— Аскар, я устала! Я же не вещь, мне тоже отдых нужен! — возмутилась я и даже попыталась вытащить руку из клешни этого гада.
— Потерпишь, — коротко бросил мне зеленоволосый.
Ну, это уже совсем издевательство!!!
— Аскар, я в туалет хочу, — протянула я тонким голоском.
— Я тебе хотеть не запрещаю.
— Аскар!!!
Он остановился, посмотрел на меня хмуро:
— Ладно, иди, но если сбежать попробуешь, повезу, перекинув через лошадь, а то и вовсе за ней побежишь привязанной.
— Ты — сама доброта, — процедила я сквозь зубы.
Мой расчет, что Аскар за мной следить не будет, не оправдался, он оставил лошадь (даже не привязал животное) и поплелся за мной. Извращенец!
— Я и без тебя справлюсь, — сказала я, резко развернувшись к Аскару лицом.
— А я помогать и не собирался, — пожал он плечами.
Ну, прям сама скромность!
Поменяв направление, пошла не в кусты, а к лошади, а этот гад как ни в чем не бывало за мной. Да он меня изведет скоро! А если мне и правда в туалет понадобится?!
Заметив висящий на лошади меч, решила, что он мне сможет помочь. Вцепилась в него, подняла на врага чуть ли не с боевым кличем... ну это если в идеале, а так, пока вытаскивала, свалилась вместе с мечом, потом, зажав его между колен, пыталась вынуть из ножен. Осилив это нехитрое, но весьма тяжелое во всех отношениях дело, направила меч на Аскара.
Аскар за моими потугами следил внимательно и не вмешивался.
— Хвостатая, может тебе помочь? Сама же себя покалечишь, — заботливо поинтересовался мой конвой.
— Угу, — буркнула я, — ты прям настоящий джентльмен, сделай одолжение: зарежь себя сам!
Аскар расхохотался. Ну да, на что я рассчитывала? Что он выполнит мою просьбу? Нифига! Большим оптимизмом не болею, у меня от него закаленный иммунитет!
Пока Аскар ржал похлеще своего коня (что конь я усмотрела, когда свалилась возле него с мечом в обнимку), доволокла меч до зеленоволосого и с милой улыбкой сущего ангела уронила железяку ему на ногу.
Ого! Ну, он и выражается! Но если он и вправду такое проделывал с моими родственниками, то он как минимум пой папа!
— Ну, паразитка, я тебе!
Так, а вот тут пора ноги делать! Подбежав к лошади не то, что на нее заскочила, взлетела как минимум!
Эх, приятно смотреть в удивленную рожу Аскара, даже гордость за себя берет!
— Ты же лошадей боишься! — взревел Ас и уже стал подходить ко мне с взглядом настоящего маньяка, а я лошадь с места сдвинуть не могу! Даю ей шенкелей (удар пятками по бокам лошади), а она и в ус не дует!
— Боюсь! Но ты страшнее, — прошипела я, — а ну пошел, а то мерином сделаюююююю! — видно удар ладонью по крупу лошади был лишним, совсем забыла, что у меня когти!
Эх... а мы плетемся наугад, а нам фортуна кажет зад.
Лошадь так сорвалась с места, что я думала вместе с седлом останусь, это что вообще за мутант?! Я ездила на тяжеловозах и верхом, и в упряжке, но такой скорости как бежит данный экземпляр ни у одного не замечала. Я только и успевала от мошкары, набившейся в рот, отплевываться, а закрыть его духу не хватало! Так, надо завязывать орать как потерпевшей, нужно принимать управление на себя, а то лошадиный автопилот меня в деревья потащил и вряд ли остановится на достигнутом!
Выплюнув последнего комара, вцепилась в поводья. Лошадь тормозить вообще не хотела и не хочет, намекая на отсутствие тормозов. Плюнув на попытку остановить нерадивую скотину, натянула левый повод, тем самым заставляя жеребца повернуть, фух... хоть повороты у него работают.
Долго скакать у меня не получится, Аскар, сволочь такая, летать умеет! Ну, хоть пока его не видно и то хлеб.
Продолжая пытаться затормозить лошадь, уже несколько раз не успела отклонится от веток. С этим надо что-то делать, лошадь нужно бросить, а то Ас меня поймает и осуществит обещанное, сильно я сомневаюсь, что чудовища бывают добрыми, Ас, во всяком случае, точно не с ангельским характером.
Решила перекинуться в кошку и спрыгнуть с галопирующей лошади. В кошачий шкуре у меня вес меньше, есть шанс не свернуть себе шею.
Превращение прошло быстро, но я оказалась в каком-то мешке и свалилась с лошади...
Как же все болит!!! Я высунула мордочку из мешка и увидела, как удаляется лошадь, а над ней уже кружит большая птица. Угу, птица... Ас по ходу лошадь нагнал. Искать меня он пока не будет, ему сначала лошадь надо догнать, ведь на ней его вещи и, возможно, деньги.
Выпутавшись из мешка, поняла, что никакой это не мешок! Со мной моя одежда не превратилась, только вот почему? Ведь раньше такого не случалось!
На этот счет у меня только одно предположение: со мной превращается только та одежда, которую мне подарил Пламя, хотя скорей не подарил, а упаковал.
Прихрамывая на левую переднею лапу, поковыляла вдоль дороги, но среди густой травы, чтоб никакой гад сверху не заметил. Перекинуться и одеться не решилась, в кошачьей шкуре спрятаться легче. Только как мне потом перекинуться? Не голяком же на постоялый двор возвращаться. Ладно, что-нибудь, придумаю.
Лошадь затащила меня достаточно далеко от города, да и мы с Аскаром пешком прошли немало. Но надо торопиться, ночь не бесконечна, а на рассвете Батя уедет, если уже сейчас не смылся. Да-а, не доверяю я людям, хотя, с чего бы мне им доверять? Ничего хорошего я от них не видела, во всяком случае, в этом чертовом и однозначно сумасшедшем мире! Маленькая девочка и то с приветом была.
Спустя час набрела на маленький хуторок, позаимствовала у кого-то простыню и, перекинувшись, в нее замоталась. Из одежды после превращения у меня остались только сандалии и красные труселя, это единственное, что было создано Пламенем. И чего я не надела весь красный костюм? Сейчас бы не щеголяла по лесу в простыне. Чувствую себя трупом, сбежавшим из морга.
Плетясь дальше между деревьев в направлении города, низко пригибаясь, что бы спастись от веток, я наткнулась на что-то лбом...
— Только шишки для полного счастья мне и не хватает, — прошипела я.
О! Передо мной стоял зверь, сделанный как будто из стекла, немудрено, что я его не заметила.
Похлопав на меня черными глазками, существо стало белеть, вся стеклянная прозрачность исчезла, хотя существо менее интересным не стало. Это был ящер на высоких тонких ногах примерно ростом с пони, туловище было коротким, а на ножках по три когтистых пальчика. Существо имело узкую морду, а на голове вместо ушей было что-то наподобие рыбьих плавников и оно то и дело их, то складывало, то раскладывало как веер. Длинная лебяжья шея и хвост как у ящерицы вообще вне конкуренции, да и какие-то карманы по бокам животного не очень заметные, но я их углядела.
Красивым это существо мне не показалось, хотя уродливым тоже не было, просто лицезреть такой каприз природы мне еще не приходилось. Но вот чешуя у этого зверя была потрясающей! Хотя почему была? И сейчас есть! Белая, а по краям каждая чешуйка серебристая.
— Ты, наверное, крылатый змей, — уточнила я сама для себя, — только, видно, еще маленький, раз у тебя крылья пока не выросли.
Батя говорил, что они очень добрые и стоят много. Вот во мне и взыграли самые меркантильные цели: поймать и продать животное, а то я сильно сомневаюсь, что Батя меня дождется.
— Цып-цып-цып, — стала я подзывать чудо зверя, а как еще мне его подзывать?
Создание скосило на меня черный зрачок, но не вертикальный, на белом белке красовалась черная четырехугольная звездочка.
— Куда побежал?!! А ну, стой, зараза! — и припустилась за улепетывающим детенышем змея. Да от меня сейчас навар сбежит!
Все-таки когда дело касается денег, даже забываешь, что у тебя что-то болит.
* * *
Горожане Варива, привыкшие просыпаться с петухами, могли лицезреть на улице своего города странную картину. Для кого-то она показалась забавной, кому-то попортила нервы, но вот без эмоций никого не оставила.
Кряхтя от натуги, девушка с кошачьими ушками замотанная во что-то белое тащила на куске белой тряпки животное, упирающееся всеми четырьмя конечностями, иногда и хвостом помогало.
Горожане всегда считали себя людьми уже много что повидавшими, но сегодня свою точку зрения им пришлось поменять...
Стража, что обязана блюсти порядок на улицах своего непременно любимого города, предпочла не заметить ненормальную девчонку тянувшую белую чаую за собой. И дело было даже не в том, что чауя плюется кислотой, они скорей решили, что мало ли у кого какие пристрастия. Подумаешь чауя на поводке! Девушка вполне имеет право сводить счеты с жизнью как хочет и стражники вовсе не обязаны ее отговаривать и составлять компанию. Животное вело себя довольно прилично, кислотой не плевалось ну, правда, плевалось чем-то другим. Пару кричащих горожанок приклеило своей слюной к земле, обычно так чауи ловят себе пропитание, плюнув очень клейкой слюной в будущий обед, а может, и ужин, все зависит от того, когда она проголодается. Ну, а врагов своих непременно кислотой окатит. И вот чтоб такого не происходило, девушка зажимала чауи узкую мордочку рукой, когда та надувала щеки.
* * *
Тащить детеныша крылатого змея на куске простыни, обмотанной вокруг шеи животного, было сложно. Малыш ни в какую не хотел идти в город, упирался или издавал рокочущий звук. Пару раз мимо нас проходили горожанки со слабыми нервами, с чего-то начинали истошно визжать. Ни мне, ни змеенышу это не нравилось, но в отличие от меня детеныш быстро нашел на них управу. Он раздувал щеки как шарики и плевался чем-то клейким, после такого снайперского плевка горожанки затыкались по причине временного расставания со своим сознанием. Я, конечно, попыталась первый раз привести одну такую припадочную в чувство, но, во-первых, чуть сама не приклеилась, а во-вторых, женщина, очнувшись, начинала орать и дергаться как уж на сковородке. Так что я решила с этими, может и милыми, но весьма нервными женщинами не связываться.
Добравшись до постоялого двора, постучала в закрытые ворота, там меня мило послали, правда, не уточнив куда, но, услышав угрозу сделать незадачливого отправителя евнухом при помощи тупого ножа, все же соизволили открыть и впустить меня несчастную. При виде моего питомца паренек как-то сжался, но стойко выдержав взгляд змееныша, закрыл ворота, дождался, когда мы будем далеко, и только тогда решил прилечь и отдохнуть на землю. Правда, непонятно почему парнишка решил так резко свалиться, может, хворает, бедненький?
На первом этаже никого не было, и я свободно поднялась на второй этаж со змеенышем вместе. Не в конюшне же его оставлять, еще сопрет кто.
Дверь в мою комнату была не заперта и я, открыв ее первым дело, затолкала туда детеныша, а потом и сама зашла.
К моему несказанному счастью Батя никуда не ушел, он задрых на моей кровати в обнимку со своими и моими пожитками.
— Батя, подъем! Дочь вернулась! — радостно известила я.
Батя, сев на кровати, потер глаза, уставился на меня как на покойницу, странно побледнел, а на лбу появилась испарина.
— Эль, а что это с тобой рядом стоит? Скажи, что это ряженый, а не то, что я думаю, — прошептал он.
— Бать, это именно то, что ты думаешь, — улыбнулась я, — ты не знаешь, кому его можно продать подороже?
— Хвостатая, ты чего? — покрутил он пальцем у виска, — кто же будет себе чаую покупать?
— Не знаю, — пожала я плачами, — да я и никакую чаую не предлагаю, я детеныша крылатого змея нашла.
— Ты дура!
Выслушав длинный монолог Бати который плавно перешел в некролог, задумалась. Почесала затылок, покосилась на ящерицу, усердно изучающую унитаз, из двери в ванную только хвост и торчал.
— И я за этой заразой еще и бегала! Ладно, — вздохнула я, — сейчас искупаюсь, а там уже и решу, что с чауей делать.
Вытащив ящерицу за хвост из ванной, залезла в воду, в которой еще вчера мылась. Что поделать, сейчас ловить служанку, просто сил нет. Быстро окунувшись, облачилась в красный костюм, нужно будет сходить в следующем городе на рынок, а то одежды совсем нет.
— Эль, с тобой все в порядке? — участливо поинтересовался Батя, когда я вышла из ванной.
— Да, а что такое?
— Да бледная ты и под глазами тени залегли, а еще поцарапанная вся и рука опухшая.
— Угу, а еще нос свезенный, и колени тоже, — горько усмехнулась я, — можешь не перечислять, я себя в зеркале видела.
Благо, Батя умеет читать и определил нужную мазь из моих запасов. Как гласила этикетка, мазь поможет быстрей заживить ссадины и синяки коих у меня оказалось превеликое множество. Намазав пострадавшие места, ничего волшебного не заметила, ссадины и синяки, на глазах сходить не стали.
Выгнав чаую за дверь, стала укладывать вещи.
— Эль, ты не боишься, что твой зверек кого-нибудь съест? — поинтересовался Батя.
— Ну и хорошо, — буркнула я, укладывая в сумку полотенце, и не важно, что оно принадлежит постоялому двору, — кормить чаую не придется.
— И не жаль тебе постояльцев?
— После того, как они меня на занавеску загнали? Нет!
За дверью слышались крики и вопли, топот ног и рокочущий горловой рык чауи. Надеюсь, она никем не отравится...
Спустившись вниз, я увидела картину, которая прям бальзамом легла мне на душу. Чауя сидела посередине комнаты и жевала сапог, владелец оного был придавлен хвостатым задом рептилии, а по углам забились люди, держа в руках своеобразное оружие: стулья, мечи, вилки, кто на ладонях держал пламя, а у кого-то вообще щит был прозрачный — явно магия.
— Бать, если они могут пользоваться магией, то почему так боятся чауи? — изумленно приподняла я бровь.
— Ты в нее сначала попасть попробуй, — буркнул мне в ответ какой-то мужик, сидевший под столом, — она как стеклом становится, все заклинания отражает.
— Понятно, — вздохнула я и вышла во двор.
— А как же мы?! — донесся мне вслед отчаянный вопль.
Заседлав лошадей, я уже сидела верхом и привязывала к передней луке свою сумку, а Батя застегивал ремни седельных сумок на своем жеребце.
— Эль, ты вообще собираешься своего зверя забирать? — как бы между прочим поинтересовался Батя.
Может, и вправду забрать? Хотя, что я с этой чауей делать буду?
— Ладно, заберу, — все же милостиво согласилась я.
Слезла с лошади, зашла в помещение и потянула чаую за хвост, а то она уже почти всю одежду мужика сжевала, скоро и на самого несчастного перейдет.
Из города выехали без проблем и спокойным шагом ехали по пыльной дороге в окружении зеленых деревьев и чуть уморенных жарой желтых птичек и черно-серых наголо каркающих ворон.
Чауя топала за нами, временами куда-то пропадая, но всегда возвращалась, держа в пасти какую-нибудь гадость. Она могла съесть и лягушку, и птичку, и по ходу не гнушалась тухлятиной.
— Как ты вообще чаую в город протащила? — нарушил Батя относительную тишину.
— Через ворота, стражник сначала протестовал, конечно, но после того как приклеился к воротам, вежливо попросил катиться дальше, — сонно сообщила я.
Я на лошади уже откровенно посапывала, и разговаривать была не в настроении. Умаялась я за несколько дней и уже третий день мне не дают нормально поспать!
