Трибред. Золотое трио

Любой актер, за подобные способности отдал бы все свое имущество, а еще не пожалел бы руку или ногу, и все равно считал бы, что остался должен. Однако, для того, кто помнил как легко проходили превращения в животных, змей, птиц, людей с совершенно другой конституцией тела, это казалось слишком неполноценным аналогом. Единственным способом компенсировать свою ущербность, по мнению Гермионы, было получение нескольких, (десятков или сотен), "анимагических" форм. И пусть до нее никто не пытался получить больше четырех обликов, это совсем не значило, что поставленная цель вовсе недостижима.

Так какую же "анимагическую" форму осваивать второй? Это мог бы быть какой ни будь крупный и сильный зверь вроде медведя, что ни будь ядовитое вроде кобры, а может и какая ни будь химера вроде грифона. Но все это было не то.

Гермиона хотела летать, и при этом привлекать как можно меньше внимания. И что же в магическом мире, может быть настолько повседневным и обыкновенным, что бы волшебники даже не задумывались, увидев это животное? Разумеется речь идет о почтовой сове, которых после некоторых изобретений, держат исключительно ради статуса и из-за традиций... ну и газету принести.

Кто ни будь вроде сокола или орла, летает гораздо быстрее и выше, но при этом о незаметности можно забыть, ведь владельцев таких "почтальонов", можно пересчитать по пальцам одной руки. Вороны тоже не подходили, хоть и являлись более распространенными в Англии.

Так что почти с самого начала лета, юная волшебница сидела в своей комнате в позе "лотоса", тратя на медитации чуть ли не по шесть часов в день. Остальное время она либо читала книги, либо выполняла домашнее задание, либо прогуливалась по своему родному городку.

Из-за желания как можно скорее получить крылатый облик, пришлось даже отказаться от поездки во Францию... но родители не сильно расстроились, и оставив своей дочери некоторые денежные средства, отправились в подобие медового месяца.

Приближался новый учебный год, а вместе с ним, и турнир "трех волшебников", который должен был проходить в английской школе чародейства и волшебства.

* * *

(отступление).

На Лондон опустился вечер, и на улицах уже загорелись фонари, а на стенах зданий "вспыхнули" разноцветные вывески, зазывающие горожан зайти в бар, ресторан или магазин. По дорогам непрерывным потоком двигались разнообразные автомобили, стоимость некоторых из которых была сравнима с ценой за небольшой дом где ни будь на окраине.

Беловолосый блондин, одетый в белые кроссовки, синие джинсы, черный свитер и короткую серую куртку, расстегнутую на груди, с видом хозяина этого мира, шествовал по тротуару. Позади него, словно телохранители, шли два крупных парня, одетые в кожаные куртки, черные джинсы и сапоги с невысокими голенищами.

Я шагаю по проспекту, по ночному городу,

Я иду потому что, у меня есть ноги,

Я умею ходить и по этому иду.

Иду на встречу, цветным витринам,

Мимо пролетают дорогие лимузины,

В них женщины проносятся с горящими глазами,

Холодными сердцами золотыми волосами.

Влажный после дождя тротуар, отлично подходил для неспешной прогулки, а блондин продолжал смотреть на все вокруг, как на свою будущую собственность, одновременно "мурлыча" себе под нос строки песни.

Город сказка, город мечта,

Попадая в его сети пропадаешь навсегда.

Глотая воздух простуд и сквозняков,

С запахом бензина и дорогих духов.

Не глядя парень вытянул правую руку чуть назад, и один из спутников, тут же вложил ему в пальцы сигарету, стоило протянуть левую руку, как в ней оказалась бензиновая зажигалка.

Звезд на небе мало, но это не беда,

Здесь почти что в каждом доме есть своя и не одна.

Электричество газ, телефон водопровод,

Коммунальные Раи без хлопот и забот.

После первой же затяжки, легкие заполнил горький горячий дым, а затем блондин выпустил длинную белую струю, подражая дыханию дракона. пока что, настоящее "драконье дыхание" было ему недоступно, но когда удастся "пробудить" свою "анимагическую" форму, все изменится.

Город сказка, город мечта,

Попадая в его сети пропадаешь навсегда.

Глотая воздух простуд и сквозняков,

С запахом бензина и дорогих духов.

Окурок упал на тротуар, и был небрежно раздавлен пяткой кроссовка, а один из следующих за "босом" парней, едва уловимо шевельнул рукой, убирая грязь с дороги "невербальным" заклинанием, отработанным уже до автоматизма.

Город сказка, город мечта,

Попадая в его сети пропадаешь навсегда.

Глотая воздух простуд и сквозняков,

С запахом бензина и дорогих духов.

Дым высоких труб, бег седых облаков,

Нам укажет приближение холодных ветров.

Танец солнечных лучей, в паутине проводов,

Над жестяными крышами обшарпанных домов.

В рот отправилась мятная жвачка, а походка стала еще более расслабленной.

Иду на встречу, цветным витринам,

Мимо пролетают дорогие лимузины,

В них женщины проносятся с горящими глазами,

Холодными сердцами золотыми волосами.

Город сказка, город мечта,

Попадая в его сети пропадаешь навсегда.

Глотая воздух простуд и сквозняков,

С запахом бензина и дорогих духов.

("город сказка").

И вряд ли кто ни будь из аристократии магической Англии, увидев троицу этих подростков, поверил бы своим глазам, и узнал в блондине, наследника рода Малфой.

* * *

В непроходимой чаще запретного леса, на поляне вокруг тусклого костра, сидели полсотни мужчин "звероватого" вида. На деревянных колышках они жарили мясо убитого на охоте медведя, кто-то точил ножи, а предводитель, получивший прозвище "Фенрир сивый", достал из походной сумки с расширенным пространством, видавшую и лучшие времена гитару. Когда его пальцы коснулись струн, казалось даже природа постаралась затихнуть, что бы не мешать звучанию сильного, чуть хриплого голоса.

Уже не люди много лет,

Мы мирно жили в темнолесье,

Но постоянства в мире нет,

Нам вновь грозит уничтоженье.

Гордыне магов нет предела,

Они подобно злобным псам,

Крушат врагов во имя дела,

Что стало карой их отцам.

Хоть слуги света и сильны,

Но нам не жить под их пятой.

Под знаменем извечной тьмы,

Волдеморт, веди нас в бой.

Пока звучал перебор струн, перед внутренним взором каждого оборотня, мелькали картины прошлой войны, а так же тех притеснений и издевательств, которые приходилось переносить их народу до, и после тех событий. И пусть министерство, а вместе с ним совет магов и сам Дамблдор, разглагольствуют о равенстве и терпимости... но для вольных охотников лучше уж смерть в бою, чем стать послушными "цепными" псами, не имеющими собственной воли.

Желали мира мы, хотя...

Не знали маги сожаленья,

Детей и старцев не щадя,

Нам наносили пораженье.

Но переполнился сосуд,

Терпенья нашего отныне,

Вершит над всеми правый суд,

Милорда замок, тьмы твердыня.

Хоть слуги света и сильны,

Но нам не жить под их пятой.

Под знаменем извечной тьмы,

Волдеморт, веди нас в бой.

Каждый из тех, кто присутствовал на этой поляне, был битым жизнью "матерым" волком, ни раз и не два, окропившим когти и клыки, кровью своих врагов. Они не обладали знаниями в магических искусствах, но для "машин смерти", которых вывела сама природа, поколение за поколением отбирая лишь лучших, уже не было нужды в оружии, кроме собственных тел.

Зловеще сталь клинка звенит,

Пусть ждет нас погребальный саван,

Но тьмы бойцов не ослепит,

Фальшивое сиянье солнца.

Мы леса стережем покой,

И пусть враги трясутся в страхе,

Рог возвещает снова бой,

Вперед защитники заставы.

Хоть слуги света и сильны,

Но нам не жить под их пятой.

Под знаменем извечной тьмы,

Волдеморт, веди нас в бой.

(адаптированная песня авторства Сауроныча).

Миг, и гитара, разлетается на кучу щепок, после точного попадания крупным камнем.

— "сивый", ты достал уже своими завываниями. — Хмуро произнес крупный седоволосый мужчина, правую сторону лица которого, украшал след от незаживающего ожога. — Если так неймется, то можешь "перекинуться" в волка, и повыть на луну... но если я еще раз увижу в твоих руках музыкальный инструмент, то оторву голову, и не посмотрю на то, что ты наш вожак.

* * *

Корнелиус Фадж сидел в своем рабочем кабинете в министерстве, и с абсолютно непроницаемым выражением лица, ставил одну печать за другой, на конверты с приглашениями на турнир, которые будут разосланы по всему миру. Турнир "трех волшебников", проводился раз в пять лет, и это событие было достаточно удобным, что бы начать налаживать политические связи с самыми сильными державами мира.

Министр был невысоким мужчиной средних лет, с хорошо развитой мускулатурой, и абсолютно лысой головой, (кое что не меняется ни в одном мире, и даже магия не в силах с этим справиться). Одет он был в строгий черный фрак, с белоснежной рубашкой, и минимальным количеством золотых украшений.

Кто ни будь мог бы сказать, что на месте министра, очень неосмотрительно было отказываться от защитных амулетов, и разного рода "артефактов"... но не рассказывать же каждому встречному, что под деловой одеждой, мужчина носил лично разработанный, идеально прилегающий к телу, защитный скафандр, способный всего от одной команды, превратиться в герметичный доспех с автономной системой жизнеобеспечения. Все тесты и теоретические расчеты показывали, что обладатель такой брони, сможет выжить даже в эпицентре ядерного взрыва, а накопители не разрядятся даже на половину.

Сам кабинет имел по истине спартанскую обстановку, и кроме кресла хозяина, письменного стола, пары стульев для посетителей, здесь присутствовали два длинных шкафа, стоящие у стен справа и слева. Множество ящичков, были закрыты нетолько ключами, чарами, или рунами, но и магией крови, и даже кодовыми замками, (глупо было бы отказываться от столь удобного "магловского" изобретения). Внутри хранились важные документы, расписки, контракты, расчеты новых изобретений, а так же особо ценные "артефакты". При помощи ритуалов и разного рода ловушек, вся комната была превращена в неприступную крепость, способную уцелеть даже после полного уничтожения всего остального министерства.. да что там говорить, если даже Альбус Дамблдор, не сумел подсунуть сюда своих "жучков".

Министра в его положении раздражало лишь одно: необходимость тратить огромное количество времени, на разбор бумаг.

Круговая порука, мажет как копоть,

Я беру чью-то руку, а чувствую локоть.

Я ищу глаза, а чувствую взгляд,

Где выше голов находиться зад.

За красным восходом, розовый закат.

Скованные, одной цепью,

Связанные, одной целью.

Скованные, одной цепью,

Связанные одной...

Корнелиус взял стопку писем, и поднявшись из кресла, вышел из кабинета, аккуратно закрыв за собою дверь. Идя через длинный коридор, мимо сидящих на стульях посетителей, а так же открытых дверей в кабинеты своих подчиненных, он чувствовал, что наконец-то, министерство начало работать именно так, как ему нужно... но до совершенства еще далеко.

Здесь суставы вялы, а пространства огромны,

Здесь составы смяли, что бы сделать колонны.

Одни слова для кухонь, другие для улиц,

Здесь сброшены орлы, ради бройлерных куриц,

И я держу равнение, даже целуясь.

На скованных, одной цепью,

Связанных, одной целью.

Скованных, одной цепью,

Связанных, одной целью.

Выйдя в министерский "атриум", Фадж увидел толпу людей, занятых тем, что жаловались друг другу на несправедливость суровых законов, слишком высокие налоги, и произвол служителей порядка. Однако, когда министр проходил мимо, ни один из них так и не решился высказать свои претензии.

Можно верить и в отсутствие веры,

Можно делать и отсутствие дела.

Нищие молятся, молятся на,

То что их нищета, гарантирована.

Здесь можно играть, про себя на трубе,

Но как не играй, все играешь "отбой".

И если есть те, кто приходит к тебе,

Найдутся и те, кто придет за тобой.

Так же скованные, одной цепью,

Связанные, одной целью.

Скованные, одной цепью,

Связанные, одной целью.

Зайдя в почтовое отделение, Корнелиус опустил письма на стойку, и ему тут же подсунули очередную бумагу, которую необходимо было заполнить для отправки.

Здесь женщины ищут, но находят лишь старость,

Здесь мерилом работы, считают усталость.

Здесь нет негодяев, в кабинетах из кожи,

Здесь первые на, последних похожи,

И не меньше последних, устали быть может.

Быть скованными, одной цепью,

Связанными, одной целью.

Скованными, одной цепью,

Связанными, одной...

(наутилус).

Закончив заполнять формуляр, Корнелиус в очередной раз подумал, что неплохо было бы нанять секретаршу... и вновь был вынужден признать, что просто не сможет ей доверять.

(конец отступления).

ЧЕТВЕРТЫЙ ГОД.

(Гин).

Известие о том, что профессор Квирел подал заявление об увольнении "по состоянию здоровья", появилось еще в конце прошлого учебного года, и уже этой осенью, место за столом преподавателей, занимал старый друг директора, Аластор Грюм.

Нельзя сказать, что бы данное происшествие, сильно взволновало Рона... по правде говоря, после проведения ритуала по созданию нового семейного алтаря, он все еще находился в состоянии легкой эйфории, и если бы друзья не указали на данный факт, то изменения были бы замечены только на уроке. В остальном, год начался почти так же, как и все предыдущие, разве что из-за планируемого проведения турнира "трех волшебников", был отменен чемпионат по квиддичу.

Дни вновь потянулись за днями, уроки чередовались с дополнительными занятиями и клубами, а в свободное время, парни пропадали в своей мастерской, продолжая работать над усовершенствованием старых, и созданием новых проектов.

Благодаря такому темпу, день прибытия делегаций из школ участников, и простых гостей и наблюдателей, настал как-то незаметно. Просто в один из вечеров, директор приказал всем студентам построиться на площадке перед школой, одевшись в парадные мантии, (которые с начала этого года, было решено носить поверх защитных комбинезонов).

Для того что бы произвести на гостей наибольшее впечатление, двумя шеренгами были выстроены охранные големы, похожие на трехметровые рыцарские доспехи, оснащенные ростовыми щитами, а так же вооруженные длинными мечами и тяжелыми булавами.

Кто ни будь мог бы спросить: разве оживленные доспехи, способны стать угрозой для опытного мага? В обычных условиях разумеется нет... но големы охраняющие школу, кроме обычного оружия и брони, были защищены рунными "цепочками" блокирующими прямое магическое воздействие, и увеличивающими прочность материалов. Тоесть, магическим огнем их было не сжечь, чарами левитации в воздух не поднять, но той же магией швырнуть булыжник побольше, создать яму с каменными кольями, или же заковать в ледяной кристалл, уже ничто не мешало.