Темная Прага

Тесарж внимательно посмотрел на бывшего начальника.

— Вы ведь не только за тем, чтобы узнать, как я поживаю, пришли?

— Совершенно верно, — подтвердил подозрения детектив, следя за реакцией Тесаржа.

— Я не могу разглашать информацию об убийствах, — заявил Рихард, — даже вам.

— Разреши задать один вопрос, после чего я уйду. Насколько я знаю, ты занимаешься делами фон Валленштайна и Бездружица. Погоди, — предвидел возражения Черника, — ответь только — ты видел оба тела?

— Да, — кивнул Рихард.

— Ты заметил на теле Бездружица раны в области шеи? — спросил напрямик Карел, — Сравнимые с теми, что были нанесены герцогу Валленштайну?

— Да, — медленно ответил Тесарж. — Но как вы узнали?

— Даже у стен есть уши, — усмехнулся Черник, — спасибо, Рихард, ты сильно мне помог.

И прежде чем инспектор успел хотя бы раскрыть рот, Карел покинул кабинет Тесаржа.

* * *

Прага — волшебный город. У каждой улочки здесь есть своя история, но немногим известны их тайны. Здесь всегда будет жизнь: суетящиеся люди и неторопливые приезжие с раннего утра и до позднего вечера, словно муравьи, постоянно обустраивают свой большой муравейник.

Эдварду нравилась Англия, потому что там была его родина. Но воспоминания о грязных холодных камерах в Тауэре вряд ли когда-нибудь покинут его. В Лондоне он никогда не мог почувствовать себя свободным. Петля вновь и вновь затягивалась на его шее. Там просто нечем было дышать. А вид кладбища до сих пор наводил на него ужас. И вампир старался не вспоминать, почему. Зато спал лучше.

Другое дело Прага!

Эдвард выглянул в окно. Полдень. Ласковое осеннее солнышко согревало черепичные крыши домов, во дворе ленивые коты подставляли свои толстые животы ярким лучам, прикрыв глазки от удовольствия. А люди, должно быть, обсуждали недавние убийства и тех, кто мог их совершить. Старики рассказывали детям страшные истории, а те, испугано приоткрыв рты, внимательно слушали, стараясь не пропустить ни одного слова, чтобы потом пересказать остальным. Так и появляются байки.

Граф давно не видел дневной Праги. А что может быть лучше городских сплетен, особенно когда тебя в этом городе совсем не знают? Можно проникнуть в любую компанию, сказав пару фраз в нужное время и получить всю важную информацию. Он бы с удовольствием прогулялся вместе с Анной, но не стоило беспокоить ее. Графине было не до него: сейчас она склонилась над бюро и ровным почерком что-то писала — строка за строкой, страница за страницей. Она сидела не шевелясь, словно статуя, и только перо в ее белой руке проворно скользило по листу.

Вампир взял свои темные очки и быстро спустился вниз. Кажется, никто не заметил его ухода, и это было к лучшему. Лишние вопросы ему были ни к чему.

Без приключений граф Варвик добрался до Праги и сразу же отправился на Староместкую площадь, наслаждаясь восхитительными видами города.

По дороге на площадь Эдвард услышал от проходящих мимо людей, что того несчастного, которого граф сам вчера избавил от земной жизни, считали обыкновенным пьяницей, одним из многих, к кому судьба была несправедлива. Это было великолепно. Но второй убитый, на которого наткнулась Анна, был еще совсем юн, и в его внезапную смерть никто не верил. Графиня всегда была придирчива в выборе жертвы, хоть Эдвард и пытался ей неоднократно объяснить, насколько это опасно может быть для них. Но все без толку — Анна и не собиралась менять своих привычек.

Только бы след не привел горожан в поместье. Конечно же, они смогут уйти, но бросать Прагу еще лет на пятьдесят было бы очень тяжело для его дорогой графини. Здесь был ее дом и хоть какое-то подобие жизни. Впрочем, его приезд уже все разрушил.

Иногда и праздное шатание по городу может дать какой-нибудь результат. А может и не дать — все зависит от ситуации.

Староместкая площадь была одним из любимых мест Евы в Праге. Здесь было особенно спокойно, даже посреди жаркого дня, среди толпы туристов и праздношатающихся горожан.

В толпе ее никто не замечал, потому что никому нет дела до одинокой девушки. В наблюдениях за людьми Еве всегда лучше думалось.

Убийство юноши на ночных улицах Праги почти не удивило ее. Но история с герцогом не лезла ни в какие ворота — тут пахло политикой, и ни чем больше. Политики, связавшиеся с вампирами, для устранения неугодных себе? Что за ерунда. Нет, герцог явно встал на пути какого-то кровососа. Разобраться в этом деле будет не трудно, следует только изучить окружение герцога. Наверняка, среди них и найдется убийца. А вот кому перешел дорогу молодой человек? Виноват ли в этих смертях один вампир или же их несколько... Об этом стоило подумать.

Но не сейчас. В толпе она неожиданно заметила знакомое лицо и почувствовала, как внутри нее закипает ярость. Это был вампир, единственный из известных ей, что любил гулять средь бела дня, сливаясь со своими потенциальными жертвами — один из способов ощутить себя высшим существом, ведь ему ничего не стоило оборвать их жизни. Ева желала его смерти больше всего на свете. Она гневно сжала кулаки, не чувствуя, как ногти впились в кожу ладоней. Сейчас ей нужно было все ее самообладание, чтобы не наделать глупостей. Теперь стало ясно, кто совершил все убийства. Элементы мозаики стали стремительно складываться в целую картину.

Ее первым порывом было броситься к нему через площадь, нагнать, убить... Однако, оглядевшись, Ева поняла, что это невозможно: во-первых, вампир легко сможет убежать от нее — путей к отступлению слишком много; во-вторых, что волновало ее меньше — люди наверняка поймут ее неправильно. А секретность приходилось соблюдать.

Но упускать его Ева не собиралась. Однажды ей уже пришлось это сделать. Охотница до сих пор не могла себе простить, что не убила его тогда, в Париже, когда у нее был такой шанс. Тогда возможно, ее жизнь была бы сейчас совсем другой.

— Эдвард Плантагенет, — прошептала она его имя, и он тут же развернулся, одарив ее своей лучезарной улыбкой.

Через секунду они уже стояли друг напротив друга — старинные враги, встретившиеся вновь.

Париж. 1881 год. Ноябрь

Полная луна возвышалась над городом. Ремесленные мастерские уже давно были закрыты. Притоны же оживали, начиная новый рабочий день — жрицы любви продавали свои тела почти за гроши, чтобы хоть как-то прокормить свои семьи. В домах простых горожан погасли огни. А в особняках знати званые балы были в самом разгаре.

Париж погружался во тьму.

Эдвард танцевал с прекрасной баронессой на приеме у совершенно неизвестного ему герцога. Лицо графа скрывала маска ярко-красного цвета с золотистой нитью по краям. Нынче был маскарад, и Эдвард был одет в черный фрак и такой же темный длинный плащ, застегнутый на шее. Он улыбался юной даме, чувствуя непреодолимое влечение и жажду крови.

Несмотря на возраст, баронесса была вдовой. Поговаривали, что это она отравила своего престарелого мужа, заполучив все его состояние. Весь вечер юная баронесса крутилась вокруг графа, всячески привлекая его внимание. Эдвард был не против. Его забавлял весь этот маскарад. Люди скрывали свои лица за масками, одевались в смешные костюмы, считая, что теперь могут творить что угодно, будучи неузнанными. И теперь дамы не отличались от тех самых жриц из притонов, только они, в отличие от своих бедных подруг, за деньги и титул были готовы продать не только тело, но и душу. А хорошее вино и шампанское усугубляло положение. Казалось, что все вокруг потеряли контроль над собой, и этот скромный маскарад мог с легкостью превратиться в одну сплошную оргию. И все было бы так, если бы не наступило время расходиться. Разгоряченные гости быстро устраивались в каретах и отправлялись по домам, чтобы там продолжить веселье.

— Граф, вы прекрасно танцуете, — произнесла баронесса, все еще держа Эдварда под руку.

Пришло время прощаться, но это не входило в планы вампира. По его личному графику было время ужинать.

— Вы тоже, мадам. Вы были прекрасны сегодня. Могу ли я рассчитывать на продолжение этого вечера? — склонившись к ее ушку, прошептал граф. Баронесса весело засмеялась, прикрыв ротик ладошкой в белой перчатке.

— А вы знаете, что может подумать про нас высшее общество? — улыбнулась девушка, заправляя выбившуюся прядку волос.

— Пусть это будет нашей тайной, — улыбнулся в ответ Эдвард. — Вы согласны?

— О, Боже, граф, вы соблазняете меня!

— Я еще даже не начинал, мадам. Вы не представляете, каким коварным искусителем я могу быть.

— Поедемте ко мне домой, — предложила баронесса, смущенно краснея.

— А вдруг прислуга что-нибудь узнает, ваши недоброжелатели будут извещены о произошедшем уже завтрашним утром, до того, как вы откроете свои красивые глазки. Нет, моя дорогая, поедемте ко мне. Обещаю, нам никто не помешает, — ласково коснувшись пальцами ее пухлой щечки, произнес Эдвард. — Все слуги отпущены по домам.

— Но, граф...

— Баронесса, не отказывайте мне. Завтра я уезжаю в Англию, мне нужно проверить, как идут дела в моих поместьях, боюсь, я проведу там больше двух месяцев. Пока объеду все земли...— закинул удочку Эдвард, рассматривая свои блестящие ботинки.

— Я согласна, граф, — кивнула девушка. Приманка вампира сработала. Граф довольно улыбнулся.

— Пойдемте пешком. Здесь совсем недалеко. Через парк будет ближе.

— Хорошо, — улыбнулась баронесса, не ощущая ни малейшей опасности.

Охота — довольно простое занятие, если знать несколько правил: не пугать свою жертву, не давать ей повода усомниться в своих чистых побуждениях и действовать быстро, пока истинные намерения охотника не открылись.

Эдвард держал баронессу за руку, рассказывая о своих замках в Англии, о своем старинном роде и прочую дребедень. Глаза девушки жадно блестели, уже предчувствуя будущие богатства. Для графа же все складывалось как нельзя лучше. Когда жертва считает себя охотницей, она забывает о банальном самосохранении.

Внезапно Эдвард повернулся к баронессе, склонился к ней и поцеловал. Она тут же ответила на поцелуй, сорвав с графа маску, запустив ладонь в его мягкие непослушные волосы.

Граф прижал ее к дереву, покрывая поцелуями оголенные плечики и тонкую шейку. Его пальцы пытались нащупать завязки корсажа, но лишь для отвода глаз. Эдвард был настолько голоден, что у него не было времени на игры со своей маленькой жертвой. Поэтому он закрыл ладонью ей рот, а затем осторожно, несмотря на жажду, прокусил ее прекрасную шейку, почувствовав, как кровь потекла по его подбородку. Баронесса не могла оттолкнуть его и совершенно не сопротивлялась, полностью находясь под влиянием его чар...

Но их грубо прервали.

Меч вошел под лопатку с правой стороны, не задев баронессу. Эдвард дернулся, пытаясь повернуться, чтобы разглядеть своего неожиданного врага и оторвать тому голову. Боль, пронзившая все его тело, была настолько сильна, что он выпустил свою жертву, которая тут же упала на мокрую траву.

Вампир из охотника превратился в жертву. Какая нелепость!

Охотница выдернула меч, заставив графа содрогнуться от новой вспышки боли. Эдвард рухнул на колени, чтобы в другую секунду отпрыгнуть в сторону от занесенного над ним клинка.

Но охотница двигалась так же стремительно, как и он.

— Ты вампир? — удивился Эдвард, уклоняясь от ее внезапных атак. — Зачем ты пытаешься убить меня?

— Я не вампир, — отрезала охотница. — Я восстанавливаю справедливость. Мертвые должны лежать в земле.

Эдвард все еще чувствовал боль от ее удара. Он был голоден, а это значительно замедляло восстановление. Прежде граф не встречал такую сильную соперницу. Вампиры никогда не сражались друг против друга, и действия этой девушки были ему не понятны.

— Так ты все еще жив, — произнесла Ева.

— Я тоже рад тебя видеть, — ответил Эдвард. — Все еще хочешь истребить весь вампирский род? Тебе не надоело?

— Я хочу уничтожить тебя, — жестко произнесла Ева.

— Это угроза? — с усмешкой поинтересовался граф, склонив голову на бок.

— Воспринимай, как хочешь.

— А я уж подумал, что умру здесь от тоски. Если бы тебя не было, женщина, пришлось бы тебя выдумать.

* * *

Эдвард решил уйти по-английски, не прощаясь. Он просто бросился бежать. Хоть это и было трусливо с его стороны, все козыри остались на руках этой злосчастной охотницы. Но и спрятаться от нее было не просто — казалось, что она знает каждый его шаг наперед. Вскоре он очутился на одной из улочек в бедном районе. Было темно, но и это не могло спасти графа: охотница наверняка также хорошо ориентировалась в темноте, как и он. Вскарабкавшись на стену, он прыгнул на крышу ближайшего дома. Эдвард чувствовал ее взгляд на своем затылке, а когда нож попал в левое плечо, вампир ощутил легкий страх, заставляющий двигаться быстрее. Удача явно была на ее стороне, а граф совсем не хотел умирать: ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо еще.

Но он оступился и соскользнул с крыши вниз. Упав на каменную мостовую, он выдернул нож и замер, приготовившись вступить с охотницей в бой.

— Как тебя зовут? — спросил Эдвард прижавшись к стене. — Могу я узнать перед смертью имя моей убийцы? — горько усмехнулся граф, слизнув собственную кровь с лезвия ножа.

— Меня зовут Ева. А убийца здесь ты! — ответила девушка, возникнув прямо перед ним.

Резкий выпад вперед, и меч ударился о стену. Вампир оказался за ее спиной, приставив нож к горлу охотницы.

— Ты не оставляешь мне выбора, Ева.

Охотница ударила его локтем в живот и стремительно всадила клинок в грудь Эдварда. Но когда Ева обернулась, графа уже не было. Он сумел скрыться, оставив охотницу ни с чем.

* * *

— Тебе известно кто совершил недавние убийства? — спросила Ева, стараясь сдерживать гнев.

— Нет, — сорвал Эдвард. — Ты считаешь, что мне больше нечего делать, кроме как следить, кто кого убил в Праге? Я предпочитаю держаться подальше от газет, с каждым годом они становятся все хуже — сплошная жестокость, а это отрицательно сказывается на аппетите. И почему эти люди не могут жить в мире? Сплошные войны, вооруженные конфликты, столько невинной крови проливается зря...

— Убийца — вампир. И когда я выясню, какой именно, ему не поздоровится, — пообещала Ева, не желая слушать его лицемерные речи.

— Удачи, дорогая. Жаль, что у меня совсем нет времени поболтать с тобой, — усмехнулся граф, спеша раствориться в толпе.

* * *

Сегодняшняя ночь выдалась на редкость удачной. Охота, долгая прогулка до поместья, тихий разговор с Эдвардом под луной... Но с утра приходилось снова играть убитую горем вдову. Анна пыталась вытеснить из своей памяти и своего сердца воспоминания о любимом, но не могла. Когда все это будет закончено, они обязательно уедут отсюда, — решила она про себя, — слишком много в этом доме связано с именем Фридриха — герцог был здесь частым гостем.