Старая версия Pax Russian

— Но зачем же вы сделали такой корабль?! — Удивился Уильям.

— Потому что это Императорская яхта. Она должна быть лучшей, — он сделал небольшой кивок в сторону явно раздобревшего от таких слов отца. — Ведь Его Императорское Величество может соизволить лично проинспектировать что у него там творится на дальних рубежах. А как это сделать? Та же Сибирь для него практически недоступна, так как он не может себе позволить месяцами кататься по зауральскому бездорожью.

— Жорж, — встрял Ники, — но ведь там есть дороги.

— Конечно, однако, грунтовые и разбитые. По ним придется ползти с мизерной скоростью, преодолевая двадцать-тридцать километров в сутки максимум. Да и то не везде. Вот посетить тот же Петропавловск-Камчатский будет совсем нетривиальной задачей, которая займет до полугода времени. В один конец. Для воздушной яхты же все эти удаленные места доступны во вполне разумные сроки. Например, до Ливадии отсюда она идет от двенадцати до четырнадцати часов. А до Владивостока — максимум трое суток. Вышеупомянутый Петропавловск-Камчатский — не более четырех суток в один конец, а скорее всего меньше. И, что немаловажно, совершенно неожиданно для чиновников, что, безусловно, прибавит им бодрости духа и рвения в труде.

— Ты серьезно? — В этот раз уже удивился Александр III, которого такие перспективы весьма заинтересовали.

— Вполне отец. Люди на местах расслабляются без твоего пригляда и отеческого наставления. Где добрым словом, а где и тяжелым подзатыльником. Они ведь как живут? До Бога высоко, до царя далеко.... А потому на местах и творят черте что. Во Владивостоке мои люди уже строят аэродром для приема дирижаблей. Аналогичные работы ведутся рядом с Ливадийским дворцом в Крыму, Москве, Киеве, Варшаве, Минске, Архангельске, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге и еще двух десятках крупных городов Российской Империи. К концу этого года, максимум к началу следующего все будет окончательно завершено.

— И в Петропавловске-Камчатском?

— И там.

— Очень интересно, — задумчиво произнес Император и погрузился в свои мысли. Та встряска жандармов, что учинила Императрица, вскрыла массу неприятных подробностей. И теперь Александр задумался о том, как ему лучше использовать эту новую и, безусловно, очень интересную возможность. Ведь прибыв внезапно в тот же Екатеринбург.... Да, шорох пойдет знатный. Причем не только по Екатеринбургу, но и по всей Империи.

— Это все замечательно, но давайте вернемся к вопросу коммерческого использования дирижаблей, — постарался вернуть беседу к нужному руслу Уильям.

— Жорж, мы можем предложить дирижабли военным? — Поинтересовался Ники.

— Можем, — кивнул Георгий, — но очень ограниченно. Их основная задача — разведка и связь. Вы, вероятно, слышали о беспроволочном телеграфе, — выразительно посмотрел он на Уильяма. — Так вот, его, конечно, пока нет, но в будущем, причем довольно близком, он появиться. И установка станции такого вот телеграфа на дирижабль, вкупе с хорошей оптикой, позволит ему несколько суток барражировать над заданной территорией, координируя действия войск. В том числе и корректируя огонь тяжелой артиллерии. И собственно все. Прямое военное воздействие достаточно проблематично из-за хрупкости конструкции. Легкий каркас, обтянутый специальной тканью. Внутри опять-таки тканевые баллоны с газом. Любой осколок или пуля может сильно его повредить и вывести из его строя.

— Но чем их можно достать? Они же высоко летают! — Удивился Ники. — Я видел, как над Санкт-Петербургом вы забрались мили на три...

— На четыре километра. Но если честно, это все не существенно. На этих высотах их можно довольно легко достать малокалиберными морскими пушками. А снарядив трех— или четырехдюймовые морские орудия шрапнельными снарядами, дирижабли довольно легко снимать и с семи-восьми километров. Притом, что бомбометание с больших высот получается очень неприцельное. Засыпать город бомбами для устрашения — да, можно. А вот по малоразмерным военным целям не постреляешь. Разве что ночью. Но им и самим в темноте непросто ориентироваться. Да и дойти до целей нужно как-то.

— Мда, — почесав затылок, произнес Уильям. — Значит, остается только гражданский рынок.

— И вот тут они вне конкуренции. Безумная дальность и относительный комфорт в сочетании со скоростью, превышающей лучшие показатели миноносцев минимум вдвое — очень хороший довод. Пассажирская линия Москва — Нью-Йорк? Не вопрос. Как и Берлин — Кейптаун. Причем в разумные сроки и за разумные деньги Особые возможности перед нами открывает способность дирижаблей нести тяжелые грузы на внешней подвеске. Напомню, 'Императрица Мария' может нести примерно сорок тонн на семьсот километров. Это серьезное расширение возможностей мостового строительства, при котором целые секции можно будет доставлять прямо с завода или собирать на берегу в комфортных условиях, а потом устанавливать целиком на опоры. Или доставки крупных негабаритных грузов в удаленные районы. Например, локомотив или кранов. Опять так появляются новые возможности строительства в горах и удаленных районах из нормальных строительных материалов, которые в противном случае туда было бы крайне сложно доставлять. Снабжение удаленных форпостов в пустынях и северных районах. И так далее.

— Потрясающе... — тихо произнес Уильям, так же, как и Император, получивший слишком большую порцию информации для размышления. Ведь в САСШ он был одним из наиболее влиятельных железнодорожным королей, контролируя добрую долю транспортных потоков.

— Что же до военного применения, то, полагаю, нам не нужно сильно распространяться о том, что оно ограничено.

— Почему? — Очнулся Уильям.

— Смотрите, — хитро прищурившись, произнес Георгий. — Дойти нехитрыми размышлениями до выводов, которые озвучил я по сложности применения дирижаблей в войсках как ударных средств можно. Но армейская и особенно флотская среда очень консервативна и опирается больше не на расчеты и научный подход, а на эмпирику. Грубо говоря, если у кого-то что-то получится, то этот опыт перенимают. Поэтому несколько удачно проведенных демонстраций успешного применения...

— Но как?! — Воскликнул Ники. — Ты же сам сказал, что это невозможно.

— Первое применение при должном разуме вполне пройдет недурно. Ведь его не ожидают. У тех же указанных морских орудий банально лафеты не обеспечивают стрельбу с таким возвышением. А на их модернизацию нужно время и мощности. Поэтому самое первое применение дирижаблей, особенно массированное, может оказаться весьма и весьма впечатляющим. Другой вопрос, что повторить его через пару месяцев будет уже непросто. А через год-другой так и вообще невозможно. Но этого никому постороннему знать не стоит.

— Я не очень понимаю вашей мысли, Джордж, — внимательно смотря на будущего зятя, произнес Уильям.

— Дело в том, что после такой демонстрации военное и политическое руководство ключевых игроков Европы займут все невеликие мощности энтузиастов нового направления военными заказами.

— Но почему невеликие? — Удивился Уильям.

— Потому что если у меня есть считай готовая конструкция и технологии, которые можно масштабировать и пересчитывать под разные материалы, то им придется все это разрабатывать с нуля, довольствуясь лишь визуальным наблюдением и фотографиями. Особенно остро встанет вопрос в области двигателестроения.... Раньше начала нового века уверен, что ничего внятного у наших конкурентов вообще не выйдет. А к началу века я смогу уже начать серийное производство, в то время как они станут пытаться хоть как-то догнать мои дирижабли по характеристикам. И вот тут-то нам и нужно, году в четвертом-пятом в ходе какой-нибудь войны добавить огонька.

— Идея неплохая. Но как долго мы сможем морочить голову конкурентам? — Усмехнулся Вандербильт.

— Кто его знает? — Пожал плечами Георгий. — Скорее всего, до начала какой-нибудь крупной войны. Но до десятого-пятнадцатого года XX века у нас будет фора, за которую, я полагаю, мы сможем очень сильно обжить рынок и занять все позиции, до которых дотянемся.

— Ну что же, пока мне вся эта затея нравится все больше и больше. Теперь давайте перейдем к конкретике. Сколько вам чего потребуется?

— Сроки я уже назвал. Где-то году к 1898-1899, максимум к 1900, я ожидаю пуск серии.

— А что по деньгам? Во сколько вы оцениваете бюджет?

— Порядка ста пятидесяти — двухсот миллионов рублей. Это примерно сто десять-сто пятьдесят миллионов долларов.

— Боюсь, что я не смогу привлечь таких денег... — несколько подавленно произнес Уильям Вандербильт. — Это я понимаю, что идея очень интересная и сможет выстрелить. А банки — вряд ли. Да и срок великоват.

— Поэтому я хочу предложить вам консолидировать всех наших союзников на финансовом рынке США. Само собой — под долю. Если кто не верит — мы сможем устроить демонстрацию. В частности, сначала после совместного отдыха отвезем вас с супругой и дочкой в Нью-Йорк, отправив сопровождение и прислугу на яхте. Это станет наживкой на крючок, а подсекать станем в следующем году, года яхта вновь прибудет в Нью-Йорк за вами. Ну и покатаем всех уважаемых людей и журналистов в придачу, для пущего шума и пыли.

— Вы знаете, такой вариант, я думаю, реален. Разумеется, за долю в совместной компании.

— Это, я полагаю, не проблема. Главное, чтобы мы с вами сохранили контрольный пакет, — лукаво улыбнулся Гоша.

— Сынок, — прервал это обсуждение Император, — ты говорил, что рядом с Ливадийским дворцом сооружают... как его? А... аэродром. Так мы что, уже можем воспользоваться воздушной яхтой и направиться туда?

— Да, отец. Вполне. Мы можем вылететь хоть завтра.

— Надеюсь, уважаемый Уильям, вы не против такой прогулки?

— Ну что вы, Ваше Императорское Величество, — с почтением кивнул Вандербильт. — Я только за.

— Тогда готовь яхту, сынок. Через три дня выступаем....

Глава 7

5 сентября 1888 года. Лондон

— Сэр, вы позволите? — В кабинет к Натану Ротшильду, 1-ому барону Ротшильд, заглянул один из его доверенных людей Джон Берри.

— У тебя все готово? — Оживился Натан.

— Да, сэр.

— Тогда, проходи, садись. Я тебя внимательно слушаю.

— В начале этого года в Санкт-Петербурге вышла книга 'Проклятье королей', которая сразу же привлекла особое внимание, так как ее автором был принц Джордж

— Да, да. Я помню этот скандал. Ведь именно из-за него я тебе и поручил это дело. Это все блеф?

— К сожалению, нет, сэр. Книгой заинтересовались многие ученые-биологи и начали проверять, благо, что принц Джордж приводил массу прикладных примеров. И вы знаете... все стало потихоньку сходиться. И чем дальше они продвигаются в плане проверки тезисов, тем сильнее нарастает ажиотаж. В любом случае, его уже сейчас считают основателем новой науки — генетики.

— Очень интересно... — задумчиво произнес Натан. — Значит, с его выводами согласились ученые?

— Пока не все, но доказательная база так хороша, а примеры настолько однозначны, что сомневающихся с каждым днем становится все меньше и меньше. Ну и, разумеется, начался всплеск энтузиазма. Однако, как нам стало известно, к этой книге вышло и приложение в трех экземплярах для внутреннего пользования членами Императорской фамилии. И вы знаете, я прекрасно понимаю, почему он не решился издать эти материалы публично. Его книга и так спровоцировала могучий скандал по всей Европе, влиятельные роды которой с удивлением обнаружили, что последние пару тысячелетий делали все возможное, чтобы деградировать и вымереть. Но пока это все на уровне догадок и тревог. Принц Джордж же составил таблицы, посчитал коэффициенты, кое-где отметил наследственные болезни, возникшие вследствие близкородственных браков.... Это был бы новый виток скандала. Пожалуй, и до стихийных бунтов могло дойти.

— Вы не смогли получить это приложение?

— К сожалению, нет. Полагаю, что имеет смысл напрямую обратиться к принцу Джорджу с просьбой его предоставить с обещанием не распространяться.

— Ведущие правящие дома пока молчат, — задумчиво произнес Натан. — Отчего?

— А что им сказать? Они пока вообще никак не реагируют официально, но приватно мнения расходятся радикально. Особенно тяжело европейским влиятельным и владетельным домам стало после начала публикации серии материалов во французских газетах, которые сразу же поддержали итальянские. И вот в этой обстановке вышла новая редакция закона Об Императорской фамилии в России, который прямо запретил браки членов фамилии, если у потенциального жениха и невесты есть хотя бы один общий предок до пятого поколения включительно.

— Но ведь это не строгое следование правилу 'тридцати двух'?

— Верно. Однако иначе получится, что никто из членов Императорской фамилии просто не имеет права сочетаться браком, так как сам не пройдет отбор. Другой вопрос, что даже такая мягкая редакция перечеркивает шанс установления династических браков между правящими династиями Европы и Императорской фамилией в России. То есть, им придется выбирать либо из людей более низкого происхождения, либо из правящих династий иных частей света. Той же Азии.

— Так слухи о том, что Консуэло Вандербильт невеста принца Джорджа выходит истинны?

— С очень высокой долей вероятности, сэр. Этим летом, во время скандала с демонстрацией весьма совершенного дирижабля, как оказалось, чета Вандербильтов прибыла в Санкт-Петербург. И вообще — все это представление было нужно для того, чтобы распушить хвост перед девочкой, которая, опять же по слухам, влюбилась в него по уши. Он стал ее мечтой.

— А зачем они приезжали в Санкт-Петербург? У Уильяма же нет никаких дел в России.

— Не было, сэр. Во-первых, он участвует в делах принца Джорджа, связанных с производством фотографической техники, граммофонов и диафильмов с проекторами. У них совместное предприятие, размещенное как раз в России. Во-вторых, как оказалось, чета Вандербильтов отбыла в Ливадийский дворец вместе с Императорской фамилией на том самом дирижабле для совместного отдыха. В-третьих, вернувшись в Нью-Йорк, Вандербильт развернул активную деятельность по сколачиванию коалиции для серийного производства дирижаблей. Пока все идет ни шатко, ни валко, но это пока. Уверен, что принц Джордж сможет найти союзников среди североамериканского бизнеса.

— Очень интересный ход.... Вандербильт это исключение? Или любой очень состоятельный человек может претендовать на шанс породниться с Императорской фамилией?

— Да, сэр. Полагаю, что у вас есть шансы. Точнее у ваших детей. Но решение в конце концов принимает Император, исходя из выгодности для России и Императорской фамилии этого брака. С тем же Вандербильтом шла переписка несколько лет, и пока он не стал демонстрировать лояльность России и вкладывать в нее деньги, все оставалось в стадии переписки. Но, думаю, это рука принца Джорджа.

— И нет ограничений по национальности и вероисповеданию?

— Кроме того, что претенденту или претендентке нужно будет в любом случае принять православие, нет.

— Это же просто замечательно!