А ниже приписка: "Совы отказывают литеть в Англию! Купи мне сокола!".
Сокол был куплен Ерофеичем и отправлен ей с ответом. А две недели спустя Антонин привёз ей метлу. Не очень дорогую, но самую надёжную.
— Меня теперь побаиваются, — призналась она шёпотом, забирая подарок с гостинцами и смеясь глазами. — Ну тебя же видели со мной. Вот. Теперь даже старшие не задирают. А один подошёл, спросил: "А правда, что Антонин Долохов твой брат?". Тебя тут все боятся!
— Хулиганка, — щёлкнул он её по носу. — Наверное, сама же и растрепала?
— Не растрепала, а провела работу по информированию населения, — отчеканил ребёнок с таким серьёзным видом, что Антонин не выдержал, предательски хрюкнул и запоздало закашлялся.
— Пирожки с мясом?
— Ну, — подтвердил Долохов. — Другие хотела?
— С малиной бы, хоть один.
— Да хоть двадцать, сладкоежка! Чего же в письме не написала?
— Не подумала.
— А зря. Ты вообще представляешь, какая сила эти письма? Ты же что угодно в них попросить можешь.
— И ты привезёшь? Что угодно? — с сомнением покосилась она, идя рядом с "братом" быстрым шагом.
— Не всё, но какую-то часть земных благ я достать могу. Ты главное пиши, а там разберёмся.
Так и повелось с тех пор, он ей пирожки, мётлы и всякое по мелочи, она ему письма, сопливые тайны, улыбки и поцелуи в щёку.
"Спелись, — заметил как-то Ерофеич, любовно пакуя очередные гостинцы для Агнешки. — Когда уже познакомишь?".
— Не знаю...
А оказалось скоро. Дядька с тётушкой уехали к старшему сыну, который подхватил какую-то болезнь, и Антонина вежливо попросили, не мог бы он на Рождество... Конечно, он мог. И дом превратился на целых две недели в какой-то вертеп. Кто бы мог подумать, что от одного ребёнка вкупе с домовым может быть столько разрушений?! Но, вспоминая это время долгими зимними вечерами, когда не случалось свиданий или дружеских посиделок, Антонин неизменно ловил себя на том, что улыбается без всякой причины. Агнешка прочно вошла в его жизнь.
Глава 32
"Хорошее число двенадцать", — успел подумать Магнус, прежде, чем Реддл резко произнёс:
— Господа, буду краток! Я пригласил восьмерых, плюс четверо моих друзей здесь, но одного приглашённого нет. Я уже вам это обещал, но вынужден повторить сейчас. Клянусь магией, что я не готовил ловушек и более того, клянусь сегодня защитить всех, пришедших сюда — даже ценой своей жизни, а также клянусь не произносить на этой встрече ни слова лжи. И пусть магия будет мне свидетелем!!!
Три ярко-синих шара слились в один, подтверждая, что клятвы Реддла приняты.
— Прошу всех немедленно переодеть браслет на другую руку! — с вежливой настойчивостью произнёс он, а у Нотта мурашки прошлись по спине от предчувствия непоправимого. — Мы переместимся в другое здание. Быстрей же! Я произнесу заклинание!
Упрашивать магов не пришлось — послушались все, вскочив со своих мест. Последним надел на другую руку браслет сам Реддл. Заклинание вышло неразборчивым, а в следующий миг они уже стояли в том же порядке, но в другом, почти таком же зале.
— Мы были там, — указал Том на окно, в которое виднелся серый корпус далёкой башни. — Но бережёного Мерлин бережёт! Итак, теперь можем спокойно поговорить, — Том жестом пригласил всех сесть. — Для начала позвольте представиться...
Закончить фразу Реддл не успел. Вспыхнувший за окном кинжальный свет буквально отбросил всех в противоположную сторону и вместе с ним жёстко ударил по ногам подпрыгнувший пол. Присутствующие ощутили себя увязшими в патоке мухами, которых брезгливая хозяйка швырнула об стену вместе с любимой чашкой. Это ж какая мощь была в прикрывшем всех защитном куполе? Нотт даже представить не мог — настолько яркий и плотный щит он не видел ни разу в своей жизни, но и её явно могло не хватить. Судорожно вцепившись в палочку, он постарался как можно быстрее влить в щит свою магию, не отрывая взгляд от трещин, ползущих по стенам. Снаружи серая пыль, казалось, заменила собой воздух и поглотила все за окном.
Наступила звенящая тишина, никто не шевелился, и похоже, даже не дышал. Наконец кто-то догадался произнести заклинание, позволяющее видеть сквозь туман и дым: "Её нет!", — озвучивая то, что все уже видели сами — от соседней башни остались едва поднимающиеся выше цоколя руины.
— Мерлин, — прохрипел другой голос. — Щит!
И Нотт увидел, что щит опасно прогнулся со стороны взрыва и тоже, как и оконные стекла покрылся трещинами.
— Держать щит! Сбросьте браслеты, — велел кто-то, голос его был смутно знаком Магнусу, но звучал слишком напряжённо и глухо, чтобы точно определить, кому принадлежит. — Ну же! По ним могут нас отследить, хотя это и казалось мне фантастикой. — Мужчина сбросил капюшон и швырнул свой браслет на пол. Нотт отчего-то вздрогнул, узнавая Джейсона Прюэтта с искажённым яростью лицом. — Если доверяете мне, хватайтесь! Перенесу в безопасное место.
Кожаная плеть, просвистев рядом, зависла полукругом перед всеми присутствующими. Браслеты со звоном полетели на пол. И все дружно взялись за плеть, последним опять оказался Том.
Мир завертелся, а схлопывающийся купольный щит, в который стремительно несётся нечто продолговатое и серебристое — было последним, что они увидели, прежде чем, сдержав тошноту, оказались в большой пещере. На стенах тотчас вспыхнули факелы.
— Джейсон, где мы, раздери тебя Мордред? — прорычал слишком знакомый Магнусу голос, а в следующий миг его отец тоже откинул капюшон.
— Прошу прощения, лорд Нотт, — ухмыльнулся Джейсон Прюэтт, — но я вынужден умолчать о месте пребывания. Уверен, что отнесётесь с пониманием. Не пытайтесь вычислить — бесполезно, но верьте, что даже атомная бомба маглов не способна причинить вред этой пещере. Базальт. Это семейный схрон, и как бы я ни уважал всех вас, господа, дарить его вам я не намерен.
— Кажется, вечер перестаёт быть томным, — произнёс Том устало. — Можно ли тут раздобыть стулья, или хотя бы то, из чего их можно создать?
— Прошу, — ещё один человек сбросил капюшон и Магнус с удивлением узнал Ориона Блэка. Тот ещё затворник, он вообще редко появлялся где-либо. Блэк показал на ладони серый ком, который стряхнул на пол.
Все отпрянули, но это всего лишь оказалось большим шатром, скрывающим длинный стол и две скамьи с обеих сторон.
— Не побрезгуете, дорогие лорды? — хмыкнул Блэк, весело сверкнув глазами. — Как ни странно, эта игрушка пригождается мне гораздо чаще, чем я мечтал. По бокалу за общее здоровье? Клянусь магией, вино столетней выдержки, заготовлено моим дедом. Никакой отравы. Впрочем, безоар в вазе.
На столе появились бутылки вина и кубки. В вазе действительно обнаружились несколько кусочков безоара. Кажется, напряжение стало отпускать. Маги рассаживались за стол со смешками, кто-то даже пошутил про Блэков, любящих таскать с собой всё имущество.
Магнус присел с краю и подвинул к себе один из кубков.
— А теперь скажите мне, господа, — деланно спокойным тоном произнёс мрачный Крауч, сидевший уже с открытым лицом. — Какая сука не явилась на встречу?
Он обвёл тяжёлым взглядом тех, кто ещё не поднял капюшон.
Магнус увидел кивок Тома и быстро откинул свой, криво улыбнувшись отцу. Долохов отсалютовал кому-то кубком, и проследив его взгляд, Нотт едва не скрипнул зубами: здесь, оказывается, и дамы присутствовали. Леди Сольвейг Гамп выглядела как никогда спокойной и насмешливой. Отец, Крауч, Прюэтт, Сольвейг, Блэк... оставались ещё двое.
— Хочу заметить, что далеко не факт, что отсутствующий лорд или леди подстроили этот фейерверк, — медленно произнёс один из тех, кто не снял капюшона. — Не будь здесь обоих Ноттов, я бы заподозрил кого-то из них, а теперь теряюсь. На отсутствующего могли надавить... Да что я рассказываю, вы сами прекрасно понимаете, что имя не существенно. Рад приветствовать вас, господа!
Нотт усмехнулся, Максимилиана Боунса, нынешнего главу весьма сильного семейства, он узнал за миг до того, как тот открыл лицо. Поговаривали, что Боунсы твёрдо намерены занять все важные посты в министерстве, но это явно были лишь слухи. Сам Максимилиан не так давно ушёл на пенсию, оставив пост главы аврората. Только его племянники Эдгар и Амелия служили сейчас в отделе магического правопорядка.
Последним капюшон поднял Карлус Поттер. Нынешний главный аврор коротко кивнул присутствующим, схватил и осушил свой кубок одним глотком, и лишь потом хрипло произнёс:
— Реддл, я не знаю, нахрена ты нас собрал — простите, леди, но полагаю, что как минимум готов теперь тебя выслушать очень внимательно. Предлагаю не тянуть время. Извини, Прюэтт, но твоя базальтовая пещера меня угнетает.
— Не хватает десятка подчинённых за спиной? — насмешливо спросил Боунс.
— Зато в избытке пошлые шутки, — отрезал аврор и огляделся. — Блэк, а закуски никакой?
— Сейчас! — Орион нагнулся, извлекая из-под стола коробку, которую водрузил на стол. — Если только вам по вкусу вяленая оленина.
Сухой паёк, высыпанный прямо на столешницу, подвергся осмотру голодных взглядов, но скоро, по примеру леди Сольвейг, которая первая взяла на пробу угощение, каждый приманил себе по горсточке узких полосок.
— Это нервное, — решительно произнёс Долохов, подгребая себе чуть ли не треть вяленого мяса. Впрочем, опомнившиеся Ричард и Абраксас отобрали часть и всё поделили по-братски.
— Нет аппетита, сынок? — ласково спросил Теодор Нотт, тоже угостившийся олениной. — Том, мы тебя внимательно слушаем. Поттер прав, после такого вступления грех не послушать, ради чего какой-то затейник отбирает мой хлеб.
— Не ваш хлеб, лорд Нотт, к моему сожалению, — заговорил Том, занявший место во главе стола на трансфигурированном из кубка табурете. — Я не чувствовал магии, кроме того, — Лорд помрачнел. — Щит был выставлен только против физического воздействия. И его хватило, как вы заметили. Почти.
— Магловское оружие? — Поттер отставил кубок, впиваясь взглядом в Тома. — Уверены?
— Без сомнения, — ответил тот. — А что касается отсутствующего Эндрю Лонгботтома, господа, боюсь всё серьёзнее, чем кажется. Хочу ошибаться, но в завтрашнем некрологе министерского вестника может быть его имя. И я клянусь, что ни я, ни мои друзья не имеют к этому никакого отношения, кроме приглашения на эту встречу, высланного мной лично. Более того, это одна из проблем, с которой я хотел вас ознакомить. Планомерное уничтожение чистокровных семей и старших в роду — похоже, не миф, а вполне себе тенденция. И кому это выгодно, тоже очень интересно... — Реддл сделал паузу.
— Продолжай, — Прюэтт слегка подался вперёд, отчего чуть качнулась скамья, но никто не выказал недовольства.
— Один вопрос, прежде чем продолжим, — проговорила Сольвейг, глядя на Тома с грустной улыбкой. — Чьи это были башни? Теперь-то можно узнать?
— Мои, — тяжело вздохнул Малфой.
Ричард Лестрейндж, сидевший рядом, изумлённо поглядел на друга, и толкнув локтем Антонина, сочувственно осведомился у Абраксаса:
— Ты, вроде, ремонт хотел делать, Барс?
— И завести сад с павлинами, — вставил Долохов.
И оба заржали так весело, словно не было вокруг нескольких весьма уважаемых лордов, одной леди, и очень важной причины быть серьёзными. Беспредел — а иначе Магнус не мог это назвать — усугублялся улыбками всех остальных. Отходняк, не иначе.
— Молодёжь, не время, — мягко произнёс Боунс, отчего Ричард закашлялся, Долохов крякнул и приосанился, а остальные перестали улыбаться.
— Продолжай, Том, — поддержала Максимилиана леди Сольвейг.
* * *
Магнус не помнил, кто первым предложил посидеть всем вместе в каком-нибудь уютном баре и выпить за здоровье несчастного Лонгботтома — Боунс сразу после встречи послал кому-то сову и вскоре сообщил всем присутствующим, что Эндрю в тяжёлом состоянии в Мунго, но к больному никого не пускают, и причина опасного недуга не установлена.
А заодно отметить успешное завершение переговоров.
— Ну совсем успешным я бы не назвал, — заметил тогда Том, — но ты прав, Антонин, начало положено. И где предлагаешь посидеть?
Мнения насчёт приемлемого места разошлись, но победил Долохов. Бар "Буравчик" занимал довольно выгодное положение и славился в узких кругах уютом и приличной публикой. Находился он на втором этаже дома на углу Лютного переулка и Косой Аллеи. Окна, снаружи имеющие плачевный вид в виде грязных разводов и неровно приколоченных крест-накрест полусгнивших досок, изнутри были прозрачными как слеза, лишь слегка подсвеченные бледно-зелёным, отчего обе улицы казались более светлыми и приятными на вид. Отсюда было хорошо наблюдать и за теми, кто покидает-навещает Лютный, и за покупателями, посетившими магазинчики Олливандера и старьёвщика Стэна Баркли на Косой Аллее.
Друзьям как раз достался столик в углу, и вся компания могла следить за суетой магического квартала ранним вечером. Уже зажглись на углах фонари, так что даже Лютный был подсвечен, позволяя хорошо разглядеть разных темных и не очень тёмных личностей, некоторые убогие жилища и лавки.
Ричард, правда, быстро распрощался, едва они выпили по паре кубков Огденского за Лонгботтома и за успех Тома. Лестрейндж сослался на семейные дела, с превосходством уточнив, что, в отличие от некоторых, ему есть к кому возвращаться. Это заявление почему-то проняло всех, и даже после ухода самодовольного Дикона, оставшиеся друзья просто молчали, уставившись на темнеющую улицу.
Магнусу и самому было тошно, спич Ричарда он отнёс на свой счёт и действительно позавидовал. А ведь Лестрейндж ненамного его старше, а уже двое сыновей, любимая жена и не менее любимая тёща. Хотя, по мнению Нотта, он единственный считал леди Сольвейг приятной женщиной во всех отношениях. Вот и Антонин поглядывал на неё с улыбкой, словно сто лет знаком. Но только Долохов, человек с лёгким характером, хоть и псих, вообще легко находил общий язык со всеми. Даром, что тоже спешить не к кому. Даже старше Ричарда, пусть и совсем немного, а семьёй не обзавёлся.
Абраксасу тоже можно было посочувствовать. Пока Люциус в школе, дома его ждали только домовики да портреты предков. Вдовец вот уже целый десяток лет, он так и не нашёл себе другую. Видать очень любил свою дорогую Стейси. Несчастный Малфой! Что уж говорить о Томе...
Абраксас вдруг очень залихватски присвистнул, вырывая Магнуса из тоскливых мыслей, и разбивая все его выводы парой восхищённых слов:
— Какая женщина!
— Ты о ком... О, да, шикарна! Ты загораживаешь, Магнус! — Антонин подвинул свой стул чуть ближе к нему.
Нотт, конечно, тоже взглянул в окно и на пару ударов сердца оказался очарован, пока не узнал в прелестной незнакомке свою подругу. Ухмыльнувшись, он всё же не смог оторвать взгляд.
Ванесса быстро шла по Лютному переулку в сторону Косой Аллеи, и смотреть на это действительно было одним удовольствием. Короткая зелёная мантия сидела так, что все прелести можно было легко различить даже издалека. Ножки, обутые в сапоги на высоких каблуках, делали короткие шажки из-за зауженной юбки. При этом движения казались настолько женственными и аппетитными... Магнус словно другими глазами увидел свою подругу. Неудивительно, что друзья прикипели к ней одобрительными взглядами. Разве что Том, тоже глядящий в окно, оставался как будто безразличным. Впрочем, личная жизнь Реддла всегда была покрыта мраком, и Нотт иногда думал, что женщины его не интересуют вовсе.
