— Ну ты, чмо опущенное, — продолжал тем временем выделываться Арлекин над Пьеро, стоящим всё в той же позе, — мы ещё про твою невесту не поговорили. Как эту блядину зовут?

— Она не такая! — закричал Пьеро, корчась на полу. — Не смей называть её скверными словами!

— Имя, сестра, имя! — Арлекин принялся пинать белолицего ногами. — Имя, скобейда смердючая!

— Её зовут Мальвина... девушка с голубыми волосами... — простонал Пьеро.

— А внизу у неё волосы как? Тоже голубые? — скверно ухмыльнулся Арлекин. — Что-то ты гонишь... Встать! — он отвесил панталоннику такой пинок, что тот вскочил солдатиком. Арлекин тут же наградил его за это тремя подзатыльниками и одним поджопником. Пьеро только рыдал и хлюпал, утираясь рукавами.

— Мудофельник! Тряпка! Без штанов тут стоишь! — откровенно накручивал себя Арлекин.

Без штанов Пьеро выглядел и впрямь непрезентабельно: у него были тоненькие кривые ножки с непропорционально большими ступнями, небольшие мудя и махонькая красненькая пипка.

'И сам не красавец, и хуишко с палец', — вспомнил Буратина вольерную поговорку.

— А давай вот чего, — в голосе Арлекина прорезалась какая-то злодейская задушевность. — Давай ты нам расскажешь, что твоя Мальвина делала. С тобой. И как тебе это нравилось.

— Нравилось, да! — взвизгнул Пьеро. — Слышите, вы! Мне это нравилось! Мы... я...

— Неееееет, — протянул Арлекин, расплываясь в ухмылке ещё более скверной. — Ты говоришь неправду, дусик. Тебе это не нравилось. Ты страдал, Пьерошечка, ты страдал, ты мучился, ты плакал. Зато это нравилось ей — тебя примучивать. И ты прекрасно это знал, так ведь? Но ты же её любишь, да? — слово 'любишь' Арлекин выговорил с невыразимым презрением. — Ну а теперь поделись с нами этим... — он внезапно обнял белолицего и ласково потрепал по щеке.

Эмополе снова накрыло зал.

Это был мёртвый голубой лёд. Ничто не могло его коснуться и не умереть. Он был слишком холоден и чист. В нём кончалося всё: желанья, стремленья, самая нужда в том, чтобы жить. Ни в том ни в другом не было никакого смысла.

И ничто не имело смысла. Ни власть, ни наслаждения, ни надежда. Этого всего просто не было и быть не могло. Только лёд. И только он подлинно существовал, только он был реальностью, последней правдой. Лёд стоял за всем — и отменял собой всё. То было вечное зеркало, в глубине которого умирали явления; чёрное небо, в котором отсутствует свет.

— Мальвина, — сказал Пьеро.

Арлекин схватил белолицего за ухо и сильно выкрутил.

И тут всё кончилось. Лёд отступил. Всё вокруг внезапно вспыхнуло — несусветно, неотсюдно. Буратину будто кинуло в бесконечное голубое пространство, полное пения золотых труб, касаний нежных рук и сиянья бессмертных цветов. Бамбук почувствовал невероятное облегчение — будто спасся от чего-то ужасного.

И тут же, сразу же, одновременно с этим ему вдруг захотелось снова глотнуть тот ледяной воздух. Что-то в нём было такое, что не давало забыть о себе и отдаться живой жизни.

А поверх всего этого кометой пронеслось: 'Яюшки, и всё это за четыре сольдо!'

Маленький мозг Буратины буквально растащило во все стороны одновременно. Та самая щёлочка в деревянной голове дрогнула и приоткрылась.

Арлекин, занятый забалдевшим Пьеро, внезапно развернулся и внимательно посмотрел в зал. Вид у него был такой, будто он увидел в грязной луже новенький блестящий соверен.

— Кто здесь? — спросил он с крайним удивлением.

Щёлочка превратилась в дырочку. Туда потекли слова.

— Буратина! — закричал Пьеро, моргая, как сова.

— Его зовут Буратина! — завизжал пёсик с пуговицами вместо глаз.

— Буратина-Буратина! — спела коломбина, радостно подпрыгивая.

— Бура-бура-буратина-тина-тина! — нестройно заорали арапчата, домовята и прочая мелкая сволочь. Жук схватил палочки и выдал рассыпчатую дробь. Жаба-контрабасистка дунула со всей дури в тубу, у всех заложило уши.

Ничего не понимающий Буратина встал и сделал шаг к сцене. Потом второй.

— Эй, парень! Да ты же наш! — клетчатый подбежал к краю сцены и подал Буратине руку. — Пьерилка, дурень! Нашего полку прибыло! Паранорм! Настоящий паранорм!

— Ура! Ура! — коломбина прыгнула на деревяшкина и попыталась его ущипнуть за блестящую ляжку. Буратина этого и не почувствовал.

— П-паранорм, — всхлипнул белолицый и обнял Буратину за талию. — Братишечка... хорошенький... молоденький. М-м-милости прошу к нашему шалашу. Давай, братяня, почеломкаемся... — он попытался поцеловать Буратину куда-то в затылок.

Зал оглушило — на этот раз сантиментами. Носорог в мундире пожарника снова зарыдал. Только несколько мелких самцов на задних скамейках, до которых поле не добило, орали и требовали продолжения представления.

И тут из-за кулис выступил огромный чёрный человек в шляпе и с длиннющей бородой. В руке у него змеилась плётка — но рука была страшнее.

— Гу-гу-гу, — он заревел, и у Буратины разом вымело всё из головы. Кроме одной мысли: от этого чудовища надо бежать, бежать со всех ног.

Бамбук попытался было это и сделать: соскочить со сцены, пронестись по проходу, потом на улицу, а там поминай как звали. Он даже сделал шаг. То есть полшага. Потом мускулы внезапно перестали слушаться.

Страшная тень надвинулась и накрыла его, и деревяшкин на собственной шкуре ощутил разницу между наведёнными грёзами и настоящим животным ужасом. Он бы, наверное, обоссался — но и эти мышцы обратились в камень.

— Так это ты помешал представлению моей прекрасной комедии? — раздалось над самым ухом.

Буратина попытался было расцепить челюсти, чтобы хоть что-то сказать в своё оправдание — но вместо этого лишился последних чувств.

Конец ПЕРВОГО ТОМА.

Примечания и дополнения

De profundis. Об авторе и его книге

Об авторе

Я рождён в Москве, в 1967 году. Здесь я прожил всю жизнь, бо льшую часть которой потратил на чтение и писанину. Если вдуматься, не худшая участь из всех возможных.

Как литератор я — типичный представитель позднепостсоветского аванграунда. То есть русской передовой подпольной литературы.

Связано это с некоей особенностью советской и постсоветской культуры. Если во всём мире всякие подпольные явления за уши тянут на свет, в масскульт и под софиты, то у нас наоборот — всё, что могло бы стать интересным и успешным для сколь-нибудь широкой аудитории, тщательно загоняется в подпол, к червям и мокрицам. Но и среди червей и мокриц можно словить — или наскрести — немного вдохновения. Мне, во всяком случае, что-то подобное удалось. Надеюсь, никакому русскому автору более не придётся ходить по этим путям. Хотя — вру, не надеюсь.

О книге

'Похождения Буратины' задуманы как гармоническое сочетание двух вполне самодостаточных жанров: феерии и опупеи, Грина и Стерна. Оба эти жанра сложны, каждый по-своему, а чтобы их соединить, да чтоб ещё и гармонически — это нужно совершенно по-особенному извернуться.

Как? О, я вас научу. Возьмите манерность, вульгарность, брутальность и сентиментальность, соедините в нужной пропорции и растворите в рефлексии. Дождитесь реакции, продукты оной — если рассыпаются — склейте. Клей можно выварить из мировой и отечественной литературы, его там много.

Но это как бы вообще; а в частности, имейте в виду: подобные сочинения легко читаются, да нелегко даются. Так что не обессудьте, ежели чего — но имейте в виду прежде чем.

In toto. Общие соображения

Структура произведения

То, что вы читаете — это Первый Том трилогии, которая представляет собой совокупность Первого Тома, Второй Книги и Третьей Части. Это не авторский выпендрёж (ну хорошо, хорошо, не только авторский выпендрёж), а осознанно-своеобычный приём, призванный подчеркнуть своеобразие каждого элемента замысленной автором целокупности.

Если кого-то волнует судьба всех прочих томов, книг и частей. Что касается Второго Тома 'Похождений', то он сожжён автором по весьма основательной причине. Третью же Книгу данного сочинения автор утопил по причинам ещё более серьёзным. Об этих трагических событиях читатель узнает в свой срок, то есть по мере появления в печати Второй Книги и Третьей Части.

Порядок глав, хронология

Автор полагает, что может давать читателю информацию в том порядке, каковой он считает художественно оправданным, не считаясь с требованиями линейности повествования. То есть — он оставляет за собой право придерживать информацию о прошлых событиях, выдавая её тогда, когда сочтёт нужным. С другой стороны, он не является поклонником тарантиновского монтажа и не хочет фраппировать читателя ситуациями, когда уже мёртвый герой преспокойно оживает в следующем эпизоде. Поэтому свободный монтаж глав применяется лишь там, где сюжетные линии идут параллельно, друг с другом не пересекаясь. Невнимательный читатель мог бы и вовсе того не заметить — так что для всех (ну почти всех) событий указаны точные даты.

Герои

В романе задействованы все герои книги А. Толстого 'Золотой Ключик, или Приключения Буратино', включая 'собачку с пуговицами вместо глаз', превращённую в самостоятельного и довольно деятельного персонажа.

Кроме того, введено множество новых действующих лиц. В основном это герои современной автору массовой культуры, ориентированной на детей — начиная от старых советских мультфильмов (например, 'Крокодил Гена', 1969) и кончая артефактами западной культурной продукции (например, японский аниме-сериал 'Покемон', начат в 1997-м; американский мультсериал 'My Little Pony: Friendship is Magic', начат в 2010-м). Некоторая часть героев придумана автором. Кое-кто из них имеет прототипы среди известных российских медиаперсон — но придавать этому факту слишком много значения не следует. Автор нигде не пытался нарисовать карикатуру на конкретного человека или медийную фигуру, а встраивал образ в текст, исходя прежде всего из нужд самого текста. Так что не все совпадения неслучайны.

Last not least. Меня неоднократно спрашивали, почему я не ввёл в роман Незнайку, Дюймовочку, Снегурочку, Карлсона с присущим ему Малышом, телепузиков, смешариков e tutti frutti. Отвечаю вежливо: роман, вопреки первому впечатлению, не резиновый, и запихнуть туда всю эту мелкую нечисть я не смог бы при всём желании, даже если бы оно у меня было. А у меня его и не было. Я не собирался превращать роман в паноптикум популярных медийных образов. Все герои либо есть в тексте Толстого, либо их появление сюжетно мотивировано. Например, поняши из 'My Little Pony' вписались в текст, а вот какие-нибудь там смешарики — нет. Благодарю за понимание.

In concreto. Замечания и дополнения к отдельным главам, действиям, видениям, интроспекциям, справочным материалам, выдержкам и иным специалитетам

К Приквелу. Признания и уточнения

Образ депутата от ЛДПР Пархачика — синтетический, реального прототипа у него нет. Впрочем, не будем отрицать, что некоторые черты Викентия Виленовича заимствованы у ныне покойного депутата Марычева, известного своими появлениями в стенах Думы в необычных костюмах, а также иными экстравагантностями. Другим источником вдохновения послужил депутат от той же партии Митрофанов. Но, разумеется, автор никоим образом не имел в виду, что эти два почтенных государственных мужа, в земле российской просиявших, каким-либо образом замешаны в коррупции, педофилии или иных недостойных и противозаконных деяниях; эта сторона образа депутата Пархачика — целиком и полностью на моей совести.

...смутно понимал разницу между отделением и взводом. — Взвод — в советской и российской армии воинское формирование численностью от двадцати до сорока с лишним человек. Обычно состоит из нескольких отделений, численностью 6-12 человек. Так что описываемый сортир был рассчитан именно на взвод.

Примечание. Отдельный интерес представляет устройство канализации на такой глубине. Об этом см.: Давлетбаев Ф. Д., Осиновский И. В. Проблемы военно-инженерного обеспечения защиты объектов тыла от современных средств поражения. М.: Воениздат, 1989.

...катался на Т-84У, украшенном партийной символикой. — Здесь Викентий Виленович заблуждается: танк был раскрашен в украинские колёры (жовто-блакитные), волею случая совпадающие с партийными цветами ЛДПР (жёлто-синими).

Генерал Давлетбаев тоже отчасти срисован с жизни, но называть имена прототипов бессмысленно — они, как сейчас принято выражаться, не распиарились, ну и ладно. Для особо интересующихся упомяну лишь, что один из них широко известен в узких кругах как покровитель разного рода экстрасенсорики, параоккультизма и всяческого благодатного космоэнерготочения. Если вы подумаете, что последнее словцо придумал я — вы сильно ошибётесь.

Отказывать себе в чём бы то ни было Кеша — так звал его Лидер в добрую минуту — считал безнравственным. — Проницательный читатель, наверное, подумал, что Лидер имел в виду не только отчество нашего героя, но и некоторые его предпочтения по части денежной. И не ошибся: наученный жизнью, Викентий Виленович не доверял никаким финансовым инструментам и всему предпочитал доллары, причём живьём, то есть в виде M0. То бишь старый добрый кэш.

...в Думе буфет дешёвый. — Это, напоминаем, 2013 год. Уже в 2015-м знаменитый думский буфет подорожал где-то на четверть, а по некоторым блюдам на треть. Особенно подорожали салаты с языком. Например, салат 'Деликатесный', включающий в свой состав этот продукт, стал стоить 184 рубля, а сам язык — отварной, со свежим горошком, так и вовсе вышел в 160 р. 50 коп.; сёмужка с лимончиком пошла за 185 р. 50 коп. И даже стандартный думский обед в стиле 'эконом' — куриная котлетка с пюрешкой и компотик — стал обходиться аж в 200 р., что существенно дороже по сравнению с 2013-м, когда он же стоил стольник с мелочью.

...уговорить фуфырик-другой... — У этого слова интересная история. Само по себе оно происходит от искаж. 'пузырёк'. В старом, советском ещё значении 'пузырёк' — это маленький 'пузырь', а 'пузырь' — это поллитровка (горячительного напитка, обычно водки). Соответственно, 'фуфырик' — это всё, что меньше пузыря (например, чекушка). В более новом значении 'пузырёк' — это именно аптечный пузырёк, обычно — сто бояры (каковая сравнительно с большинством отечественных ликёро-водочных заходит просто прекрасно).