Я улыбаюсь. Бедный Амалей... Страсть ослепила тебя. Нежные пальчики Шута, как мотыльки, игривы. Его слова способны раздразнить и вдохнуть жизнь даже в камень. Когда он играет, собеседник, любовник, друг или недруг теряют волю... Свою ты растерял, Судья!

Грозишь, выманиваешь Слово! Как легко тебя купить...

— Так научись его удерживать... Ты ведь сказал, что так легко за Лордами следить, справляться с их безумием... Ведь птичку приманил... Тебе я уступил дорогу... Но ты боишься... Боишься, что однажды, на рассвете, он убежит... Найдет другую радость и веселье. И больше не вернется никогда! — рука моя ложится поверх твоей. — Коль так случится, Амалей, что по твоей вине он вдруг тебя разлюбит, я откажусь от сделки. И ты вернешь мне Лордов Светлых — всех до одного. Теперь даю я Слово!

Судья

Проклятье! Ты Отец Коварства, Князь Тьмы! С тобой торговаться — себе дороже! Теперь ты не успокоишься, пока не выжжешь из сердца Шута мое имя.

Я сжимаю пальцы, и кровь течет ручейками по твоему подбородку. Мне хочется бросить тебя на жесткий пол, прямо сейчас — и показать, что я с тобой сделаю, если ты встанешь между нами. Я усмехаюсь, скаля клыки.

— Эгоист! — я толкаю его, и мы пролетаем десятки метров, пока я не впечатываю его спиной в каменную стену собора. — Да, может быть, я и боюсь! — вминаю его в камень еще сильнее, до хруста ребер, — И я не такое Слово просил, так что вот теперь тебе мое! Если Шут меня разлюбит, и я хоть на секунду заподозрю, что без тебя тут не обошлось, я приду утешаться к тебе, мой милый Князь! И тебе это НЕ ПОНРАВИТСЯ! — грубо раздвигаю ему ноги коленом, хватаю его за горло, чуть придушивая и впиваюсь в губы — жестко, раня клыками, сминая, не давая вздохнуть.

Князь

Наконец! Я добился твоей ярости, Амалей. Я добился твоей силы, Амалей! Ты сдался так просто, Амалей! Что может быть лучше, чем физическая боль, которая приглушает внутреннюю? Я чувствую вкус крови на губах, и губы твои такие преступно возбуждающие... Не бойся, Судья, я не потребую многого... Не окажу сопротивления. Впиваюсь ответно в губы противника, почти кусаю, на грани... Все теперь зависит от меня...

Проникаю языком в рот и отпускаю свою душу...

Боли больше нет... Я свободен.

Там, внизу, Судья обнимает оболочку. Я смотрю на отражения Храма в своих зеркалах.

— Амалей, — зову тихо. — Амалей!

А потом оборачиваюсь и вижу в одном из отражений Шута. Я был болен тобой! Тобой одним... Я отказался от Светлых Лордов из-за тебя...

Сейчас ты в объятиях Судьи... Прощай! Глажу поверхность, сминаю мяту между пальцами.

Я свободен. Судья стал Князем...

Ледяной Принц

Когда пришел Судья я знал, знал что меня заметили.. но потом, похоже, обо всем забыли. Чего добился Князь? Не понимаю.. И все ради Шута... Грустно улыбаюсь. Пленил он всех. Отца моего даже. Хоть это было и давно... с Шутом ведь сложно — он не постоянен. но манит — да...

И что мне теперь делать? Я не знаю. идти к Шуту? Не глупо ли? Но там Отец.. Но Он.. Захочет ли сейчас меня увидеть? Не знаю... И что же остается?

Теодор

— Скучал по мне?

Дракон

Я поднял глаза, в которых стояла ярость на своего наездника. Оттолкнул руку. Встал, выпрямляясь.

— Теперь я свободен от тебя! — черные глаза испустили такую же черную слезу. — Ты оставил меня. Ты хотел лишить меня души и избавиться, чтобы получить еще больше силы. Я сожру все миры... Всех вас...

Теодор

Я внимательно вгляделся в Хаоса. Странно, что он еще помнил, говорил, он должен был давно потерять разум. Значит, у меня еще есть шанс. Я нежно коснулся щеки Дракона и мягко произнес:

— Хаос, смотри на меня! Я никогда не оставлял тебя. Я просто забрал тебя с собой, чтобы ты не сошел с ума. Князь оставил нам пустышку. Там не было Скрипача. Я не убил тебя, хотя мог. Ты же это чувствовал?

Волшебный голос лился мягко, как масло, обволакивая Хаоса, успокаивая, убаюкивая, подчиняя его. Я не хотел делать больно Дракону. Даже когда Хаос избрал меня наездником, то предпочитал не приказывать, а договариваться.

Дракон

Вслушиваться в его голос было больно и одновременно приятно. Я хотел обнять Теодора. Хотелось, чтобы он больше никогда не исчезал. Но внутри другое, черная пустота утверждала, что любви не бывает и не будет никогда между ними.

Я мечтал завладеть скрипкой Скрипача, поломать ее и больше не слышать песню любви, но музыка пробудила страсть... И теперь...

— Уходи! — я потемнел, выпуская из себя сотни жалящих щупалец. — Иначе я и тебя убью.

Теодор

Я тяжело вздохнул и шагнул ближе к Хаосу, буквально насаживаясь на щупальца, которыми ощетинился Дракон, и обнял его. Прошептал в ухо:

— Глупенький. Я же твой наездник. Так ты не сможешь причинить мне вред.

Шепот лился патокой, губы пахли медом, руки нежно обнимали Дракона. Нужно помочь ему. Нужно вернуть черного лорда в истинный вид. Нужно вытравить из него столь неправильные чувства.

Дракон

Мне нравилось, как Теодор пахнет... Хотелось целовать и забыться, отбросить ярость пробуждения от скрипки.

Я перебирал волосы своего Лорда, сплетал их в завитки облаков... Щупальца отступали, сменяясь змеями, которые оплетали Теодора, прижимая того все ближе.

— Я доверился лишь тебе, — сказал я тихо. — Лишь тебе вверялся... Мы с тобой оба не любили миры... Ты воровал души, я уничтожал цивилизации. Теперь Скрипач опять желает вернуть Светлых Лордов. Он толкнул Князя к Судье...

Губы коснулись губ Теодора — мягко и одновременно со скрываемой яростью.

— Я не животное. Я стихия...

Теодор

— Я знаю, — шепот проникал во все уголки Хаоса. — Ты разве еще не все помнишь?

Хаос, Хаос... Когда тебя только призвали, ты действительно больше был похож на неразумного животного. Но ты и тогда был прекрасен. Прекрасен своей неукротимой яростью, своим желанием разрушать и создавать. Сам создавать не мог, но даже самый светлый лорд не может создать хоть что-нибудь из пустоты. Ты давал то, из чего можно создавать любые миры — первозданную стихию. Ты этого уже не вспомнишь. Когда ушли белые лорды мне пришлось изъять этот кусочек души у тебя.

Великолепный дракон разрушения...

Что притягивало тебя ко мне? Мои души? Или не только? Но в конце концов ты стал моим Драконом. Чем дольше мы были вместе, тем более разумным ты становился. В конце концов ты обрел и этот облик. Но для тебя это слишком большая нагрузка, слишком, особенно сейчас.

Я не хочу, чтобы ты опять скатился в безумие, мой Дракон.

Я углубил поцелуй.

Ты меня простишь.

Губы начали горчить.

Дракон

Я не хотел ничего вспоминать. Пусть только Теодор целует. Забыться... Не вспоминать Светлое. Быть яростным и диким лучше, чем ходить с ошейником и подчиняться, отдавая себя для созидания...

Ладошки легли на грудь наездника. Он выбрал Теодора. Он чувствует его, осязает, скручивает его в объятиях, чтобы никогда не отпускать... Нельзя, чтобы Князь подчинился и отдал себя Свету.

Язык Теодора проник в рот. Горечь. Пряность. Сладость. Кислота...

Как жарко от его объятий. Как хочется добавить чуточку виски и льда. Размешать и выпить залпом. Или абсент... Расплавить на медленном огне кусочек сахара... Выпить и отчаянно утонуть в сотнях криков чужих душ.

Я проник под камзол тонкими пальцами, пробежал по краю рубашки... Горько-сладкий, но все равно мой.

Теодор

Я понял, что он делает что-то не так. Всполохи души Дракона показывали, что он все-таки помнит изъятое. Неужели пока я его держал в себе, душа объединилась? Нужно было что-то срочно предпринимать. А не хотелось... Хотелось отпустить себя и вспомнить... Вспомнить неистовство Хаоса не только при разрушении, вспомнить, как он управлял Хаосом, как тот подчинялся ему. Вспомнить...

— Вспомнить? Неужели тебе мало Князя? — оборвал себя.

Тонкие нежные пальчики забрались под камзол, пробежались по тем же местам, по которым недавно рисовали кровавые узоры когти его Князя. Сердце болезненно сжалось.

Нельзя, нельзя сейчас ничего показывать. Нельзя сейчас сделать ему больно! Спи-спи, мой Дракон! Не думай, думать буду я. Просто подчинись...

Я отстранился от Хаоса и пробежал пальцами по скуле Хаоса, оставляя сонное заклинание:

— Ты мой Дракон...

Дракон

— Я твой! — глаза закрывались сами собой. Я так устал, я нашел, наконец, объятия... И видел... почему-то видел, как на Теодора осыпаются белоснежные лепестки...

Теодор

Я подхватил падающее тело и, сев в кресло, устроил рядом Дракона. Прижимая его к себе одной рукой, другой перебирал светлые кудряшки спящего юноши. Никто другой из лордов не видел Дракона в этом облике. Это был только их секрет.

Расслабившись, я по ниточкам душ стал проверять, что происходит с другими лордами.

Князь Света

Зеркала. Зеркала... Зеркала? Судьбы мира... Моя судьба... Искры света... Искры огня... Без тебя... Без себя... Не любя-любя...

Кружусь, падаю осенним листом. Между тьмой и светом. Между "до" и "после". Я проклял себя, дав Амалею Слово. Он проклял себя, потому что Слово перешло к нему. И тем самым нарушил уже запрет. Шут уже не с Судьей. Шут любит Амалея, а значит — Князя.

— Светлые Лорды! — тихо касаюсь стекол, режу пальцы. Удивляюсь — это кровь? Что произошло со мной? Что я наделал? Три светлые фигуры выходят из вечного огня, которые после Суда заключили в сосуд. Они проникают в меня, заполняя душой Света. Они давно утратили жизни, но в дар оставили так много тепла и радости. Вера? Верю в прекрасное, в великое возрождение. Надежда? Надеюсь на спасение и созидание. Любовь? Я боюсь новой боли... Но эта так ласкова, она способна согреть и подарить мечты... Боль наслаждения. Боль единения с целым Миром.

Я смотрю в зеркала и не узнаю себя. Я больше не человек. И не повелитель великого мрака. Во мне бьется неистово сердце.

Раскрываю огромные белые крылья и освещаю восходом Новый День.

Ледяной Принц

Тяжело вздохнув, захожу в Храм. Куда же ушел Князь? Или тот, кем он стал? Зачем мне все, это не понимаю... Нет, ну вот зачем, зачем я иду по этому Храму, прекрасно зная, что ни к чему хорошему это не приведет? Победить, отомстить? О-о-о, я не настолько наивен. И своих сил не переоцениваю.

Коридоры, коридоры... их бесчисленное множество. А снаружи Храм кажется меньше. Замираю, услышав шум, и сворачиваю на звук.

Белоснежные крылья... Я заворожен.. Светлое создание! Как, откуда?! Еще немного посмотреть..

Отшатываюсь.

-Князь?!

Ой, кажется, я это сказал в слух...

Князь Света

Я сижу на полу, не понимая, что происходит, и смотрю на прекрасного юношу. Снежного. Белые вихри его плащ. Белые волосы сверкают. Красные глаза.

Он похож на кого-то смутно... На кого? На Лорда Тьмы. Тот, что меняет образы и бывает Девой.

— Что тебе нужно? — прижимаю ладонь к груди. Кровь окрасила алым мой белый камзол. Я ранен? По шее стекает струйка крови.

Смутно все... Бледный рассвет вползает в стены Храма. Я больше не чувствую ненависти и злобы. Ушло метанье.

Есть надежда...

Встаю медленно и расправляю крылья.

Принц

Нет, это не Князь. Раньше — да, но теперь...

— Кем ты стал?

Подхожу, проводя по ране ледяными пальчиками.

— Я не умею лечить. Могу только заморозить, чтобы кровь не бежала. Или..

Шут же говорил, что я стану сильней? Можно попробовать..

Кладу ладони на шею Князя — такой теплый. И правда, кровь остановилась. Улыбаюсь, но тут же одергиваю себя — нашел кому! Он же так поступил со Скрипачом! Но..теперь ведь и он — не он?..

Повторяю вопрос:

— Кем ты стал?

Князь Света

Я пытаюсь понять вопрос. Кровь больше не течет, но что-то колкое проникло в меня разноцветными осколками. Радугой отразилось по крыльям и зацвело прямо в сердце. Любовь. К кому? Кто прокрался внутрь с одним касание снежного мальчика, который так гневно глядит на меня. Он сердится и хмурит брови. Я его чем-то обидел?

— Я... — ищу слова, пытаюсь понять... — Князь... Князь Света...

Этот Храм так темен. Я освещаю старинную мозаику на стенах, наполняю красками. Вспыхивают разноцветьем острые окна. Оживают рисунки... Оживает место, где недавно царил полумрак, и маленький принц начинает переливаться радугой.

Ледяной Принц

— Я... Князь... Князь Света...

Вот уж чего не ожидал.. Даже теряюсь.

-Князь Света? — смешок. — Ты?

Вздыхаю. Дааа...и вот что мне с ним делать? А тем временем Храм оживает, светлеет просто на глазах. Становиться таким красивым, что я невольно ахаю, глядя на все это великолепие — а ведь совсем пару мгновений назад все было таким серым.

— Ты останешься здесь?

Хотя какое мне дело? Вновь невольно хмурюсь, чувствуя себя нянькой, но.. почему-то не могу уйти так просто..

Князь Света

Он спрашивает меня. Какие странные вопросы. Если бы понять их смысл.

— Нет. Есть нечто... — самый яркий осколок проникает в сердце. Мир становится все ярче и красивее. — Прости, милый мальчик, я должен идти... —

взмах крыльев, и я поднимаюсь в воздух, вылетаю в открытые двери и поднимаюсь высоко-высоко в небо.

Князь Тьмы (он же Судья)

Душа Тьмы врывается в меня, вскрикиваю, выпуская из объятий пустую, бесполезную оболочку, падаю на колени, корчусь на каменной мостовой. Но этого не может быть! Я Судья! Я беспристрастен, я оплот правосудия, я не подвластен ни Тьме ни Свету — это Закон! Как могла войти в меня Тьма, как могла прикоснуться к моей собственной душе, скованной Обетом Равновесия?

Ответ прост — в мою душу уже давно вошла Тьма... любовью к темному лорду... и ревностью, разъедающей душу... Я забыл свои обязанности, нарушил Обет. Все, чего желал я — объятий Огня... И сейчас — связав Князя Тьмы словом... попался в собственную ловушку. Без Ганса мне теперь нельзя быть с Шутом, а Ганс меня ненавидит... он получил Свет, а мне отдал власть над Тьмой... Ну что ж — эта любовь к... воспоминание о его настоящем имени больно впивается в оплетаемую Тьмой душу... мой яркий... разве ты темный?... эта любовь к... Адскому Шуту с самого начала была для меня преступной — я за нее поплатился... и я ее потерял... Умел назначать наказания — умей их и принять... отголоски Обета Равновесия еще оставались в моей душе, я все еще Судья! И это катастрофа. Мир, который судит Тьма!

Боль от разрывающих меня противоречий не дает дышать, но я сумею ее смирить, сумею... Я поднимаюсь с колен — распахиваю черные крылья... Я не чувствую больше Хаоса... кто-то из моих темных лордов его смирил... МОИХ темных лордов??? Снова задыхаюсь от осознания... от всего кошмара, что ты мне подарил... Ганс... О я теперь многое о тебе знаю... Я ошибался... Но теперь поздно... Теперь это все моя ноша...

Губы прорезает усмешка...и вдруг смех вырывается из груди... прокатывается под сводами собора, вырывается в межмирье — жуткий, черный, опаляющий... я и раньше умел управлять тьмой... мне нельзя было ею пользоваться будучи Судьей, но я считал, что справлюсь... Обет Равновесия защитит меня от ее влияния... а теперь... Князь Тьмы! Может, так и правильно?