"Со мной заигрывает моя копия из другого мира, являющаяся грифоншей и успевшая родить как минимум раз... Роуг, ты слишком сильно бил меня по голове", — молча пережидаю паузу, попутно осматривая окружающее пространство.

— Если кратко, то мне не повезло, — наконец произнёс Первый (для простоты буду звать его так). — Если чуть подробнее, то в моём мире до определённого момента всё развивалось примерно как в ваших, а затем... Пример, Жак, который я тебе привёл при нашей встрече, был взят не из головы. И наши двойники — это далеко не всегда разумные личности, заботящиеся о своей семье, либо стремящиеся к благу для окружающих. Мне тогда удалось упокоить своего "гостя", да и то лишь за счёт того, что он был сумасшедшим, но вот вернуть семью это уже не могло.

Рассказчик сделал очередную паузу, по всей видимости вспоминая что-то не слишком радостное, слушать о чём у меня нет никакого желания, но довольно быстро взял себя в лапы. Никто из присутствующих даже не подумал о том, чтобы его поторопить или продолжить историю от своего имени, что тоже было показательно.

— Признаюсь честно: какое-то время я думал о том, чтобы сбежать в копию своего мира, убить тамошнего себя и занять его место, — Первый усмехнулся. — Только вот... я не смог. Сил и знаний хватало, но вот при виде Герды... лапы опускались. Поступить так, было бы предательством к ней и себе, не говоря уже о последствиях, которые были бы при раскрытии правды.

"Да уж... А ведь если подумать... где-то должен существовать Жак, у которого лапа не дрогнула", — попытавшись представить, что бы делал при внезапном нападении из зеркали, понимаю то, что мог в той самой ванне и окончить своё "большое путешествие".

— Однажды я встретил принцессу Луну, которая в своём мире сперва обратилась в Найтмер Мун и убила Селестию, устроила вечную ночь, из-за которой за пару сотен лет все погибли, дождалась освобождения Дискорда, отправившего её в другое отражение, отстающее на тысячу лет, чтобы убедить "её из прошлого" не устраивать восстание... — рассказчик качнул головой, одним движением выражая всё, что думает о подобных поступках. — Разумеется, Найтмер Мун не стала слушать самозванку и напала, но была на порядки слабее первой Луны, имевшей более тысячи лет форы. Короткий бой окончился гибелью младшей кобылы, а сама победительница ещё сильнее тронулась умом, из-за чего стала отыгрывать Найтмер Мун, подставилась под удар Элементов Гармонии и отправилась в ссылку на луну. Через тысячу лет она вернулась, была побеждена и очищена от тьмы... и ещё какое-то время притворялась местной Луной, пока наконец не сломалась окончательно, признавшись Селестии в своих преступлениях. А затем в их мир прибыла первая Селестия, которую нежитью поднял первый Дискорд, от её копыта и погибший... Есть у меня подозрение, что именно для этого он её и воскресил. Не буду разливаться о том, как первая Селестия требовала отдать ей Луну, а вторая, чувствуя к убийце родной сестры какую-то привязанность, встала на её защиту. История же окончилась тем, что убившая Дискорда принцесса вернулась в прошлое, где первая Луна убила вторую Найтмер Мун, дождалась пока она телепортируется, забрала тело чужой младшей сестры и оживила её... Счастливый конец?

Вынырнув из образов, мелькавших перед моим внутренним взором, встряхиваю головой, а затем отрицательно ею мотаю, произнося:

— Как-то мне не кажется, что всё закончилось хорошо.

— И правильно, — кивнул Первый. — Вторая Селестия до сих пор пытается простить убийство сестры, при этом испытывая к убийце болезненную привязанность, причиняющую боль им обеим, что заставляет фальшиво улыбаться при посторонних и угрюмо молчать наедине, А вот у второй Найтмер всё неплохо: она получила в своё распоряжение целый пустынный мир, который восстанавливает вместе с убившей Дискорда не своей сестрой.

— И чтобы подобный... не случился среди нас, мы попеременно следим за третьим слоем зеркали, объединяющим все наши миры, — объявила голубая пташка. — Никому не нужен очередной псих или идиот, желающий могущества, власти или иной "очень важной" вещи, чтобы удовлетворять садистские потребности. Ну и друг другу помогаем... по мелочи: а то ведь всегда есть вероятность, что не справившись с проблемами в своём отражении, ты отправишься наводить свои порядки в чужом.

— И вы хотите, чтобы я к вам присоединился? — произношу скорее утвердительно нежели вопросительно.

— Вы не правы, мистер Жак, — отозвался Второй, поправляя свои очки. — Мы позвали вас для того, чтобы объяснить кое-какие мелочи, чему-то обучить, о чём-то предупредить... и отправить в ваш мир. Мы не собираемся предъявлять какие-то условия или делать предложения, от которых невозможно отказаться; нас вполне устроит, если от вас не будет исходить неприятностей.

"Как-то не верится. Слишком уж хорошо звучит", — замечаю, что непроизвольно вонзил когти передних лап в подлокотники, после чего усилием воли заставляю себя расслабиться.

— А если я захочу путешествовать между отражениями? — задаю довольно важный для меня вопрос, сразу же поясняя: — Видите ли... мне скоро нужно будет сопровождать экспедицию в другой мир.

— Знаем, — кивнул Третий.

— Сопровождай хоть до посинения, — сострил Четвёртый.

— Наше главное кредо — живи, но не мешай жить другим, — развела лапками Жаклин... (до сих пор поверить не могу, что она — тоже я). — Самозащита за проявление агрессии не считается. Хотя эта граница очень зыбкая и спорная, а определяется исключительно субъективно. Но после того как мы тебя натренируем, данная проблема будет не столь актуальна.

— Боюсь, что времени на это у нас не хватит, — изображаю извиняющийся тон, не сильно пылая желанием задерживаться в этом месте, по крайней мере до тех пор как всё обдумаю, предупрежу семью и договорюсь об отпуске.

— О времени не волнуйся, — старший из нас усмехнулся. — Время — это понятие искажаемое... Сильно искажаемое.

— Особенно здесь, — улыбнулась синяя пташка.

— Отказаться от этого предложения я не могу? — в очередной раз осматриваюсь, ощущая одновременно и азарт, и раздражение, и кучу других эмоций.

— От чего же? — удивился Второй. — Выход в ваше отражение там, мистер Жак. Обязательную программу мы исполнили, так что можем возвращаться к своим делам. У нас, знаете ли, свои жизни есть. Предложение же помощи — это жест доброй воли, который вы можете принять или отклонить.

"Иными словами: мы приглашаем тебя на детскую площадку для старших, но ты можешь остаться в своей песочнице, и за руку тебя никто тащить не будет. Свобода воли, во всей её красе...", — прикрыв глаза, в чём кроме психологического эффекта никакого смысла нет, вдыхаю и выдыхаю.

— Что же... позаботьтесь обо мне, — складываю ладони в просящий жест и изображаю поклон.

Примечание к части

Тот, кто угадает больше всех отсылок первым до выхода следующей главы, сможет получить любой ответ по дальнейшему сюжету рассказа в личных сообщениях.

Всем добра и здоровья.

П.С. Отсылки прошу нумеровать.

Передышка

Белый пегас, одетый в бело-голубой военный мундир, вытянувшись по стойке "смирно" стоял перед крылатой кобылой со знаками отличия лейтенанта. Его грива была коротко острижена, шёрстка тщательно вычищена, перья уложены одно к одному, а на морде застыло выражение невозмутимого спокойствия.

— Имя? — достав из-под крыла небольшой блокнот, который взяла правым передним копытцем, Спитфайр зажала в губах короткий заточенный карандаш, хмурым взглядом окинув новоприбывшего жеребца.

— Зефир Бриз, госпожа лейтенант, — без особого энтузиазма отозвался летун, украдкой осматриваясь вокруг.

Памятный визит принцессы любви в лагерь строгого режима принёс с собой много новостей и перемен, далеко не всем из которых крылатый пони был рад (чего стоило хотя бы известие, что сестрёнка вошла в табун королевского гвардейца и самой розовой аликорницы?). Каденс, как попросила называть себя крылато-рогатая кобыла, предложила брату своей подруги покинуть столь гостеприимное место, но при двух условиях: во-первых, он не станет давить на сестру по поводу её личной жизни, а во-вторых, поступит на службу в одно из подразделений королевских вооружённых сил, где проведёт всё оставшееся от исправительного срока время. С одной стороны, подобному исходу можно было только радоваться, но...

— Я дам окончательный ответ только после того, как поговорю с Флаттершай, — заявил тогда Бриз, всем видом показывая то, что не намерен менять решение.

И вот он здесь, стоит перед офицером Вандерболтов, в статусе новобранца в специальный отряд, собираемый для того, чтобы перейти под личное командование старшей ученицы принцессы Селестии. И вроде бы сомнений в том, что жёлтая пегасочка счастлива, а также находится в безопасности нет, но... какое-то неприятное ощущение на душе всё равно осталось. Возможно это было ревностью старшего брата, который не желает признавать, что маленькая и беззащитная кобылка повзрослела... а возможно дело в личности её избранника, с которым они познакомились не при самых приятных обстоятельствах.

"Шайнинг Армор... Только посмей заставить Флаттершай плакать, и я тебе твой же рог в круп запихну", — мысленно пообещал летун.

— Эквестрия вызывает Зефира Бриза, — недовольно нахмурившаяся пегаска помахала блокнотом перед мордой собеседника. — Как слышно? Приём.

— Прошу прощения... — смутился белый пегас, выныривая из своих воспоминаний и невесёлых мыслей. — Я просто...

— Отставить оправдания, — переложив карандаш из одного уголка рта в другой, Спитфайр спрятала записную книжку обратно под крыло. — Меня коротко ознакомили с твоим делом, так что можешь не напрягаться. Скажу тебе вот что: поблажек не жди, но и предвзятого отношения к тебе не будет. Как себя поставишь в команде, так к тебе относиться и станут. Лично мне наплевать, кто у тебя родственники и какие у них связи, также как и нет дела до слезливых историй о тяжёлом детстве: в гвардию, знаешь ли, попадают не за красивые глазки и умение качать крупом. То, что за тебя попросила принцесса Каденс, ещё не означает того, что ты какой-то особенный. Не справишься с нормативами или будешь саботировать приказы — вылетишь с пинком под круп. Понял?

— Да, — спокойно встретив взгляд боевитой кобылы, ответил теперь уже бывший контрабандист.

— Я не слышу, — скривила губы в неприятной улыбке летунья. — Ты меня понял, боец?

— Так точно, — поправился Зефир, ощущая как дёрнулись уши и напряглись крылья (подобное отношение вызывало где-то в груди злость и желание поставить крылатую пони на место... но этот глупый порыв удалось задавить).

— Можешь, когда хочешь, — одобрительно заявила Спитфайр, сменив гнев на милость, а затем улыбнулась и заявила: — Добро пожаловать в отряд "Закатное Солнце". Сегодня можешь осмотреться и познакомиться с сослуживцами, ну а завтра начнётся служба. Свободная постель в бараке только одна, находится сразу перед дверью, так что не ошибёшься. Вольно...

"Здравствуй небо в облаках; здравствуй служба в спецвойсках. Пропади моя тоска: вот он я — привет войска", — подняв голову к синему небу, Бриз прищурился и улыбнулся яркому солнечному диску, после чего встряхнулся и зашагал по вымощенной булыжниками дорожке, ведущей к длинным и неприметным баракам, стоящим среди высоких парковых деревьев, чуть в стороне от основного дворцового комплекса.

Раз уж жизнь совершила столь крутой поворот, белому пегасу оставалось только принять этот вызов и показать, что он со всем справится. В этот раз он поверит принцессе и даст сестре самой решать, что для неё лучше...

И раз уж всё сложилось именно так, а не иначе, то не пришло ли время начать жить для себя? Ну или не только для себя...

"Мне определённо по вкусу кобылки в форме", — мысленно усмехнулся крылатый жеребец, вызывая из памяти сперва образ своей лейтенанта, а затем и другой пегасочки, с радужными гривой и хвостом.

* * *

Выйдя из зеркала в ванной комнате апартаментов преподавателя некромантии, оборачиваюсь назад и вижу, как мне машут лапами четверо грифонов и одна пташка с голубыми мехом и перьями. Усмехнувшись уголками губ, салютую своим копиям из других миров, которые стали исчезать один за другим, пока передо мной не осталось лишь полупрозрачное отражение...

"Если Первый прав, то здесь прошло не больше пары минут... а я себя чувствую так, будто бы меня не было несколько лет", — глубоко вдохнув, мысленно касаюсь духовных связей, одна из которых указывает в сторону кабинета некромантии, а ещё две — в гостиную.

Сердце застучало быстрее, в груди словно бы стало тесно... но вместо того, чтобы просто сорваться с места и, ворвавшись в соседнюю комнату, схватить в объятья пару грифончиков, призываю всю свою волю, а затем покрываюсь "амальгамой". Сосредоточившись поворачиваюсь вправо и влево, а затем делаю шаг вперёд, чтобы одновременно повернуться влево и вправо, уставившись на серебристую копию самого себя сразу двумя парами глаз.

Ещё одно двойное усилие воли... и "амальгама" исчезает с обоих тел, которые ощущаются как одно (наиболее близкое сравнение — правая и левая передние лапы, которые пусть и занимают разные координаты в пространстве, но всё равно остаются мной). Одинаковая усмешка вылезает на мои морды, а затем звучит сдвоенный голос:

— А ты — красавчик. Спасибо, ты тоже ничего так... Нет-нет, давай останемся просто друзьями.

Рассмеявшись, хлопаю себя по ладони, ощущая сюрреализм всего происходящего. Должен сказать, что повторять обоими телами одно и то же действие — это довольно просто, так как не требует напрягать мозги и соображать, какой из двух комплектов конечностей нужно двигать. Совершать же одновременно разные действия, это как фехтовать двумя мечами, писать двумя ручками разный текст, при этом смотря в две разные стороны. Пожалуй, если бы и моё "я" в какой-то степени не раздваивалось, то о полноценном использовании зеркальных двойников вовсе можно было бы забыть.

Если задаться вопросом "Кто из нас настоящий?", то ответа на него будет два: "Оба" и "Никто". Как показал мне Второй, на моём же опыте, разрушение одного из двойников делает настоящим второго... будто бы сам мир определяется, какое из отражений одного существа правильное. При этом все ощущения, мысли и образы, которые получает один двойник, доступны и его копии...

"Я могу работать как телефон: передавать сообщения и изображения на расстоянии", — подмигнув себе, растягиваю губы в хищной улыбке.

— Ты думаешь о том же, о чём и я?

— Определённо, — киваю себе, а затем заговорщически подмигиваю. — Ты знаешь, что нужно делать.

Проследив за тем, как второй я перешёл на второй слой зеркали, поднявшись на задние лапы выхожу из ванной в гостиную. Моему взгляду тут же предстали Грета и Галлус, перед которыми на столе была разложена та самая игра из моего нынешнего детства...

Рывком срываюсь с места, правой передней лапой подхватывая пискнувшего от неожиданности сына, а левой — взвизгнувшую сестру, расправляю крылья и начинаю кружить на месте, крепко прижимая их к себе. Ощущение облегчения и восторга буквально захлёстывают с головой, сбивая с мыслей и мешая концентрироваться...