В Ожидании

На соседний стол уложили Машу. Она пострадала, в общем-то, не так сильно, кажется, змея ограничилась тем, что сломала ей позвоночник, обездвижив и парализовав. Маша крепко цеплялась за руку Вероники, и сжимала побелевшие губы, чтобы не закричать. Антона уложили прямо на полу, и выглядел он едва ли не хуже Лиды, также измятый и изломанный, он казался куклой на шарнирах, так жутко болтались его сломанные руки и ноги, когда ребята вносили его в кафе. Но магия Ожидания окутывала уже и его, так что сомнений в том, что скоро парень встанет на ноги, у Андрея не было...

— Спасибо!

Рука Лиды чуть сжалась, и девушка застонала от этого усилия, но тут же совладала с собой и, так же, как и Маша, сжала губы, превратившиеся в две тонкие бескровные линии. Ее глаза уже вернулись обратно в глазницы, краснота постепенно растворялась, и взгляд приобретал осмысленность.

— Спасибо, что пришел! — повторила она, и Андрей отвернулся, чтобы она не увидела его слез.

— Все будет хорошо! — снова повторил он, украдкой вытирая глаза.

— Будет! — согласилась подошедшая хозяйка кафе. — Обязательно будет! Она прошла Очищение, совсем скоро за ней приплывут Паромщики.

Андрей замотал головой!

— Вы... ты не понимаешь! — с тех пор, как хозяйка кафе была окрещена Кармелитой, он постоянно переходил с ней с "вы" на "ты" и обратно. — Она не умерла! Я был у нее в больнице, она жива, просто спит!

— Значит, скоро умрет, — пожала плечами Кармелита. — Ожидание не ошибается, оно призывает только тех, кому открыта дорога во владения Паромщиков.

— Но сейчас-то она еще жива! Помоги мне! Я знаю, ты можешь! Приструни стражей леса, позволь нам с Лидой выйти отсюда, в наш мир!

— Теперь ее мир здесь! — безжалостно отрезала собеседница. — Я тебе уже говорила, ты не можешь ничего изменить. Уходи, ты уже довольно настрадался, принимая на себя часть ее боли. Простись с ней и уходи. Так будет лучше и для тебя, и для нее!

— Черта с два!

— Ты снова попытаешься драться со стражами? Ты же уже пробовал. И они пробовали. Это бессмысленно. У стражей нет приказа убивать, но нет и запрета. Ты ведь не хочешь заставить ее страдать еще сильнее? Представь, каково ей будет ступать в лодку Паромщика, зная, что из-за нее погиб близкий ей человек?

— Значит, я просто буду здесь до конца! Посажу ее в лодку, попрощаюсь, и тогда уйду...

— Так и сделай! — ладошка Лиды легла ему на плечо, не столько, чтобы ободрить, сколько чтобы опереться — голубое сияние угасало, магия Ожидания завершала свое действие, и неугомонная Лида уже пыталась сесть на столе, а возможно и спрыгнуть с него на пол. — Только больше не лезь на рожон, хорошо? Кармелита права, я не хочу, чтобы ты погиб из-за меня. Ты и так сделал очень многое. Больше, чем многие другие.

Взгляд, брошенный на Диму, стоящего возле светящейся голубым Кати, несколько минут назад занесенной в кафе, но уже тоже пытавшейся встать на ноги, был красноречивее любых слов. Такой же взгляд достался и уныло сидевшему на своем обычном месте, в темном углу, Мише. За годы знакомства с Лидой Андрей ни разу не замечал, чтобы она смотрела на кого-то с такой неприязнью и презрением.

— Но я ведь тоже не помог тебе...

— Для тебя тягаться с этими тварями — верная смерть. К тому же, я видела, как Кармелита сбила тебя с ног. Кстати, спасибо вам за это! Вы спасли ему жизнь!

Хозяйка кафе величественно кивнула, принимая благодарность, и ушла куда-то вглубь кафе, откуда до Андрея уже долетал аромат жареного мяса и специй. Новая порция угощения?

— С ними же уже ничего не могло случиться, — продолжила Лида, — и, мне кажется, Ожидание хотело от них именно этого. Для этого Кармелита и раздала нам всем ножи, чтобы вселить уверенность в себе, поднять боевой дух.

— Проверка на взаимовыручку?

И вдруг кусочки пазла со щелчком встали каждый на свое место, оформившись в четкую и логичную картину. Видимо, то же самое произошло и у в голове Лиды, потому, что заговорили они оба, перебивая друг друга!

— Если Ожидание — это чистилище...

— Не имеет значения, кем ты был до того, как попал сюда...

— Не понятно, как оценивать твои поступки, пока ты был жив...

— Многое зло делалось с благами намерениями... Многие хорошие поступки привели к страшным последствиям...

— Взаимопомощь. Умение помогать безвозмездно...

— Готовность пожертвовать чем-то ради совершенно незнакомого человека...

— Потому и змей было всего три.

— Потому Кармелита и дала нам ножи!

Андрей закрыл глаза, осмысляя происходившее в Ожидании с только что определенной логики.

Первая волна Очищающих, огнедышащие тараканы. Он подал пример, и трое уцелевших под первоначальным обстрелом последовали за ним, еще не зная о своем бессмертии в Ожидании, еще не зная о чудодейственных свойствах кафе. Лида, Антон и Лена своим поступком уже доказали свою принадлежность к "хорошим", к тем, кто заслужил место в раю. Но остальные, может быть, и хотели бы погеройствовать, помочь изувеченным товарищам, но попав под первые залпы огня, просто не смогли ничего сделать. Будучи обгоревшим скелетом, не очень-то повоюешь...

Для этого нужна вторая волна Очищающих. Потому и питонов было всего три. Они атаковали тех, кому пропуск в рай уже выписан, давая шанс остальным, не успевшим показать себя с хорошей стороны. Не спасти тех, кто оказался в объятиях гигантских змей, нет, с первого взгляда на этих созданий становилось понятна безнадежность этой попытки. В этом и заключалось главное правило Очищения — оно позволяло выявить тех, кто готов ввязаться ради ближнего именно в безнадежный, априори проигранный бой. Маша и Катя не смогли смотреть на то, как питоны прессуют в своих объятиях их друзей. Тех, кто несколько часов назад заносил в кафе их обезображенные огнем тела...

Ожидание играло честно, всем даны были одинаковые шансы показать себя с лучшей стороны. Хозяйка кафе даже раздала всем ножи, чтобы создать некую иллюзию имеющегося шанса на победу над гигантской змеей.

— Вы все поняли, да? — спросила подошедшая к их столу Кармелита и, не дожидаясь ответа, поставила перед ними поднос с горячим чаем, отбивной и картофельным пюре. — Тогда угощайтесь! Это ваша последняя трапеза в моем кафе, поэтому насладитесь ею в полной мере. Паромщики уже в пути.

— Значит, все? — спросила Лида. — Надежды нет?

— Надежды на что, милая? — тепло в голосе Кармелиты так контрастировало с ее словами, адресованными Лиде, когда они с Андреем впервые перешагнули порог кафе. — Скоро ты отправишься на Тот Берег, а там... Впрочем, что Там, достоверно не знаю даже я. Ты увидишь все сама. Но поверь мне, там тебе будет лучше, чем было здесь, и чем было, когда ты была жива.

— Ты бы и сама хотела туда, верно? — спросил Андрей.

— Это не имеет значения. Я — хозяйка кафе "В Ожидании". Я — само Ожидание. В этом мое предназначение.

— Но ведь хотела бы?

— А ты бы хотел, чтобы твоя девочка прошла с тобой через дверь? Ты бы хотел, чтобы друг, которого ты похоронил, был жив?

— Подруга, — попросил ее Андрей. — Это была подруга. Почти сестра. Да, конечно хотел бы.

— Но это не имеет значения. Теперь ты понимаешь?

— Понимаю.

— Есть вещи, которые нельзя изменить.

— Почему?

— Что "почему"? Почему нельзя изменить? Потому что так заведено. Так было, есть и будет.

— Но почему хотя бы не попытаться?

Кармелита грустно покачала головой.

— Ты толкаешь людей на безнадежную схватку, — продолжал Андрей, — ты ждешь, что люди проявят свои лучшие качества — смелость, верность, сострадание, что они попытаются изменить то, чего изменить нельзя. Но при этом сама не хочешь даже попытаться сесть в лодку Паромщика?

— Ты не понимаешь.

— Вижу, это твое любимое выражение.

— А твое — "Все будет хорошо!" — неожиданно зло бросила хозяйка кафе. — Ты не видишь очевидного. Очищение — тоже было, есть и будет. Очищение было всегда, и его законы были всегда. И я была всегда. И люди были всегда. И законы для всех одни. Люди проходили и будут проходить Очищение. Бросаясь на Тех, Кто Очищает, чтобы спасти других, люди на самом деле не делают выбора и не пытаются что-то изменить. Они просто показывают, что у них в душе, не более того. Все предопределено. Рождение, Смерть, Очищение, лодка Паромщика. Ее место — на Том Берегу. Твое — пока что в мире живых. Мое — в этом кафе. А сейчас — не отвлекай меня, мне нужно подать последнюю трапезу остальным.

Андрей ждал, что после этих слов она развернется и уйдет к себе за стойку, как делала всегда, но Кармелита почему-то осталась стоять, будто бы ожидания от него подтверждения, что он все понял и осознал.

— Как тебя зовут на самом деле? — спросил Андрей.

— Я уже говорила. У меня нет имени, оно мне не нужно.

— Всем нужно имя, — вступила в разговор Лида. — Ведь как иначе обратиться к тебе, проявив уважение, если у тебя нет имени? Можно, мы дадим тебе имя?

Хозяйка кафе молчала, и Андрей понял, им удалось ее смутить. Озадачить, выбить из привычной колеи и, тем самым, доказать, что не все предопределено даже в ее мире, в Ожидании.

— Можно мы будем звать тебя Кармелитой? Тебе нравится?

— Имя как имя... — откликнулась та.

— Я думаю, оно тебе подходит. Не называть же тебя Духом Ожидания.

— Я не дух. Я и есть Ожидание.

— Тем более. К тому же, Ожидание мне не нравится, а ты — нравишься.

Кармелита опустила глаза, сраженная такой простотой и искренностью.

— Я-то уеду с Паромщиками и не вернусь, а Андрей вернется обратно, и расскажет всем, что видел здесь. И расскажет всем о том, что в Ожидании стоит кафе с совершенно неприметным названием, а в нем... В нем всегда прибрано и уютно, в нем можно найти спасение от боли и страха этого жуткого мира. И в нем работает, нет, в нем живет, являясь частью самого кафе, красивая смуглая девушка, немного похожая на китаянку. Только она сама не знает, почему она выглядит именно так, а не иначе, да ей это и не важно, потому что она считает, что все на свете предопределено. И у нее есть имя. Кармелита!

— Ему не поверят, как не поверили другим, кто возвращался отсюда до него.

— Не поверят. Сначала. Но в памяти эта история отложится, и когда люди окажутся в Ожидании, они сразу все вспомнят. И тебя, и кафе. И то, как ты спасла Андрею жизнь, не дав ему броситься мне на помощь.

— Я всего лишь не хотела, чтобы своей нелепой смертью он показал остальным всю безнадежность этой попытки, и не отвадил их от подобного геройства.

— Не важно. Важно то, что ты спасла ему жизнь, и я говорю тебе за это спасибо!

Вот теперь Кармелита поступила так, как поступала и раньше, молча развернулась и направилась к барной стойке.

— Кармелита! — окликнул ее Андрей и, о чудо, она остановилась и обернулась.

— Все будет хорошо! — улыбаясь, сказал он ей, и девушка улыбнулась ему в ответ.

Лида оправилась от встречи с питоном полностью. Чудеса Ожидания начали казаться Андрею обыденными и закономерными, поэтому он скорее, наоборот, удивился бы, если бы на столе, на котором восседала Лида, болтая ногами, осталась бы хоть капля крови. Ну и, само собой, он бы очень удивился, и если бы у него самого перестала ныть вывернутая Кармелитой рука, или неожиданно сошли пятна крови с футболки и рук.

Пока они беседовали с Кармелитой, пришли в норму и остальные подростки, и теперь, разбившись на кучки, тоже оживленно говорили о чем-то, вероятнее всего, тоже обсуждая происшедшее. Поняли ли они, что произошло? Поняли ли, почему Паромщиков будет два, и что одна лодка поплывет к Свету, а другая... Черт ее знает, куда поплывет другая. И поняли ли, что распределение, кто в какую лодку сядет, только что состоялось? Судя по напряженному лицу Димы и тому, как активно он втолковывал что-то Веронике и Ане, он понял... Собственно, товарищи Лиды по несчастью кучковались уже по "лодочному" признаку, исключение составляли только Миша и Ян, так и сидевшие каждый в своем углу...

— Ну что? — весело спросила Лида, прервав его размышления. — Пообедаем вместе в последний раз? Или поужинаем? Потрапезничаем, в общем...

— Лида, ну я ж тебя просил... Давай обойдемся без упоминаний последнего раза!

— Хорошо, хорошо, специально для любителей авиации — в крайний раз!

— Лида!

— Что "Лида"?

— Давай не будем терять надежды!

— А я ее и не теряю. Просто смотрю на вещи трезво и здраво. Мы перепробовали все. Собак нам не миновать, Кармелиту помочь нам не уговорить. Поэтому давай хоть последние наши с тобой минуты в Ожидании проведем весело и с улыбкой, а не с мрачными минами. Как ты всегда говорил: "Если падаешь со скалы, почему бы не попытаться полететь?".

— Это не я, — машинально поправил ее Андрей, — это Элизабет Локли.

— Да какая разница! Давай напоследок побудем немого фаталистами, ладно? Примем случившееся как есть, и просто насладимся моментом!

— Чем уж тут наслаждаться? — пробурчал Андрей.

— Да хотя бы кармелитиной стряпней. Я уж не знаю, как она это все готовит, сама ли, или с помощью магии — шашлык у нее был отменный, а ты к нему тогда даже не притронулся. Хоть сейчас отбивную не упусти.

Шашлык после огнедышащих тараканов. Отбивная после объятий гигантских питонов. У Кармелиты было своеобразное чувство юмора... Видимо, оно вырабатывается после нескольких тысячелетий жизни в мрачном мире с двумя лунами.

— Ты знаешь, — Андрей задумчиво посмотрел на перепачканные в Лидиной крови руки, на мокрый песок, прилипший к футболке, после короткой схватки с Кармелитой, — пойдем лучше купаться?

— Купаться? Вода ж ледяная!

— Один раз мы в ней уже поплавали, и ничего. От воспаления легких я умереть не успею, все равно скоро домой, а ты — и не сможешь. Ты вообще просохнешь, едва только оказавшись в кафе, если я, конечно, правильно понял законы этого мира! К тому же, я безумно грязный. Чего я тут антисанитарию развожу, верно?

Лида с сомнением покосилась на ароматную отбивную, потом на грязного и помятого Андрея.

— Может, не надо?

— А кто предлагал провести последние часы, а может быть и минуты, не думая о мрачном? Все! Предложение принято!

С этими словами, Андрей просто подскочил к Лиде и подхватил ее на руки. Носить на руках кажущееся безжизненным тело хоть и не так приятно, но зато гораздо проще, оно не визжит, не дергает ногами и не отбивается!

— Мы — купаться! — крикнул он обернувшимся на Лидины крики подросткам. — Кто с нами?

Кто-то улыбнулся, кто-то — покрутил пальцем у виска, причем улыбались те, кому предстояло сесть в "хорошую" лодку. Но за ними не последовал никто.

Не обращая внимания на визжащую, но при этом счастливо улыбающуюся Лиду, Андрей с разбегу влетел в воду, подняв тучи брызг, и, уже оказавшись в воде по пояс, понял, что вовсе она и не ледяная. Так, прохладная, не более того! Видимо, ледяной она была только во время Очищения, а теперь — вполне благосклонно принимала окунающихся в нее людей.

— Отпусти меня! — сквозь смех потребовала Лида.

— Легко! — согласился Андрей, пройдя вперед еще на несколько шагов, пока вода не заплескалась у его подбородка. — Отпускаю!