Ледяной мир (рабочее название)

Мимо высверкнул луч лазера, он едва успел оттолкнуть Малиху с траектории выстрела. Огненный шар, слетевший с пальцев, больше напоминал хилую искорку, он лишь обжег лицо пирата, не причинив тому особого вреда, однако на несколько мгновений вывел его из боя, что позволило Лису разобраться еще с двоими.

Люди двигались очень медленно, словно в воде, один полицейский все-таки успел достать оружие и ранить обоженного бандита, и последний оставшийся в живых выстрелил из скорострельного пневматического игольника. Эраил видел, что увернуться уже не успеет, даже его сверхскорости на это не хватало. Единственное, что он мог, это свести повреждение к минимуму. Тонкие иглы-пули насквозь прошили плечо, обжигая болью.

Последнего Корсара обезвредил Нимах, он тоже умел двигаться быстро, хоть и был уже стар.

-Значит, вы ранены, сэр? — Вопрос, обращенный к нему, вновь вернул эльфа на борт "Колумба". Он даже не сразу сообразил, о чем его спрашивают. Затем короткая холодная улыбка скользнула по губам Лиса.

-Нет.

-Но ведь сэр Нимах сказал, что не далее чем пять дней назад...

Да, они действительно ровно через пять дней после боя в лесу взошли на борт лайнера. А тогда, подсчитав потери (был серьезно ранен мэр случайным выстрелом, и Малиха вывихнула руку при падении) поспешили выбраться из леса. Мэр умер в больнице спустя десять минут после того, как они там оказались. Даже современная медицина не смогла его спасти. Лис знал, что смог бы, если бы сам не был так вымотан. Ему и Малихе оказали помощь, хотели даже оставить его в больнице, но Эраил оказался. Ноющую боль в плече можно было игнорировать, а лучшее лечение для этой раны — он сам. Нужно было только отдохнуть, как следует. Чем он и занялся, как только добрался до постели. А на следующий день сумел буквально за полчаса заживить сквозную рану без следа, что его самого крайне изумило.

Проблем с законом у них не возникло. Во многом помогли патрульные, оказавшиеся с ними в лесу. Тогда же Лис и принял решение покинуть Парадиз. Купил билеты себе и Малихе на ближайший межзвездный лайнер до планеты, показавшейся ему подходящей для продолжения их путешествия. Чем Гаяна подходит, никто не догадывался, об этом знал только эльф. А позже Нимах попросил разрешения путешествовать с ними. Тогда Лис понял, что обзавелся уже тремя Учениками.

И вот теперь они летели на Гаяну.

Он в последний раз вынырнул из воспоминаний и ответил, прерывая затянувшуюся паузу.

-Все давно зажило.

На него посмотрели недоверчиво, однако рассказ Нимаха не позволял усомниться в необычных способностях гостя. Впрочем, люди все же сомневались, поскольку сами этого не видели. Вряд ли они могли так уж легко принять новость о том, что кто-то владеет самой настоящей магией.

Лис предчувствовал, что сейчас начнутся настойчивые вопросы. Объяснять что-либо, и демонстрировать свои способности, словно фокусник на ярмарке ему крайне не хотелось. Он сделал проще. Якобы в задумчивости сделал особое движение кистью руки. Хрустальный графин с вином плавно оторвался от стола и, не торопясь, поплыл по направлению к гостю. Завис, густая алая струя, напоминающая кровь полилась в бокал. Затем графин вернулся на место.

Люди заворожено молчали, боясь, кажется, даже дышать. Эраил мысленно усмехнулся. Такой простенький фокус, но теперь у них отпадет всякое желание донимать его глупыми вопросами. Он заметил, как весело поблескивают глаза Нимаха. Впрочем, вряд ли кто-то кроме него мог заметить веселье в маленьких алых бусинках на крупной, напоминающей узкую собачью морду.

Дальше разговор шел исключительно светский. Вопрос о магических способностях Лиса если и затрагивался, то поверхностно и очень осторожно. Маленькая и безобидная демонстрация, которая, в общем-то, и не стоила ему практически ничего, произвела нужное впечатление. Наконец, они покинули званый обед.

-Вы произвели впечатление на этих людей, — позже заметил Нимах с легкой иронией.

-Скорее вы своим рассказом. — Холодная ничего не значащая улыбка. Скорее привычка, чем действительное проявление эмоций. Эльф явно мыслями прибывал где-то далеко.

Нимах.

Я его не понимаю. Нет, в этом странного я не вижу. Он чужой. Старший. Так и должно быть. Раса Изначальных сотни тысяч лет копила могущество и знание. И как бы Лис не отрицал свою причастность к этому, его поступки говорят об обратном.

Я мысленно усмехнулся. Эльф, как же! У маэви не такая короткая память, как у людей. Наши хроники всегда достоверны, и мы не приуменьшаем их значение со временем. Очень и очень давно ках-аа-лу помогли моему народу перебраться в иную Вселенную, но мы по прежнему помним, что они сделали для нас. Для моего народа ках-аа-лу всегда были почти богами. Учителями. Изначальные всегда умели учить тех, кто оказался рядом. Казалось, это их основное предназначение — учить. Прежде я считал, что это в своем роде красивый оборот речи, вставленный в хроники. Теперь же я убедился, насколько это правдоподобно. Кем бы Лис себя не называл, эльфом ли, потомком старших — учить он умеет. И делает это всегда, пожалуй, даже не желая этого.

Не думал, что на старости лет вновь стану Учеником. Впрочем, мой народ всегда ценил знания в любом их виде. Нет позора в том, чтобы получать знания в любом возрасте, если они новы и принесут пользу твоему роду.

Вот уж в чем я не сомневаюсь ни мгновения. Эти знания принесут пользу моему народу. Плохо то, что они могут принести и вред. Не я затронул первым этот вопрос. Но я не настолько глуп, чтоб не думать об этом.

Малиха, юное дитя, принцесса, в критический момент смогла без колебаний применить свои новые знания для убийства человека. Маэви уже не первый век вытравливают из себя природную агрессию, мы в этом весьма преуспели. Убийство живого существа, тем более разумного, для нас неприемлемо. Тем не менее, в момент опасности для жизни всякий налет цивилизованности исчезает бесследно. Малиху нельзя винить в этом, она спасала свою жизнь и жизнь товарища. Маэви понимают разницу между убийством и самозащитой. Однако, что, если однажды кто-то переступит грань между тем и другим?

Я уже не раз думал об этом. У каждого народа иногда рождаются гении, самородки, у которых все получается гораздо лучше, чем у других. Удача следует за ними по пятам, они умны и им удается все задуманное. Но, к сожалению, человеческая поговорка о том, что гений и зло несовместимы, лишь утешающая сказка, совершенно не соответствующая реальности. Для гения чаще не существует морали и понятий добра и зла. Для него существует цель. Цель нередко бывает благородной, направленной на благо всей расы, вот только методы... Мой народ не любит поговорок, заключающих в себе прописные истины, мы не придумываем их, но сейчас невольно вспоминается человеческая поговорка о том, что благими намереньями вымощена дорога в ад. Маэви не верят в ад, в человеческий ад. Но поговорка эта для моего народа не менее актуальна.

Что ж, не стоит эту ответственность перекладывать на Старшего. Он принес знание, а как мы его используем, сейчас зависит от меня и Малихи. Юного одуванчика Киму я пока не учитываю, он идет по нашему с принцессой пути и пока не властен сойти с него. Наши и только наши решения сейчас определяют, каково будет будущее.

Кто-то деликатно постучал в дверь моей каюты. Впрочем, не "кто-то", это Лис. Я сразу почувствовал его. Рядом с этим существом всегда витает плотный шлейф могущества и властности. Правда, далеко не каждый может это ощутить, если только Старший сам этого не желает.

Нажимаю клавишу, открывающую дверь.

— Входите. — В приглашении уже не было необходимости, однако вежливость требует.

Лис вошел в мою каюту. На лице привычная невозмутимость, словно маска статуи. Совершенной статуи. Поскольку по человеческим меркам он невероятно красив. И только в глубине зрачков мерцает сумасшедшее багровое пламя, выдающее взрывной темперамент под хрупкой маской уравновешенности и невозмутимости. Совершенный самоконтроль, способный в любой момент взорваться разрушительной вспышкой ярости или страсти. Но, опять же, чтоб это увидеть, нужно обладать опытом, куда большим, чем позволяет короткая человеческая жизнь. Потому люди зачастую и воспринимают его так, как он сам того хочет.

— Что-то вы невеселы, Нимах, — заметил Лис, садясь в предложенное кресло. — О чем задумались, если не секрет?

— О будущем, — честно признался я. — Вопрос, затронутый вами сегодня, признаться, и меня уже давно занимает.

Он кивнул понимающе. Помолчали.

— Как мне кажется, вы и сами не слишком веселы, — наконец осторожно заметил я.

— Тревожно что-то на душе, — просто признался Лис. — Наверное, дома что-то случилось. Чувствую, с дочерью случились какие-то неприятности, и поделать ничего не могу. — Закончил он с тщательно скрываемой горечью в голосе.

— Ей некому помочь, в случае чего? — спросил я.

— Мой отец, конечно же, постарается, — сказал Лис. — Но вы же понимаете — я в этом убедиться никак не могу.

Я промолчал, вспомнив почему-то о своих детях. Они уже взрослые. Они нашли свое место в этой жизни и приносят пользу своему народу, как и достойно клана Маэви. Где-то они сейчас?

— А у вас есть дети, Нимах? — словно в такт моим мыслям спросил Лис.

— Да. Три сына и две дочери.

Он качнул головой и улыбнулся в ответ на мои слова. Я даже слегка удивился, столь редкая искренняя улыбка на этом лице, казалось, не умеющем отображать какие-либо эмоции.

— Какие у вас планы относительно Гаяны? — спросил я после нового короткого молчания.

— Попытаюсь искать там источник мощи. На Парадизе я слышал рассказы о странной аномалии острова Данхил. Там пропадают люди или даже целые корабли. Вероятно, что это портал. По крайней мере, признаки весьма схожи.

— Но вряд ли этот портал, даже если он есть, ведет в вашу вселенную? — уточнил я.

— Очень в этом сомневаюсь, — согласился Лис. — Но порталы всегда возникают вблизи мощных источников магической энергии. Не на Гаяне, так по другую сторону портала будет то, что мне нужно.

— И вы без колебаний отправитесь неизвестно куда?

— Но какая мне разница, по большому счету? — резонно возразил он.

— Допустим, — согласился я. — А Малиха?

— Да, Малиха. — Старший вздохнул. — Полагаете, она попытается последовать за мной?

— Вы ее Учитель, — напомнил я с укоризной. Конечно, традиции маэви для Лиса значат не столь уж много, но хотя бы то, что Малиха так сильно привязалась к нему, должно говорить о многом. Боюсь, девочка пойдет вслед за своим Учителем даже на верную смерть.

— Ну, хорошо, — непонятно с чем согласился Лис. — А вам-то это зачем?

— Разве я что-то говорил по этому поводу? — удивился я. Совершенно искренне удивился, между прочим.

— Бросьте, Нимах, — небрежно отмахнулся Лис, — вы, конечно, можете попытаться обмануть меня, хотя это совершенно бесполезное занятие. Но зачем вы обманываете самого себя? Я видел, как у вас заблестели глаза при упоминании портала в другой мир. И вы хотите убедить меня, что не попытаетесь сунуться туда вслед за мной?

Я задумался над его словами и понял, что Старший прав. У меня в душе проснулось поистине детское любопытство, когда я понял, что вскорости получу возможность самолично увидеть столь удивительную природную аномалию, а еще лучше, испытать ее действие на себе.

— Похоже, чудодейственные зелья Малихи не только возвращают мне молодость, — усмехнулся я, — но и пробуждают давно остывший юношеский авантюризм. Меня весьма занимает возможность увидеть, как действует этот портал между мирами.

— Нимах, а вы не думали, что это может быть дорога в один конец? — спросил Лис очень серьезно. — Я уж не говорю о том, что пройдя в портал, порой бывает довольно затруднительно вернуться обратно. Но мир по ту сторону вполне может оказаться непригоден для жизни, такое редко случается, и все же. Планета вроде Арктики вполне может стать для нас всех последним пристанищем. Или же, например, мир окажется заселен крайне воинственно настроенными аборигенами?

— Однако вы собираетесь рискнуть, — возразил я. — И, насколько я понимаю, берете с собой принцессу.

— Малиху я бы с удовольствием оставил здесь, — вздохнул он. — Я, собственно, так и собираюсь поступить, и только если не получится, взять ее с собой. Что же касается меня самого, у меня гораздо больше шансов выжить в негостеприимном мире, чем у вас, и, может быть, я даже смогу защитить Малиху.

— Неужели вы и впрямь думаете, что я настолько беззащитен и слаб?

— Я это знаю,— ответил он без тени насмешки. — Только не обижайтесь, Нимах, но вы еще слишком мало знаете, чтоб без риска путешествовать по чужим мирам. Я и сам прекрасно понимаю, что далеко не все знаю, чтоб устраивать себе такие экскурсии, но я не хочу беспокоиться еще и о вашей жизни.

Если он всерьез думал, что меня можно обидеть подобным заявлением, то весьма ошибся. Я и сам прекрасно понимал, что знаю еще слишком мало. Но как узнать что-то новое, если не рисковать? Ведь те знания, что дает мне Лис, иначе и не получишь. Собственно, он сам мне об этом сегодня говорил.

— Похоже, вместе с юношеским авантюризмом в вас проснулось и упрямство, — недовольно промолвил Старший, правильно поняв мое молчание. Похоже, он уже прикидывал, как бы избавиться от моей компании, когда мне в голову пришел совершенно неотразимый аргумент. Даже удивительно, почему я об этом раньше не подумал!?

— Простите, Лис, однако я в любом случае обязан следовать за вами. В сегодняшнем разговоре вы признали меня своим Учеником. Возможно, ненамеренно, я допускаю, что вы просто не обратили внимания на свои слова, но тем не менее. Теперь, как и Малиха, я обязан следовать за вами всюду, даже на верную смерть. Поскольку добровольный отказ будет бесчестьем еще хуже этой самой смерти.

— Так! — В голосе Старшего проскользнуло тщательно скрываемое раздражение. — А что, если я откажусь быть вашим учителем?

— Вы, конечно, имеете на это право. Однако это тоже позор. Случаи отказа от Учеников у нас крайне редки и это означает, что индивидуум настолько бестолков и бесполезен, что на него совершенно не стоит тратить время. Статус этого несчастного в обществе падает настолько, что он имеет меньше прав, чем несмышленое дитя. Вы можете отказаться быть учителем, и я, возможно даже без особых потерь, переживу это, во-первых, я не давал официальной клятвы, а во-вторых, я уже достаточно стар и имею устоявшийся статус в обществе, но, все равно, для меня это будет страшным позором. А вот для Малихи и того хуже. Практически верный приговор. Принцесса, наследница престола оказалась недееспособна — позор! Позор не только для нее, но и для короля. Это будет скандал, который встряхнет весь клан. Вряд ли девочка выдержит такое унижение.

— И что же она сделает в таком случае? — недоверчиво спросил Лис. — Неужели самоубийство?..

— Скорее всего, — спокойно кивнул я. Для меня такие вещи были очевидны. Малиху воспитывали, как будущую королеву, и у нее слишком развито чувство ответственности перед своим народом. Позор, если принцесса оказалась неспособна учиться, значит, она не будет способна и править. И неважно, что это на самом деле не так, не важно, что девочка на самом деле чрезвычайно талантлива. Тысячелетние традиции требуют, чтоб недееспособная принцесса скатилась в самый низ иерархической лестницы. И другие дети короля уже не смогут наследовать, даже если они окажутся более талантливы, чем их старшая сестра. Конечно же, Малиха не сможет вытерпеть подобного унижения. Смоет кровью, своей кровью. И, скорее всего, прямо сразу, как только Лис скажет ей, что не желает больше быть ее учителем. Еще и для того, чтоб не опозорить своего отца. Чтоб он не успел узнать об этом. Мертвых не судят, что бы они ни совершили при жизни.