого от боли. Но на эти слова, как и на обычное в другом месте и в другом времени физическое движение, нужны силы. А силы эти сейчас придётся поберечь, потому что они нужны не только для него самого, а для того, чтобы вывести отсюда ребят. Но отвлечься от боли надо.

— Поговорите... со мной... Что делает Мирт?

— Одичавшие разодрали тебе ногу, — ответил Колин, отворачиваясь. Мика тоже отвернулся, всхлипнув. — Пока сюда шли, в рану попала какая-то... — он запнулся и сипло закончил: — Какая-то штуковина. Мирт пытается работать с заклинанием отторжения, но эта... не хочет уходить.

Коннор полежал молча, соображая, что к чему. Потом смутно забрезжило подозрение, что он должен знать, о какой штуковине говорит Колин.

— Мирт, нога левая? Я... не чувствую их.

— Левая. Она ещё перевязанная была, — отозвался мальчишка-эльф, невидимый из-за сидящего на ногах Коннора Мики. — Одичавшие почти содрали тряпку, а потом, видимо, когтями внесли эту... заразу. Она, наверное, из здешних. Я раньше о таком не слышал. На отторжение не реагирует. Почти.

— Не надо её исцелять, — угрюмо сказал Коннор. — Помогите мне сесть.

Недоверчиво глядя на него, Колин спросил:

— Ты знаешь, что это?

— До того как найти Мику, я с ней встретился. Похожа на плоский гриб. Влепилась мне в ногу. Я думал — смог укокошить её. Оказывается, не до конца. — Он передохнул и уже раздражённо приказал: — Не тяните время! Дайте мне сесть!

Когда сел — выяснил, что Мирт успел перевязать его плечо, тоже задетое когтями уродов-одичавших, и уменьшить боль пары кровоподтёков. Через несколько секунд Коннора развернули так, чтобы он упирался спиной в древесную стену. Руками он подтащил к себе с трудом согнутую в колене ногу и обнял ладонями рану, из которой едва заметно торчал пластинчатый край убийственного гриба. "Интересно, он решил сожрать меня изнутри? Потому затаился? Или он может быть и паразитом?.." Вопросы были бесплодными, потому что мальчишка-некромант не искал ответов на них.

— Что ты хочешь сделать?

— Рождённого смертью... можно убить только смертью, — ответил Коннор и сконцентрировался на точках сердца, расположенных на ладонях.

Шевельнулись губы, проговаривающие заклинание, которое собирает некромагические силы. Когда их набралось достаточно (этого "добра" везде полно!), мальчишка-некромант представил, что силы затвердевают, подобно кувшинам Кама во время обжига. А потом кромка "обожжённой глины" откололась — и Коннор прижал ладони к ране ещё плотней. Два острейших лезвия вошли в тело прячущегося в ране гриба и вспыхнули сжигающим огнём. А через секунды Коннор закричал от боли: гриб умирать не желал, а потому ринулся в ещё здоровые ткани, пытаясь сбежать от убивающих его огненных лезвий. Тело будто взорвалось в клочья...

Нырком между Миртом и Микой, которые отшатнулись от неожиданности, Коннор вывалился из шаткого убежища в ливень, в грохоте которого мог постыдно и пронзительно кричать, срывая голос. Ведь некромагический огонь въедался в живые ткани ноги вместе с рвущимся туда грибом, убивая вместе с вторженцем и плоть. Сидя в клокочущей грязи, Коннор вскоре только порывисто и хрипло вздыхал, внутренне подвывая, потому что охрип окончательно. Но последнее его не смущало. Рядом Мирт — уж эту мелочь он сумеет исцелить. На это его сил хватит...

Мирт выскочил следом и, терпеливо стоя под ливнем, дожидался, когда жуткая, неведомая ему операция закончится. Время от времени наклоняясь к Коннору, он следил за ним и его руками и наконец втащил собрата за подмышки назад, в древо, где ему Мика и Колин, хоть и перепуганные, помогли усадить раненого комфортней. Уже втроём они снова высушили Коннора, и тот пару минут наслаждался теплом и сухостью, а заодно мысленно прослеживал, как затихает боль в ноге.

— Почему ты проснулся раньше времени? — прошептал он, глядя на Мирта.

— А я вспомнил, что ты делал в пригороде, — хмуро ответил мальчишка-эльф. — И побоялся, что ты и здесь проделаешь то же самое.

Коннор даже усмехнуться не сумел на это воспоминание.

— А что он там делал? — спросил Мика.

Колин не спрашивал, но его глаза тоже поблёскивали любопытством в свете магических огней, расставленных по внутреннему "помещению" в стволе.

— Пока мы спали, он устраивал себе свёрнутый сон и уходил на улицы пригорода, чтобы убивать машины или воевать с одичавшими оборотнями, — вздохнул Мирт и криво улыбнулся. — Однажды мы с Сильвестром всё-таки заподозрили, что он, в отличие от остальных, не спит. Подкараулили. И заставили его признаться в том, что он умеет использовать свёрнутый сон. Так что, — хмуро взглянул он на Коннора, — когда ты предложил сегодня свёрнутый сон, я на всякий случай проговорил собственное заклинание — на своё личное время, а потом, когда проснулся раньше, сообразил, что ты опять взялся за свои штучки. Ну а потом увидел не только тебя, но и Колина, пока вы забирались в этот ствол... Ну что? Боль прошла? Давай перевяжу заново. А потом подлечим тебе горло, чтобы мог говорить.

Тряпку, которую ранее отрезал Коннор от собственной штанины, Мирт успел сполоснуть под дождём и высушить, хоть и морщился, что скоро она всё равно промокнет насквозь. Но прикосновение сухой ткани к ране, даже открытой, заставило мальчишку-некроманта невольно улыбнуться. А потом он замер — уже без улыбки — и прищурился, словно глядя сквозь древесную стену.

— Что? — взволнованно спросил Колин.

— Хельми пропал, — прошептал пока ещё только удивлённый Коннор.

— Что значит — пропал? — испугался Мика.

— Не умер, — сразу догадавшись о причине страха, кивнул ему мальчишка-некромант. — Просто его нет на том месте, которое я отслеживал.

— Может, он освободился и нас ищет? — с надеждой спросил Мика.

На эти слова промолчали. Нет смысла гадать в неизвестности.

— И что теперь делаем? — встревоженно спросил Мирт, который тщетно пытался хоть что-то уловить в пространстве мёртвого леса.

— Горло, — напомнил Коннор шёпотом. — В дороге нужно. Остальное подождёт.

Он отметил облегчение на лице Мики, когда тот взглянул на Колина. Мальчишка-оборотень встретил этот взгляд вопрошающе, но потом его лицо вдруг просветлело: Колин понял Мику без слов — предстоит ещё немного отдыха! Младшие члены братства уселись вплотную друг к дружке, чтобы было теплей, и принялись ждать, одновременно продолжая высушивать древесную пещерку.

Впрочем, они не только ждали. Если Мика о себе ничего не мог рассказать, то Колин как раз многое пережил, с тех пор как очнулся.

Вынужденно громко мальчишка-оборотень рассказывал, как пришёл в себя в маленьком, очень узком овраге. Кажется, его сбросили сюда с обрыва. Видимо, понадеялись, что он или сразу разобьётся, или не сумеет выбраться из оврага, больше похожего на закрытую со всех сторон пропасть. А может, решили, что он захлебнётся в бурной речке, летевшей в самом низу. А если уж и этого не случится, то, может, утонет в болотистом берегу этой речонки.

Вариантов много, и все они заканчивались одним — его смертью. Ведь Колин был, как и остальные члены братства, оглушён, перед тем как очутиться в мёртвом лесу.

Мальчишка-оборотень предполагал — он упал именно в речку, а та из-за глубокого, но узковатого русла была настолько мощной, что бурным течением его закинуло на какие-то камни. Камни те оказались небольшими воротами в другую пропасть — туда рушилась сама речонка.

Когда сознание вернулось полностью, Колин осмотрелся и понял, что в овраге (место небольшое, но жёстко замкнутое) он совершенно один, и принялся искать выход из природной ловушки. Облазив местность, едва и в самом деле чуть не утонув в тинистом и глинистом левом берегу (правый он обследовать не стал — слишком крут был скалистый обрыв), мальчишка-оборотень понял: выйти отсюда можно, только следуя вместе с течением речонки. То есть необходимо прыгнуть в ту самую дыру между камнями, в которой вода пропадала.

Колин вспомнил любимый деревенский пруд, один берег которого был песчаным, благодаря Селене: она купила целых две машины песка, чтобы оборудовать небольшой пляж. Все ребята Тёплой Норы, как и деревенские, любили не только купаться в пруду, но и играть, а то и устраивать соревнования на воде между собой. Любимой игрой были самые обыкновенные догонялки. Чтобы участвовать в них, выучились плавать и под водой. Что значит — Колин преодолел страх перед водой вообще. И научился надолго задерживать дыхание, чтобы под водой было комфортно.

Это-то сейчас и помогло. Колин решился, основываясь на том, что речка в любом случае когда-нибудь должна выйти на поверхность (а он предполагал, что, невидимая, она течёт какое-то время по пещерам); положиться на то, что, если придётся плыть в подземелье, воздух там всё равно будет! Потому как речонка только здесь, в узком месте, настолько бурная, а так-то воды в ней маловато. И Колин нырнул между камнями. А речка далее оказалась не подземной. Она вообще была горной! То есть где-то небольшими пещерами, где-то на открытом месте, но стекала вниз! Мальчишка-оборотень, приготовившийся к долгому плаванию под сводами пещеры, быстро вылетел к месту, где русло речонки расширилось. И вот тут-то, не успел он прийти в себя от радости, что выбрался из замкнутого места, и обнаружил, что к нему с не менее огромной радостью со всех ног несутся одичавшие оборотни! Ещё более страшные, чем те, что он помнил!

— А я ещё тогда, когда был в том овраге, узнал, что моя магия почти не действует, — задумчиво сказал Колин. — Но заметил: если открывать блок, скрывающий способности, появляется вспышка. Ну и... Я и попробовал отгонять их вспышками. Потом увидел, что они хоть и уродливей обычных одичавших, от тех, кого мы знали, не отличаются.

— Это как? — спросил Мика.

— Людоеды, — ответил Коннор вместо замешкавшегося с ответом Колина, который явно не желал говорить об ужасающем. — Я видел, как один упал — и остальные тут же накинулись на него.

— Ты уже говоришь нормально, — кивнул ему Мирт.

И замолчал, хотя Коннор ожидал логичного продолжения: а следовательно, пора идти искать Хельми!.. Но молчание. Он внимательно оглядел ребят. Они ёжились, сидя ссутуленными в этой ненадёжной древесной пещерке, но ведь — пещерка! Крыша над головой! Стенки, укрывающие не только от ливня, но и от злобного ветра! И возможность создать огонь, просушивающий и согревающий...И выходить...

"Ладно, — сказал он себе. — Ладно. Мне легче, чем им. Поэтому..."

— Пока я бегаю к Хельми, сумеете продержаться без меня это время? — деловито спросил он. Деловитость тона нужна, чтобы они решили: он в самом деле ХОЧЕТ действовать самостоятельно, а значит, они не виноваты в том, что остаются в уютном местечке, в тепле.

Кажется, Мирт его понял, причём изначально. Он напрягся и взглянул на младших.

— Ну, мы... — начал он.

Мика шмыгнул носом и возмущённо перебил его:

— Коннор, ты вообще обалдел, да? А если с Хельми что-то такое, что понадобится помощь всех нас? Ну ладно — мы с Колином. Если что — ты легко нас перетащишь. А если Хельми ранен? Если он не полный оборот сделал при этом? Он же в этой форме громадина жуткий! Ты ж его без нас с места не сдвинешь!

— И я не уверен, что мы сумеем отбиться от здешних одичавших без тебя. Говорю это честно и сразу, — заметил Мирт, бросив короткий взгляд на чёрное пятно выхода из древа, где в свете их шатающегося огня иногда виднелись отдельные струи воды.

А Колин посмотрел на ногу Коннора и пожал плечами.

— Сомневаюсь, что сумеем отбиться и от остальных тварей, если такие здесь есть.

— Идём? — завершил Мирт.

— Нет, — решительно сказал Мика и обратился к Коннору. — Куда мы пойдём в первую очередь?

— К капищу Хельми, — ответил слегка удивлённый мальчишка-некромант.

— А те трое, которые тебя оставили на твоём капище? Они нас не догонят?

И ребята уставились на Коннора. Наверное, Мика успел рассказать братьям всё то, о чём узнал от Коннора.

— Мика, ты забыл? Я все следы за нами уничтожаю. На это мне много сил не надо, потому как использую некромагические, — усмехнулся он.

— И где они? — настаивал Мика. — Далеко от нас?

— Очень далеко.

— Чем докажешь?! — совершенно неожиданно выпалил Мика. — Ты же даже сейчас не можешь в полную силу использовать магию — мне Мирт сказал!

Мирт в ответ на взгляд Коннора только улыбнулся и пожал плечами. Судя по всему, его тоже тревожил вопрос о похитителях.

— Вы забыли, что я неплохо так чувствую пространство — даже здесь, — спокойно сказал Коннор. — Достаточно сосредоточиться, чтобы уловить изменения в льющем дожде. Мне этот дождь даже помогает в ориентировании здесь.

— Но где эти существа, ты сказать не можешь, — вздохнул Колин.